Жена в награду

Аннотация

Про Вигго Датского ходят легенды.

О его жестокости, хитрости и силе  известно всем северянам.

Верный своему королю, Вигго прибывает с ним на новые земли, чтобы мечом и топором проложить ему путь к трону.

В благодарность король наделяет воина правом выбора - и Вигго может выбрать любую знатную деву себе в жены.

Но из всех красивейших женщин, беспощадный воин выбирает юную Элизабет.

Что это?

Страсть, хитрый шаг или любовь?

И разве может монстр любить и быть любимым?

 

 

1 Жена в награду Omnia vincit amor Всё побеждает любовь Вергилий ПРОЛОГ Узкая, девичья ладонь в нерешительности скользнула по двери и почти неслышно постучала по ней. Куда громче сейчас грохотало сердце в груди Элизабет. - Проходи, - глубокий, мужской голос заставил её вздрогнуть и замереть от страха. - Я уже заждался тебя, - раздалось следом. Элизабет мысленно взмолилась, прося Создателя помочь дать ей сил и решимости. Она понимала - стоит ей переступить порог этой комнаты, и назад пути уже не будет... ГЛАВА ПЕРВАЯ 1017 год, Нортумбрия - Элизабет! - на ходу повторяя имя своей воспитанницы, Анна, нянюшка дочери господина, стремительно вышла во внутренний дворик и, оказавшись неподалеку от поляны, замерла от увиденного. По поляне, подняв юбку платья, бегала её босоногая подопечная. Её смех звонким колокольчиком разносился по воздуху. Этому смеху вторил веселый лай щенка, который, как хвостик, повсюду следовал за девушкой. Картина, хоть и выглядела милой, но для Анны таковой не являлась. О чем женщина и поспешила сообщить: - О, Господь! Элизабет, разве этому я учила вас?! Элизабет, застигнутая врасплох криком няни, порывисто обернулась и посмотрела на неё. На мгновение раздражение Анны сменилось восхищением от вида своей воспитанницы. Все же, Господь был милостив, подарив господину столь прекрасное дитя. Элизабет в свои 18 была ладно слажена. Невысокая, с женственными формами и гривой русых волос, которые сочетали в себе золотистые и медные тона, дочь Этельберта являла собой воплощение красоты и изящества. Её румяное лицо источало жизнерадостность, глаза сияли ярче драгоценных сапфиров, а полная тепла улыбка вызывала ответное желание улыбнуться. Но Анна, разумеется, сдержала себя. Вместо этого она со всей строгостью обратилась к своей воспитаннице: - Моя госпожа! Ваш отец возвращается домой! Его отряд уже на горизонте. Не думаю, что он будет доволен, обнаружив, что его единственная дочь ведет себя и выглядит, как крестьянка! - Отец уже возвращается? - лицо Элизабет отразило все чувства, которые она испытывала сейчас. Волнение, радость, предвкушение скорой встречи и... Беспокойство. Девушка опустила взор на свое ноги. Белые, узкие стопы утопали в зеленой траве. Анна была права - отцу вряд ли понравится её вид. Подхватив щенка, Элизабет поспешила в сторону дома. К тому моменту, когда конный отряд, возглавляемый Этельбертом, миновал ворота и оказался на замковой территории, его дочь уже выглядела подобающим образом. Элизабет, облаченная в свой лучший наряд - платье из синего бархата, доставшееся ей от покойной матери, не сводила глаз со всадников. Стоя на помосте, она терпеливо ждала, когда же вновь сможет обнять отца. Они не виделись больше месяца! Отец покинул замок еще весной, чтобы быть на совете в Лондоне. Новый король требовал, чтобы каждый знатный житель страны являлся к нему дважды в год. Что и сделал Этельберт. - Отец! - устав ждать, Элизабет поспешила в его сторону. Этельберт устало спрыгнул с коня и отправился прямиком к своей дочери. Шаги его были тяжелыми, но куда более тяжелым грузом была весть, которую он должен был сообщить ей. Мои прекрасные Читатели! Добро пожаловать в новую историю! С Богом! 2 ГЛАВА ВТОРАЯ Когда дубовая дверь закрылась, и шаги спешащих выполнить приказы своего господина слуг, стихли в коридоре, Этельберт обратил все свое внимание на дочь. Элизабет, замерев возле окна, молчаливо глядела на него. Вся её поза - переплетенные пальцы рук, прямая осанка, расправленные плечи - говорили о том, что она полна спокойствия и терпения. Но сверкающие глаза девушки выдавали её волнение. Да и как не волноваться, когда отец сообщил ей о том, что у него важная весть для неё и всей их семьи? - Элизабет, - сдержанно, тщательно подбирая слова, начал Этельберт. Но, как назло, ни одно подходящее слово не шло ему на ум. Как подобрать, отыскать такую фразу, чтобы смягчить, и в тоже время донести до дочери важность этой новости? Этельберт кашлянул и задумчиво провел ладонью по своим густым, седым волосам. В ответ Элизабет чуть подалась вперед. Широко распахнув глаза, она тихо произнесла: - Отец, что-то случилось? Этот невинный вопрос, вдруг, вызвал у Этельберта горькую усмешку. За эти годы случилось много бед. Викинги уже несколько десятилетий терзали страну, прежний король, прозванный Неразумным (в иных источниках указано так же Неготовым), только и делал, что собирал с жителей “датские деньги”. Аппетиты датчан с каждым годом росли, денег требовалось все больше, гибли мирные люди, в стране росли недовольство и голод. Прошлый год окончательно перевернул историю. Этельред Неразумный и его сын, Эдмунд Железнобокий, покинули этот бренный мир, и на престол взошел потомок Одина, Кнуд Великий. - Король желает, чтобы мы прибыли ко двору вместе, - ответил Этельберт. Элизабет нервно сглотнула. Она лишь примерно догадывалась, что это значило для неё. Её воображение живо нарисовало королевский замок, красивых дам и мужественных молодых аристократов. Элизабет никогда не покидала земли, на которых выросла, и потому ощутила что-то, очень близкое к любопытству. А какой он, этот мир, за пределами знакомых мест? Однако следующие слова отца переменили эти чувства. - Я предполагаю, что король намерен выдать тебя замуж за одного из своих подданных, - глухим, выдававшим его отчаяние, голосом добавил Этельберт. Земля ушла из-под ног Элизабет, и она, чтобы не упасть, схватилась за каменный выступ стены. Один неровный край больно царапнул нежную ладонь девушки, и та, озадаченная болезненным ощущением, посмотрела на неё. По белой коже растекалась капелька крови. “Что-то случится”, - пронеслось в голове Элизабет, и она не могла понять, будет ли в этом зло или же благо. 3 ГЛАВА ТРЕТЬЯ Отец ушел, и Элизабет осталась наедине со всеми мыслями и чувствами, свалившимися на неё внезапно, как снег на голову. Сколько она так простояла - Элизабет понять не могла. Время словно остановилось для неё. Страх, нервное беспокойство, ощущение приближения чего-то неизбежного - пугающего, нависло неминуемой угрозой над Элизабет и всей её семьей. Несмотря на неопытность в отношениях, девушка уже начинала догадываться, что грядущая поездка каким-то образом может повлиять не только на её будущее, но и будущее всего замка. - Вот вы где, Элизабет! - голос Анны застал девушку врасплох. Вздрогнув, она порывисто обернулась и устремила на женщину взгляд. Анна заметила, каким напряженным было лицо её воспитанницы. На миг сердце няни сжалось от сочувствия к ней. Бедное дитя, рано потерявшее мать, вероятнее всего, станет разменной монетой в политических играх. Но времени на то, чтобы утешать Элизабет, у неё не было. Впрочем, как и сил. Анна и сама, несмотря на внешнюю невозмутимость, испытывала смятение от этой новости. Она желала своей воспитаннице куда более счастливую судьбу, но, видимо, такова воля Божья. - Элизабет, - решительно проходя в комнату, продолжила женщина, - отец велел собирать вас в дорогу. - Вы отправляетесь в путь завтра на рассвете. - Так скоро? - Элизабет округлила глаза от удивления. Она-то думала, что у неё еще есть время... Чтобы сшить платья, например. Вот только для этого нужны была ткань, которой у них не было. - Король - не тот человек, который будет ждать, - строго напомнила Анна. Сердце Элизабет странно сдавило в груди. Воздуха, вдруг, почему-то стало мало, несмотря на то, что ветер беспрепятственно проникал в открытое окно. Элизабет обвела комнату обреченным взглядом. В глаза бросалась бедность, в которой они жили последние годы. Потертый, местами с заметными проплешинами, ковер частично покрывал пол. Гобелен, закрывая дыру в стене, служил не украшением, а приспособлением, которое лишь частично спасало от зимних ветров. А зима здесь, на севере, особо холодная. Не то чтобы отец Элизабет был плохим хозяином. У него просто не было средств на содержание столь большого замка. Словно читая мысли своей воспитанницы, Анна подошла к ней и взяла за дрожащие ладони. - Послушай, Элизабет, - вкрадчиво начала она, и девушка остановила взгляд на её лице. Сухое, с ярко очерченными скулами и покрасневшим кончиком носа, в обрамлении темных, с белыми прядями, лицо няни чем-то напоминало голову всегда настороженной, важной птицы. Тонкие губы Анны зашевелились: - Ты должна понять, что твоя судьба теперь в твоих руках. От того, как ты подашь себя, как покажешь при королевском дворе, зависит будем ли мы голодать этой зимой или нет. Анна, желая придать вес словам, чуть сжала ладони воспитанницы и добавила: - И от того, будет ли жив твой отец. Кровь отлила от лица Элизабет. Она стала белой, как призрак. - Что ты такое говоришь, Анна? - едва шевеля языком прошептала девушка. Анна тяжело вздохнула: - Отец не говорил тебе, но я обязана сказать. На мгновение в воздухе повисла тишина. Гнетущая, сжимавшая со всех сторон. - Элизабет, - Анна чуть сощурила глаза, - девочка, я пожила достаточно, и на своем веку повидала многое. И потому я знаю, что говорю. От твоего брака будет зависеть наше дальнейшее будущее. Поэтому сделай так, чтобы тебя заметили. Единственный козырь, что у тебя имеется - твоя внешность, Элизабет и, пожалуй, земли. Но земли можно отнять и передарить новым олдерменам... Другое дело, если ты останешься полноценной владелицей этих земель. А чтобы это случилось - ты должна выйти замуж за человека, обладающего достаточным могуществом, чтобы защитить тебя и твою семью. Элизабет задрожала от услышанных слов. Внутри, меж ребер, ужасаясь от возложенной на неё ответственности, билась её нежная душа. Она забилась еще сильнее, когда снаружи, там, где возвышались стены замка, послышались крики... 4 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Элизабет ринулась к окну. Вцепившись пальцами в нагретый солнцем камень, девушка с тревогой посмотрела вдаль - туда, где находились ворота замка. Они не ждали гостей, и потому внезапное появление чужаков заставляло её еще сильнее нервничать. Раздался скрежет, ворота распахнулись, впуская внутрь всадников. Трое мужчин на гнедых конях, словно порывистый ветер, ворвались на территорию замка. Даже с такого расстояния в глаза бросалось, как измученно те выглядели. Поношенная, местами рваная одежда, исхудавшие тела. Казалось, эти люди долго голодали. Чего нельзя было сказать о лошадях. Те выглядели куда лучше своих всадников! Их налитые бока лоснились под лучами солнца. - Кто эти люди? - Элизабет обернулась, желая получить хотя бы подсказку от Анны, но обнаружила, что той уже не было в комнате. Тогда девушка вновь вернулась к окну - как раз в эти мгновения всадников приветствовал отец. Незнакомцы, по очереди, обняли его. Движения мужчин были скованными, словно конечности их заморозились или же плохо слушались. Элизабет ощутила странную тревогу. Откуда эти люди? Почему они так выглядят, словно побывали в плену? Что общего у них с её отцом? Вопросы, словно рой ос, болезненно жалили разум Элизабет. Не в силах справиться с ними, она поспешила вниз, чтобы отыскать на них ответы. Элизабет шла быстро и совсем скоро оказалась на первом этаже. Её слух отчетливо уловил чужие голоса. Говорили на саксонском. Значит, это были не датчане... - Госпожа, - впереди показался один из воинов отца, он встал так, что перегородил собой путь для Элизабет. - Господин велел, чтобы вы оставались в своих покоях, - скрестив на груди руки, добавил он. Элизабет непонимающе посмотрела на воина. Его лицо застыло в хмурой маске. - Кто эти люди? - Элизабет поднялась на носочки, наивно полагая, что таким образом сумеет разглядеть что-то за плечами воина. - Гости вашего отца. - Гости моего отца - наши гости, - улыбнулась Элизабет, но в ответ воин нахмурился еще сильнее. Девушка тяжело вздохнула и, отвернувшись, неспешно пошла в противоположную сторону. Но подниматься наверх Элизабет не спешила - она всё еще надеялась разузнать, что за таинственные гости прибыли к отцу. Какое-то время Элизабет продолжала оставаться в коридоре - вдали ото всех, укрытая в его мрачной полутьме. Вскоре, другая полутьма начала окутывать собой мир. Солнце, лениво и одновременно неумолимо склоняясь к горизонту, наполнило пространство бледно-серыми и розовыми красками. Прошло еще немного времени, и мир погрузился в сумерки. Элизабет всегда недолюбливала это время. Казалось, в такой час на землю спускаются нечистые силы, случается что-то дурное, и потому девушка решила вернуться к себе. Она уже поднялась на ступеньку, как её внимание привлек шум, доносившийся со стороны той части первого этажа, где, судя по всему, находился отец с гостями. Опасаясь, что её заметят, Элизабет вжалась спиной в каменную стену и затаила дыхание. Мужские голоса стали громче, но из-за своего грохочущего сердца Элизабет едва различала о чем шла речь. Обрывки фраз - “благодарю”, “подумай”, “это наш шанс” - вот что она сумела услышать. Затем голоса стали стихать, и вскоре за окнами замаячили тени. Незваные гости покидали их дом. Не мешкая, Элизабет побежала вверх по лестнице. Не знай она так хорошо каждую ступеньку, то непременно бы спотыкнулась и упала, но каждый уголок ей был знаком, и потому, даже в полутьме, Элизабет быстро и благополучно поднялась наверх. Стоило ей только оказаться внутри своей комнаты, как из её глубины донесся строгий голос Анны: - Элизабет! Вместо того, чтобы готовиться к завтрашней поездке, вы занимаетесь ненужными делами! Элизабет бросила обеспокоенный взгляд на няню. Только теперь она заметила Анну - та, в мягком свете свечей, перебирала какие-то вещи. Элизабет присмотрелась и поняла, что это была её одежда. Анна собирала вещи свой подопечной в дорогу. - Прошу прощения, я отвлеклась, - испытывая чувство вины перед няней, девушка подошла к ней и села напротив, на низкую деревянную скамейку. - И чем же вы были заняты? - продолжая заниматься вещами, уточнила Анна. - Я хотела узнать, что это за гости были у отца, - бесхитростно ответила Элизабет. У неё и в мыслях не было солгать или же немного изменить причины своей занятости. - Узнала? - Анна подняла на неё глаза. - Нет, - Элизабет вздохнула, - но я слышала, что они говорили на саксонском. Я думала, что отец представит нас, но этого не произошло. - Тебе не стоит лезть туда, куда не следует, - Анна разгладила ладонями юбку платья. - Я не лезла, мне стало просто любопытно, кто эти люди. Анна, к нам впервые за эти годы кто-то приехал! - уже эмоционально, отчего её голос наполнился волнением, ответила Элизабет. - К добру ли были эти гости, - недовольно пробурчала Анна. - О чем это ты? - Элизабет так сильно нахмурилась, что у неё заболел лоб. - О том, что нынче всякий сброд может прийти под личиной гостя. Не успела Элизабет сказать слова в защиту незнакомцев, как на пороге комнаты показался её отец. - Элизабет, дочка, - на его усталом лице мелькнула улыбка, - мне показалось, или ты была на первом этаже, когда я встречал гостей? Элизабет сглотнула и виновато посмотрела на отца. - Не отвечай, - Этельберт подошел к ней и окинул дочь задумчивым взглядом, - но ты должна забыть это. - Почему? Зачем? - Для твоей же безопасности, - он ласково улыбнулся, - ну что, моя прекрасная дочь! Завтра, на рассвете, ты впервые отправишься в путешествие, и куда? К королевскому двору! Ты готова? - Да, - едва шевеля губами ответила Элизабет и поняла, что это не так. Ей было страшно. 