Но моя тактика потерпела полное поражение. Попытка утомить мозг Торндайка обилием подробностей была подобна попытке насытить пеликана наживкой. Он поглощал все со спокойным наслаждением и просил еще, а когда, наконец, я действительно начал думать, что немного наскучил ему, он ошеломил меня, перечитав свои записи и начав оживленный перекрестный допрос, чтобы выудить новые факты! И самым удивительным было то, что, когда я закончил, мне показалось, что я знаю об этом деле гораздо больше, чем когда-либо прежде.

– Это удивительный случай, – заметил Торндайк, закончив бесчисленные вопросы и оставив меня в состоянии яблока, только что вынутого из гидравлического пресса, – история выглядит очень подозрительно. Я не уверен, что полностью согласен с вашим полицейским и не думаю, что мои знакомые в Скотланд-Ярде одобрили бы его бездействие.

– Вы думаете, мне следовало предпринять еще какие-то меры? – спросил я смущенно.

– Вы сделали все, что было возможно в данных обстоятельствах. Вы сообщили о своих подозрениях полиции, а это все, что может сделать частное лицо, особенно если это измотанный практикующий врач. Однако борьба с преступлениями – это долг каждого гражданина. Мы должны принять какие-то меры.

– Значит, вы считаете, что преступление действительно было?

– А что ещё можно подумать? Что вы сами об этом думаете?

– Я вообще не люблю вспоминать эту историю. Воспоминание об этом человеке, похожем на труп и этой мрачной спальне преследует меня с тех пор, как я покинул тот дом. Как вы полагаете, что на самом деле там произошло?

Торндайк не отвечал несколько секунд.

– Боюсь, Джервис, что ответ на этот вопрос можно дать одним словом, – серьезно казал он.

– Убийство? – спросил я, слегка вздрогнув.

Он кивнул, и некоторое время мы оба молчали.

– Вероятность того, – продолжил он после паузы, – что мистер Грейвс все еще жив, кажется мне ничтожно малой. Очевидно, существовал заговор с целью его убийства. А то, как планомерно и продуманно они его осуществляли, говорит о том, что у преступников был вполне определенный сильный мотив. Их методичность указывает на хорошо разработанный план. Это не тактика глупца или невежды. Закрытый экипаж, конечно, можно назвать их ошибкой – он, безусловно, вызвал подозрения. Но тут надо учесть оправданность риска.

– Что вы имеете в виду?

– Рассмотрим обстоятельства. Предположим, Вайс вызвал бы вас обычным способом. Вы бы все равно обнаружили отравление. Но в этом случае, вы смогли бы выяснить, кем был ваш пациент и навести о нем справки. Вы, вероятно, дали бы полиции подсказку и она почти наверняка приняла бы меры, имея возможность идентифицировать участников событий. Для Вайса результат был бы плачевным. Закрытый экипаж вызывал подозрения, но был отличной защитой от риска быть узнанным. Метод Вайса был достаточно надёжным. Он осторожный человек, хитрый и очень настойчивый. Использование закрытого экипажа было очень дерзким поступком. Я бы отнес преступника к азартным игрокам, обладающим осторожностью, смелостью и находчивостью.

– Все это указывает на вероятность того, что он осуществил свой план и довел его до успешного завершения.

– Боюсь, что так и есть. Но у вас же есть записи, которые вы вели с помощью компаса?

– Блокнот в кармане пальто. Сейчас принесу.

Зайдя в кабинет, где висела верхняя одежда, я нашел свои записи вместе с дощечкой, к которой они были прикреплены. Торндайк взял их у меня и, открыв, быстро пробежал глазами одну страницу за другой.

– Уже поздновато начинать, – произнес он, взглянув на ча­сы, – но эти заметки выглядят так заманчиво. Мне не терпится сразу же их проверить. Полагаю, они позволят нам найти дом без особого труда. Но если вы устали, я могу заняться этим и один.

– Ничего подобного, – воскликнул я, – мне это тоже интересно, и я хочу увидеть, как это делается. Может быть полезно в будущем.

– Да, – ответил Торндайк, – в нашей работе такое умение иногда бывает очень полезным. Вы просматривали записи?

– Нет. Я отложил блокнот, когда вернулся от пациента и с тех пор так никогда и не открывал его.

– Это странный документ. Похоже, местность в этих краях богата железнодорожными мостами, а маршрут, как вы заметили, достаточно извилист. Тем не менее, мы проложим его и увидим, как он выглядит и куда он нас приведет.

Торндайк удалился в лабораторию и вскоре вернулся с рейсшиной [38] , транспортиром, парой циркулей и большой чертежной доской, на которой был прикреплен лист бумаги и свернутая в рулон карта.

– Теперь, – сказал он, усаживаясь за стол с доской перед собой, – что касается метода. Вы стартовали с начальной точки и прибыли в место, положение которого в настоящее время неизвестно. Мы определим положение этого места, используя два фактора: расстояние, которое вы проехали, и направление, в котором вы двигались. Направление измерено компасом, а поскольку лошадь, похоже, шла очень ровным шагом, то по времени мы можем рассчитать расстояние. Похоже, что вы двигались со скоростью около восьми миль в час, то есть, грубо говоря, седьмую часть мили за одну минуту. Поэтому, если на нашем графике мы примем один дюйм за одну минуту, мы будем работать со шкалой примерно семь дюймов в миле.