— Вот как… — последнее слово, сказанное Маркусом, превратилось в долгий, протяжный вздох. Его кожа приобрела серый оттенок, и мужчина окаменел, превращаясь в статую. Но в отличие от античной скульптуры, надолго радовать глаз не остался. Подувший ветер развеял его прах, подобно пыли, оставив в напоминание о его существовании лишь небольшую серую горстку пепла на земле.

— Шейн, достаточно! Остановись! — Ревекка откуда-то нашла силы вскочить на ноги и с широко распахнутыми глазами уставилась на брата, всё ещё охваченного магическим огнём.

Тот медленно повернулся и посмотрел на неё, а затем на меня.

— Он не может, — с комом в горле произнесла я, не смея отвести взгляда от извиняющихся глаз. Шейн прощался. Его губы чуть приоткрылись в желании что-то сказать, но у него не получалось. Магия пожирала его.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — прошептала дрожащим голосом, прижимаясь лбом к прозрачной грани купола. Шейн слегка наклонил голову набок, его брови грустно изогнулись. —Я люблю тебя…

Последним, что я увидела, было благодарное удивление, отразившееся в его очах, а затем пространство озарила яркая вспышка. Я зажмурилась, а когда открыла глаза — его уже не было.

Защитные сферы плавно осыпались янтарными брызгами, которые таяли в воздухе, как снежинки. А на месте, где ещё секунду назад стоял мой любимый мужчина, парили светлячки оставшейся магии. Я сделала несколько шагов по направлению к ним и осторожно подставила ладонь. Несколько маленьких светящихся сгустков энергии, подобно медузам, поплыли ко мне и с охотой приземлились на предложенную руку, тут же проникая под кожу.

Магия Шейна была такой же, как тогда в подземелье, когда он впервые позволил ей соприкоснуться со мной.Вязкой, словно сладкий мёд, и нежной, подобно маленькому котёнку.Горло сдавило, а грудь разрывала горестная тоска. Это последнее прикосновение, способное напомнить о нём.

Где-то далеко звучали безутешные рыдания Ревекки. В этот момент всё показалось далёким и серым. Из меня словно извлекли все рецепторы разом: запах хвои, витающий в воздухе, больше не щекотал ноздри, раскаты грома не тревожили слух, а почва под ногами растворилась, не ощущаясь. Будто я стала бестелесным духом, лишившимся красок жизни, но всё ещё привязанным к земле.

Мою пустую оболочку куда-то уносило. Далеко. Прочь от этого места. Сама не ведая, куда иду, я пробиралась через лес, желая лишь одного — оказаться подальше отсюда.

Впереди послышались голоса — но страха не было. Худшее, что могло случиться, уже случилось.

Не знаю, на счастье или на беду, но вышла я к своим.

На лесной проплешине стояли профессор Дарвелс и Вирджил, что-то рассказывая незнакомому мне мужчине. Судя по плащу горчичного цвета, он тоже был законником, но с какого-то другого отдела. Был здесь и второй: его коллега занимался осмотром тел белых волков.

А затем я увидела их.

Ноги едва не подкосились от накатившей слабости. Чуть поодаль от мужчин на земле лежал Генри. Под его спиной образовалась лужа крови, а в руке неизменно сверкало грозное оружие. Второй боевой топорик, который он уже никогда не сможет сжать в своей ладони.

Возле тела берсеркера сидел Бьёрн, он крепко прижимал к своей груди содрогающуюся от рыданий Кьяру. И если волчонок успел после обращения натянуть на себя штаны, то нашей подруге было совсем не до переодеваний. Наготу девушки скрыл мужской пиджак, накинутый на её плечи. А принадлежал он, судя по всему, Айзеку Борнеру. Мальфар стоял в двух шагах от них, тревожно хмуря лоб и делая быстрые затяжки.

Завидев меня, приятель Шейна быстро выбросил сигарету и затушил её носком ботинка. В его глазах вспыхнул беспокойный вопрос, и я почувствовала, как уголки губ ползут вниз, совсем как у ребёнка, готового вот-вот разрыдаться.

Не в силах наблюдать, как болезненное осознание расползается по лицу мужчины, я отвела взгляд в сторону и встретилась с глазами Бьёрна. От него исходили волны безграничного сочувствия на грани собственной боли. И я поняла, что тот собирается подойти.

Отрицательно мотнула головой, призывая волчонка оставаться с Кьярой. Сейчас она нуждается в нём как никогда. Чтобы не ставить друга перед выбором, я зашагала прочь. Минуя всех присутствующих и их вопросы.

Так и шла по лесу, не ведая куда и зачем иду, пока не упёрлась в широкий ручей, преградивший путь. Изнеможённая, я свалилась на землю. В голове снова и снова проносились обрывки последнего дня. Осколки воспоминаний царапали изнутри и больно ранили сердце.

— Ты обещал! — закричала я в пустоту, не справляясь с обилием эмоций и злясь на Шейна. — Обещал вернуться!

Мои руки обессилено упали на колени, и по ладоням застучали первые капли. Дождь проливал свои слёзы. Он плакал. Плакал вместе со мной.

За спиной хрустнула ветка под чьей-то ногой, и глупое сердце замерло в надежде. Такое наивное и доверчивое, оно без раздумий подставилось под удар.

Конечно же, там не оказалось Шейна. Это была моя мама. Чародейка опустилась на землю рядом со мной, и я впервые ощутила материнские объятия. Прижимая меня к себе и поглаживая по голове, она медленно раскачивалась, как будто убаюкивала ребёнка.