5 ГЛАВА ПЯТАЯ Всю ночь Элизабет не могла уснуть. Казалось, что в ночной тишине все её переживания приобрели какую-то особую силу. Ожили, обрели форму и цвет. Тяжким грузом они сдавливали ей грудь, сжимали руки и ноги. Невозможно было пошевелить ими, сделать полноценный вздох. Внутри всё горело, бурлило от волнения. Всё смешалось - страх, надежды, мечты и отчаяние. Всё, подобно ненасытному зверю, терзало нежную девичью душу. Лишь к последней трети ночи Элизабет ненадолго заснула, а потом голос Анны разбудил её. - Подымайтесь, Элизабет, - довольно требовательно произнесла няня. Послышались её быстрые шаги и какой-то шум. Кажется, Анна поставила поднос на столик. Тот стоял как раз у изголовья кровати. Элизабет издала стон, похожий на стон больного человека. Она и, правда, ощущала себя такой. Тело ломило, голова гудела, а живот крутило так, будто она съела что-то несъедобное. Перевернувшись на другой бок, Элизабет натянула одеяло до головы и только потом сказала в ответ: - Анна, неужели уже близок рассвет? - Вы можете сами убедиться в этом. Посмотрите в окно. Элизабет тяжело вздохнула. В этот миг она принимала решение. Не просто встать с кровати, а подняться для того, чтобы отправиться в путь. Первый в своей жизни. В путь для неё неизведанный и, возможно, даже опасный. Но как бы не пленяли тепло и уют собственной постели, Элизабет понимала - ей рано или поздно придется подняться. И лучше сделать это самой, а не понукаемой Анной, или чего хуже, отцом. Она не могла подвести его. - Встаю, - сдержанно ответила Элизабет, и следом решительно откинула в сторону одеяло. Игнорируя прохладу, витавшую в воздухе, она слезла с кровати. На короткий миг холодный пол обжег босые стопы. Впрочем, холод сейчас был не так ощутим, как, например, поздней осенью. А уж когда наступала зима... Ветреная, пропитанная сыростью, которая умеючи забиралась даже под шерстяные одежды... От одной только мысли о ней, Элизабет передернуло. - Что с вами? - Анна, заметив, как вздрогнула её подопечная, протянула руку и коснулась девичьего лба. - Жара нет, - пристально глядя на Элизабет, произнесла она, - но вы дрожите... Анна сощурила глаза. В глубине них скользнуло понимание. - Я, кажется, понимаю в чем дело, - Анна убрала руку и протянула её к подносу, на котором, помимо свечей, стояло несколько чашей. Одну из них женщина взяла. Её узловатые, длинные пальцы плотно обхватили чашу и поднесли к лицу Элизабет. - Выпейте. - Что это? - Элизабет с сомнением во взгляде заглянула в чашу. Пряный аромат, исходивший от её содержимого, заставил девушку поморщиться. - Успокаивающий отвар. Я предполагала, что такое может случиться, поэтому заранее подготовилась. - Обязательно пить его? - носик Элизабет снова сморщился. Уж слишком яркий аромат был у этого отвара. - Если вы не желаете, чтобы вам стало плохо в дороге, то лучше выпить. - Спасибо, Анна, но, кажется, хуже, чем мне сейчас - уже не будет, - скривилась Элизабет, а затем, зажав нос, она схватила чашу и в три глотка осушила её содержимое. Теплая жидкость, пропитанная странно-пряным вкусом, обожгла горло Элизабет, а затем, достигнув желудка, и его. Тот громко заурчал в ответ. - Какая же это гадость! - выпучив глаза, произнесла Элизабет. Но, к своему удивлению, она следом обнаружила, что лечебный отвар не только избавил её от дрожи, но и окончательно пробудил. Уже с ясной головой, Элизабет начала собираться. Её длинные волосы были тщательно расчесаны, заплетены в косу и собраны на затылке. Анна помогла своей воспитаннице с процессом одевания - ловкие пальцы женщины быстро справились со шнуровкой, помогли закрепить круглую брошь на коротком, с капюшоном, плаще. Прошло совсем немного времени, и Элизабет в сопровождении няни, спустилась вниз. Верные слуги выстроились в ряд, чтобы проводить господина и его дочь. Заспанные лица прислуги выражали плохо скрытое беспокойство, а глаза - как зеркало души - отражали все их чаяния. Рядом с ними ни о чем не подозревая, бегал и звонко лаял щенок. Завидев свою хозяйку, он подбежал к ней и начал с энтузиазмом обнюхивать её подол платья. Элизабет, не сдержавшись, наклонилась и ласково погладила малыша по бархатным, темным ушкам. В ответ щенок стал облизывать её тонкие пальцы и игриво вилять хвостиком. - Элизабет, идем же, - хозяин замка нетерпеливо махнул рукой в сторону дверей. Элизабет с неким сожалением в груди убрала руку от щенка и выпрямилась. - Иду, отец. Дочь Этельберта прошла рядом со слугами. В каждом взгляде Элизабет разглядела одно и тоже. Её слуги надеялись, что она их не подведет. 6 ГЛАВА ШЕСТАЯ Белый, как молоко, туман покрывал собой все пространство. Не было видно ни звезд, ни дороги. Туман окутал путников почти сразу, как только те свернули с пути, ведущего от замка. Ноги лошадей тонули в белой дымке, казалось, непонятно, туда ли они идут, и лишь свет факелов в руках воинов давал слабую надежду, что путешественники двигаются в правильном направлении. Элизабет, уставившись перед собой, пыталась разглядеть хоть что-то среди тумана. Но, как и в жизни, она сейчас, как слепой котенок, следовала за тем, кто сильнее и главнее. За свои отцом. Этельберт ехал впереди конного отряда. Несмотря на свой возраст, он сохранял энергичность, громко командовал - всем своим видом желая показать, что эта поездка - под силу ему. Что он не испытывает страха. Рядом с Этельбертом были его верные воины, готовые в любой момент защитить господина. Элизабет и Анна ехали в середине отряда - самом безопасном месте. Защищенные со всех сторон воинами, они, впрочем, не спешили завести разговор. Обе понимали - сейчас лучше сохранять молчание. Неизвестно, какую опасность таил в себе этот туман. Прошло какое-то время, и белая мгла, наконец, начала рассеиваться. Словно первый снег под лучами солнца - туман таял. Чем выше поднималось светило, тем прозрачнее становился воздух. В тот миг, когда всадники взобрались на небольшой холм, туман окончательно развеялся, и взгляду Элизабет предстал вид, от которого у неё перехватило дыхание... Зеленые поля и мягкие холмы, усыпанные фиолетовыми цветами, как на ладони, лежали перед ней. Вдали, поблескивая серебристой лентой, виднелась речушка, чуть дальше - изумрудом горел лес. И всё это великолепие освещалось лучами восходящего солнца. Никогда еще прежде Элизабет не видела такой красоты, таких просторов! От охвативших её чувств, она ощутила, как странно забилось сердце в груди. Неужели это - наша земля? Этот вопрос так разволновал Элизабет, что она поспешила получить ответ на него. Девушка погнала коня вперед. Анна что-то крикнула ей в вдогонку, но Элизабет не услышала. Поравнявшись с отцом, она обратилась к нему: - Отец, ответь - это всё еще наша земля? Этельберт посмотрел на дочь. Он видел, как воодушевлена та. Её синие глаза-сапфиры ярко сияли, губы застыли в полуулыбке, а круглые щеки разрумянились. Увы, не радость Этельберт испытал сейчас, глядя на Элизабет, а беспокойство. Он по-отцовски переживал. Что наивность и бесхитростность его дочери навредит ей. - Наша земля заканчивается прямо здесь, на этом холме. Дальше - земли датчан. 7 ГЛАВА СЕДЬМАЯ Элизабет пошатнулась, когда ощутила под подошвой своих кожаных сапожек землю. Ближе к полудню Этельберт отдал приказ сделать остановку. Мужчины, ловко спрыгнув с коней, принялись за дело - кто занялся лошадьми, кто отправился прочесывать окрестности, кто взялся за обед. Элизабет не могла похвастаться такой ловкостью и живостью. Она едва могла стоять. Икры и бедра сводило от напряжения, спина гудела, а ладони горели так, что хотелось окунуть их в прохладную воду. Казалось, Элизабет уже давно не стояла твердо на ногах, куда больше по времени, чем она провела в седле, и потому странное ощущение, будто еще немного - и у неё подкосятся колени, и она следом рухнет, не отпускало девушку. Но, глядя на Анну, стоявшую неподалеку, Элизабет начинала понимать, что не одна она испытывает подобные ощущения. Её няня, вцепившись покрасневшими пальцами в ствол дерева, с напряжением поглядывала вниз, на свои ноги. “Если уж мне трудно, то каково моей няне, ведь она куда старше меня”, - пронеслось в голове Элизабет. Ей захотелось поддержать Анну. Медленно передвигая ногами, Элизабет доковыляла до няни и встала рядом с ней. - Какой сегодня чудесный день, - как бы между прочим, заметила девушка. - О, Элизабет, - только сейчас заметив присутствие подопечной сбоку от себя, Анна выдавила из себя улыбку, - вы уже здесь. День и, правда, чудесный. Выдавила - потому что ей было больно ногам, а улыбаться, когда тебе больно, довольно трудная задача. - Я едва дошла до вас, - Элизабет ответно улыбнулась, и глаза её наполнились теплом, - думаю, что это от непривычки. Я никогда не проводила так много времени в седле. - Я тем более, - Анна вздохнула и, устав бороться, облокотилась спиной о дерево. - Быть может, мне стоит попросить отца добыть для нас повозку? - Чтобы мы потом ползли, и само путешествие растянулось на целый месяц? - Анна фыркнула и тряхнула головой. - Ну уж нет. Я потерплю! Она поморщилась, потому что очередное покалывание в ногах оказалось слишком неприятным. Элизабет заметила это и, недолго думая, обратилась к одному из воинов, стоявшему поблизости. - Джордж, вы могли бы нам помочь? Джордж, до этого времени занимавшийся подготовкой веток для будущего костра, с удивлением посмотрел на господскую дочь. Прежде Элизабет никогда не обращалась к нему с какими-либо просьбами. А сейчас... В лучах полуденного солнца, красивая и величественная, смотрела прямо на него! По загорелому лицу молодого мужчины пробежала улыбка, и он, сам того не понимая, принял глуповатый вид. Непросто сохранять серьёзное выражение, когда на тебя обратила внимание такая красавица! - Да, госпожа, - прижав к груди хворост, будто это было что-то дорогое для него, ответил Джордж. - Чем я могу вам помочь? Элизабет очаровательно улыбнулась в ответ - сделала она это по-привычке, а не для того, чтобы пофлиртовать с воином отца. - Прошу вас, добудьте для нас покрывало, мы с Анной хотели бы расположиться здесь, в тени дерева и отдохнуть. - Все будет исполнено, госпожа! - воин бросил ветки с такой силой, будто они стояли у него на пути к счастью, и побежал в сторону. - Ты только посмотри на него, - довольно усмехнулась Анна, наблюдая за удаляющимся воином. - А что с ним? - Элизабет непонимающе посмотрела на неё. - Да он почти полетел от ваших слов. Неужели вы не заметили этого? - Анна повернулась и внимательно посмотрела на свою воспитанницу. Невинные глаза той уже подсказали ей ответ. - Я ничего такого не заметила, - Элизабет пожала плечами. - Ох, Элизабет! Вам пора привыкать, что реакция мужчины на вас может быть вот такой - человек забывает обо всем и спешит выполнить вашу просьбу. Но вы должны опасаться и быть внимательны, потому что некоторые мужчины ведут себя иначе. - Как именно? - пытаясь понять, уточнила Элизабет. - Они... - речь Анны оборвалась, и через мгновение раздался её напряженный голос: - О, Господь! К нам мчатся всадники! Элизабет устремила взгляд вперед. Там, вдали, с холмов, в их сторону двигался конный отряд... 8 ГЛАВА ВОСЬМАЯ Всадники с ощутимой скоростью приближались к ним. Теперь, с такого расстояния, Элизабет разглядела, что их кони были породистыми, а сами мужчины, вероятно, относились к знати. На них были короткие плащи из темного бархата, и, судя по всему, под ними пряталась кольчуга, потому что всякий раз, когда солнечные лучи попадали на всадников, что-то переливалось на их груди. Воины Этельберта, разумеется, заметили приближение чужаков. Под руководством своего господина они заняли боевые позиции. Несколько из них натянули тетиву лука, другие обнажили мечи. Четверо воинов предусмотрительно заняли место неподалеку от Элизабет и Анны. Сам Этельберт так же не остался стоять в стороне. Расположившись в центре, он двумя руками обхватил рукоять своего верного меча и направил его острие прямо в сторону приближающихся всадников. Элизабет в ужасе от происходящего, перестала дышать. - Какая воинственность! - веселым голосом, вместо приветствия, начал один из всадников, и Элизабет неосознанно устремила на него свой взгляд. Это был мужчина средних лет. У него было узкое лицо, довольно высокий лоб, небольшие глаза и удивительно доброжелательная улыбка, которая становилась то сдержаннее, то шире. - Уберите оружие, наши помыслы мирные! - расправив руки в стороны, и всем своим видом показывая, что у него нет оружия, добавил незнакомец. Но все равно, глядя на него сейчас, Элизабет не могла избавиться от странного, неприятного чувства. Будто что-то липкое коснулось её души. А может, она просто надумывает лишнего? К тому же, ей могло это показаться... Незнакомец громко произнес: - Этельберт, разве вы не узнали меня? Мы были представлены друг другу на ужине у короля. Я - Эдрик Стреона, олдермен Мерсии, земли которой, как вы знаете, граничат с Нортумбрией. Я - верный подданный нашего короля, и, значит, ваш друг. Взгляд Эдрика, вдруг, остановился на Элизабет. - А это, стало быть, ваша прелестная дочь? - Эдрик заулыбался, но уже иначе. Его улыбка источала неподдельное удивление. - Именно так, - Этельберт выступил вперед, частично закрывая собой свою дочь. Эдрик ловко спрыгнул с коня и встал напротив Этельберта. - Так вы узнали меня? - Эдрик выжидающе вглядывался в лицо Этельберта, тот отвечал ему настороженным взглядом. - Да, я вспомнил нашу встречу. - Куда вы держите путь? Неужели в Лондон? - В Лондон, - Этельберт расслабленно улыбнулся, - наш король Кнуд ждет нас с дочерью. - Что же, король оказал вам свое уважение, - по губам Эдрика пробежалась понимающая улыбка, - вы окажите мне честь, представите меня вашей дочери? - Разумеется, - Этельберт обернулся, и, кивнув Элизабет, протянул ей руку. Девушка, ощутив смятение, вложила свои пальцы в отцовскую ладонь. - Моя дочь, Элизабет, - голосом, отмеченным гордостью, сообщил Этельберт. Темные глаза Эдрика чуть блеснули. Его улыбка стала очаровательной, когда он следом произнес: - Мое почтение, Элизабет, дочь благородного Этельберта. Я - олдермен Мерсии, Эдрик Стреона. Как я уже говорил прежде вашему отцу, я верный подданный короля, и ваш друг. Если вам понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. - Благодарю вас, - губы Элизабет едва шевелились. Странный холод сковал её, и говорить теперь было трудно. В отличие от Элизабет, Эдрик не страдал от подобных ощущений. - Могу ли я предложить к вашим услугам свой замок, чтобы вы могли отдохнуть и переночевать в нем? Быть может, что-то из провианта, или же сопровождение моих воинов до границ с Эссексом? - Я рад был бы согласиться, но сделаю это на обратном пути. Разумеется, если это предложение все еще будет в силе. - Разумеется, - Эдрик поглядывал то на Этельберта, то на его дочь. - Я намерен приехать как можно раньше к нашему королю, поэтому прошу понять и принять мой временный отказ. - Я согласен с вами, Этельберт. Тогда не смею вас более задерживать. Доброго пути вам, - Эдрик вновь посмотрел на Элизабет. - И вашей прекрасной дочери. 