— Я бы с удовольствием послушал. — настаивал он. Отвечаю елейным голосом:

— Что вы, право, там нет ничего интересного.

— Может, тебе бы следовало рассказать? И мы могли найти решение вместе.

Я не ожидала такой настойчивости. Ну, раз он так хочет:

— Отец застал меня не в простой ситуации. Я заканчиваю школу искусств по скрипке и решила дома устроить импровизированный концерт с друзьями. Но поскольку друзья мои с международного факультета, где я тоже учусь, и не умеют играть на скрипке, было принято единогласное решение об их танцевальном номере в этом мероприятии.

Глаза Фэна становились все круглые, а лицо теряло остатки задумчивости.

— Дабы номер не вызывал скуку, я их немного переодела. Точнее сказать, раздела! Но совсем не полностью. Не надо так на меня смотреть.

— Что было потом? — уточнил он аккуратно.

Я закатила глаза вверх, как будто вспоминая подробности. Так, так…

— Потом мы устали репетировать и уснули!

Вышла недомолвка, но Фэн был слишком культурен, чтобы уточнять этот момент. Я продолжила:

— С утра отец решил навестить меня внезапно. И едва не спровоцировал себе сердечный приступ!

— Жаль его. — согласился мой преданный слушатель.

— Вот и я о том же! Сердце надо беречь и не волноваться по пустякам.

— Согласен, — закивал любитель моих сказок.

— Итогом стало мое полугодовое путешествие в Шанхай. Кто-то бы, конечно, порадовался такому стечению обстоятельств, но только не я.

— Отец ещё что-нибудь тебе сказал?

— Ну конечно, он заподозрил всю нашу компанию, и в том числе меня, безвинную жертву, в употреблении запрещенных веществ. А я скажу тебе честно, сама против таких вещей!

Встала, обходя кабинет. Недовольно.

— Я ведь даже не курю! Фэн, неужели он не может понять, что веселиться можно и просто так?

Фэн смотрел на меня озадаченно. Наверное, тоже не понимал никак. Ох, уж это его пуританское воспитание.

— Если мой дед спросит, давайте предоставим ему менее драматичную и более короткую версию, пожалуйста. Ну, к примеру, ты приехала на стажировку.

Я улыбнулась. У меня и без этого происшествия хватало карт в рукаве. Мой ты хороший!

— Конечно, Фэн, без проблем. О чем может быть речь. Старших надо уважать и трепетно беречь их сердца!

Смотрит по-прежнему недоверчиво.

— Я и сама раскаялась, что с отцом так вышло. Ни в коей мере не хочу повторять ничего подобного. — Закивала, протягивая ему руку. Он пожал! Ах-ха, пожал мне руку. Ну что за манеры. Как его перевоспитать?

Алекс

***

В фирменном бутике все стояли на ушах. Девушки выбились из сил, подбирая мне платье на прием к деду Фэна. Как будто я собиралась отправиться не больше ни меньше, как на красную дорожку, где мне торжественно вручат Оскар за лучшую роль "хорошей девочки".

Не поверите, Фэн благосклонно согласился сопровождать меня после невинного заявления, что я совершенно ничего не соображаю в китайской моде.

Может, потому, что её и не существовало вовсе?!

— Девушка, я возьму это платье, и три предыдущих тоже. Этого достаточно, что бы вы оставили нас наедине? Не надолго? — Я ей заговорщически подмигнула и добавила: — Что бы не происходило, я все оплачу!

Девушка сначала округлила глаза, потом опять их сузила, ощутив в руке вес, не в прямом смысле, моей золотой карты.

Выждала три минуты тишины, дабы Фэн успел подумать, что что-то не так.

— Алекс, ты в порядке? Выбрала? — Спросил тот, кто на каждый мой новый образ кивал и говорил, что это точно то, что надо. Великий ценитель женской красоты не различал, что мне к лицу, а что нет. Фэну нравилось все. На самом же деле его спасал только довольно классический стиль одежды в этом магазине и моя подлая красота. Все ещё выжидающе молчала.

— Алекс?

Отлично его голос приближался. Мгновение — и зайчик схвачен за ушки и ловко упрятан в шляпу. Цепкие ручки выскользнули, хватая его за полы пиджака, и затащили за полог тяжёлых штор. Которые захлопнулись за ним, будто пасть хищной акулы.

— Алекс! — Застыл он, когда осознал, что я прижалась к нему довольно крепко, всем своим великолепием, пребывая в этот ловкий момент в одном белье.

— Вы раздеты!?

Он сначала было посмотрел, а потом, вдохнув воздуха, закрыл глаза.

Это стало ещё более интересным, и я запустила свои руки ему под пиджак, касаясь его сквозь тонкую рубашку. Это впечатлило больше, чем просто смотреть. Горячий такой. Он застыл, как каменный, вздрогнул, поймал мои руки.

Будто взрыв произошел в нем. Внезапное резкое изменение. Внутренний феникс вспыхнул, сжигая бедолагу. Он схвати мои руки, поднимая их над головой, прижал к стенке примерочной, навалился всем весом. Крепко, держал, злился, возбуждал. Такой он мне нравился. Не безразличный — яростный! Щеки его горели, как и взгляд, полный возмущения, злости и ещё чего-то не читаемого.