Смеётся, ему смешно...

– Какой бред, конечно мы родные, одна плоть и кровь. По договорённости у первенца фамилия отца, у второго сына фамилия матери.

– Действительно бред, - шепчу и отворачиваюсь.

– Юль, наша семья немного старых устоев. Браки заключаются по договоренности, хотя бы одного ребенка, обычно старшего, с людьми нашего круга.

Вскинулась на него. Чего несёт, мы в каком веке. Игнорирует мой ошалелый взгляд.

– Я старший, наследник отца, ношу его фамилию и наследую империю. Аристарх второй, носит фамилию матери, а точнее деда и наследует то, что ему дед оставит на долю матери.

Морено - отцовская линия с испанскими корнями и Молчанов по-матери с русскими корнями... Боже ж... Действительно, куда я влезла?

– То есть, ты должен жениться по договорённости?

– Должен был, но я не смог отказаться от тебя и выполнить долг перед семьёй.

Тут меня холодом обдало. Слов нет, только эмоции.

– Компания в которой ты работаешь, как знаешь теперь, принадлежит моему отцу. Одна из, - вздыхает грустно, будто плиту на плечи опустили.
– Я должен был забрать бразды правления, жениться достигнув возраста тридцати лет. Там я тебя и увидел впервые, спутала все карты не только мне, но всей моей семье.

– Как я могла спутать...

Вязкая, противная каша в голове, кажется мне снова поплохело. Нащупываю кнопку, опускаю стекло, выдыхаю через рот. Шум, что оставался снаружи, врывается в салон, глушит. Мы несёмся свыше ста километров. Голова кружится, прямо сейчас готова сползти на коврик и биться в истерике. Одно точно понимаю, в чём взбрыкнул любимчик. А мы похожи с Тимом. Оба любимчики, изображающие идеальных, дабы не разочаровать обожающих родителей. Тим взбрыкнул и меня потянул за собой по цепочке. Мы оба на дне, связанные брачными узами.

– Это не всё?
– голос дрожит, слёзы набежали.

Не могу найти им точного объяснения, ощущение обречённости снова. Хорошо уже не будет.

– Достаточно, Юль, пока достаточно, - обеспокоенно поглядывает.

Тим боится, я по глазам вижу.

– Я должна знать всё.

– Я сказал достаточно!
– рявкает.

Вздрагиваю, успеваю заметить как вспыхнули глаза, он отвернулся и опасно обогнал фуру, другие машины разлетались от обезумевшего внедорожника в разные стороны. Опускаю лицо, смотрю на сцепленные пальцы, не хочу видеть как Тим пытается нас угробить. Этот блеск в глазах, заставляет метаться по воспоминаниям, искать, где я подобное видела. Показалось, солнце слепит, слёзы мешают чёткому изображению.

– Я попросил дать немного времени, значит дай его мне, - говорит Тим совершенно спокойно, но с нажимом.

У меня есть выбор? Да и готова ли я узнать больше. Так понимаю это только начало истории, и я в ней фигура, которой на доске не место, такой просто не существует, но я есть почему-то. Теперь уже не страшно, а жутко.

Домой приехали в молчании, переварить услышанное в дороге сразу не вышло. Почти всю ночь ворочалась, как и Тим. А утром, разбитую морально разбудили нежные поцелуи по шее, к губам. Большие ладони не сильно сжимали грудь, спустил бретельки сорочки и припал к соску, ухватив зубами.

– Тим..., - попыталась мягко остановить.

Заупрямился, пальцы скользнули под резинку трусиков, губами спустился к животу, оставляя влажную дорожку языком.

– Тим, пожалуйста, пол часика доспать, я никакая, на работу...

Стянул бесцеремонно бельё, разводя бёдра шире. Подтягиваюсь резко наверх, ускользаю от него к подушкам. Поднимает на меня слегка одурманенный взгляд, настрой по выражению лица понятен, получит своё без вариантов. Рывком распинает руки над головой, припечатал больно к изголовью. Проносятся картинки яркие перед глазами, зажмуриваюсь. Так берёт Аристарх, берёт, не соблазняет или возбуждает, он берёт то, что хочет и щедро делится бешеной энергетикой похоти. Чего не может дать Тим, он только берёт и ничего не даёт мне взамен. Постоянно забирает, наполняется, растрачивает и снова забирает, набираясь силами.

– Не надо, я не хочу, - сопротивляюсь.

Впервые в лицо бросаю нежелание близости, но я так не могу. В голове один, а во мне другой, рехнусь просто. Тим затыкает рот поцелуем, оставляет прелюдии и по-быстро получает желаемое, это совсем не в его духе, поэтому постоянно возвращается к губам, отворачиваюсь в сторону, терплю пока закончит, абсолютно ничего не ощущая, за исключением обречённости и того, что меня пользуют. Кончив, обдаёт горячим дыханием шею, скользит поцелуями по скулам, разворачивает к себе принудительно, ухватив за подбородок и говорит:

– Размолвки не должны сказываться на интимной жизни, иначе муж действительно окажется в постели с другой.

Отталкиваю его, прямо в лицо, с остервенением, ненавижу.

– Этому мужу мало было, сколько не давай, и он взял добавки на корпоративе, - слетаю с кровати на пол, готовая биться.

Ненавижу! Будь проклят тот день, когда узнала, услышала твоё имя. Я реально сейчас его ненавижу. Что доказал сейчас! Он решает и получает. Я пустое место и не важно чего надо и желаю. Братья одинаковы.