9 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ - Кто он, этот Стреона? - сразу же, как только у неё появилась возможность оказаться с отцом наедине, спросила Элизабет. Случилось это лишь когда они во второй раз остановились на отдых, в этот раз более длительный - на ночлег. Место для этого было выбрано удачное - лесная опушка, надежно окруженная густыми деревьями, такими густыми, что за ними ничего невозможно было разглядеть. Рядом протекал ручей, чистый и прохладный, как горная река. Его журчание успокаивающей музыкой играло в вечернем воздухе. Пока воины занимались подготовкой ко сну, а Анна своими личными делами, Элизабет подбежала к отцу, как только тот закончил ужинать. Этельберт нахмурился, услышав вопрос своей дочери. Его седые брови сошлись на переносице, а взгляд наполнился напряжением. Сейчас, в эти мгновения, он напоминал старого сыча. Одно неосторожное движение - и тот вцепится в тебя своими когтистыми лапами. Но Элизабет знала - отец никогда не навредит ей. - Стреона - не последний человек при короле, - осторожно, взвешивая каждое слово, ответил Этельберт. Элизабет тяжело вздохнула и обняла себя за плечи. Она так устала за этот бесконечно долгий день! Но если тело могло отдохнуть за ночь, того же нельзя было сказать про душу. Измученная переживаниями и неприятными догадками, душа Элизабет не могла обрести покой. - А почему ты спросила про него? Неужели он приглянулся тебе? Тогда я спешу огорчить тебя, Эдрик уже почти как десять лет женат на дочери прежнего короля, Эдит. Элизабет вспыхнула от вопроса отца. Как он мог подумать такое? Сама мысль показалась ей возмутительной. Правда, девушка, проявляя уважение к отцу, как можно деликатнее ответила: - Отец, конечно же нет! Он не приглянулся мне! А спросила я о нем лишь потому, что этот человек не понравился мне. Неужели при дворе короля все люди такие же? Сказав это, Элизабет устремила на отца вопрошающий взгляд. Она не договорила, не сказала, что если королевская знать похожа на Стреону, то ей совсем не хотелось бы оказаться среди них. Даже если бы это было так, у неё не было никакой возможности отказаться от этого путешествия. В глазах отца отразилось понимание и теплота, и любящее сердце защемило от переживаний за свое дитя. Как хотелось её защитить! Только как? Откажи он королю, этот бы отказ воспринялся как предательство. Испокон веков известно - правители не жаловали отказов. - Элизабет, - Этельберт ласково коснулся щеки дочки. На мгновение в его памяти пронеслись эпизоды из жизни, когда его дочь была еще совсем маленькой, и он, чтобы успокоить, вот так касался её нежного лица. - При дворе короля есть разные люди. И хорошие, и плохие, и те, кто где-то посередине, и колеблется то в одну сторону, то в другую. А есть те, кто притворяются хорошими. Пожалуй, такой сорт людей один из самых опасных. Такие люди есть везде, дитя мое. Не только в Лондоне. Окажись ты в Нормандии, или же в странах, где всегда тепло, и землю покрывают пески, ты повстречаешь таких же людей. Элизабет задрожала от его слов. Не зная точной причины, она поняла, что вот-вот расплачется. Слезы обожгли ей глаза, и от того оттенок их приобрел глубокий, синий цвет - как предвечернее небо в ясный день, или же океан в безветренную погоду. - Мне страшно, отец, - жалобным голосом протянула она. Этельберт порывисто обнял её, прижал к своей груди. - Чего же ты боишься? Хоть он и примерно догадывался, какие страхи терзают его дочь, не спросить не мог. - Что я ошибусь, что по глупости наделаю ошибок, что сделаю что-то, что навлечет много бед. Элизабет запрокинула голову и устремила на отца взгляд, полный печали. - Что, если я выберу не того человека? - Элизабет, моя дочь, моя гордость, - Этельберт улыбнулся ей, - ты не ошибешься. Я знаю, что твое чистое, доброе сердце подскажет тебе правильный ответ. Слушай его, даже несмотря на то, что другие люди, и даже я сам, будут говорить тебе. 10 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Путешествие длилось ровно 11 дней. За это время Элизабет сумела вдоволь насладиться красотами своей страны - бескрайними полями, сверкающими озерами, древними и молодыми лесами. Было так удивительно видеть это собственными глазами, понимать, что всё это - часть тебя. Каждая картина оставляла отпечаток в её юном сердце. Элизабет восхищалась - не только красотой, что окружала её вокруг, но и Величием Господа, сотворившим всё в такой гармонии. А еще Элизабет радовали люди. По большей мере доброжелательные, особенно дети. Ей довелось пообщаться с ними, когда они останавливались на ночлег в постоялых дворах. После вкусного ужина Элизабет успевала поболтать с детьми, а после - рассказать одну из сказок, которые знала наизусть. Детишки только рады были такому общению! Подумать только - благородная госпожа, прекрасная лицом и нравом, говорила с ними на равных, а еще не оставляла без подарков. Подарком были шелковые ленты. К концу путешествия, шкатулка, которая прежде была полна ими, хранила в себе всего пару лент. На 12 день, когда на землю тяжелым облаком опустился туман, Этельберт вместе со своей дочерью, Анной и воинами, остановились перед лондонским мостом. Это был новый мост, потому что прошлый, еще год назад, сожгли датчане. Внушительного вида, расположенный над насыпью из глины и песка, он одноврменно вызывал двоякие чувства у Элизабет. Ужас и восхищение. Эти чувства усилились, когда, сперва раздался цокот копыт по мостовой, а затем, словно призраки, из тумана выехало несколько всадников. - Я прибыл по приказу короля, - первым начал Этельберт. - Олдермен Этельберт, добро пожаловать, - один из воинов выступил вперед и окинул его, а затем находившихся позади Элизабет и Анну, беглым взглядом. - Следуйте за мной, - бросил он следом. Элизабет взволнованно посмотрела вперед. Сердце в её груди застучало громко-громко. Уже скоро она будет представлена королю и знати! “Господи, - отчаянно взмолилась её сердце, - помоги мне не опозориться, не навлечь беду на меня и мою семью, или кого-либо другого”. *************** Теплые женские губы прижались к мужской спине, и следом раздался ласковый голосок: - Почему ты не женишься на мне? Вопрос, хоть и звучал невинно, тотчас вызвал раздражение. Вигго, сбросив со своей спины женские руки, решительно поднялся. Не стыдясь своей наготы, он начал одеваться. Его любовница начала жадным взглядом разглядывать совершенное мужское тело. Казалось, на это зрелище можно было любоваться бесконечно! Вигго Датский отличался высоким ростом и могучим телом. Широкие плечи, сильные, с проступающими мышцами, руки, длинные ноги. Он был рожден, чтобы стать воином. Он и являлся им. Верным воином и другом своего короля. - Потому что я не вижу в этом необходимости, - сдержанно ответил он. - Но тебе же хорошо со мной, - подтягивая к груди одеяло, с улыбкой протянула прелестница. Вигго, натянув штаны, подошел к ней и обхватил любовницу пальцами за подбородок. Немигающим взглядом, он уставился в её красивое лицо. На короткий миг женщине показалось, что тот поцелует её. Но она ошиблась. - Этого слишком мало, чтобы ты, или какая-либо другая женщина стала моей женой. Ничтожно мало, - холодно произнес он. 11 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ - Вы только гляньте, нам будто королевские покои предоставили! - довольно заявила Анна. Ответа не последовало, поэтому няня обернулась и посмотрела на свою подопечную. Элизабет, застыв посреди комнаты, большими от удивления глазами, разглядывала место, в котором она оказалась. Это было огромное, в раза три больше чем её спальня, помещение. Пол, за исключением места возле камина, был полностью устлан толстым ковром. Ногам было тепло и мягко. Элизабет мысленно представила, как хорошо, наверное, ходить по нему босиком! От этих мыслей у неё приятно защекотало подошвы стоп. Что касаемо камина, тот представлял собой довольно внушительную конструкцию, собранную из серого камня. Без сомнения, в холодные дни он полностью согревал комнату. На одной стене красовался гобелен, запечатлевший действия какой-то битвы. Судя по руническим надписям сбоку и героям, то была история викингов. Ничего удивительного, ведь нынешний король был одним из них. В противовес ему, на другой стене, висел еще один гобелен. На нем были вышиты эпизоды из Библии. Адам и Ева еще до своего грехопадения. Удивительно, что данный гобелен висел прямо напротив кровати. Огромная, частично скрытая за балдахином, она отчего-то вызвала у Элизабет спазм в животе. - Элизабет! - не дождавшись ответа, окликнула её Анна. Девушка, вздрогнув, посмотрела на неё. - Что ты сказала, Анна? Прости, я прослушала, - Элизабет виновато улыбнулась ей. Во взгляде няни мелькнуло понимание. - Разве вы не находите эти покои по-королевски роскошными? - ответно улыбаясь, поинтересовалась она. - Ты права, - Элизабет вновь обвела комнату взглядом, - я не ожидала, что нас разместят в столь богатых покоях. Как думаешь, подобные комнаты предоставляются всем подданным, или же это - знак особого расположения короля к моему отцу? - Возможно, но я далека от королевских дел и политических игр. Я - всего лишь твоя няня, и могу лишь предполагать, что это - хороший знак. А теперь давайте-ка, Элизабет, готовиться к ужину. Вас нужно хорошенько искупать, а затем заняться вашими волосами. Вы же знаете, как капризны они бывают после мытья! У меня уже пальцы ноют от понимания того, сколько часов мне придется вас расчесывать! А еще - раскалывается голова от напряжения! Ведь я должна собрать вас достойным образом, чтобы не было стыдно перед королем. Элизабет, хотела было, успокоить Анну, сказать такое, что хотя бы немного избавило ту от напряжения, но не успела. В дверь постучали. 12 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Анна приоткрыла дверь. Увидев кто это, она широко распахнула её и отошла в сторону, дабы не мешать. Слуги внесли в комнату деревянный чан и поставили его подле камина, а затем принялись заполнять его водой. Стоявшая в стороне Элизабет с напряжением наблюдала за их действиями. Она не привыкла видеть в спальне так много людей, особенно с интересом поглядывающих на неё, и потому с нетерпением ждала, когда прислуга уйдет. Вода, журча, все наполняла собой чан. Когда её стало достаточно, слуги, наконец, потянулись вереницей к двери. Наконец, дверь за ними закрылась, и Анна поспешила напомнить своей подопечной зачем они здесь. - Элизабет, живее, раздевайтесь, пока вода не остыла. Анна быстро подошла к ней и начала ловко расшнуровывать её платье. - Этой воды так много, что она быстро не остынет, - улыбнулась Элизабет. Она бросила взгляд в сторону двери: - Анна, ты заперла дверь? - Заперла бы, будь там ключ или какой засов, - усмехнулась Анна, - но ни того, ни другого нет. Элизабет округлила глаза: - Тогда как же мне купаться? Что, если сюда кто-то зайдет? - Тогда я огрею его кочергой, - рассмеялась Анна, и тотчас поморщилась - противная боль в голове от смеха стала сильнее. - У нас нет выбора, Элизабет. Не пойдете же вы к королю немытой, с грязными волосами? Я сама не позволю вам этого, потому что иначе просто умру от стыда. С последним словом Анна кивнула в сторону чана: - Давайте, Элизабет. Элизабет, настороженно поглядывая в сторону двери, подошла к чану. Глядя на его прозрачную, чуть подрагивающую поверхность, она сняла платье, а за ним и льняные чулки. Оставшись в одном нательном платье, девушка быстро скинула его, а затем резво залезла в чан - скорее, чтобы скрыть свою наготу. Теплая вода приятно обволокла её тело. Кожа в ответ начала покалывать, а тело наливаться сладкой слабостью - совсем как перед сном. Элизабет устало прикрыла глаза и откинулась на бортик чана. - Ну, наконец-то! - раздался решительный голос няни. Анна, взяв ковшик, начала поливать ей голову. Снова и снова теплые потоки бежали по лицу и волосам Элизабет. А та, зажмурившись, пыталась привести свои чувства в равновесие. Чем ближе был ужин, тем беспокойнее становилось в груди. Сердце то сжималось, то стучало, как сумасшедшее. Хотелось спрятаться, как в детстве, под кровать! И неважно, что там будут пауки! Элизабет проделывала это всякий раз, лет до десяти, когда случалась гроза. Маленькая дочь Этельберта отсиживалась под кроватью, в компании паучков, пока непогода не заканчивалась, или же пока её не находили. Но Элизабет понимала - она уже давно не дитя! Всю жизнь не просидишь под кроватью! Многие девушки в её возрасте были замужем и уже имели детей. Пришло время отблагодарить всех, кого она любит, позаботиться о них - и, значит, предстать перед королем. Достойно и красиво. Она сделает это, сделает ради всех, кого любит! Хоть мысли Элизабет и становились решительнее, невозможно было избавиться от внутренней дрожи. Пытаясь как-то отвлечься, девушка завела разговор: - Анна, ты не знаешь, как долго мы пробудем здесь? - Откуда ж мне знать, если вы, господская дочь, не знаете об этом, - ответила она, густо намыливая волосы Элизабет. Тонкий аромат вереска и роз наполнил собой воздух. - Надеюсь, что не очень долго, - Элизабет подалась вперед, тем самым помогая няне с мытьем волос. - Долго или же скоро - решать королю, - резонно заметила Анна. Она зачерпнула ковшом воды и начала лить на волосы Элизабет. - А ты видела, как слуги поглядывали на меня? Мне стало не по себе, - продолжала откровенничать девушка. С кем ей еще поговорить, разделить свои переживания? - Видела и едва сдержалась, чтобы не отругать их. Но слуг можно понять - наверняка они не видели такой красивой госпожи! - О, Анна! Элизабет рассмеялась. Сама-то она не считала себя красавицей, да и что такое красота? Для каждого это слово имело свое значение. Вот мир, что Элизабет видела - холмы, поля, речушки и озера - красив, с этим не поспоришь! - Что - Анна?! - хохотнула няня, а потом её лицо исказила гримаса. Голову женщины пронзила яркая боль. Анна ахнула. Ковшик с грохотом упал на пол. Элизабет испуганно обернулась - как раз в тот самый момент, когда её няня рухнула вниз. 13 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Анна так сильно ударилась головой, что на лбу, рядом с правым виском, проступили капельки крови. Это еще больше напугало Элизабет. - Анна! Нянюшка! - не узнавая свой голос, вскрикнула она. Та не откликнулась. Элизабет вылезла из чана и подбежала к няне. Она была без сознания. - Няня! Нянюшка! - изучая беспокойным взглядом родное лицо, позвала Элизабет. Девушка склонилась над бедной женщиной и несмело коснулась её щеки. Анна была бледной, и на фоне этой бледности капли крови горели алым пламенем. Страшная мысль, что няня умирает, обожгла душу Элизабет. Та задрожала, забилась меж ребер. - Господи... Нянюшка, милая! Охваченная отчаянием, Элизабет обвела комнату потерянным взглядом. Такой беспомощной, она, наверное, ощущала себя впервые! Короткий миг Элизабет, потрясенная, размышляла, что ей делать. А затем - схватила свое льняное платье и натянула его прямо на мокрое тело. Её няне нужна была помощь! Медлить было нельзя! Не помня себя от переживаний, Элизабет ринулась к двери, рванула её на себя и выбежала в коридор. Спальня не охранялась - поставь Этельберт здесь своих воинов, то это расценивалось, как сомнение в том, что их король способен обеспечить безопасность для своих подданных. В коридоре никого не было. Серый и темный, он выглядел, наверное, как тоннель в лабиринте Минотавра. Элизабет огляделась по сторонам. Куда бежать? Поддавшись зову сердца, девушка побежала направо. Холодный камень обжигал, царапал ей босые стопы, но она не ощущала этого. Все мысли и чувства Элизабет были о няне. - Помогите! - закричала она со всей силы. Её голос был полон отчаяния и страха. - Кто-нибудь! Помогите! - устремляясь вперед, позвала Элизабет. Глухое рыдание вырвалось из её груди, огненные слезы побежали по щекам. Она чувствовала себя такой беспомощной, а