— Довольно о них, — Император поднял руку. Я невольно сглотнул. — Ты здесь не для этого. Я хочу знать всё, что произошло с того момента, как ты оказался на инициации Романа. Как у тебя оказался кодекс, что было дальше, всё. Говори.

Собрав остатки сил, я рассказал все свои приключения с момента инициации. Естественно, опустив некоторые ненужные подробности и почти не касаясь гримуара. И лишь когда подошел к моменту заключения контракта с Лили, он поднял руку и остановил меня.

— Пока хватит. Прежде, чем ты продолжишь, я хочу, чтобы все остальные покинули зал.

Пожарский и Темников ошарашенно уставились на повелителя.

— Ваше Величество, — осторожно начал глава опричников. — Но его сведения могут быть критичны для нашего расследования, предатели проникли в…

— То, что он скажет дальше, касается безопасности всей Империи.

Тон Императора не допускал пререканий. Воздух и так едва не искрил от напряжения. Скулы Пожарского закаменели, великий князь покорно склонил голову и направился к выходу. За ним вышли и кодексы с охранниками.

Остались лишь мы с Лили, да Сирин с повелителем.

Щелкнул замок — и Император достал из-за пазухи черный, иссохший гримуар. Мой гримуар.

— Как вышло, что ты так долго скрывал его от опричников?

— Отдал книгу Жанне Плахиной.

— Плахина, — хмыкнул он. — Ещё один опальный род. Кто вас организовал? Сколько их?

— Никто, — я пожал плечами. — Мы встретились случайно. Не реши она идти со мной, её бы уже убили. Но раз уж на то пошло, заговорщики действовали не одни.

— Что из этого велела тебе сделать Лиливайсс?

— Ничего.

— Заставишь его, как же, — буркнула Лили. — Да он скорее помрёт, чем от слова своего отступится. Это ж насколько упёртым надо быть, чтобы с тремя кодексами схватиться?

Император покосился на Сирин.

— С тремя кодексами? Серьёзно?

Та кивнула.

— Он думал, что сможет защитить свой кодекс. С его-то ранами. Удивительная наглость… и смелость, достойная восхищения.

— Не хвали его, — посуровел властитель. — Вайнер, ты преступил закон. Нарушил мой запрет, когда пытался выкупить свою сестру, вдобавок поддерживал нелегальные бои, в которых гибли подданные Империи. Их владелец спонсировал подрывную деятельность в Империи, подрывал оборону государства. Кроме того, ты убил одного из князей…

— Они оба были предателями, — вклинился я, вкладывая последние силы. — Оба работали на тех, кто подставил отца. Кого-то из Великих Родов, кто сотрудничает с силами извне Империи. Он не предавал, настоящие враги даже не пострадали.

— Молчать! — гаркнул Император, да так, что даже Сирин вздрогнула, а свет в зале на мгновение мигнул. Волна альвы тяжелым прессом надавила на меня, едва не пригибая ноги к земле.

— Мальчишка, что ты вообще знаешь?! Великие Рода? Силы извне? Сети контрабанды, спящие ячейки, всё это — и тут приходишь ты и одним махом ломаешь всё! Мои люди годами распутывают этот клубок, выявляя таких, как Балашов!

От давления мой рот снова наполнился кровью, голова окончательно пошла кругом. Стиснув зубы, я выпалил.

— Так пусть поищут человека, которого зовут Густлав! Это он собирался вывезти кодекс цесаревича!

Император застыл, выпучив глаза.

— Я вижу, вы уже слышали это имя.

— Как бы то ни было, — нахмурился он. — Эта ниточка утеряна. А ты, такой же выскочка, как твой отец, понесёшь наказание. Ты должен был первым делом вернуть кодекс!

Я тихо сглотнул и пошатнулся. Держаться на ногах не было никаких сил. Но рухнуть перед Императором мне гордость не позволит.

— Не утеряна, — я усмехнулся. — И более того, я знаю, кто те заговорщики, что работали с Густлавом.

Я с улыбкой поднял окровавленную ладонь.

— Клятва на альве, — государь сразу узнал след на ней. — С кем ты её заключил?

Отлично, вот и оно.

— Найдите Жанну Плахину. Она собрала информацию о тех, кто помогал Бойчину и Балашову организовать теракт во дворце. И не пытайтесь ей навредить, я пообещал, что в обмен на информацию освобожу её. Вам это точно под силу. Ну а если не станет меня…

Я улыбнулся сквозь боль. Да-да, можете сделать ручкой и Лили, и шансам найти предателей.

Император нахмурился, глядя на метку.

— Сколько у тебя времени?

— Чуть больше недели. Отпустите девчонку, хватит ей уже платить за отцовские грехи.

Я улыбнулся ему в лицо. Государь уже понял расклад, что я провел его в игре, о которой он даже не знал. Ничего они Жанне не сделают, умрет она — клятва убьет и меня, а не выполнить её он не может. При любом раскладе, Жанна будет свободна.