Жуткая, словно оплавленная по краям и пузырящаяся как ожог в середине. И точно болезненная. Бр-р-р!

Я бы, наверное, орала, как банши в эпидемию мора, от такого «украшения».

Коснувшись кончиками пальцев, обрисовала рваный контур раны. Кожа парня по-прежнему была горячей, но уже не так, как раньше. А может, я просто сама согрелась.

Близард затянул повреждение тонкой магической сетью с обезораживающим эффектом, которая должна была запустить ускоренную регенерацию, но что-то пошло не так.

Понятно, что без подробного анализа вредоносных чар, который магистр заказал в лаборатории, делать выводы рано, но очень похоже, что снаряд, запущенный в Люция, был начинён какой-то дрянью, на которую не действуют стандартные методы лечения.

Кто же так ненавидит бедного парня? И за что?

Я много про него слышала от девчонок, но что-то совсем уж ужасное не припоминалось. Самоуверенный наглец? Так у нас все короли академии такие. Когда вал внимания, корона ожидаемо начинает жать. Некоторым, правда, мозги совсем пережимает, но Люций вроде не из них.

Или я чего-то про него не знаю?

Среди боевиков-пятикурсников он точно лучший. Наверняка в группе есть те, кто мечтает занять его место. Девиц обиженных, как и тех, кто пускает слюни, тоже полно. Навскидку три скандала могу вспомнить за последние пару месяцев, где фигурировали мой пациент, его очередная воздыхательница и какой-нибудь заковыристый приворот.

Одной студентке за рецепт даже высший бал поставили!

Никогда не понимала, зачем девушки так унижаются? Бегать за парнями — себя не уважать! Нет, чтобы…

Додумать я не успела из-за стука в окно. Вздрогнув, резко отдёрнула руку от мужской спины и обернулась. Снежком запустили, что ли? Или, может, птица какая?

Прикрыв одеялом пациента, почувствовала себя неловко: будто меня за чем-то неприличным застали, а я ведь просто рану изучала — и всё! Злясь на неуместные эмоции, подошла к окну и… отпрянула.

— Начинается, — вздохнула я, глядя, как, размахивая огромными крыльями, на меня мрачно пялится вампирша. То ли бывшая Люция, то ли, вообще, несостоявшаяся — я за его любовными похождениями не следила.

И ладно бы в человеческом виде явилась! Зачем второй ипостасью-то пугать? Хотя в человеческом её бы сюда не пустили, а так хоть заглянуть в палату сумела.

Часы посещений в лекарском корпусе строго ограничены, в остальное время мимо стража мышь не проскочит. А уж тем более табун чьих-то поклонниц. Через окно, впрочем, эта мышь-переросток тоже из-за защитных чар не пролезет.

Глядя на меня в упор, девчонка провела длиннющим когтем по собственной шее, закатила глаза и высунула набок язык. Весьма доходчиво! Сразу ясно, что ждёт позарившуюся на её зайчика конкурентку.

Зайчик тем временем повернулся набок, громко скрипнув койкой, и скинул на пол одеяло, представ нашему взору во всей своей полуголой красе. Радужки вампирши полыхнули алым, верхняя губа поднялась, обнажая клыки, а пальцы скрючились, будто она схватить его хотела.

И вид у гостьи при этом стал такой кровожадный, что я невольно задумалась — не она ли на Люция в лесу покушалась? Мол, не доставайся же ты никому — и всё в таком духе.

Повернув голову, девица опять уставилась на меня. А потом ещё и решила что-то написать на подмороженном стекле — очевидно, очередную угрозу, но словила мощный магический заряд и, отлетев, штопором ввинтилась в сугроб.

Ого! Я и не знала, что защитное плетение на корпусе усилили. Или это только на палате Люция?

Судя по подбежавшим подружкам, явилась вампирша не с группой поддержки, которая только что пополнила список моих врагов, ведь крайней буду я, а не глупость их предводительницы.

Надеюсь, в соседнюю палату эту идиотку не положат вместе с её подпевалами, отморозившими носы на «представлении». От всех сразу не отобьюсь!

–

Люций

Проснулся рано, ещё затемно.

От избытка зелий и чар мутило и жутко хотелось пить. А ещё назрела необходимость посетить уборную. И точно сделать это самому или при помощи дежурной сиделки, не привлекая к данному путешествию Аннику — я же её очаровать планирую, а не разочаровать.

С трудом поднялся, осторожно отдёрнул занавеску и застыл — не потому, что силы закончились, просто залюбовался.

Анни спала на боку, завернувшись в одеяло, как в кокон, из которого выглядывало только лицо. Выбившиеся из небрежной косы пряди в тусклом свете ночника казались темнее, чем обычно. Они падали на щёку и щекотали слегка приоткрытые губы.