Обняв Джинджер за плечи, имперка осторожно подвела ее к краю круглой ямы. То, что там бурлило и испускало пузыри и зловонный пар, меньше всего походило на воду. Скорее на расплавленное стекло или металл. Но какой же там был в таком случае жар?!

— Думаю, я смогу набрать это во флягу, — решила Фрида. — У меня есть цепочка. Не хотелось бы мне наклоняться слишком низко над этой «водичкой».

Усадив Джинджер на теплые камни, имперка вытащила из-за пазухи серебряную фляжку. Правда, с трудом верилось, что металл не расплавится от соприкосновения с бурлящей жидкостью. И в самом деле, фляжка обратилась во взвесь серебряных капель за секунды, да и от цепочки остался только обрывок. Фрида, не стесняясь, весьма грязно выругалась.

Джинджер продолжила безучастно разглядывать озеро. Над ним сплетались ленты силы, наводя странные, если не сказать — чудовищные идеи.

— У тебя есть деревянная фляга? — спросила Джинджер.

Фрида с озабоченным видом склонилась над ней.

— Деревянная?

— Дубовая, — Джинджер посмотрела на алые ленты силы, тесно сплетенные с желто-оранжевыми. — Лучше дубовая. Но и липовая подойдет.

— У меня есть горлянка с медовухой, — имперка вытащила из складок юбки небольшую флягу-тыквочку, оплетенную соломенной веревкой.

Джинджер вытащила пробку и сделала глоток пряного, чрезмерно крепкого медового вина, а остаток выплеснула на камни. Гранит, вопреки всякой логике, впитал влагу, как губка.

— Попробуй набрать в эту.

Фрида взяла обратно свою флягу и с удивлением ее осмотрела.

— Хорошо. Раз уж ты выглядишь такой уверенной…

— Ну, на самом деле у меня жутко болит голова, и поэтому совершенно безумные идеи кажутся мне удачными, — Джинджер помяла виски. — Такая глупость, верно?

Не сводя глаз с младшей ведьмы, Фрида склонилась над озером и зачерпнула горлянкой «воду». Фляга осталась целехонькой, только дымок окутал ее. Фрида заткнула ее пробкой.

— Откуда ты знала, что это получится?

— Понятия не имею, — честно ответила Джинджер. — Мне просто показалось этой удачной идеей.

Фрида внимательно посмотрела ей в лицо.

— Ты и в самом деле необычная ведьма, сестрица.

О своем видении Джинджер предпочла умолчать. Она прекрасно понимала, насколько странно это выглядело. И страшно. Запахнув плащ, она пошла следом за прихрамывающей имперкой на юг. И решила никогда не оглядываться. Круглое озеро внушало ей ужас, и наверняка теперь начнет являться ей в кошмарных снах. Джинджер передернуло.

На этот раз ведьму замотали в плащ и основательно связали ремнями. ГэльСиньяк устало повалился на землю и растер снегом лицо.

— Итак, вы и в самом деле ведьма Каллуна? — спросил он и нехотя прибавил. — Госпожа?

— А ты, стало быть, инквизитор? — проскрипела ведьма.

— Дознаватель, госпожа, — обманчиво-мягко поправил имперец. — У слова «инквизитор» дурная репутация, так что мы предпочитаем называться дознавателями.

— Думаешь, я не знаю причину твоего интереса, господин дознаватель? — старуха гадко ощерилась. — Я это нутром чую! Вот тут! Я это чую и на севере, и на юге! Кто-то взывает к силам бездны, как я это делала. В мое время знали толк в настоящем колдовстве, это верно. И вы, конечно, хотите знать, как с ними сладить. Хотите знать, что сделал этот щенок Паоль, имперский выкормыш. Ах, если бы этот слепец Адаль знал, с кем крутят шашни его шлюхи!

Старая ведьма все больше расходилась. На сухих морщинистых губах выступила кровавая пена. ГэльСиньяк успокаивающе погладил старуху по голове.

— Я ничего не скажу вам! Ничего! — с ненавистью процедила та. — Впрочем…

Глаза ее сделались вдруг колючими и хитрыми.

— В обмен на сочное молодое сердце я дам вам подсказку, — и старуха гнусно расхохоталась. — Только дайте его мне! Сочное, сочное юное сердце!

— Пф-ф! — Фламэ фыркнул. Сейчас он, как никогда, надеялся на свой длинный язык. Прежде тот не подводил ни знатного лорда Адмара, ни нищего бродяжку-музыканта. — Куда интереснее мне узнать об Адале. Расскажите мне об Адальсере Добром, госпожа Ирэна.

ГэльСиньяк шикнул, но Фламэ только обезоруживающе улыбнулся.

— Ну же, мастер Ноэль! Это мечта моего детства! Король Адальсер, его завоевательные походы, его прекрасные возлюбленные…

Старуха ухмыльнулась.

— Хитрый мальчишка. Хочешь вызнать о Лауре и маленьком имперском выкормыше? Это ведь ее серьга болтается у тебя в ухе. Ее серьга, и кровь впеклась в камень ее. Когда мой милый ее поцеловал прямо в пунцовые губки.

— Милый? — Фламэ машинально коснулся серьги, которая показалась ему омерзительно липкой.

— Мой инкуб. Мой амант, — мечтательно промурлыкала ведьма.

— А мне, — пробормотал ГэльСиньяк, — вопрос о демоне-сожителе казался нелепой формальностью…

— А меня занимали вопросы о банкете на шабаше, — доверительно шепнул Фламэ. — У них вообще шабаши бывают? Так что с Адальсером, госпожа Каллуна?

Мечтательная влажная поволока слетела с глаз старухи, и они снова стали колючими, как далекие ледяные бездны.

— Ты хочешь знать, любознательный мальчишка? Это был жалкий мужчина, неспособный король, и в постели — полное ничтожество. И он меня — меня! — считал холодной, как рыба! И шел к своим шлюхам, которые восхваляли его! Как он любил, когда его восхваляют, словно он особенный. Словно он не жалкое ничтожество, а настоящий герой. Но нет, мне не было одиноко. У меня был мой амант. И когда девчонки задирали нос слишком высоко, я шептала любимому на ухо. Один поцелуй, и нет девчонки. Я ела сердца. Я пила их сладкую кровь. А потом появился этот щенок Паоль…