Через минуту о гноме напоминает лишь медленно спадающий холм на месте его падения.

Еще мгновение - и поверхность Арены становится привычно гладкой.

– Вот теперь порядок!
– Отряхиваю руки с чувством выполненного долга. Войны не будет.

– Ну ты и даешь...
– только и смогла выговорить гномиха.

– А не кажется ли вам, что нам пора домой?
– с улыбкой интересуется Мичман.
– Сражаться здесь вроде уже не с кем.
– Он подмигивает мне.
– А дома нас, наверное, уже ребята заждались.

Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не сказать ему, что нас никто не ждет. Что Миша, Лена, Стас, Рита и Малыш погибли на этой Арене. Что я убил уже мертвого Мишку, чье тело стало рабом Арены. Не хочу я сейчас портить никому настроение.

– Заждались...
– повторяю эхом, стараясь не выдать себя интонацией.

– Эй вы!
– орет рядом Мотор так, что закладывает в ушах. И бурлящая после моего броска толпа застывает в неподвижности.
– Браслеты снимите! Нам домой пора!

Неожиданно для себя улыбаюсь, глядя на стоящего в гордой позе Мотора.

Ребята правы, пора уходить. Надоело уже все. Надоели кровь и смерть. Надоели постоянное ожидание и состояние боевой готовности. Хочется прийти домой, упасть на свой диван и уснуть, не думая ни о каких гномах или лактах. Просто уснуть.

– Как ты догадался, что я не копач?
– интересуется гномиха.
– У меня ведь идеальная пси-защита. Никакой телепат не в силах проникнуть сквозь занавес, построенный нашими специалистами.

– Может, дело в том, что я не телепат?
– вопросом отвечаю я, но, взглянув на обиженное лицо, снисхожу до объяснения.
– Каждый раз, когда ты читаешь мои мысли, я вижу твой истинный образ.

Я подробнейшим образом описываю ее внешность. Гномиха удивленно качает головой.

– Удивительно. Мы считали, что такое невозможно. Мой доминирующий разум так вплетен в разум принцессы, что они кажутся едиными.

– Зачем вы это делаете?
– пристально глядя на нее, спрашиваю я.
– И кто вы?

Гномиха присаживается на мягкую траву, стелющуюся у ног.

– Мы - жители одного из вышерасположенных срезов. Биологически мы абсолютно идентичны вам, но по уровню развития и технологии стоим на несколько ступенек выше.
– Она улыбнулась, показав два ряда маленьких белых зубов.
– Это не хвастовство, а констатация факта. Мы стараемся идти мирным путем и по возможности избегать войн. Но не всегда это удается, имея в виду воинственных соседей. Некоторое время назад наши ученые существенно продвинулись в изучении мозга и сознания гуманоидов. Основываясь на их открытиях, мы приняли решение, что значительно проще предотвращать войны, чем их выигрывать.

Были похищены наиболее выдающиеся личности наиболее агрессивных и опасных рас. После того как им вживили наши сознания поверх собственных, все были возвращены на свои места. В результате получаем копача, - она ткнула себя пальцем в грудь, - занимающего руководящий пост, но руководствующегося желанием сохранить мир. У меня сохранились все воспоминания и привычки принцессы, но решения принимает вживленная часть. Меня бы никогда не раскрыли, если бы не ты. Нет, я не обвиняю тебя, - предотвратила она извиняющимся тоном волну моего возмущения.
– Это случайность. Они прочли в твоих мыслях мой истинный образ, и этого было более чем достаточно для вынесения приговора.

– А где твое настоящее тело?
– задаю я очень уж начавший интересовать меня вопрос.

– Дома. В Центре сознания. Ее зовут Лунь.

– Почему ты говоришь "ее"?

– Мое сознание никогда не вернется к ней.
– Она грустно опустила глаза. Лунь послужила донором, создав мысленный слепок себя. Теперь она - это она, а я - это я.

– То есть ты навсегда останешься гномихой?
– не веря своим ушам, переспрашиваю я. Такой поворот событий не входил в мои планы.

– Да. И хватит об этом. Теперь моя очередь спрашивать.
– Она резко повернулась ко мне.
– Я хочу знать, что сделал с тобой лакт. До сих пор я никогда не слышала о том, чтобы лакт возвращал жизнь представителю другой расы. Точнее говоря, я вообще не слышала о том, что они умеют воскрешать мертвых...

– Ну, он...

– Нет. Слова здесь не помогут. Мне нужны твои мысли.

Я послушно протягиваю ей руку.

Она берет ее и буквально сразу отпускает. Я даже не успел толком рассмотреть ее истинное лицо, как все закончилось. На ее лице смешались два чувства - испуг и радость.

– Ты стал совершенно другим.
– Она удивленно смотрит на меня.
– Лакт не просто оживил тебя. Он создал тебя заново. Ты даже не представляешь, насколько изменился. Я не могу сказать, плохо это или хорошо. Уверена только в одном дома тебе делать нечего. Теперь ты воин. Пройдет время, и ты поймешь это. Надеюсь, что ты выберешь правильную сторону и не станешь опасной игрушкой в чьих-то руках.