Вдыхая полной грудью, я пыталась успокоить дыхание. Хотелось забыться и не думать — но память услужливо подсовывало событие, произошедшее часом ранее. Было очень стыдно. Все-таки меня не так воспитывали. И хотя титула герцогини я теперь была лишена, но все же оставалась Леди. И такое поведение конечно было недопустимо. Броситься с кулаками на представителя противоположного пола, а через пару часов отдаться ему на рабочем месте — даже в самых страшных мыслях представить такого не могла.

«Ну ладно» — стала, разговаривая сама с собой — «Ударить его хотела от злости, и не контролировала себя. Ведь совершенно не ожидала увидеть Рэймона в больнице — просто потеряла голову. Да, именно так и было» — продолжала бормотать себе под нос. Хорошо еще рядом со мной никого из прохожих не было. Видок и так был не очень — помятый рабочий костюм, на два размера больше, так как достался бесплатно с чужого плеча, волосы растрепаны и торчат во все стороны, так еще и бормочу что-то. Так и до клиники душевнобольных недалеко!

— «А выгибалась ты под ним — тоже из-за неожиданности встречи?» — ехидно спросила совесть где-то в глубине меня. Не желая отвечать на этот вопрос даже самой себе, я поспешила быстрей домой.

Чтоб больше не встречаться с Рэймоном, а точнее боясь и желая ее, себе то не соврешь, я взяла в больнице два дня отгулов. Их накопилось достаточно за этот год, я старалась работать без выходных. Правда дома было еще тяжелее, не имея возможности забыться и уйти с головой в работу, что спасало меня всю последнюю неделю, навалилась жуткая апатия. Целый день пролежала в постели, борясь с чувством стыда — что он, наверное, считает меня распущенной, легкодоступной женщиной, все-таки уже второй раз позволяю себя касаться. Вторым чувством, что терзало меня — был страх — страх больше не увидеть его. И это чувство было сильнее первого. Я несколько раз вскакивала, с мыслью. бежать на работу в надежде, что он еще там. Поговорить, извиниться за свою выходку и может он захочет возобновить дальнейшее общение. Хотя кого обманываю, как оказалось — для него я была всего лишь развлечением.

К вечеру, совсем сойдя с ума в этой маленькой комнатке, где казалось сами стены готовы раздавить тебя, я отправилась на улицу. Побродив бесцельно несколько часов, не заметила, как оказалась у дома Рэймонда, ноги сами привели по знакомой дороге. Встав в нерешительности, я уже собиралась повернуть назад, ведь его все равно дома быть еще не должно. Да и вернется ли он теперь сюда, как оказалось родной дом его далеко отсюда, намного роскошнее и привлекательнее, как и окружение. Про похождения его величества Сардана младшего — единственного сына Альфы, их род не одно поколение сидит на троне, не слышал только ленивый. Странно, что я не поняла сразу, кто передо мной. Хотя, он до этого момент не показывал своего зверя, да и внешность в живую сильно отличалась от газетных печатей. Он был намного красивее. Вот дура — отругала себя мысленно — нашла кем увлечься. Он над тобой смеялся все это время, притворялся инвалидом, а ты поверила! Хотя эта игра, так и осталась за гранью моего понимания. Ну не может нормальный человек, здоровый, провести месяц в инвалидном кресле — просто для развлечения. Но другого более разумного ответа, для чего это было нужно ему — у меня не было. Предположить, что на тот момент он действительно не мог ходить — глупо. Оборотни имеют очень сильную регенерацию, даже при сильных травмах, больше 4–5 дней не лежат. Конечно бывают магические разрывы и раны, которые не проходят так легко — но тогда бы он был в сдерживающих браслетах, для обезопасивания окружающих и себя. Но я таких на нем не видела.

Простояв битых пол часа у дома, я уже собиралась уходить, как вдруг увидела легкий огонек в окне, выходящее из кабинета. Такой свет давал освещающий ночной кристалл, которым Рэймон, я, наверное, не смогу звать его теперь Сарданом, для меня он навсегда останется Рэймоном, пользовался для выявления магических плетений. Недолго думая, я взлетела по ступеням. Потянула ручку двери на себя, он никогда не закрывал на примитивный кристалл-ключ, коим пользовались все. Его защита была построена на собственной силе и без личного разрешения было невозможно зайти. Такую защиту использовали только маги выше шестого уровня. Пока я работала на него, Рэймон вплел отпечаток моей ауры для прохода. Надеясь, что он не успел удалить его, я шагнула в дом. Почувствовал легкое касание ветерка, я поняла, что моя аура считалась и меня пропустили. Но это и означало, что хозяин дома теперь знает, что я здесь. Что ж, нам явно нужно поговорить. Я хочу наконец выяснить что происходит — иначе сойду с ума.

Сделав несколько шагов в сторону кабинета, я услышала, ставший за последний месяц уже привычный, легкий шелест колес инвалидной коляски. Он что, продолжает играть эту дурацкую комедию? Я же видела, как он отлично ходит и не только! Разозлившись еще больше, я решительно преодолела последние метры коридора, разделяющие меня с кабинетом, распахнула дверь и гневно уставилась на Рэймонда.

Он как всегда, по крайней мере в моей памяти, сидел в своем кресле за столом и собирал очередной артефакт. Прекрасно зная, что я здесь, он не спешил поднимать голову, доделывая какое-то плетение.

— Ты — начала я — ты зачем тут опять сидишь! Я же про тебя уже все знаю! Зачем этот цирк?

— И тебе добрый вечер Габриэль. Позволь узнать, о чем ты? — спокойным тоном спросил он. И этот тон, немного сбил меня с толку. Сравнивая его с нашей вчерашней встречей, я не могла не заметить изменения в интонации, отсутствие рычащих ноток и большую мягкость в голосе. Отличный от оборотня Рэймона, но ставший таким привычным для меня за последний месяц. Лицо его было спокойно, лишь глаза выдавали бурю эмоций, вызванных моим приходом. Я смотрела и не могла понять — я схожу с ума или это не он, все же был вчера утром в больнице. Ну нельзя так быстро менять свое поведение, голос, манеры. Но с другой стороны — не может быть двух настолько похожих людей, если они конечно не родственники. Но Сардан единственный ребенок в семье, это все знают.

— Ты можешь ходить, я видела — медленно начала я, внимательно следя за его реакцией — Признавайся!

— Я продолжаю не понимать тебя — в его голосе читалось скрытое беспокойство, но тон оставался ровным. — Ты как никто другой знаешь о моем недуге, если это какая-то манипуляция с твоей стороны, то я не понимаю — его низкий голос, как бархат, ласкал меня, будоража кровь.

Вновь оказавшись в этом кабинете, я вспомнила наш последний вечер. Как сама пришла, села к нему на колени и начала целовать. Его руки у себя на талии, горячее дыхание и черные глаза, как омуты затягивающие в свои глубины.

— Зачем ты пришла Габриэль — уже жестко спросил он. — Мы кажется с тобой все обсудили и свою позицию, я тебе озвучил.

От этих слов, мне стало невыносимо больно. Ведь если все-таки это он был со мной в процедурной, то что он сейчас говорит — наглая ложь. Или это такая часть игры — приблизить, оттолкнуть — потом снова дать надежду и опять отнять?

То ли от обиды, или же вообще от всего что навалилось за последний год — я позорно разревелась — громко, с подвываниями и размазыванием слез по щекам. Закрыв лицо руками, развернулась в предположительную сторону двери, желая убраться отсюда подальше.