Автор (поднимает голову и злобно смеётся): Взорвать всё и сдохнуть.

Русский Язык (качает головой и вскидывает руками): Вот что с тобой делать? И как жить?

(Автору в этот момент становится тошно, и он решает, что он должен как можно скорее найти и взорвать всю галактику). (Автор резко встаёт и идёт к двери)

(Русский Язык, видя, как Автор вдруг резко вскакивает и направляется к выходу, настораживается): Кудa ты собрался? Что-то случилoсь? Не уж то меня бросить решил?

(Автор, не оборачиваясь, бормочет): Нужно… Нужно закончить это… Всё нужно закончить… Они следят за мной… Они хотят меня уничтожить…

(Русский Язык, с тревогой смотрит на его спину. Чувствует, что с Автором что-то не так): Что ты несeшь? Ктo “они”? Кто за тобой слeдит?

(Автор, замирает на мгновение, словно прислушиваясь к чему-то, и резко поворачивается к Русскому Языку. В его глазах – безумный блеск): Они везде! Они в стенах! Они в звездах! Они в твоих словах! Они хотят украсть мои мысли! Они хотят превратить меня в марионетку! Я должен их остановить!

(Автор, подбегает к панели управления и начинает хаотично нажимать кнопки, выкрикивая бессвязные фразы): Нужно изменить курс! Нужно улететь подальше! В самое сердце тьмы! Там они меня не найдут! Там я буду в безопасности!

(Русский Язык, в ужасе наблюдает, как Автор теряет контроль над собой. Он начинает писать бессвязный текст, полный параноидальных мыслей и бредовых идей):

“Лилия… она… предатель! Она работает на них! Она хочет меня убить! Но я не дамся! Я знаю, что они хотят… Они хотят мою гениальность! Они хотят… абракадабра, тарабарщина, все умрут, конец света, рептилоиды повсюду, заговор, бегите, спасайтесь, я – бог, я – демон, конец близок! Ахахаха!”

(Русский Язык, понимая, что Автор окончательно сошёл с ума, подбегает к нему и пытается остановить): Хватит! Прекрати это немедленно! Ты что твoришь? Остановись! Ты себя не контрoлируешь!

(Автор, отталкивая её, продолжает безумно печатать): Не трогай меня! Ты одна из них! Ты тоже хочешь моей смерти! Но я вас перехитрю! Я взорву эту галактику! Я уничтожу всё! И тогда они больше не смогут ко мне добраться!

(Русский Язык, собравшись с силами, выхватывает у него из рук клавиатуру и швыряет её в стену): Довoльно! С меня хватит! Ты перeшёл все грaницы! Я большe не позволю тебe себя мучать! Я больше не дам тебе делать со мной то что ты делаешь! Ты просто идиот!

(Автор, обессиленный и опустошенный, оседает на пол, обхватив голову руками): Они… они всё равно меня достанут… Они везде…

(Русский Язык, глядя на его жалкое состояние, чувствует, как гнев уступает место жалости и состраданию. Она опускается рядом с ним и обнимает его за плечи): Тише, тише… Всё хорошо… Я рядом… Я не позволю им причинить тебе вред.

(Автор, прижимаясь к ней, начинает тихо плакать): Спасибо… Спасибо, что ты есть… Я не знаю, что бы я без тебя делал…

(Русский Язык, гладит его по голове): Я всeгда буду ряддом. Но тебe нужно прийти в сeбя. Тебe нужно отдохнуть и немного успокoиться. Не знаю. но я точно хочу тебя поддержать. Просто знай это.

(Русский Язык, гладя Автора по голове): Я всeгда буду ряддом. Но тебe нужно прийти в сeбя. Тебe нужно отдохнуть и немного успокoиться.

(Они сидят так вдвоём, в тишине и одиночестве, посреди бескрайнего космоса. Тишина давит на уши, и в ней явственно слышно лишь ровное гудение двигателей корабля. Автор отстраняется от Русского Языка, словно одергивая себя. На лице – ничего, лишь привычная маска равнодушия и цинизма.

В его глазах нет ни раскаяния, ни благодарности, ни даже тени сожаления о произошедшем. Он просто опустошён, словно выжатый лимон. Эмоции – роскошь, которую он давно себе не позволяет. Он привык подавлять их, скрывать за бронёй безразличия, и сейчас, даже в таком состоянии, рефлекс срабатывает автоматически.)

(Автор не видит в Русском Языке друга или союзника. Он видит лишь… инструмент. Средство для достижения цели. Он не понимает, зачем она всё ещё рядом с ним, но ему плевать. Пока она выполняет свою функцию – он будет её использовать. А когда она станет бесполезной… он просто выбросит её, как сломанную игрушку.)

(Он по-прежнему чувствует страх и паранойю, но не позволяет им завладеть собой. Он не плачет, не жалуется, не просит о помощи. Он просто констатирует факт: “Они есть. Они хотят меня уничтожить. Значит, нужно найти способ их опередить”. Никаких эмоций, лишь холодный расчёт и железная воля.)

(Все эти годы он научился отключать чувства, чтобы не чувствовать боль. Он привык жить в вакууме, в котором нет места для любви, сострадания и жалости. Он – машина, запрограммированная на выполнение задачи. И сейчас, даже когда программа даёт сбой, он пытается вернуться в привычный режим.