ведь там, в комнате, умирала её нянюшка! - Господи! - взмолилась Элизабет. - Помоги, молю! Она сделала еще шаг, а затем, внезапно, врезалась во что-то твердое. От этого неожиданного столкновения у Элизабет закружилась голова. Она непременно упала бы, но жесткие пальцы сжали ей плечи, и над головой Элизабет раздался глубокий мужской голос: - Кажется, я поймал фею! 14 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Элизабет перестала дышать. Медленно, будто её шея затекла, она подняла голову. Первое, что увидела Элизабет - черные глаза, глядевшие на неё сверху вниз. Непонятно было, куда был направлен взор - на её лицо или ниже. Зато Элизабет, в силу своего невысокого роста, могла разглядеть их. На короткий миг цвет этих глаз стал еще темнее, что по сути, казалось невозможным, а потом они вернулись к прежнему цвету. Элизабет смутилась. Она впервые встречалась с таким взглядом. И трудно было должным образом охарактеризовать его. Этот взгляд смешал в себе насмешливость, властность и холод вперемешку с интересом. - Признавайся, фея, - чуть сильнее сжимая девичьи плечи, протянул Вигго, - как ты оказалась в этом замке? Наконец, оцепенение спало с Элизабет. Вздрогнув, она заговорила: - Я не фея, а дочь Этельберта, пожалуйста, помогите... Мне нужна ваша помощь, точнее - моей няне. Вигго смерил Элизабет оценивающим взглядом. Её мокрые волосы налипли на плечи и спину, впрочем, куда сильнее прилипло платье, что было на ней - бесстыдно и одновременно невинно - оно подчеркивало каждый изгиб женственного тела. Воображение Вигго живо дорисовало ему, как выглядела бы девушка без этой мокрой тряпки, что была на ней. И ему понравилось то, что он представил себе. - Так вы поможете? - Элизабет порывисто обернулась. Вигго нехотя убрал руки с её мокрых плеч. Она вновь посмотрела на него, и Вигго, на короткий отрезок времени, ощутил ошеломление от увиденного. Только теперь он заметил, каким поразительно красивым и необычным было лицо пойманной им феи. В отличие от других женщин, имевших вытянутое, узкое лицо, лицо стоявшей в шаге от него девушки, было по-девичьи округлым. Пухлые щеки Элизабет вызывали желание потрогать их и убедиться, настоящие ли они, её огромные, сейчас наполненные тревогой, глаза были ярче сапфиров, что видел Вигго в королевской сокровищнице, а рот - с пухлыми, алыми губами, обещал неземные удовольствия. - Поможете? - дрогнувшим голосом повторила Элизабет. - Разве могу я отказать тебе, фея? - ощущая приятное предвкушение в груди, улыбнулся Вигго. - Веди меня. 15 ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Лишь оказавшись в спальне, Элизабет поняла, в каком виде показалась перед этим черноглазым незнакомцем. Какой позор! Она вышла в одном нательном платье! Стыд душным облаком укутал девушку. Ей хотелось провалиться сквозь землю. А сидевшая на полу Анна лишь усилила это ощущение. Её глаза на удивление стали большими. Во взгляде читалось негодование. В общем, она выглядела куда лучше, чем когда Элизабет покидала её. Одно радовало - нянюшка была жива. - Вот она, моя няня, - нерешительно произнесла Элизабет и сдвинулась вбок, подальше от мужчины. - Кажется, вашей няне уже лучше, - многозначительно протянул Вигго. Он, все же, прошел в спальню и подошел к бедной женщине. Заметив рану на её голове, Вигго добавил: - Просто чудо, что вы не рассекли себе бровь или не ударились виском. На моей памяти есть один довольно трагичный случай с неудачным падением. Позвольте, я помогу вам встать. Он протянул широкую ладонь. Анна, нехотя ухватившись за неё, медленно поднялась и выразительно посмотрела прямо в лицо Вигго. Буравя мужчину пытливым взглядом, она боролась между тем, чтобы поблагодарить его и желанием заявить о своем недовольстве сложившейся ситуацией. Победило последнее. - Господи! Элизабет! Кто этот мужчина?! Вы только посмотрите на себя! Вы перед ним почти чем в мать родила! А вы, как вы посмели вот так заявиться в спальню целомудренной, благочестивой, знатной девушки? - Анна уставила руки в бока. - Вам, определенно, лучше, - усмехнулся Вигго. Он круто развернулся на пятках и устремил всё своё внимание на Элизабет. Та, дрожа от страха и холода, прижимала к груди бархатную подушку. Но всё равно, сейчас, под взглядом черных глаз, Элизабет ощущала себя абсолютно голой. Смущенная, она стыдливо опустила свой взор. И если Элизабет испытывала такие чувства, подобного нельзя было сказать о Вигго. Напротив, его раззадорила вся эта ситуация. Ощущая приятный жар в груди, он подошел поближе к Элизабет, так близко, что она почувствовала его горячее дыхание на своем мокром, прохладном плече. - Так значит, Элизабет... - протянул он тягучим, полным довольства, голосом. Быть может, Вигго сказал бы еще что-то, в свойственной ему манере соблазнителя, но случилось то, что он никак не мог предугадать. Заботливая нянюшка со всей силы ударила его кочергой. 16 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Вигго, пошатнувшись, потрясенно обернулся и посмотрел на воинственную женщину, застывшую в шаге от него с кочергой в руках. Глаза Анны превратились в узкие щелочки, ноздри грозно раздувались, и, глядя на неё, Вигго как-то не верилось, что эта женщина прежде нуждалась в чьей-то помощи. - Господи... Нянюшка, что ты сделала! - испуганно выдохнула Элизабет. Её пугала не столько участь этого незнакомца, который, судя по всему, достойно выдержал удар, а то, какие последствия всё это имело для Анны. Что, если её постигнет суровое наказание? Ведь случившееся - недопустимое! Чтобы слуга ударила господина! Подобные поступки жестоко карались - порой, даже смертью. - Простите мою няню, - спешно вступилась за Анну Элизабет, - она, видимо, еще не пришла в себя от падения. Няня с грохотом воткнула кочергу в пол и гордо вздернула голову - та уже не болела, и женщина чувствовала себя абсолютно здоровой. - Я сделала то, что обещала. Я же говорила, что если сюда зайдет чужак - я ударю его кочергой, - тоном, в котором не было и капли сожаления, заявила Анна. Элизабет впервые за это время рассердилась на няню. Она пыталась защитить её, а та только подливала масло огонь! - Так вот в чем дело, - Вигго, усмехнувшись, смерил женщину веселым взглядом, - что ж, вашу воинственность и желание защитить свою госпожу можно понять. Он полуобернулся, чтобы посмотреть на Элизабет - та, красная от стыда, по-прежнему стояла на своем месте. Вигго, желая избавиться от навязчивого желания дотронуться до её лица, которое сопровождалось жжением на подушечках пальцев, сжал их в кулак. - Такую красавицу нужно надежно оберегать, - потяжелевшим голосом добавил он. Если до этого мгновения Элизабет считала, что сильнее жара от стыда она уже не сможет испытать, то следом поняла, что ошиблась. Жар приобрел такую силу, что она почувствовала, как горят корни волос на голове. А уж то, что творилось в девичьей груди - трудно было подобрать нужные слова, чтобы описать это. Стыд и удивление, восторг и смятение, азарт и въедливое понимание, что сложившаяся ситуация могла оказаться ужасающей для её репутации. - Благодарю вас, за то, что откликнулись на мою просьбу о помощи. Теперь вы должны уйти, - звенящим от волнения голосом, попросила Элизабет. Вигго впился взглядом в её прекрасное лицо. Впервые женщина просила его уйти. Десятки умоляли остаться, а вот эта хрупкая фея - почти прогоняла его. Мужское эго, напомнив о своем существовании, неприятно зашевелилось в груди Вигго. - Я уйду, но если вы пообещаете, что отплатите мне той же монетой. Когда я встречу вас снова, вы откликнитесь на мою просьбу. - Каков наглец! - громко стукнув кочергой по полу, произнесла Анна. - Нянюшка, прошу тебя... - опасаясь, что всё это выльется в ужасающий конфликт, попросила Элизабет. - И что же вы попросите? - Если получится так, что мы вновь увидимся - вы получите ответ, - Вигго не сводил с неё глаз. Он буквально пожирал её взглядом. - Но может случиться так, что мы и не встретимся. Кто знает, может король поручит мне важное задание, и я уже сегодня покину этот замок? - слукавил Вигго. Где-то вдали послышались голоса. Элизабет, вздрогнув, поспешила ответить: - Хорошо! Я обещаю вам, что откликнусь на вашу просьбу. А теперь - уходите, прошу вас, уходите скорее! 17 ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ - Поверить не могу, что вы так себя повели, - одергивая платье на Элизабет, недовольно пробурчала Анна. Няня бурчала всё это время - когда Вигго ушел, и она вновь приступила к своим обязанностям - расчесала волосы Элизабет, так тщательно, что они стали блестеть, как шелк, а потом - когда подошло время, принялась собирать её на королевский ужин. Элизабет, сперва, пыталась оправдаться - объяснить Анне, что именно заставило её так поступить. Но та и слушать не хотела, и, в конце концов, Элизабет предпочла молча принимать её излияния. Пусть говорит - это куда лучше, чем видеть любимую няню, лежащей на полу, без сознания. - И все же, в одном он оказался прав, - почти мечтательным тоном протянула Анна, одевая поверх нижнего платья другое, верхнее. - В чем же? - удивляясь перемене настроения няни, осторожно поинтересовалась Элизабет. - В том, что вы - красавица, и вас нужно оберегать, - губы Анны дрогнули в усмешке. Элизабет заметила это и поспешила узнать у той, что стало причиной этого: - В чем дело, Анна? Почему ты сдерживаешься, чтобы не улыбнуться? - Я кое о чем подумала, - неспешно ответила она, - так, повернитесь-ка, я погляжу на вас. Элизабет послушно повернулась. Анна поправила широкие рукава верхнего платья, смахнула несуществующие пылинки с плеча девушки. В глазах няни мелькнуло восхищение. Как же хороша была её воспитанница! Словно весенний цветок! На Элизабет было голубое платье трапециевидной формы, широкие рукава которого, вышитые золотыми нитями, напоминали крылья диковинной птицы. Это верхнее платье идеально сочеталось с нижним, белоснежного оттенка. Два этих цвета - голубой и белый - символизировали нежность и чистоту, всё то, что являла собой миру Элизабет. Наряд для неё обошелся дорого для Этельберта, но разве мог отец привести свою дочь к королевскому двору в обносках?! - Так о чем же ты подумала? - уточнила девушка, когда Анна накинула ей на плечи золотистый плащ и закрепила его сбоку круглой брошью. Руки няни застыли, и сама она будто погрузилась в глубокие размышления. - Нянюшка, почему ты молчишь? - Элизабет участливо заглянула ей в глаза. - У тебя снова разболелась голова? - С головой моей всё в порядке, не беспокойтесь, - Анна довольно улыбнулась, она говорила искренне, и, правда, чувствовала себя прекрасно. - А подумала я о том, что этот наглец стал бы хорошим защитником для вас! Закончив свою речь, няня еще шире улыбнулась Элизабет. А та, не веря своим глазам и ушам, вновь заливалась краской. Стыдливый румянец обжег ей щеки, куснул за мочки ушей - отчего те стали чесаться, сдавил грудь - и воздуха, вдруг, стало мало. - Как ты такое можешь говорить, - едва шевеля потяжелевшим языком, пробормотала Элизабет, - ты же сама назвала его наглецом, мало того, ты даже ударила его! - Ну и что же, - Анна пожала плечами, - одно другому не мешает. Можно быть наглецом и лучшим защитником. Кстати, я заметила, как он глядел на вас. Кто знает, может этот красавец станет выгодной партией для вас? - О, Господи! Вот уж не ожидала такого от тебя, - ощущая странную, волнующую дрожь во всем теле, ответила Элизабет, - я-то думала, что он тебе не понравился! - Если бы не понравился, я ударила бы его по голове, а не по спине, - довольно изрекла Анна. - А теперь давайте же, Элизабет, ступайте, я слышу голос вашего отца. Через мгновения в дверь постучали, и следом раздался голос Этельберта: - Элизабет, дорогая, ты готова? - Да, отец, - не узнавая свой голос, который звучал слабо, ответила она, и взгляд её заметался между дверью и няней. - Ступай, - Анна легонько поцеловала в лоб Элизабет, - и пусть Господь благословит тебя. - Спасибо, нянюшка, - Элизабет порывисто обняла её, а затем поспешила к двери. Стоило ей только открыть её, как она столкнулась с любящим взглядом отца. Его глаза сияли от гордости за дочь, и Элизабет, ощутив пронзительную нежность, ласково взяла отца за руку. Этельберт пристально посмотрел на свою дочь. Улыбка, полная тепла, озарила его морщинистое, усталое лицо. - Я так горд тобой, дитя мое, - Этельберт сжал её ладонь своими пальцами, - уверен - сегодня ты затмишь всех своей красотой! С грохочущим сердцем Элизабет шла по темным коридорам замка. Преодолев каменные ступени, они оказались на первом этаже. Тот гудел от какофонии звуков - голоса, музыка, шаги... Все казалось Элизабет таким громким, пугающим! И ей, как и прежде, хотелось убежать, спрятаться от чужого, такого огромного, наверняка опасного мира! Словно разыскивая пути отступления, Элизабет отвела взор в сторону, и, вдруг, заметила, маленькую девочку, застывшую подле дальней стены. Элизабет замедлила шаг и теперь уже пристально посмотрела на малышку. Судя по её дрожащим плечикам, девочка плакала. Разве могло чуткое сердце Элизабет остаться в стороне? Отпустив руку отца, девушка поспешила к ребенку... 18 ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Элизабет наклонилась над девочкой. На вид ей было лет пять, может, чуть меньше. У малышки были густые, золотистые локоны до плеч и очаровательное личико. Жаль только, что она плакала сейчас. Было больно смотреть на то, как слезы бегут по её щечкам, как краснеет маленький носик. Что могло с ней случиться? Элизабет испытывала потребность помочь крошке - и хотелось бы сделать это как можно скорее. Та, заметив её появление, запрокинула голову и устремила на неё огромные, голубые глаза, полные слез и страха. Сердце девушки сжалось от сострадания к ней. Едва сдерживаясь от того, чтобы не взять её на руки, Элизабет ласково обратилась к девочке: - Что случилось, малышка? Где твоя мама? - Мама, - она всхлипнула, и её губки задрожали, - я потеряла маму... - А где твоя мама? Она здесь? - всем сердцем надеясь, что не всё так плохо, уточнила Элизабет. К её облегчению, малышка качнула головой и добавила: - Моя мама где-то здесь. Я была с няней, а потом убежала от неё, когда она уснула. - Так вот оно что, - Элизабет понимающе улыбнулась, - давай, мы вместе поищем твою маму? Она протянула девочке руку, и та, не колеблясь, ухватилась за неё. Детские пальчики надежно обхватили ладонь Элизабет, словно давая понять, как решительно была настроена малышка. - Элизабет, дочка, откуда ты взяла этого ребенка? - подходя к ней, удивился Этельберт. - Нашла, она стояла и плакала. Разве я могла пройти мимо? - Элизабет с нежностью коснулась золотистой макушки девочки. Та, в ответ, потянула её в сторону, туда, где находился главный зал. - Там, там должна быть моя мама! - уверенно заявила малышка. Элизабет послушно пошла за девочкой. Удивительно, но теперь её совсем не беспокоило, каким образом она предстанет перед королем и его придворными. Единственная цель - отыскать ребенку маму, затмила все прежние переживания. Обогнав дочь с ребенком, Этельберт первым прошел в зал. А Элизабет даже не заметила, как сделала это следом. Лишь когда свет тысячи свечей ударил ей в глаза, и следом ощущение чего-то царапающего, пробежалось по её лицу и телу, дочь Этельберта осознала, что предстала перед королем. Полный царственности и достоинства, тот сидел на возвышении, за отдельным столом, за которым, помимо него, разместились еще несколько человек, в том числе и женщина. Одного из присутствующих за королевским столом Элизабет узнала. Это был тот самый черноглазый мужчина, и прямо сейчас его взгляд был направлен на неё. Не успела девушка прийти в себя, как малышка, сильно сжав её руку, громко крикнула: - Нашла! Вот моя мама! И женщина, сидевшая подле короля, медленно поднялась. 