Нужно что-то делать, возможно, кто-то еще спасся, как я. Бросил взгляд на горящую неподалеку спасательную капсулу, которая застряла в кроне еще относительно небольшого дерева, и стал вспоминать слова инструктора по выживанию из училища: «Если вы оказались одни на разбитом корабле, на планете, да хоть в аду, и варианты немедленной эвакуации не просматриваются, первым делом найдите безопасное укрытие и оцените количество запасов еды и, в зависимости от ситуации, кислорода. Вы должны продержаться как можно дольше, чтобы вас могли найти и вытащить. Второе – это связь. Найдите способ связаться с возможной спасательной командой. Хоть костры жгите, если это поможет. И только после того, как вы смогли себя обеспечить хотя бы первым пунктом, можете отправляться на поиск выживших».

Понятное дело, четко следовать этим пунктам я не стал и сразу же активировал передатчик скафандра. Он хоть и слабоват, чтобы добить на орбиту, но в радиусе десяти километров вполне можно связаться с таким же.

– Говорит третий лейтенант Дмитрий Воеводин, бортинженер буксира «Галилей», меня кто-нибудь слышит?

В ответ было лишь молчание. Еще пару раз я повторил свое сообщение, а после поставил его на автоматическую прокрутку и стал осматриваться. И тут меня прошибло холодным потом, так как мой мозг упорно не хотел замечать, где я нахожусь. Мои руки упирались в мягкую лесную подстилку, а надо мной возвышались могучие деревья, необычной формы. Очень крупный ствол, переходящий в густую крону, по форме напоминающую шляпку гриба, словно старательный садовник, подстриг ветки и листья.

Я не мог поверить, что нахожусь посреди такого изобилия растений. Последний раз, когда я вот так смотрел на кроны деревьев, был еще на Земле до вторжения. Сейчас же там только начали восстанавливать леса, и я уже не мечтал, что снова смогу постоять под кронами деревьев и вдохнуть запах леса.

На этой мысли я дернулся к экрану на левой руке, где выводились показания датчиков скафандра, и как завороженный прочитал:

– Азот семьдесят восемь процентов, кислород двадцать один процент, температура двадцать три градуса. – И уже удивленно добавил: – Быть этого не может.

Руки сами потянулись к шлему, но на полпути застыли. Несколько секунд я колебался, а затем мысленно махнул рукой.

– А хрен с ним, – сказал я и закрыл глаза.

Замок шлема щелкнул, и в уши тут же ворвалась какофония давно забытых звуков: шелест листьев, мелодичное цоканье, похожее на издаваемое сверчками, какое-то уханье вдалеке – в общем, все то, что сопровождало любого человека, гулявшего по лесу на Земле.

Я так и стоял, зажмурившись и не решаясь вдохнуть, но организм мне напомнил, что так жить не в состоянии, и я, наконец, сделал глубокий вдох и открыл глаза.

Подброшенная ветка подняла сноп искр, и огонь, словно живой, охотно облизал ее языками пламени. Видимо, лакомство пришлось по вкусу, небольшой костерок воспрянул духом, приподнялся и еще на несколько метров дальше разогнал от себя тьму. Аналоги местных светлячков, влекомые светом, опаляли себе крылья и падали в самое сердце костра, заканчивая свою жизнь красивым пучком желтых искорок.

Где-то неподалеку тек ручей, его шум доносился слева, и, если меня не обманывают уши, до него метров двести, не больше. Периодически по подлеску пробегали огоньки, да они тут везде – и в траве, и на деревьях, а если посмотреть в гущу леса, то их там тысячи.

Я проследил глазами за одним таким огоньком: он начал свой путь в метре от меня и, добравшись до ближайшего дерева, поднялся по стволу и исчез в листве, а через мгновение края кроны слегка заискрили. Потом мой взгляд остановился на небе, которое тускло светилось, словно тысячи лун находятся за этими облаками и равномерно их подсвечивают. Странная планета, родной звезды нет, а смена дня и ночи есть.

Окружающий меня лес тоже был странным, складывалось впечатление, что за мной постоянно кто-то наблюдает, а к ночи это ощущение только усилилось. Да и вообще, все происходящее вокруг казалось каким-то сказочным.

Внезапно недалеко от меня что-то зашуршало и послышались приглушенные удары, а затем монотонное урчание, похожее на кошачье, только не прерывистое. Но, как я ни всматривался в темноту леса, видел лишь невзрачные тени, но на всякий случай придвинул поближе двадцатиразрядный пистолет, добытый из аварийного набора. Это был уже не первый случай, когда довольно близко подбиралось какое-то животное, и мне хотелось верить, что костер его отпугивает, потому что защитить себя сейчас я был не в состоянии.

Все это крайне любопытно, но мне было не до этого, так как, несмотря на разгорающееся пламя, меня бил озноб, и, подбросив еще одну ветку, я поежился и плотнее укутался согревающим одеялом из того же набора.

Свою спасательную операцию имени меня я начал с осмотра того, что осталось от капсулы, и сразу же обнаружил несгораемый кофр с аварийным набором. Все полезное, на что я надеялся, в частности на более мощный передатчик, сгорело или было повреждено взрывом. Но сама капсула вырвалась из плена молодого дерева и рухнула на землю. Тем самым, можно сказать, спасла мне жизнь, так как в этот момент аварийный кофр и вылетел через люк наружу. В нем я и нашел оружие, одеяло, сухпаек на десять дней, автоматическую аптечку, нож, фонарик, небольшую радиостанцию и еще всякого по мелочи.