Шрифт:
Питер Кверрин издал тихий горловой звук.
Лоуренс спокойно продолжил:
–Давайте поговорим откровенно. Вы действительно сказали мне всё?
– Уберите эту штуку!– попросил Кверрин.
– Он вас беспокоит?
– Мне не нравится оружие,– решительно заявил Питер.
– Мне тоже. – Олджи опустил рычаг предохранителя и засунул пистолет в карман. – Но убийцы мне тоже не нравятся. Это главная причина, почему я ношу его с собой.
– Весь вопрос в том,– сказал Питер с ноткой юмора,– используете ли вы его?
Олджи улыбнулся:
– Не часто. Стиву не нравится, когда я стреляю в людей. Его веки опустились. – Я задал вам вопрос, Питер.
Кверрин странно и отчаянно взмахнул рукой:
– Я сказал вам всё, что знаю.
Лоуренс покачал головой:
– Нет. Не берите в голову семейного призрака. Я – детектив, не забывайте. Я хочу знать, есть ли у вашего брата какие-либо враги среди людей.
Что-то промелькнуло в глазах Кверрина, и его рот чуть дернулся. Но он лишь очень спокойно произнес: «О!»
Лоуренс вновь улыбнулся:
– Понимаете, что я имею в виду? В небольшой деревне трудно хранить тайны. У вас, полагаю, есть слуги? Они могли бы заговорить. – Улыбка Олджи погасла. Он мрачно закончил: – 0 намерениях вашего брата мог услышать любой. И в Бристли не удивились бы, услышав завтра, что Роджер пострадал. У старого Тома плохая репутация.
Он понизил голос:
– Сегодня вечером Роджер будет один. Он представляет привлекательную цель. Моя задача, чтобы никто не нанес ему удар.
Питер казался расстроенным:
– Инспектор тоже так думает?
– Конечно. Зачем же еще привлекать сержанта Хардинджа?
Кверрин медленно кивнул.
– Ладно,– сказал Лоуренс,– давайте искать мотив. Кто заинтересован в смерти вашего брата?
Впервые между ними прозвучало это слово и прозвучало очень неприятно. Неожиданно паровоз громко свистнул, и Питер поспешно заговорил:
– Тернер,– с трудом выдавил он, словно это имя причиняло ему боль. – Саймон Тернер. Он – единственный. Единственный человек, которого можно назвать врагом Роджера. – Он сделал паузу, затем добавил: – Насколько я знаю. – Он укоризненно посмотрел на Лоуренса: – Мне не хотелось вам это говорить. Всё это как-то несерьезно.
– Не имеет значения. Кто такой Саймон Тернер?
– Помните, я сказал вам, что Кверрин-Хаус был закрыт в течение многих лет. Ну, старый Саймон был смотрителем, который следил за домом для нас. Он – странный, тощий старик, упрямый как дьявол и больше, чем немного тронутый, если хотите знать мое мнение. Он прожил в доме почти всю свою жизнь и считает его практически своим.
Питер нервно пожал плечами:
– Думаю, вы можете догадаться, к чему это привело. Мы вновь открыли дом и столкнулись с его противодействием с самого начала. Роджер сделал полный ремонт и реставрацию, но Тернеру это не понравилось. Так или иначе, он стал настолько невыносим, что нам пришлось от него избавиться. Роджер, конечно, назначил ему приличную пенсию, но настоял, чтобы Саймон немедленно покинул Кверрин-Хаус.
– Могу догадаться об остальном,– пробормотал Олджи. – Старик пришел в ярость?
– Да. До этого, как я сказал, он казался не более, чем досадной помехой. Но теперь он направо и налево заявляет, что Роджер отнял его неотъемлемое право... или подобную ерунду. Полагаю, что его отец был старым слугой – своего рода членом семьи. Не то, чтобы это имело какое-нибудь значение.
– Разве что для сумасшедшего,– ответил Лоуренс. – Он угрожал вашему брату?
– И да,– осторожно сказал Питер,– и нет.
– Хороший ответ. И что это означает?
Кверрин слабо улыбнулся.
–Извините. Это прозвучит так глупо. – Он замялся. – Саймон Тернер угрожал моему брату... призраком.
– В самом деле?– Лоуренс, казалось, засыпает. – Как именно?
– Он сказал, что Роджер может делать все, что хочет, но ему никогда не убежать от гнева старого Тома Кверрина.
– Это может ничего не означать,– спокойно заметил Олджи. – Тернер может верить тому, что говорит. Но желание может навести на определенные мысли.
Питер устало произнес:
– Все это звучит очень глупо в пересказе. Вы не видели холодную ненависть на лице старика.
Олджи Лоуренс молча смотрел на него. Затем засмеялся, наклонился и дружески похлопал Кверрина по руке.
– Не стоит унывать, Питер. Сегодня вечером мы приставим к Роджеру такую охрану, что никакая человеческая рука его не достанет.
2
Их поезд прибыл в Бристли еще в первой половине дня. Лоуренс уже решил, каким будет его первый шаг. Ему нужен надежный союзник, и самым очевидным человеком для этого был местный сержант.