Одри придвинулась ближе и положила руку ему на плечо. Он улыбнулся ей, наклонил голову и поцеловал ее пальцы.

Она, запинаясь, спросила:

– Но ты же не имел в виду того, что сказал? Серьезно?

Его брови взлетели:

– Дорогая. Скоро мы будем женаты. Я должен прийти на свою встречу со старым Томасом, если он собирается сюда явиться. – Он засмеялся. – В чем я сомневаюсь!

В ее голосе послышались слезы:

– Но почему, почему ты должен это делать?

– Эти старые байки – своего рода вызов. Я чувствую, что должен принять его... – Он вновь рассмеялся, а сзади него, заливая алым светом, жарко пылал огонь.

– Кроме того, это может быть забавно: вызвать дьявола!

– Забавно,– согласился Олджи Лоуренс,– но опасно.

Кверрин вздрогнул. Он так живо вновь переживал эту сцену в памяти, что тихий комментарий странным образом потряс его. Он, конечно, говорил громко и описал эпизод очень точно. Теперь же он почувствовал себя настолько выжатым эмоционально, что не мог ясно выразить того, что последовало затем, и сознание полной неудачи вновь охватило его. Но он продолжал бороться ради помощи, которую просто обязан получить.

–Мы... мы попытались отговорить его. Но Роджер – упрямый человек. Он считает, что согласиться – значит проявить трусость или слабость... Он лишь смеется над нами – говорит, что не понимает наших волнений, поскольку нет никакой реальной опасности...

– Так,– тихо сказал Лоуренс. – А она есть?

Питер уставился на вежливое непроницаемое лицо и печально ответил:

– Не знаю. Просто у меня такое тяжелое чувство: страх и злость... – Даже себе самому слова казались неправильными и неубедительными. Он попытался скомпенсировать это, стараясь говорить громче, но с отвращением понял, что дошел до грани театральщины.

Лоуренс не мог не заметить борьбы, идущей в голове потенциального клиента, но, не будучи психологом, не пытался ее понять. Как и любого на его месте, его это немного раздражало: ему не нравилась, когда в расследуемых делах тайна возникает повсюду.

Кверрин продолжал:

– Инспектор Касл – друг моего брата, и, к счастью, пару недель назад он приехал к нам. У меня с ним сразу состоялся разговор, и он обещал помочь. После этого я чувствовал себя... спокойнее. – Он с облегчением понял, что голос звучит нормально. – Но теперь он вынужден уехать и... и...

– И вам нужен новый ангел-хранитель, так?– спросил Лоуренс.

– Более или менее,– согласился Питер.

Олджи кивнул весьма сочувственно, но было совершенно очевидно, что он уже принял решение.

– Послушайте, Питер, то, что вы мне рассказали, настоящая проблема, но, если честно, я не понимаю, как смогу помочь. – Он встал, подошел к окну и стал смотреть вниз на тихую улицу. – Понимаете, я всего лишь любитель. И говорю вам откровенно: я бесполезен как телохранитель.

Он повернулся и уперся плечом в раму. Затем медленно произнес:

– Если один человек собирается убить другого – то есть, настроен решительно,– все шансы за то, что ему это удастся. И никакие мои действия его не остановят. – Внезапно он улыбнулся, чтобы как-то смягчить сказанное: – Это звучит жестоко, но это правда. Вы хотите, чтобы я присматривал за вашим братом. Питер, это работа не для любителя. Я могу рекомендовать дюжину хороших частных детективных агентств, которые могли бы взяться за эту работу. Но,– он беспомощно пожал плечами,– вы не можете попросить их поймать призрака!

– Именно поэтому,– отчаянно воскликнул Кверрин,– я прошу вас!

Лоуренс покачал головой и мягко сказал:

– Сожалею. Вам придется найти кого-то еще.

– Нет времени искать. Роджер... все назначено на сегодняшний вечер,– хрипло сказал Кверрин.

Повисло молчание. Затем Лоуренс повторил:

– Сожалею.

Это был окончательный отказ, и Кверрин принял его почти равнодушно. После окончательного краха надежд он обрел странное спокойствие.

Он лишь сказал:

– В полдень мой поезд отправляется с вокзала «Виктория». Если передумаете,– его голос дрогнул,– мы можем встретиться там.

Лоуренс хотел было возразить, но затем наклонил голову в знак согласия.

Двадцать минут спустя после ухода Кверрина Лоуренс все еще сутулился в мягком кресле, пристально глядя на то место, где сидел посетитель.

Он громко произнес: «Но как могло бы...» И: «Почему Стиву взбрело...» И наконец вырвалось: «О, проклятье!»

Он схватил плащ и шляпу и торопливо сбежал вниз по лестнице.

К тому времени, как Олджи Лоуренс прошел через открытые ворота мимо высоких каменных столбов на входе в Нью-Скотланд-Ярд, он вновь полностью обрел равновесие.