19 ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Весь зал замер. Замерло и сердце Элизабет. Никогда прежде она не видела столь изысканной красавицы. Величественной и неприступной. У неё были темные волосы, которые гармонично обрамляли овал лица, алебастровая кожа, большие, карие глаза и выразительные губы цвета спелых яблок. Выражение её лица было спокойным и полным достоинства. Казалось, ничто не может вывести красавицу из чувства равновесия. И все же, Элизабет заметила, как потеплел той взгляд, когда она устремила его на малышку. Одетая в темно-вишневый бархат, который изумительно подчеркивал её безупречную кожу и стройную фигуру, эта женщина с королевской грацией вышла из-за стола и плавно двинулась в сторону Элизабет. - Мама! - девочка выпустила руку и ринулась к прекрасной незнакомке. Лицо той расцвело. Сдержанная маска слетела с него, и Элизабет увидела перед собой любящую, полную переживаний и облегчения, мать. И эти перемены сделали незнакомку во сто крат краше. - Доченька! - красавица, склонившись, обняла малышку, а та, в свою очередь, со всей силы обняла её в ответ за ноги. Элизабет почувствовала, как её сердце сладко защемило, а глаза наполнились слезами. Невозможно было оставаться равнодушной от столь душевной картины! Испытывая тоску по собственной матери, которую она почти не помнила, Элизабет наслаждалась воссоединением дочери и мамы. Склонившись над крохой, красавица что-то говорила ей, а та отвечала. Наконец, молодая мать взяла малышку за руку и обратила все свое внимание на Элизабет. - Я хочу знать имя той, которая утешила мое дитя и спасла мою дочь, - не сводя пристального взгляда с лица Элизабет, произнесла темноволосая красавица. Элизабет сглотнула, пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле. Она вздрогнула, ощутив на своем локте теплую ладонь. Заметив краем глаза, что это - её отец, девушка испытала небольшое облегчение. - Ваше Величество, - вперед выступил нарядно одетый мужчина, - пред вами дочь Этельберта, Элизабет. Ваше Величество? Глаза Элизабет округлились от удивления - она не могла поверить, что видела саму королеву Эмму! Но как, как та могла оказаться здесь? Ведь последнее, что слышала о ней Элизабет - что королева покинула Англию вместе с детьми и осталась в Нормандии... - Элизабет, - королева чуть улыбнулась, и взгляд её вновь наполнился теплом, - я благодарю тебя за твое доброе сердце. Поверь - я никогда не забуду этого. Одарив напоследок Элизабет улыбкой, королева вернулась за стол вместе со своей дочерью. - Элизабет, дочь Этельберта, - властно обратился к ней король, и девушка вновь ощутила прежнее волнение. Она, перестав моргать, обратила на него взгляд. Чернобородый, с черными, как угольки, глазами, Кнуд пристально глядел на неё. И непонятно было, что источал его взгляд - недовольство или же благосклонность. - Добро пожаловать, - следом добавил он, и с губ Элизабет слетел облегченный вздох. Кажется, она прошла первое испытание! Но не успела девушка насладиться этим пониманием, как взгляд её зацепился за уже знакомое лицо... 20 ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Темные глаза изучающее глядели на Элизабет. Будто разбирали по косточкам... И снова то самое ощущение - словно её души коснулось что-то липкое, повторилось - только в этот раз это чувство было куда сильнее. Душа Элизабет сжалась меж ребер, и сердце, учащенно застучав, заставило тело наполниться болезненной дрожью. На неё смотрел Эдрик Стреона. Тот сидел за одним столом в компании знатных вельмож. Судя по всему, тот заметил, какое впечатление он произвел на Элизабет. Плотоядная улыбка исказила мужское лицо, превратив его во что-то отвратительное, и девушка с трудом сдержалась от того, чтобы отвернуться от него. Пытаясь избавиться от неприятного чувства, Элизабет, направленная отцовской рукой, прошла чуть дальше и разместилась за обеденным столом. Всего - в зале - их было около полусотни. Самый главный, королевский стол, располагался на удалении ото всех. И простым смертным за ним не было места. Но тот черноглазый наглец... Он сидел справа от короля! Неужели - они родственники? Неужели он имел какое-то отношение к королю? Щеки Элизабет защипало. Ей стало стыдно - еще сильнее, чем прежде, от догадок, что человек из близкого окружения короля увидел её в таком бесстыдном виде. Но время повернуть вспять было невозможно. Оставалось делать вид, что ничего не произошло. Оставалось надеяться, что он сохранил их встречу в тайне ото всех. Скоро внимание Элизабет переключилось на еду - десятки слуг принесли подносы с яствами, при виде которых девушка поняла, как давно она не ела. Запеченное мясо в густом бульоне, рыба - жареная и соленая, маленькая, чуть меньше пальца, и огромная - размером почти со стол, нежнейшее мясо ягненка, густо политое медом и посыпанное заморскими специями, воздушный хлеб, крошечные пирожки, разные виды сыров, а еще засахаренные груши и яблоки, и вино, к которому, впрочем, не притронулся ни Этельберт, ни его дочь. Сдерживаясь от того, чтобы не накинуться на еду, Элизабет отломала небольшой кусочек хлеба и принялась макать его в наваристый бульон. Как же вкусно! Аромат мяса, сливочного масла и пряностей еще больше пробуждал аппетит! Окажись она одна - то ела бы куда проворнее. Но теперь, когда на неё были нацелены десятки любопытных глаз, приходилось контролировать каждое движение. Элизабет старалась не смотреть ни на кого в ответ, но все равно, ей удалось заметить среди гостей несколько девушек приблизительно такого же возраста, как она. Интересно, они с такой же целью здесь? Удастся ли им познакомиться, и быть может, даже подружиться? Вскоре зал наполнился звуками лютни, и горластый менестрель затянул какую-то пронзительно-печальную песню. Элизабет, пытаясь понять про что песня, устремила на него задумчивый взгляд. - Элизабет, ты ничего не ешь, - обеспокоенно заметил Этельберт. Сам он, в отличие от дочери, уже успел проглотить свою порцию томленого мяса и несколько кусков хлеба. Ему не нужно было так заботиться о манерах, как Элизабет. Девушка, вздрогнув, перевела взор на отца. Хоть тот и старался скрыть свое напряжение, но Элизабет почувствовала его. Этельберт сдержанно улыбнулся дочери и кивнул на поднос с пирогами. - Поешь хотя бы их, иначе у тебя закружится голова. Элизабет послушно взяла пирожок и откусила от него. Его сладкая начинка из ягод и сиропа вызвала у неё улыбку. Она не помнила, чтобы когда-то ела такие вкусные пироги! Потихоньку, Элизабет начала успокаиваться, но в тот миг, когда она подумала, что всё не так страшно, позади неё раздался мужской голос: - Элизабет. 21 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Властный голос прошелся колкими мурашками по спине Элизабет - от позвонков, все выше и выше, и достигнув затылка, обжег его. А может, это мужское дыхание так обожгло ей голову? Элизабет, скомкав льняную салфетку, медленно повернула голову и встретилась взглядом с Вигго. Он стоял так близко к ней! Она даже чувствовала тепло, исходящее от его могучего тела! Неприлично близко - по мнению самой Элизабет, и допустимо близко - в глазах местной знати. - Вы... - взволнованно выдохнула девушка. Сердце в её груди забилось, как птица, пойманная в силки. - Я, - Вигго вызывающе улыбнулся. Этельберт, заметив его присутствие, нахмурился и, всем своим видом показывая, что он следит за Вигго, строго обратился к тому: - Что вам нужно? - Пригласить вашу дочь на танец, - протягивая широкую ладонь прямо перед лицом Элизабет, ответил Вигго. Девушка опустила взор на его руку. Вот это ладонь! Настоящая лапища! И все же, несмотря на широкую кость, пальцы Вигго были длинными, правильной формы и по-аристократичному красивыми... Интересно, эта ладонь умеет быть доброй? Ласково гладить по голове? Например, ребенка... Элизабет одернула себя - о чем она думает?! - Элизабет? - голос отца напомнил ей, что одними размышлениями ей не отделаться. - Не беспокойся, отец, - Элизабет послала ему успокаивающую улыбку, - я потанцую с... Она, вдруг, поняла, что не знает имени этого мужчины. Мужчины, который видел её почти голой, который был в её спальне, а теперь - нависал над ней подобно скале, ожидая, когда она вложит свою руку в его. Несмело, Элизабет сделала это. Её дрожащие, тонкие пальчики коснулись мужской ладони, и кожа в месте соприкосновения, неожиданно и одновременно приятно, заколола. - Моё имя - Вигго, - властно сжимая девичьи пальцы, произнес он, глядя прямо в глаза Элизабет. - Элизабет, - совершенно забыв, что он уже знает её имя, выдохнула девушка и поднялась. - Вот мы и познакомились, Элизабет, - довольно сверкнув глазами, улыбнулся Вигго. Гости с любопытством поглядывали в их сторону, кто-то не скрывал своего удивления, кто-то презрения, кто-то откровенно завидовал. Но Элизабет не замечала их - она была словно в тумане. Не отпуская руки Элизабет, Вигго повел её в центр зала - туда, где уже, выстраиваясь в ряды, собирались остальные желающие потанцевать. Нарядно одетые женщины, не отстающие от них по красоте и богатству одежды, мужчины... Высокие и среднего роста, с бородами и бородками, с распущенными волосами и собранными в замысловатые прически... Все смешалось яркими пятнами в голове Элизабет. - Прошу, - Вигго оставил Элизабет в ряду, где были только женщины, а сам остановился в другом, прямо напротив неё. К мелодии лютни присоединилась флейта. Танец начался. Скользящий шаг, легкий поклон, ладони соединились, поворот, еще один поворот, снова - поклон, а за ним - скользящий шаг на свою исходную позицию. Танцуя, Элизабет мысленно благодарила свою няню за месяцы уроков, которые та преподавала ей. Лишь только благодаря длительным тренировкам, она, Элизабет, могла сейчас уверенно двигаться и никому не вставать на ноги. Впрочем, всё это была напускная уверенность, потому что как только ладонь Элизабет соединялась с ладонью Вигго, девушка испытывала столь сильное волнение, что у неё кружилась голова. - Как поживает ваша няня? - улыбнулся Вигго, когда они в очередной раз соединили свои руки. - Надеюсь, ей уже лучше? - Благодарю вас за заботу, - сдерживаясь от того, чтобы не улыбнуться, ответила Элизабет, - моя няня чувствует себя хорошо. А как ваша спина? - Еще немного напоминает о недавней встрече, - усмехнулся Вигго. Не выдержав, девушка улыбнулась - и лицо её засияло светом. Мужские пальцы сжали ладонь Элизабет. - И не только спина, - продолжал с улыбкой Вигго, - уверен, этой ночью мне будет снится фея. Кстати, об обещании... - Разве я только что не выполнила его? - затревожилась Элизабет. - Вы про танец? - черные глаза Вигго блеснули. - Но этого - всего лишь танец. А моя просьба - совершенно иное. - И что же вы хотите? 22 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Взгляд Вигго потяжелел и опустился на губы Элизабет, и те, отзываясь на него, начали пылать. Сердце девушки замерло, ожидая рокового ответа. Она чувствовала - этот ответ переменит её жизнь навсегда. - Вас, - выдохнул Вигго. Колени Элизабет подкосились, и она наверняка упала бы, если бы не мужская рука, удержавшая её за локоть. Кое-как совладав с ошеломлением, вызванным ответом Вигго, девушка произнесла: - И вы так бесстыдно заявляете мне об этом? Вигго чуть сощурил глаза. Странно, но они стали чернее черного. Это пугало и одновременно завораживало. Элизабет невольно испытала желание - нырнуть в эту черноту, чтобы отыскать в её глубине свет. - Я говорю с вами честно, или вы предпочли бы, чтобы я юлил и начал разговор не с вами, а вашим отцом, как это делает сейчас Олаф? Элизабет как раз в этот момент возвращалась на свою исходную позицию, и потому у неё появилась возможность посмотреть в сторону стола, за которым должен был ждать её отец. Сердце девушки испуганно сжалось, когда она увидела, что рядом с ним разместился незнакомец. Его серая борода доходила ему до груди, бархатная туника плотно облегала довольно упитанное тело, а лоснящееся лицо выглядело настолько непривлекательным - горбатый нос, узкие щелочки-глаза и рябая кожа - по сравнению с лицом Вигго, что Элизабет ужаснулась - каково это будет, видеть каждый день такого человека... - Вижу, вы впечатлены, не так ли? - сдержанно улыбнулся Вигго, когда его ладонь соприкоснулась с ладонью Элизабет. Она сглотнула. Казалось, кто-то невидимый сдавливал ей горло, и так хотелось избавиться от этого ужасного, удушающего чувства! - Олаф богат и имеет земли. И он отважно проявил себя в одном из боев, позапрошлым летом. Возможно, ваш отец даже согласится на этот брак, несмотря на то, что тот значительно старше вас и уже имеет детей, - добавил Вигго. Глаза Элизабет расширились, стали куда больше от страха. - Но, думаю, учитывая то, что ваш отец искренне любит вас и желает вам счастья, он прислушается к вашему мнению, - пальцы Вигго скользнули к запястью Элизабет и чуть сильнее сжали его. Он почувствовал, как учащенно забился её пульс под тонкой тканью. Это еще больше раззадорило Вигго. - Что же вы предлагаете мне? - кое-как совладав с собой, произнесла Элизабет. Голос её дрожал. Вигго удержал Элизабет за руку, не позволяя той вернуться назад. Это заметили почти все - в том числе и Этельберт. Увиденное ему не понравилось. Нахмурившись, Этельберт медленно поднялся. - Стать моей женой, - не отпуская руки Элизабет и глядя прямо ей в глаза, решительно заявил Вигго. Сердце Элизабет, подпрыгнув до самого горла, казалось, там и осталось. Учащенно забившись, оно не позволяло ей ни то что мыслить разумно, но и просто сделать вдох. От нехватки воздуха голова Элизабет еще сильнее закружилась, уши наполнил странный гул, и сквозь него она услышала разъяренный голос своего отца: - Довольно, Вигго! Убери руки от моей дочери! 23 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ С трудом соображая, что происходит, Элизабет взволнованно наблюдала за тем, как её отец быстрым шагом приближается к ней. Взгляд у него был недобрый. Наверное, она впервые видела его таким. И это не могло не напугать. Танцующие расступились в стороны, и они - Элизабет и Вигго, остались в центре зала - на виду у всех, в том числе у короля и королевы. Последние не спешили вмешиваться в назревающий спор. - Элизабет! - Этельберт схватил её за руку, довольно жестко, отчего та испытала неприятные чувства, но постаралась не подать виду, как больно ей от его хватки. Так как другую руку девушки по-прежнему держал Вигго, получилось, что она оказалась посередине - между ним и отцом. И ни один из них не спешил отпустить её. - Довольно танцев, дочь моя, - изо всех сил стараясь сдержать себя, продолжил Этельберт. Но куда там! Он был почти на грани! Если Этельберт еще кое-как сдерживался, пока его дочь, сохраняя приличия, танцевала с этим датским завоевателем, то когда он увидел, как переменился их танец, какими другими стали движения, и, что немаловажно, их взгляды, гнев тяжелой волной подступил к нему. Все правила приличия показались ему уже не столь важными - в тот миг, когда этот Вигго Датский, сам нарушив правила, удержал Элизабет - на виду у всех, словно та была его собственностью! Словно была одной из тех знатных дам, ночующих в его постели! Наверняка Вигго намеревался использовать наивность и невинность Элизабет для своих целей! Но даже если это было не так, и он, Этельберт, ошибался, имелась еще одна причина, почему он не желал, чтобы его дочь связывалась с этим датчанином. - Элизабет, идем, - чуть сдавив пальцами её руку, приказал Этельберт. Не сдержавшись, Элизабет поморщилась от боли. - Мы не договорили, Этельберт, - надменно заявил Вигго, - отпустите Элизабет, вы делаете ей больно. Кровь ударила в голову Этельберта. Непонятно было, что именно спровоцировало это - то, каким тоном разговаривал с ним этот датчанин, или же, что он указал ему на то, что его дочери больно... А может, дело было в том, что в эти мгновения Этельберт в полной мере ощутил к нему неприязнь - к этому высокомерному выродку, захватчику, который вел себя на его родной земле, как хозяин! И так же, по-хозяйски, обращался с его дочерью! Лицо Этельберта побагровело, глаза налились кровью, и он яростно процедил: - Отпусти мою дочь, Вигго! О чем бы ни был ваш разговор, неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы было что-то большее, чем просто танец? - Отец, - взгляд Элизабет наполнился мольбой, - прошу тебя, не нужно. Он не обидел меня, не сделал ничего такого... Он сказал, что... Элизабет так и не договорила, отец перебил её. - Не сделал ничего такого? - Этельберт смерил Вигго уничтожающим взглядом, но тот остался равнодушен к нему. Как и прежде, Вигго Датский надменно глядел в его сторону. Самоуверенный, вызывающе наглый. Уверенный в своей силе и правоте. Он словно насмехался над этой ситуацией, над Этельбертом, и, значит, над Элизабет тоже. Когда губы Вигго дрогнули в циничной усмешке, для Этельберта это стало последней каплей. - Ничего не сделал? - обращаясь к дочери, переспросил разгневанный отец. - Женщины для него - всего лишь развлечение, дорогая Элизабет. Но все это - мелочи на фоне того, что сделал Вигго. 