Он сделал ударение на «о» и прищёлкнул языком.

— А ты начитанный, — с уважением констатировал я. — Братан.

— Ну, а хули. Чё там в Сочах делать будем? Излагай.

— Работёнка будет не слишком чистоплюйская, — нахмурился я.

— Ну, ты тогда это… сам шмалять будешь. Я привезу, а ты уже по личному усмотрению вали, кого надо. Международное разделение труда, в натуре. Лёнька трепал по телеку. Только тема походу с гнильцой, а?

— Нет, тема нормальная. Здоровая тема. Со стволом я сам решу, ты прав. А за лавэ стрелять не придётся.

— Твоими бы устами да пиво жрать, — качнул он головой и сплюнул сквозь зубы на землю. — Только за лавэ частенько шмалять приходится. Я-то знаю.

Шмалять было нужно и без вариантов. Но вопрос был для меня непростой. Тяжёлый был вопрос. Тем не менее, решать его было необходимо, и милиция помочь никак не могла. И «контора» не могла, и прокуратура. Никто не мог, только я.

Жил такой хрен по фамилии Швец. И жнец, и на дуде, сука, игрец. Из Верхотомской области, кстати, землячок. Сейчас по моим данным он должен был с ребёнком гостить у родителей на море. Родители не так давно переехали в Сочи.

Швец этот был маньячиной. Вернее, ему только предстояло стать, и вскоре должно было произойти его первое убийство. Он задушит девочку, а труп… В общем, надругается. И потом после этого случая не меньше тридцати пяти жертв, и все по подобному сценарию. Убийство, изнасилование.

После армии он учился работал в ментовке, поступил на заочное в школу милиции, но его попёрли за подлог документов. За бабки подделал результаты экспертизы, решал вопросы, в общем. Оборотень в погонах. Правда, оборотнем он был начинающим, а когда из органов уволили он на другие дела переключился.

Главное, морда простая, добродушная и совершенно обычная. От такого даже и не ждёшь подвоха. Но сам он себя назовёт зверем, каких не было на свете. Или что-то в этом роде. Правда, не сейчас, через двадцать пять лет. Сейчас он ещё сам в себе этого не знал.

И вот что с этой мразью было делать? Спугнуть и не дать совершить первое убийство? Так он не сейчас, а позже его совершит. Наверное.

В общем, я решение, конечно, принял, но душа была не на месте и мысли снова и снова крутились вокруг того, что можно было сделать. Арестовать его пока было не за что и позволять делать то, что он делал было невозможно. Сколько судеб искалечил. Помимо убитых и их родственников, ещё и жизни тех, кого осудили без вины, переломал.

Ну, а что? План раскрытий никто не отменял. Тем более, преступления жуткие, жестокие, бесчеловечные. Власти требовали поимки преступников. А с поимкой-то дело было гиблым. Швец этот хорошо знал, как работает милиция, сам был судмедэкспертом. Следов, короче, не оставлял. Никаких зацепок. А жертв всё моложе и моложе выбирал. Детей.

Тьфу. От одних мыслей об этом становилось не по себе. Одно дело работать с архивными материалами, и совсем другое понимать, что мразь эта живёт рядом. И, хотя формально он ещё не стал этой самой мразью, мне-то было известно, куда ветер дует, так что нужно было принимать меры. То есть уничтожить законопослушного гражданина, который пока ещё не совершил ни одного серьёзного преступления.

И выход я видел только в том, чтобы оборвать его жизнь. Можно, наверное, было его просто кастрировать, я не знаю… Но реализовать это казалось невозможным, а так пулю в лоб и все дела…

Потратив несколько дней на подготовку к поездке, я снова прилетел в Москву и, бросив вещи у бабушки, поехал к Кофману. Ананьина предупредил, и он тоже ждал меня на, как он сказал, совещание. А ещё и Миша, естественно, тоже участвовал в этом проекте, так что встретиться нужно было и с ним.

А в Сочи меня ждал Сирота с Любовью. В общем, поездочка у меня ожидалась что надо, программа была насыщенной и разнообразной. Собственно, официальная часть должна была состояться в Краснодаре, а Сочи было практически по пути. Небольшое отклонение от курса для решения вопроса со Швецом.

Затягивать с ним не хотелось, потому что он уже скоро должен был принести первую жертву своему внутреннему Молоху.

— Так, Александр, я не пойму, зачем тебе Сочи? У нас намечено серьёзное дело, а ты какими-то глупостями голову забиваешь. Завтра нужно пропиской заниматься, я договорился.

— Так без свидетельства о браке не пропишут же, — удивился я.

— Слушай, ты кого тестем берёшь? Не навёл справки ещё? Если я говорю, что надо прописку делать, значит у меня всё схвачено. Или что? Я, по-твоему, впустую воздух сотрясаю?

— И в мыслях не было, Яков Михайлович. А вы номер на имя Сироткиных Сергея и Любови забронировали?

— Забронировали, — недовольно ответил он. — И на тебя тоже забронировали. Да вот только зачем ты туда едешь? У тебя командировка в Краснодар?