Командир корабля Цви Тохар был единственным членом экипажа, который знал истинную цель полета. Только ему шеф Мосада Иссер Харель сообщил: «Этим рейсом мы везем израильская делегация на торжества по случаю 150-ой годовщины независимости Аргентины, а на обратном пути мы захватим с собой Адольфа Эйхмана».

В ответ Цви Тохар сказал, что это будет далеко необычный рейс в Южную Америку и он хорошо понимает всю важность операции.

Хладнокровие и летный опыт командира корабля Цви Тохара во много предопределили успех операции, оказавшейся перед угрозой срыва. Когда самолет уже был готов к взлету, неожиданно пришел приказ аргентинского диспетчера о задержке вылета.

Руководители Мосада, находившиеся на борту самолета, велели послать к черту аргентииского диспетчера и взлетать самостоятельно. Командир корабля Цви Тохар объяснил, что в этом случае его самолет может быть принудительно посажен самолетами аргентинских ВВС, что приведет к срыву операции.

Цви Тохар послал своего штурмана на переговоры с аргентинским руководителем полетов и вскоре тот дал добро на взлет израильского самолета.

Второй пилот авиалайнера Bristol 175 Britannia Шмуэль Ведельс, человек тихий и скромный, сам догадался о цели столь необычного авиарейса. Ему показались необычными подробности полетного задания, полученного перед вылетом в Аргентину.

Маршрут аэропорт Лод — Аргентина заметно отличался от привычных полетов дальней и средней дальности, на которые был рассчитан авиалайнер Bristol 175 Britannia.

Это был чрезвычайно сложный маршрут по дальности навигации и потому, что предстояло на пути пересечь враждебные Израилю страны без дозаправки на земле. Таких маршрутов всегда избегали, когда речь шла о визитах президента, премьер-министра Израиля или правительственных делегаций в зарубежные страны.

Догадка Ведельса нашла подтверждение, когда он получил списки пассажиров и членов экипажа, летящих этим рейсом в Аргентину. Вендельс сразу обратил внимание, что большинство этих знакомых ему людей прошли через нацистские концлагеря и гетто. Вендельсу стало ясно, что этот полет имеет гораздо более важную цель, чем просто перевозка правительственной делегации.

Когда Шмуэль Ведельс увидел поднимающегося по трапу самолета шефа Мосада Иссера Хареля, то прямо спросил его: «Мы повезем Эйхмана или Менгеле?»

Суровый глава Мосада, хранивший в секрете подробности операции, слегка опешил от этого вопроса и спросил Вендельса — откуда он это знает. Шмуэль Ведельс ответил, что это его догадка. Своим открытием Ведельс больше ни с кем не делился.

Экипаж самолета был предупрежден о том, что рейс необычный, но лишних вопросов никто не задавал. Только после взлета оперативник Дан Авнер, посоветовавшись с шефом Мосада Иссером Харелем, объявил: «На вашу долю выпала редкая честь, вы участвуете в операции, имеющей историческое значение. Человек, которого мы везем, — Адольф Эйхман!».

Еще один агент Мосада военный летчик полковник Зеев Лирон был готов доставить на суд в Израиль «доктора смерть» — нацистского военного преступника Иозефа Менгеле. Этот нацистский палач занимался изуверскими медицинскими опытами над евреями в Освенциме и заслужил виселицу. за свои преступления.

Для полковника Зеева Лирона поимка Менгеле была делом чести — Лирон, родившийся в Польше, сам прошел через нацистские лагеря смерти, в том числе Освенцим, дважды бежал из концлагеря и выдержал нечеловеческие пытки. Менгеле убил родителей Зеева Лирона.

Зеев выжил, репатриировался в Израиль и стал военным летчиком, получив серебрянные крылышки пилота из рук самого Бен Гуриона.

В 1984 году Мосад готовил операцию по захвату Менгеле и доставке его в Израиль. Полковник Лирон был привлечен к участию в этой операции. Впрочем, Менгеле спасла от казни только внезапная смерть.

На протяжении всех лет существования СССР угоны боевых самолетов военными летчиками были постоянной проблемой для советского руководства и служб госбезопасности, делавших все возможное для их предотвращения, однако они повторялись из года в год.

Основная часть угонов боевых самолетов осуществлялась пилотами с целью бегства из страны по тем или иным причинам идеологического или материального характера, или же была связана с деятельностью иностранных разведслужб, вербовавших летчиков для выполнения этой рискованной миссии.

Сегодня трудно оценить реальные масштабы потерь советской военной авиации из-за угонов самолетов. Зачастую командование, из-за угрозы репрессий и наказаний, отказывалось признавать факты угона самолетов.

По этой причине в рапортах по команде беглые летчики часто числились как "пропавшие без вести" или "не вернувшиеся с боевого вылета". Множество посадок советских военных самолетов на зарубежных аэродромах официально объяснялись навигационными ошибками пилотов.

Особое место в угонах советских боевых самолетов занимают угоны в Израиль, осуществленные летчиками арабских армий. За перелетами арабских летчиков, скорее всего, стояла израильская разведка.

Надо сказать, что СССР фактически безвозмездно осуществлял поставки своего оружия арабским странам, воевавшим против Израиля. Только Сирии

СССР поставил своего оружия на 26 миллиардов долларов.