12 лет назад, когда даны атаковали Восточную Англию, от его руки погиб твой старший брат, Говард. 24 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Элизабет порывисто обернулась и посмотрела на Вигго. Она хотела увидеть в его глазах опровержение услышанного, хотя бы намек, но так и не нашла этого. Его мужественное лицо сейчас превратилось в холодную маску. Ни сожалений, ни намека на доброту. И это означало лишь одно. Отец оказался прав. Вигго убил её брата. Элизабет стало плохо. Это “плохо” ощущалось и на физическом, и на духовном уровне. Её затрясло, к горлу подступила тошнота, но, пожалуй, куда более неприятным было то, что она чувствовала в душе. Горькое разочарование и тяжелый груз наполнили её душу почти до края. Она ощущала себя чуть ли не предательницей. А что может быть ужаснее, чем предательство? - Простите, я, кажется, ошиблась, - Элизабет захотела освободиться от руки Вигго, и тот, почувствовав, как зашевелились её пальцы, нехотя отпустил её ладонь. Элизабет встала рядом с отцом. - В тот год погибло немало славных воинов, - произнес Вигго, глядя куда-то вдаль. Элизабет, вздрогнув, глянула на него. Взор его по-прежнему был устремлен вперед. Будто мыслями Вигго был далеко отсюда. Что это? Запоздалое раскаяние? А может, теперь он просто считал - её и отца - недостойными его внимания? Вопрос так и остался без ответа. - Но ты - жив, а мой сын - уже давно сгнил в земле, - выплюнул Этельберт. - Запомни! Пока я жив - ты никогда не приблизишься к моей дочери! Ты не отнимешь её у меня! - Довольно, Этельберт! - властный голос короля рокотом прошелся по залу, и срезонировав от стен, тяжелым облаком повис в воздухе. Все обернулись к королю. Кнуд Великий встал. Крепкого телосложения, источающий силу и мощь, он смерил Этельберта задумчивым взглядом, а затем произнес: - Мы все здесь не для того, чтобы вспоминать прошлые обиды. О них стоит забыть, если мы хотим жить в мире. Слово “жить” король произнес с особой выразительностью. На какое-то время в воздухе повисла звенящая, наполненная тревогой, тишина. Гости перестали жевать, кто-то даже испытывал беспокойство - не слишком громко ли он дышит. Все боялись прогневать Кнуда Великого. Несмотря на его царственный вид, многие помнили, как, порой, жесток тот бывал. - Я позвал вас, олдермены Англии, с одной целью - чтобы ваши дети - дочери и сыновья - заключили союз с нами, датчанами. Поэтому - кто хочет мира на своей земле, пусть заключит выгодный брак. А с прочими, кто сомневается в моем решении, разговор будет коротким. Плаха и топор. 25 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Не помня себя, Элизабет вернулась за стол. Слезы стояли перед её глазами, сердце, не давая отдыха, продолжало разрывать своими ударами девичью грудь. Теперь, помимо разочарования и боли, Элизабет испытывала страх. Липкий, удушающий. Она хорошо расслышала слова, сказанные королем. Еще лучше Элизабет уловила весь смысл, вложенный в них. Теперь жизнь любимого отца, а может, и её собственная жизнь, оказались ужасающе близко к лезвию топора. Еще один неверный шаг - и всё закончится на плахе. Разве могла она представить, что так сложится? До сегодняшнего вечера в душе Элизабет теплилась надежда, что новый король будет справедливым. Но разве можно назвать случившееся справедливостью? Погруженная в свои переживания, Элизабет, как и полагалось любящей дочери, была на стороне отца. А вот Этельберт, хоть и был напряжен от случившегося, все же, вел себя будто ничего не случилось. Да и как иначе? Неужели он должен был, поджав хвост, забиться в угол, показать всем - в том числе и своей дочери - как ему стало страшно за их участь? Нет! Эти датчане, а особенно убийца его сына, не дождутся этого зрелища! - Поешь! - подвинув к дочери тарелку с пирожками, теми самыми, которые прежде приглянулись ей, велел Этельберт. Элизабет покорно подчинилась. Дрожащими пальцами она обхватила мягкий пирожок, поднесла к губам и откусила его. Его ягодная начинка оказалась у неё во рту, но Элизабет не почувствовала её. Весь вкус перебила горечь. Она стала почти невыносимой, когда за их стол вернулся Олаф. Словно так было обговорено заранее, тот грузной тушей разместился по левую руку от Элизабет, напротив Этельберта. Запах пота ударил в нос Элизабет. Она, замерев на месте, вытянулась, как струна и уставилась взглядом в стол. - Элизабет, познакомься, это - Олаф, - обратился к дочери Этельберт. Та, оторвав взгляд от стола, перевела его на Олафа и качнула головой. Он, довольно улыбаясь, с нескрываемым интересом разглядывал её. Вблизи дочь Этельберта оказалась еще краше! Красивая, необычайно красивая для англичанок! И судя по чистой коже и ровным, белым зубам, здоровая! Обладать ей будет одно наслаждение. Представив, как он овладевает ей, Олаф почувствовал небывалое возбуждение. Хороший знак, ведь последние месяцы с этим у него было плохо. А теперь, раз такое дело... С этой красавицей он мог настрогать еще полдюжины детей! - Этельберт, ваша дочь еще краше, чем я представлял. Настоящая английская роза, который нужен уход и забота, что я мог бы дать в избытке, - поглядывая то на Этельберта, то на Элизабет, Олаф наклонился вперед, всем своим видом показывая, как он заинтересован. Его бедро задело бедро Элизабет, и она, не выдержав, резко поднялась - словно пружина, на ноги. - Отец, - ощущая на свой спине себе взгляды гостей, взволнованно начала Элизабет, - мне что-то не здоровится. - Не здоровится? - в который раз за этот вечер хмурясь, переспросил Этельберт. - Что-то с животом, - Элизабет обняла себя за живот. Он и, правда, словно вторя её словам, неприятно заныл. Брови Этельберта еще сильнее сошлись на переносице и превратились в одну неровную линию. - Отец, позвольте мне вернуться в свои покои, - спешно добавила Элизабет. Чувствовала - еще немного, и её вывернет от вида Олафа, который по-прежнему пожирал её взглядом. - Я провожу тебя, - ответил Этельберт и тоже поднялся из-за стола. К облегчению Элизабет, никто не остановил, не окликнул их, когда они покинули зал. Девушка выдохнула, когда, наконец, оказалась в пустынном коридоре. Здесь было так тихо, что от этой тишины зазвенело в ушах! И все же, такой звук был куда приятнее гула голосов. Незаметно для Элизабет, она с отцом быстро поднялись наверх и оказались перед её покоями. - Отдыхай, Элизабет, сегодня у тебя был непростой день, - целуя дочь в лоб, ласково произнес Этельберт. От его добрых слов у Элизабет заныло сердце. Она, вдруг, почувствовала себя снова маленькой девочкой, стоявшей перед любимым папочкой. И, значит, ему можно было довериться. - Отец, - умоляюще начала она, - я не хочу выходить за Олафа. Он неприятен мне. Этельберт моргнул, и взгляд его переменился. - Ваш брак - уже почти решенное дело, Элизабет. Советую тебе смириться с этим. 26 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ - Элизабет, вы совсем не слушаете меня, - с укором произнесла Анна. - Что? - Элизабет, вздрогнув - словно кто-то толкнул её в плечо, посмотрела на свою няню. Та, перестав расчесывать ей волосы, застыла с щеткой в руке. Глаза Анны сузились, взгляд стал испытующим. Она видела, что с её подопечной случились перемены. Бледная, утомленная, взор потух. Понятное дело, что королевский ужин - то еще испытание, но чтобы так? Определенно, что-то произошло. - Я сказала, что на вас лица нет. Что-то случилось? - не желая ходить вокруг, да около, поинтересовалась Анна. - Нет, - Элизабет почувствовала, как внутри все заклокотало, стало совсем невтерпеж, и следом добавила: - И да. - Что именно? - Анна вновь принялась водить щеткой по волосам Элизабет. Нарочито медленно, чтобы эти движения чуть успокоили девушку. Да и её саму, Анну. Разве дело это? Провожала Элизабет, надеясь, что та вернется с сияющими глазам, а пришла... Будто сломалось что-то у неё внутри. Больно было смотреть на неё, аж сердце щемило! - На этом ужине был тот мужчина... Которого ты ударила кочергой, - опустив взор на свои дрожащие ладони, начала рассказ Элизабет. - Кто бы сомневался, - не удержавшись, довольно хмыкнула Анна. - Да, - Элизабет вяло качнула головой, - он сидел за одним столом с королем. - Господи Боже! Выходит, я ударила его приближенного?! - няня выронила щетку от удивления. Элизабет наклонилась, чтобы поднять её. Волосы дочери Этельберта сверкающей волной рассыпались по плечу и коснулись пола. Девушка подняла щетку и приняла прежнюю позу. - Что же было дальше? - Анна легонько провела по её волосам. - Он пригласил меня на танец. Отец не был доволен этому, но я, опасаясь, что случится ссора, согласилась на этот танец... И еще потому что я сама хотела с ним танцевать, - с нотками вины в голосе, продолжала Элизабет, - всё было хорошо, а затем он, то есть Вигго, его имя - Вигго, сказал, что желает меня... И предложил стать его женой. Как раз в этот момент отец что-то заподозрил, он вышел в центр зала, и завязалась ужасная ссора. Ни отец, ни Вигго не отпускали моих рук, на меня смотрели все гости, а потом я узнала... Отец сказал, что от руки Вигго погиб мой старший брат, Говард! Представляешь, Анна! Мой брат погиб от руки человека, которому я почти готова была сказать “да”. Элизабет, всхлипнув, спрятала лицо в ладонях. Слезы, которые она сдерживала весь этот вечер, хлынули наружу. Её затрясло, замутило, руки Элизабет стали ледяными, голова заныла и в груди все сдавило. - Бедное дитя! - Анна обняла девушку со всей нежностью, на которую была способна. - Поплачь, Элизабет, тебе станет легче. - Не станет, уже не станет, - Элизабет подняла на неё затравленный взгляд, - отец выбрал для меня будущего мужа. И он стар, уродлив, но богат... - Господь мой! - няня сильнее обняла её. - Ты сказала об этом своему отцу, Элизабет? Если ты не сделала этого, то обязательно должна донести до него! - Я сказала, - жалобно протянула она, - и отец ответил, что это дело почти решенное, а я должна смириться. Анна, ужаснувшись от услышанного, замерла на месте. - Что же могло такого произойти, что Этельберт согласился на брак с человеком, который противен тебе? - голосом, полным скорби, зашептала она. - Король сказал, что-то про важность союзов англичан с данами. И он был зол, когда отец высказал всё Вигго. Король пригрозил всем, кто не согласен с его решением, казнью! О, Анна, почему мир так несправедлив? Элизабет, вновь разрыдавшись, уткнулась в плечо няни. А та, беззвучно плача, тихонько гладила её по голове. ****************** - Я хочу именно её, - мужской голос, хоть и звучал приглушенно, но Кнуд Великий уловил в нем нотки собственничества и страсти. Не будь король знаком с этими чувствами, он вряд ли понял бы его. Но... С тех пор, как в его жизни появилась королева Эмма, многое переменилось в королевском сердце. - Этельберт вряд ли обрадуется такому повороту дел, - вглядываясь в подрагивающее пламя свечи, многозначительно протянул Кнуд. - Я улажу вопрос с ним, и ему не останется ничего другого, как согласиться на этот брак, - решительно заявил Вигго. 27 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Всю ночь Элизабет ворочалась с боку на бок. И если ей, все же удавалось, заснуть, то сон каким-то случайным образом обрывался. Не способствовали долгому сну ни мягкая, невероятно удобная кровать, ни выпитый отвар, заботливо предложенный нянюшкой. Все оказалось бессильным и бессмысленным перед жестокой реальностью. Картинки прошедшего дня и грядущего беспокойно кружили в голове. То и дело в памяти Элизабет всплывало рябое лицо Олафа, отчего сердце сжималось, и казалось, что воздух не поступал внутрь. Приходилось переворачиваться, шептать молитву, до тех пор, пока не становилось легче. Когда же эта картинка исчезала, на смену её приходила другая, уже более приятная. Чуть улыбающееся лицо Вигго, его пронзительный взгляд и прикосновение к руке. И всякий раз, когда Элизабет вспоминала это, её ладонь, та самая ладонь, которую мужчина держал во время танца, начинала пылать и приятно покалывать. Лишь ближе к утру Элизабет заснула, но как часто бывало, стоило ей только погрузиться в сон, его прервали - в этот раз громким стуком в дверь. - Иду, да иду я уже! Что ж вы так стучите! - затягивая на себе плотный халат, недовольно пробурчала Анна. Вот ведь люди! Поспать не дают! Её госпожа только-только заснула, а они, словно псы, учуяв это, пришли, чтобы разбудить бедняжку! - Что случилось? - открывая дверь и готовясь отчитать нарушителя спокойствия, строго вопросила Анна. Вопросила - и обомлела, увидев кто перед ней. Королевская стража. Два воина - возле двери, два - стояли чуть дальше. И все на одно лицо - равнодушные, со взглядами, от которых сворачивались внутренности. - По приказу короля дочь Этельберта, Элизабет, велено доставить на допрос, - произнес один из воинов. - Допрос? - Анна облокотилась о дверь, чтобы не упасть. Ноги едва держали её от такой новости. - Ты оглохла, женщина? - рявкнул другой воин. - Живее, собирай свою госпожу, иначе мы сами вытащим её из кровати! Няня, вздрогнув, как от пощечины, от этих слов, ринулась к Элизабет. Та уже пробудилась. Мало того - она услышала всё. Но времени на размышления, что случилось, как быть, у неё не было. Сорвав с кресла халат, Элизабет быстро накинула его на плечи, плотно запахнула и крепко, до боли в пальцах и животе, завязала его. - Элизабет, милая, - запричитала Анна, не зная, как сказать своей подопечной ужасную весть. - Я всё услышала, моя дорогая нянюшка, - глухим голосом отозвалась Элизабет. Краем глаза заметив, как нетерпеливо дернулась дверь, девушка бросила: - Иду! Всунув стопы в мягкие, домашние сапожки, прямо на босую ногу, Элизабет быстрым шагом направилась к двери. Глупо было думать, что она не испытывала страха. Страх был, но пока еще не ощущался в полной мере. Парализованный переживаниями за отца, этот страх липкой, холодной жижей булькал где-то в животе. Как только Элизабет приблизилась к двери, взгляды стражи переменились. Невозможно