Она остановилась и после дразнящей паузы выпалила:

– Я вышла из своей уборной после сигнала пятиминутной готовности. Когда я шла по коридору, то увидела мистера Остина. Он выскочил из уборной Лесли с лицом чернее тучи.

– Вы подразумеваете, он казался сердитым?– уточнил Касл.

– Он был разъярен! Выскочил на сцену, как летучая мышь из ада. Я даже боялась идти за ним!

– Вы сказали, что хотели,– перебил ее Остин. – Не переигрывайте!

Ресницы девушки захлопали по щекам:

– Мне очень жаль, Джек. Я не хотела им говорить. Действительно не хотела.

– Вы нам еще ничего и не сказали,– язвительно заметил старший инспектор. – Продолжайте, пожалуйста.

– Ну, хорошо,– замялась Труди Энн. – Я не могла сдержать любопытства, что именно расстроило мистера Остина. И немного позже я спросила молодого Билли, коридорного. И он сказал...

– Послушайте, инспектор,– возмутился помощник режиссера. – И это доказательства?

– Возможно, не в суде,– ответил Касл. – Но на данном этапе расследования допустимо... Пожалуйста, не перебивайте. Продолжайте, леди.

Труди Энн продолжила:

– Когда Билли объявляет время, он стучит в дверь и приоткрывает ее на пару дюймов. Иногда... – она скромно улыбнулась,– он открывает ее больше, чем следует. И он сказал мне по секрету, что раньше, еще до объявления, он услышал звуки ссоры и затем крик боли в уборной Лесли. Поэтому, когда он постучал, открыл дверь и заглянул...

–Ну?

– Он увидел мистера Остина. Джек нянчил свою руку.

Олджи Лоуренс приподнял бровь:

– Это тогда вы получили ожог, мистер Остин?

Помреж сжал губы и промолчал.

Старший инспектор перелистал блокнот и обратился к девушке:

– Мы не должны задерживать вас. Вероятно, позже я попрошу вас подписать показания.

Он встал, показывая, что разговор окончен.

Олджи Лоуренс проводил девушку до двери. Низким голосом она произнесла:

– Надеюсь, я не причинила Джеку слишком много неприятностей?

Лоуренс лениво улыбнулся:

– Вы сказали нам недостаточно, чтобы его можно было повесить. Так что не волнуйтесь. Но...

Она глянула на него через густые ресницы:

–Да?

– Мм... Вы не объяснили, почему так сердиты на Стива за то, что он закрыл театр сегодня вечером.

Ее миндалевидные глаза невинно смотрели на него:

– Хотя в пьесе пять ролей, у нас есть только два дублера. Понимаете, Дуглас страхует Майкла, а Пенни – Лесли.

– Итак, Пенни Валентайн,– глубокомысленно произнес Олджи,– теперь будет играть роль Мэрилин.

– Это – ее большой шанс,– согласилась Труди Энн.

Лоуренс задумался:

– Уверен, все искренне желают мисс Валентайн всяческих успехов. Но если она получает новую роль, кто теперь играет вторую главную?

Губы Труди Энн раздвинулись в медленной чувственной улыбке. Она шевельнула рукой и провела прохладными пальцами по его щеке:

– Глупый мальчик,– проворковала она,– это большой шанс и для меня.

Олджи Лоуренс закрыл за ней дверь и, повернувшись, увидел помрежа в лапах инквизиции.

***

Остин даже вспотел. С несчастным видом он заявил:

–Хорошо. Признаю. Мы поссорились.Я потерял голову и схватил Лесли за запястье. Поэтому она... она погасила сигарету о мою руку. – Его пальцы нервно погладили обожженное место. – Я вспылил. Я... ослеп от ярости.

Касл потер подбородок короткими пальцами:

– Таким образом, ваши чувства к мертвой девушке едва ли можно описать как дружеские.

Остин вскинул голову:

– Да, я рассердился на нее, да. Но это не означает, что я убил ее!

– Возможно, и нет. Но почему вы сказали нам, что любили ее?

– Потому что это правда! Просто она не любила меня. Вот из-за чего ссора. Я был дураком... стал слишком настойчивым. – Голос Остина дрогнул. – Она была капризной и жестокой. Но я любил ее...

Он опустил голову. Касл встретил взгляд Лоуренса поверх головы помощника режиссера. Олджи медленно кивнул.

Касл спокойно продолжал:

– Теперь я хотел бы расписать ваши перемещения по минутам – с того момента, как вы зарядили оружие холостыми патронами и до момента трагедии.

Остин чуть задумался: