С момента появления Государя в Ставке происходит изменение стратегии. Наиболее заметным было то, что вместо нанесения ударов в расходящихся направлениях осуществлялась реализация единого стратегического плана.

Русское оперативное планирование на 1915-й год включало в себя две крупные наступательные операции: в Восточной Пруссии (силами Северо-Западного фронта) и в Карпатах (силами Юго-Западного фронта), т. е. наступления проводились на флангах стратегического построения, да еще и по расходящимся направлениям. Столь рискованное оперативное творчество было обусловлено следующими обстоятельствами. С одной стороны, способностью Ставки Верховного главнокомандующего координировать и направлять действия фронтов. С другой стороны, — чрезвычайно широкими оперативными полномочиями самих руководителей фронтов. Так, «Положение о полевом управлении войсками в военное время» устанавливало, что Главнокомандующий армиями фронта лишь руководствуется указаниями Верховного главнокомандующего, направляя «усилия подчиненных ему армий… к достижению поставленной цели, всеми способами, кои он признает нужными» [201] .

Начиная с кампании 1916-го года невозможно было представить, чтобы каждый из командующих фронтом реализовывал собственный замысел, лишь в общих чертах согласованный со Ставкой. Ставка начала именно управлять действиями фронтов. Статус Государя Императора — Верховного главнокомандующего устранил все недоразумения и недоговоренности в сфере субординации.

Интересен вопрос о том, какими качествами должен обладать верховный военный руководитель 20-го века. Должен ли он быть непоседлив, мобилен и энергичен или вдумчив, рассудителен, малоподвержен сиюминутным впечатлениям, обладать выдержкой.

В условиях войн 20-го века, характеризующихся быстрым изменением обстановки, значительным влиянием на психику полководца, часто попадающего в стрессовые ситуации, более востребованными оказались командующие второго типа. Такой военный руководитель в условиях тяжелой боевой обстановки должен вдохнуть уверенность в подчиненных и, не поддаваясь паническим настроениям, уверенно повести их к победе. Именно таким образом вели себя Ж. Жоффр (после тяжелейших неудач Приграничного сражения 1914-го года), П. Гинденбург (после поражения 8-й германской армии на первом этапе Восточно-Прусской операции) и Николай II (после катастрофических неудач лета 1915-го года). Но, учитывая масштаб и тяжесть обстановки, а также размер ответственности, русского Государя можно в этом смысле поставить на первое место. Отступление было остановлено, более того — русская армия начала проводить успешные наступательные операции.

Оперативная обстановка к моменту принятия Государем верховного командования была тяжелой. В Прибалтике к началу сентября 1915-го года смелым и широко задуманным Свенцянским прорывом германцы хотели достигнуть решительной цели: окружить русские армии, прижать их к лесисто-болотистой полосе между линией Лида-Молодечно и р. Неман, прервать железнодорожные пути на Полоцк и Минск, и, поставив русские войска в критическое положение, нанести им поражение. 3-го сентября пал г. Вильно, и германская конная группа, прорвав русские порядки, вышла в тыл 10-й армии Западного фронта.

Но последняя маневренная операция на Восточном фронте своих целей не достигла: прорвавшиеся германцы были частью оттеснены в нарочские болота, частью уничтожены. На последнем этапе Виленского сражения (10–18 сентября) наступление 10-й германской армии было отбито. Немцы начали отходить, причем отступление их носило беспорядочный характер и сопровождалось потерей пленных и утратой военного имущества. Э. Фалькенгайн писал: «Русские армии 10-я, 2-я и 1-я атакуют всеми силами 10-ю армию и правое крыло Неманской, имея задачей прорваться до дороге Двинск-Вильна…» [202] . Активные операции у Сморгони и Двинска заставили германское командование лавировать в возможностях переброски войск с одних участков Восточного фронта на другие, при необходимости осуществлять переброски во Францию и на Балканы.

Роль Государя проявилась на наиболее ответственном и тяжелом этапе Виленской операции. Так, он провел ряд совещаний с высшим командным составом Действующей армии. Показательно, что Император требовал от генералов решимости, стойкости, широкого применения оперативного маневра. М.К. Лемке в своих воспоминаниях приводил интересные слова Николая II в телеграмме командующего 1-й армией генерала от кавалерии А.И. Литвинова от 8-го сентября 1915-го года: «При докладе общего положения дел и событий на фронтах армии государь император обратил внимание, что мы вообще утратили постепенно способность к свободному маневрированию, стали признавать возможность боя лишь плечом к плечу длинными растянутыми линиями. Опасаемся до болезненности прорыва и охвата и потому прорыв роты или батальона считаем законным предлогом для отступления корпуса. Его величество ожидает от всех начальников действий смелых, решительных и предприимчивых, проникнутых в то же время пониманием общей обстановки и согласованных с нею. Главнокомандующий приказал потребовать от всех начальников точного исполнения повеления государя императора [203] ».

Понимание сути оперативного маневра и стремление к нему — одно из важнейших качеств военачальника. Более того, Император требовал маневра силами обоих фронтов-участников Виленской операции — Северного и Западного. Так, командующий Северным фронтом генерал от инфантерии Н.В. Рузский телеграфировал своим командармам П.А. Плеве (5-я армия) и В.Н. Горбатовскому (12-я армия) 4-го сентября 1915-го года: «Государь Император повелел указать, что успех в настоящем положении дела может быть достигнут только энергичными и быстрыми ударами возможно большими силами Северного и Западного фронтов от Двинска и Неменчина совместно с наступлением II армии, сосредотачиваемой в районе Ошмяны-Молодечно» [204] .

Координация действий фронтов, сосредоточение максимальных сил на направлении главного удара, энергичное маневрирование — вот суть оперативных указаний нового Верховного Главнокомандующего.

Особое внимание при проведении Виленской операции уделялось Государем разведке во всех ее разновидностях. Телеграмма командующего 2-й армией генерала от инфантерии В.В. Смирнова своим корпусным командирам от 6-го сентября 1915-го года содержит следующие строки: «Государь Император повелел: 1) Развить шире разведку как войсковую, так и агентурную, особенно через местное население и чинов полиции, для выяснения сил противника в районе озер Свирь и Нарочь, Поставы и положения дел у Глубокое, 2) возможно скорее сменить конный корпус генерала Орановского пехотными частями, возложив на него разведку…» [205] .