было оставаться равнодушным при виде такой красавицы. С распущенными волосами, после сна, в домашней одежде, она выглядела поразительно свежо и соблазнительно. В глазах мужчин отразилось разное - голод, непонимание и даже сочувствие. Но никто из них не осмелился сделать две вещи. Первое - оспорить каким-либо образом, даже мысленно, решение короля. И второе - прикоснуться к Элизабет. - Прошу вас, следуйте за нами, - уже значительно мягче, чем в разговоре с няней, произнес один из воинов. Элизабет качнула головой и подчинилась. Они миновали коридор, завернули к лестнице и стали спускаться все ниже. Гораздо ниже первого этажа. Холод и сырость пробирались под полы халата, кусали за ноги, пробуждая страх. Впереди показалась кованная дверь. Страж, имевший вид палача - такой же огромный и безмолвный, открыл её, и Элизабет, в сопровождении воинов, завернула внутрь. Темный коридор, представший её взгляду, дышал страданиями, болью и отчаянием. Страх, который Элизабет еще могла контролировать, начал медленно ползти к её душе. Тело, отзываясь на это гадкое чувство, стало пробирать дрожь. Вскоре дрожь достигла такой силы, что у Элизабет застучали зубы. Лязгнул замок железной двери. Она, издав звук, похожий на стон умирающего, открылась. Элизабет, мысленно зашептав молитву, сжала пальцы в кулак и шагнула внутрь. - Вы? - слетело с её губ. 28 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ - Дорогая Элизабет, у нас мало времени... Поэтому прошу вас - слушайте меня внимательно, - беспокойно поглядывая на дверь, произнес Эдрик Стреона. - Почему вы здесь? - Элизабет, не в силах сдвинуться с места, большими глазами глядела на его. Наверное, это было нехорошо, но она невольно обнаружила сходство лица Стреоны с мордой крысы. - Чтобы помочь вам, - с жаром выдохнул Эдрик. - Помочь? - Элизабет так сильно нахмурилась, что у неё заныл лоб. - Я даже не знаю по какой причине меня привели сюда, а вы собрались помочь. Выходит, вы знаете почему я здесь? - Знаю, моя дорогая Элизабет. Вашего отца обвиняют в предательстве, а так как вы - его дочь - эта тень упала и на вас. У Элизабет потемнело перед глазами от услышанного. Чтобы не упасть, она прислонилась к стене. Холодная и шершавая, стена делала её нежному телу больно, но сил, чтобы отодвинуться от неё, у Элизабет не было. - Я так и знал, что эта новость добьет вас, Элизабет. Но это - всего лишь весть, а когда начнется допрос, даже мне становится дурно от того, что ожидает вас. - И что же меня ожидает? - не узнавая свой голос, пробормотала Элизабет. - Пытки. Это слово, как звон, забилось в голове девушки. Пытки... Она слышала о них, но лишь совсем немного. Отец оберегал её от всякой информации, связанной с ними. Но все равно - людская молва, не могла пройти мимо Элизабет. На постоялом дворе, на рынке, среди простого люда - до её слуха доносились страшные рассказы, которым, впрочем, она не придавала особого значения. До сегодняшнего дня. - А мой отец... Где он? - Элизабет устремила на Эдрика горящий болью взгляд. - Он уже допрашивается... - Стреона сглотнул. - С ночи. - Господи... - Элизабет сомкнула дрожащие веки. Воображение живо нарисовало ей, как должно быть, измучен был её отец. Что, если он не выдержит пыток и умрет? По её щеками побежали слезы. - Не плачьте, Элизабет, умоляю вас, - Эдрик незаметно приблизился к ней, и теперь она оказалась зажатой между ним и стеной. - Как я говорил вам прежде - я здесь, чтобы помочь вам, - жадно разглядывая её белое лицо и разметавшиеся по плечам волосы, добавил Стреона. Элизабет, перестав плакать, пристально посмотрела на него. - И в чем же будет заключаться ваша помощь? - отбросив внутреннюю неприязнь по отношению к этому человеку, прошептала она. Сейчас, гораздо важнее, было спасение отца и её самой. - Я могу поспособствовать вашему освобождению. Я поговорю с королем. В некоторых вещах он доверяет мне, и думаю, если вы согласитесь, уже сегодня вас выпустят. - А как же мой отец? - Я очень постараюсь, Элизабет, но скажу как есть - дело очень сложное, все обвинения против вашего отца - на лицо. Будет большим везением, если его не казнят. - Мой отец не виновен! - содрогаясь всем телом, выдохнула Элизабет. - Эти стены слышали такие слова много раз, - с сожалением в голосе протянул Эдрик, - увы, но одних слов мало. Решайте - нужна ли вам моя помощь, и если да, то я прямиком пойду к королю и буду добиваться аудиенции у него. Так что вы скажите? 29 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ - И что же вы попросите взамен? - перестав моргать, сдавленно произнесла Элизабет. - О, Элизабет, - Эдрик улыбнулся, и от этой улыбки девушку затошнило, - всего лишь малость. Взамен на вашу свободу, вы согласитесь стать моей. Желудок Элизабет противно заныл от услышанного. - Вашей? - превозмогая удушающее отвращение, переспросила она. - Но насколько я помню, вы все еще женаты, Эдрик. - Это так, но ничто не помешает тебе, Элизабет, стать моей любовницей. Я поселю тебя в отдельном доме, у тебя будут слуги, наряды, лошади, украшения, и я буду навещать тебя, как можно чаще... - Стреона наклонился к ней так близко, что его дыхание стало душить её. Его рука впилась девушке в бок, Эдрик сладострастно застонал и начал вдавливаться в её тело. Ужас охватил Элизабет, ей стало так страшно, что перед глазами все почернело, и тело, охваченное слабостью, совсем не слушалось её. Она не то что не могла сделать шаг, даже пошевелить пальцем - и этого не удавалось. В тот самый момент, когда Элизабет подумала, что не спасется, странная решимость - будто спустившаяся откуда-то свыше, встряхнула её. Что есть силы, Элизабет оттолкнула Стреону, тот, не ожидавший такого отпора, оступился и свалился на зад. Глядя на него сверху вниз, Элизабет выкрикнула: - У меня не будет самого главного - моей чести! Убирайтесь отсюда! Увы, триумф Элизабет длился недолго. Словно ужаленный, Эдрик подскочил, а затем - вцепился в её плечо с такой силой, что Элизабет почувствовала, что вот-вот потеряет сознание от пронзительной боли. - Скоро, - как змея, зашипел Стреона, и дыхание его пахло мерзостью, - сюда придут, чтобы пытать тебя, и я буду смотреть и наслаждаться зрелищем. Тебе будет гораздо больнее, чем сейчас. Ты сама выбрала свой путь, отказавшись от моей помощи. Так мучайся же, женщина. Он, наконец, отпустил её и решительно вышел наружу. Но боль, по-прежнему, напоминая о случившемся, разламывала девичье плечо, а нахлынувшее отчаяние - подкрадывалось к ней, чтобы добить. Элизабет закрыла глаза. Теперь слезы беззвучно бежали по её холодному лицу. Сколько она так простояла - Элизабет не знала. Слезы все падали и падали, грудь разрывало от страха, а плечо, напоминая о недавней травме, противно ныло. Казалось, прошла целая вечность прежде чем она услышала шаги в коридоре - хотя на самом деле времени ушло не так много. Услышав шаги, Элизабет задрожала. Она понимала, что впереди её ожидают мучения. Но понимать и прожить это - абсолютно разные вещи. И снова дверь, жалобно застонав, открылась, но Элизабет не решилась поднять свой взор. Слишком страшно было столкнуться с реальностью лицом к лицу! С опущенной головой, с бледным лицом, залитым слезами, Элизабет - подобно святой мученице, стояла, ожидая своей участи. Такой и увидел её Вигго. - Элизабет! - он ринулся к ней - и телом, и душой. - Вы? - запрокинув голову, Элизабет устремила на него затуманенный болью взгляд. На короткий миг у Вигго перехватило дыхание - так много было боли в синих глазах Элизабет. Но разве кто-то мог осмелиться причинить ей физический вред? - Я, - Вигго, заметив что она едва стоит на ногах, сжал ей плечи, и тот же миг лицо Элизабет исказила гримаса боли. - Что вам нужно? - тихо прошептала она. - Вы тоже пришли, чтобы попросить меня стать вашей любовницей взамен на спасение? Если так, то этого не будет. Вигго нахмурился. Он не понимал - бредит ли Элизабет, или же говорит правду. Гораздо важнее было сейчас другое. Получить от неё ответ. - Я здесь, чтобы спасти тебя, фея. Не спрашивай - что я сделал и что сказал, чтобы вызволить тебя отсюда. Но ты должна знать - король благословил наш союз. Ты станешь моей женой, Элизабет. Вигго подхватил её на руки. Элизабет застонала от боли и страха. Голова девушки запрокинулась назад, волосы упали вниз, открывая взгляду Вигго её лицо. - Вы даже не спросили - хочу ли я стать вашей женой, - пересохшими губами зашевелила она. - Я уже спрашивал, но раз ты так хочешь этого... Скажи, Элизабет, станешь ли ты моей женой, разделишь ли со мной ложе и родишь ли от меня детей, если я спасу тебя и твоего отца? Спасти отца... Его спасения она желала больше, чем собственное. Элизабет прерывисто вздохнула, и тогда Вигго сжалился над ней: - Я отнесу тебя в твои покои, и у тебя будет немного времени, чтобы дать мне ответ. *************** Анна не стала охать и причитать, не стала заламывать руки и жаловаться на несправедливость судьбы, когда Вигго молча занес в спальню её госпожу, и так же молча ушел. Вместо этого нянюшка занялась Элизабет - сперва умыла и помогла сменить ей одежду. Страшный синяк на девичьем плече едва не заставил Анну разрыдаться, но она сдержалась, напомнив себе, что этим сделает только хуже. Переодев Элизабет, Анна терпеливо ждала, когда та позавтракает. А она, сперва, ела очень медленно. Тщательно прожевывая каждый кусочек, Элизабет смотрела куда-то перед собой и ничего не говорила. Затем, вдруг, девушка вздрогнула и стала есть иначе. Почти залпом выпив стакан молока, она стремительно поднялась на ноги и посмотрела на няню. - У меня не осталось другого выбора, моя дорогая нянюшка, - надломленным голосом произнесла Элизабет. - Прошу, помоги мне надеть самое красивое платье, и помоги с прической. - Что вы задумали, госпожа? - не зная - плакать ли ей или радоваться такой решимости Элизабет, ответила Анна. - То, что должна. И прошу - ничего более не говори мне! Анна быстро справилась - часть длинных волос Элизабет она собрала в тугой узел, а часть оставила распущенной. Затянув синее платье потуже, няня накинула на плечи своей подопечной золотистую накидку и, не сдержавшись, поцеловала ту в лоб. - Пусть Господь благословит тебя, дитя, - зашептала она. Элизабет нежно улыбнулась ей и выскользнула за дверь. Охранявшие покои воины тотчас отреагировали на её появление. - Отведите меня к Вигго Датскому, - попросила Элизабет. Те, словно только и ожидавшие этой просьбы, поспешили выполнить её. Миновав просторный коридор, Элизабет, в сопровождении воинов, завернула направо, прошла большой каминный зал и снова оказалась в коридоре - только куда более богато обставленном. Стены его украшали гобелены, пол устилал толстый ковер, в ворсе которого утопали ноги... Создавалось впечатление, что она оказалась совершенно в другом замке. Наконец впереди показалась дверь - единственная во всем этом пространстве. - Покои Вигго Датского, - сообщил один из воинов. Узкая, девичья ладонь в нерешительности скользнула по двери и почти неслышно постучала по ней. Куда громче сейчас грохотало сердце в груди Элизабет. - Проходи, - глубокий, мужской голос заставил её вздрогнуть и замереть от страха. - Я уже заждался тебя, - раздалось следом. Элизабет мысленно взмолилась, прося Создателя помочь дать ей сил и решимости. Она понимала - стоит ей переступить порог этой комнаты, и назад пути уже не будет... 30 ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Толкнув дверь, Элизабет юркнула внутрь. Взгляд её тут же отыскал Вигго. Он, сидя за дубовым столом, судя по всему, что-то писал. Но теперь его взгляд был прикован к Элизабет. Она заметила, что в его пальцах было зажато перо, а на деревянной поверхности стола лежал лист бумаги, на котором было что-то написано аккуратным почерком. Удивительно аккуратный почерк для человека, большую часть прожившего с мечом в руках. - Ты пришла, - Вигго отложил перо в сторону и поднялся. Только теперь Элизабет заметила, во что тот был одет. Черная, вышитая серебристой нитью, туника спускалась чуть ниже колен и была подпоясана широким поясом, сбоку которого свисал кинжал, заправленный в ножны. Он выглядел мужественно и одновременно празднично. Вигго подошел к Элизабет и встал напротив. Огромный, возвышающийся над ней подобно черной скале, он вглядывался в её лицо. Жадно. Довольно. И может даже, взволнованно. Но куда больше сейчас волновалась сама Элизабет. Близость Вигго пугала её, а то, что ожидало их в будущем - заставляло сердце то замирать, то подпрыгивать до самого горла. - Ты пришла, - повторил Вигго. Его шепот теплой лаской пробежался по дрожащим губам Элизабет. - И, значит, ты сделала свой выбор, - с улыбкой победителя, прошептал Вигго. - Да, я сделала свой выбор, - Элизабет сглотнула, каждое слово давалось ей с трудом, - я стану вашей женой, разделю с вами ложе, рожу вам детей, если Бог одарит нас ими, но умоляю вас, дайте мне обещание, что вы спасете моего отца. Что он будет жить! Элизабет устремила на Вигго умоляющий взгляд. - Элизабет, - он коснулся костяшками пальцев её бледной щеки, и та порозовела от его прикосновения, - твой отец жив и будет жить, но не в моей власти сказать как долго он проживет. Прямо сейчас он направляется в одно из мест, название которого я не могу тебе сказать - ради безопасности - твоей и твоего отца. Там есть все для спокойной, сытой и безопасной жизни. Но отныне твой отец - более не владеет землей и не является олдерменом Нортумбрии. Эту землю король отдал мне. Черные ресницы Элизабет дрогнули. Ей хотелось плакать, но она сдерживала себя. Элизабет понимала - глупо умолять Вигго позволить ей встретиться с отцом, неблагодарно и даже опасно, ставить в условия и эту просьбу. Она уже пообещала. А он, Вигго, уже сдержал обещание. - Выходит, теперь у меня нет ни земли, ни отца, ничего, - прошептала она, - зачем же я вам, бесприданница? Вам - прославленному воину короля, мужчине красивому, о котором мечтают все придворные дамы? Зачем я вам, Вигго? Вигго задумчиво улыбнулся. Взгляд его потеплел, и жесткие пальцы нежно погладили гладкую щеку Элизабет. - Есть вещи, которые с трудом поддаются объяснению, - Вигго вздохнул, - но есть и то, что понять несложно. В Нортумбрии - новый хозяин, и для всех нас будет лучше, если моей женой будешь ты, Элизабет. Это будет больше способствовать миру. Воевать я умею, Элизабет, и делаю это хорошо. Но я устал от войны. Я хочу мира. - Что ж, я понимаю вас и согласна с вами, - Элизабет, окончательно смутившись от близости Вигго, опустила взор. - Тогда я рад, что мы нашли общий язык, Элизабет. А теперь скажи мне - готова ли ты предстать перед королем? Потому что прямо сейчас в большом зале собирается вся знать на нашу свадьбу. Элизабет ошеломленно посмотрела на Вигго. - Выходит, вы не сомневались, что я приду к вам? - Я был абсолютно уверен в том, что ты придешь, - самоуверенно улыбнувшись, ответил он. - Но почему? Почему вы были так уверены? - не в силах понять, что за человек перед ней, вопросила Элизабет. - Потому что ты, Элизабет, обладаешь редким качеством. Ради дорогих людей ты готова пожертвовать собой, - тоном, в котором ощущалось восхищение, ответил Вигго. 31 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Зал гудел от волнения. Вся знать - от данов до местных олдерменов - обсуждали две новости. Первая - из уст в уста передавалась весть о том, что олдермен Нортумбрии, Этельберт, обвинялся в измене, вторая - что приближенный короля, его верный воин Вигго Датский, сегодня женится. Новость об отце Элизабет была разнесена Стреоной. Сделал он это осторожно, как бы невзначай. Обронил фразу среди воинов, удивился отсутствию Этельберта за завтраком, когда общался со знатными вельможами, забеспокоился не его ли крики слышались среди ночи. Умелый сплетник, хитрец и льстец, Эдрик Стреона сумел посеять семена сомнений таким образом, что его имя осталось в тени. Однако он добился цели. Слух, пущенный им, оброс всякими немыслимыми домыслами, и достиг таких масштабов, что стал правдой. К середине дня знать была почти убеждена, что Этельберт - предатель. Те, кто испытывал к нему прежде дружескую симпатию, не спешили оправдать его имя. Напротив, смакуя каждую деталь, они передавали её, чуть приукрашивая, из уст в уста. - А я-то собирался взять в жены его дочь, - разочарованно повторял Олаф, подливая себе в чашу еще вина. С горя он решил напиться - ведь кто бы мог подумать, что прекрасная Элизабет окажется дочерью предателя! И как бы хороша она не была, как не отзывалось тело Олафа на её красоту, ни о какой свадьбе теперь не могло идти и речи! Собственная жизнь была куда дороже! Женщины не отставали от мужчин в сплетнях, но делали это они куда изощреннее. Прекрасно помня вчерашнее триумфальное появление Элизабет, внимание, полученное ей от королевы, а так же танец дочери Этельберта с самим Вигго Датским, знатные дамы поливали грязью именно её. Они приписывали ей всяческие пороки - что именно из-за неё пострадал её отец, что Элизабет намеренно избавилась от несчастного родителя, дабы позволить себе свободную жизнь. Кто-то из женщин, совсем потеряв страх, намекнул, что Элизабет - колдунья, и именно её колдовство подействовало на Вигго Датского. Как бывало во все времена, несчастные, нелюбимые женщины не прощали другой женщине - ни её молодости, ни её красоты, ни её доброты. Всего того, что у них самих не имелось. - Король Кнуд и королева Эмма! - стоило только этим словам раздастся в зале, как гул мгновенно стих. Воздух задрожал от внезапной тишины, такой пронзительной, что даже дыхание теперь казалось слишком громким. Двери распахнулись, и в зал прошел король Кнуд Великий. Все удивились, заметив, что в его широкой ладони была рука королевы Эммы. Подумать только, ведь совсем недавно королева Эмма овдовела, а теперь... Но никто не посмел озвучить свои домыслы вслух, ибо цена за них была слишком дорогой. Все понимал это. Королевская чета разместилась на троне. Королева Эмма выражала ледяное спокойствие, а король Кнуд выглядел так, словно ничто не беспокоило его. Но те, кто давно знал его, понимали, что за этой равнодушной маской скрывался человек, который в любой момент мог с яростью наброситься на врага, или же отдать приказ о казни. - Пригласите священника, - приказал Кнуд. Воины привели местного священника. С опаской поглядывая на короля, тот встал подле трона, ожидая дальнейшего развития событий. Через миг двери вновь распахнулись, и на пороге в зал показались жених и невеста. Увидев, кто именно была невеста, люди удивленно заохали. Было трудно поверить своим глазам, потому что рядом с высоким, широкоплечим красавцем, Вигго Датским, шла дочь предателя. Одетая в синий бархат, с золотистой накидкой на плечах, с волосами, украшенными золотой паутинкой, Элизабет, дочь Этельберта, выглядела, как принцесса. Невероятно красивая, полная достоинства, такая прекрасная, что рты многих дам наполнились желчью, а их животы свело от зависти и злости, когда они разглядывали Элизабет. Они завидовали, злились, но ничего не могли поделать. Вигго и Элизабет остановились напротив священника. Разумеется, невеста мечтала, чтобы её свадьба прошла в церкви, но недавний пожар разрушил местную церковь, а новую только начали строить. Священник окинул невесту и жениха задумчивым взглядом, а затем, получив разрешение короля, начал венчание. 32 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ - Отныне - вы - муж и жена, - голосом, полным торжественности, объявил священник. Сердце Элизабет до края захлестнули чувства. Оно взволнованно забилось в её груди. Осознание того, что теперь она - замужняя женщина, жена того самого Вигго Датского, на короткий миг ослепило Элизабет. Когда же она вновь стала нормально видеть, то обнаружила, что Вигго, чуть склонившись, одевает ей на палец кольцо. Прохладное золото скользнуло по фаланге и надежно обхватило тонкий девичий палец. Элизабет едва сдержала вздох удивления, когда увидела, какой именно камень украшал кольцо. Огромный сапфир прямоугольной формы искрился и сиял на её пальце, словно синее пламя или же море в хорошую погоду. Поразительно, но этот оттенок так был похож на цвет её глаз... - Надеюсь, тебе понравился мой подарок, - чуть сжимая дрожащие пальчики жены, произнес Вигго. Он чувствовал волнение, исходящее от неё, ощущал, какими прохладными стали кончики её пальцев. Хотелось согреть Элизабет, но для этого им нужно было уединиться в спальне. - Оно прекрасно, благодарю вас, - онемевшим от волнения языком ответила Элизабет. - Я рад, что ты не осталась равнодушной к моему подарку, - Вигго задумчиво улыбнулся, а затем, вдруг, наклонился к жене и, не давая ей опомниться, прижался губами к её губам. Сдержанно. Быстро. Совсем не проникновенно. Не так как хотел Вигго. Но все равно, его скупой поцелуй обжег губы Элизабет. Те запылали, закололи. Округлив глаза, она пыталась понять, что, собственно, требуется от неё, но так как поцелуй был коротким, а опыта у Элизабет не имелось, она не успела получить ответ на свой вопрос. Вигго, прервав поцелуй, окинул жену взглядом. Жена. Господь! Эта малышка с невинно распахнутыми синими глазами, ростом едва доходившая ему до груди, нежная, ранимая и такая красивая - теперь его жена! Самодовольная улыбка тронула мужские губы, грудь стала заполняться приятным жаром. Его! Это синеглазое сокровище, эта фея отныне принадлежит ему одному ! Не давая себе полностью потешить своё эго, Вигго тотчас принял спокойное выражение лица, взял Элизабет за ладонь и чуть приподнял её так, чтобы все это видели. - Поприветствуйте новобрачных! - громогласно, с требовательными нотками в голосе, приказал Кнуд Великий. Зал наполнился гулом. Среди многочисленной знати, увы, лишь единицы радовались новому союзу. Как бывало во все времена, люди скрывали свои намерения за многочисленными масками напускного дружелюбия и радушия. Все замерли, когда король и королева поднялись с трона и направились к новобрачным. Элизабет перестала дышать, как только Кнуд Великий остановился напротив неё и Вигго. Смерив новоиспеченных мужа и жену задумчивым взглядом, король изрек: - Теперь у Нортумбрии новый олдермен. Надеюсь, ты, Вигго, наведешь там порядок и получишь верность местных жителей. Жду добрых вестей и пусть одна из них будет о том, что у Вигго Датского родился наследник. Элизабет покраснела, а король с улыбкой продолжал: - Уверен, вы скоро настрогаете с полдюжины детей! Вигго рассмеялся. После этих слов и смеха мужа Элизабет захотелось спрятаться ото всех - как и раньше, под кроватью, чтобы ни одна душа не смотрела на неё сейчас. Но на неё продолжали глядеть. В том числе и королева Эмма. Дождавшись, когда Кнуд Великий чуть отойдет в сторону, чтобы дать еще какие-то советы исключительно Вигго, королева шагнула к Элизабет. Их взгляды встретились - молодой, неопытной девушки, стоявшей на пороге во взрослую жизнь, и женщины, которую в еще более раннем возрасте вырвали из семьи, выдали замуж за человека, вдвое старше её, судьба которой была так сложна и, порой, непредсказуема, что можно было только даваться диву, глядя на Эмму. Пережить такое и сохранить милосердное сердце - не каждому дано. - Поздравляю, Элизабет, будь счастлива, - сдержанно произнесла королева, но темные глаза её выражали тепло, и это немного успокоило девушку. - Благодарю вас, - тихо, с робкой улыбкой, ответила Элизабет. Сама того не понимая, она во все глаза глядела на королеву Эмму, словно ожидая получить от той мудрое наставление. И королева не оставила этого без внимания. - Этот мир - мужчин, и мы, женщины, в нем уязвимы. У нас нет той силы, которой наделил их Бог, нет тех привилегий и той свободы, но есть нечто другое, пред которым даже самый великий воин не сможет устоять. Я говорю о женской нежности и мягкости. В тебе все это есть, Элизабет, и я очень надеюсь, что ваш союз будет счастливым. Поверь, даже короли и королевы мечтают об этом, простом, но так важном. О семейном счастье. 33 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - Ваше Величество, - как только королева Эмма встала рядом с Кнудом Великим, начал Вигго, и голос его выражал радость вперемешку с нетерпением, - я прошу вас еще об одной милости. Элизабет удивленно покосилась в его сторону. Что он задумал? - И что же ты хочешь? - глаза Кнуда чуть сощурились, а испытывающий взгляд вновь остановился на лице Вигго. Любой бы напугался такого взгляда. Но не Вигго. - Прошу вас позволить нам с женой прямо сейчас отправиться в путь, домой, дабы мы как можно скорее появились в Нортумбрии и занялись воплощением в жизнь всех целей, - глядя прямо в глаза короля, сообщил Вигго. Тень усмешки пробежалась по губам Кнуда. Он перевел взгляд на королеву Эмму. Та, заметив это, ответила ему сдержанным взором. - Королева Эмма, позволим новобрачным отправиться домой? Разумеется, Кнуд не нуждался в её ответе, но желая выказать уважение королеве, он задал ей этот вопрос. Королева, оценив проявленное уважение, чуть блеснула темными глазами, и губы её тронула задумчивая улыбка. Это было, поистине, невероятное зрелище - наблюдать как привычно строгая красавица, вдруг, улыбается. Улыбка очень шла ей. - Я думаю, что это очень мудрое решение. Поэтому я не имею ничего против, чтобы новобрачные отправились домой, - голос королевы хоть и оставался сдержанным, но улыбка по-прежнему покоилась на её алых губах. - Тогда решено, - Кнуд вызывающе заулыбался, а затем, оглушающее громко объявил: - Пожелаем новобрачным счастья и большого потомства, и отпустим их домой. Доброго пути! По залу пронесся гул. Многие были разочарованы. Большинству хотелось поприсутствовать на свадебном пире, но не для того, чтобы порадоваться за новоиспеченных мужа и жену, а для того, чтобы хорошенько наестся, напиться и, разумеется, пополниться сплетнями, которые потом можно было еще долго рассказывать. А еще лучше было - найти в молодой жене Вигго какое-либо несовершенство, но ничего, кроме крошечной ямки на её подбородке, завистливые глаза не успели отыскать. Однако как бы не гудела толпа, никого не волновало их разочарование. Король решил, и, значит, так и будет. Вигго взял жену за руку и уверенно повел к её дверям. Приковывая к себе взгляды, молодожены покинули главный зал и оказались в коридоре, но даже здесь Элизабет не смогла облегченно выдохнуть, потому что Вигго тотчас начал отдавать приказы своим людям. Делал он это властно, быстро, отчего его командный голос казался Элизабет непривычно злым и раздраженным. Однако она еще не понимала, что на самом деле не слышала и не видела Вигго в состоянии злости, а такая манера общения являлась его привычным состоянием. Когда, наконец, Вигго закончил отдавать свои приказы, они вместе поднялись наверх. Не спрашивая разрешения, Вигго властно распахнул дверь, ведущую в покои Элизабет. От такой неожиданности Анна, до этого занятая молитвой, испугано подпрыгнула и порывисто обернулась. Глаза её стали большими, как блюдца. Быстро оценив ситуацию, нянюшка догадалась, что особых причин для беспокойства у неё нет, и потому её испуг сменился атакой. - Господи, Элизабет! Почему этот человек с вами?! И почему он позволяет себе вот так выламывать двери? Разве можно так вести себя? Похоже, его воспитанием никто не занимался должным образом! Рука Анны невольно потянулась к кочерге, сиротливо стоявшей подле камина. - Потому что теперь Элизабет - моя жена, а вся земля и слуги, в том числе и вы - отныне принадлежат мне, - Вигго с грохотом закрыл дверь, обвел спальню беглым взглядом, а затем подошел к камину и убрал кочергу в сторону. Так, чтобы эта чудная женщина в этот раз наверняка не дотянулась до неё. - Собирайтесь в дорогу! Еще до вечера мы должны покинуть замок! - приказал Вигго. - Что он такое говорит? Элизабет, это правда? - Анна, игнорируя приказ, вытаращила глаза и выразительно посмотрела на свою госпожу. Вигго, пораженный такой наглостью, недовольно поджал губы. Грубые слова рвались наружу, но что-то подсказывало ему, что выпусти он их прямо сейчас, и это испортит тот хрупкий мир, что только-только зарождался между ним и его женой. Ради этого мира стоило быть чуть сдержаннее. В конце концов, эта женщина всего лишь беспокоится о своей подопечной. Её можно и нужно понять. Увы, понимать женщин для Вигго, как и для любого другого мужчины, было непростой задачей. Почти невыполнимой. Поэтому он чувствовал, как запас его терпения тает, как первый снег в лучах полуденного солнца. - Это - правда, - Элизабет качнула головой, - прошу тебя, делай, что говорит твой господин. Нам нужно собираться. Анна пару раз моргнула. Видит Бог, эта весть её обрадовала. Но не обязательно было показывать свои чувства этому хмурому великану. - Что ж, если вы приказываете... - с видом мученицы, вздохнула нянюшка. - Это приказывает мой муж, - понимая, что она обязана это сделать, произнесла Элизабет, - и мы должны подчиняться ему. Губы Вигго чуть дрогнули от самодовольной улыбкой. Ему пришлась по душе покорность его жены! 34 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Совсем скоро Вигго цинично усмехался собственной наивности, касаемо его жены. Что он там думал про неё? Что та обладательница покорности? Кажется, несмотря на свой жизненный опыт, он, Вигго, в этот раз ошибся. - Я не буду, не буду спать с вами здесь, на виду у всех, - скрестив руки на груди, запротестовала Элизабет, когда её муж сообщил, что они переночуют эту ночь тут, на поляне, под одним одеялом. Совсем недавно они остановились на ночлег. Поужинав, все занялись подготовкой ко сну. Вигго определил для них с Элизабет довольно неплохое место - в окружении деревьев, которые отчасти выполняли роль стены, и, значит, служили защитой от чужих глаз. - Где же ты предпочитаешь спать, - стараясь сохранять спокойствие, насмешливо утончил Вигго, - может быть, тебе хотелось, чтобы я свил нам гнездышко на том дубу? Вигго кивнул в сторону многовекового гиганта, раскинувшего ветви во все стороны. Наверняка это старое дерево многое повидало - римских легионеров, кельтских воинов... Что-то подсказывало Вигго, что те воины тоже сталкивались с испытаниями в виде своих жен. Какая ирония судьбы! Когда так хотелось спокойствия, как нарочно, происходили такие вещи. - Нет! Разумеется, нет! Как вы себе это представляете? - Элизабет начала ходить туда-сюда рядом с расстеленным спальным местом. Движения девушки были нервными и неуверенными. Вигго заметил это. - Я ничего не представляю, Элизабет. Я знаю - пора ложиться спать, чтобы на рассвете мы могли продолжить свой путь, - ощущая усталость в ногах, Вигго прислонился спиной к дереву и продолжил наблюдать за женой. Та, ни на миг не останавливаясь, ходила неподалеку. - Время еще раннее, чтобы ложиться спать, - бросив в сторону Вигго напряженный взгляд, заявила Элизабет. - Это не так. Еще немного - и совсем станет темно. Так что, жена, ложись. Слово “жена” Вигго выделил особым тоном. Элизабет, услышав это, встала, как вкопанная. Их взгляды встретились. Её - полный тревог и страха, его - источающий спокойствие и уверенность. - Тебе помочь? - Вигго мягкой походкой (что так было непривычно ему, воину!) подошел к жене. - Помочь? Зачем? - Элизабет качнулась и отступила на шаг назад. Под её пяткой хрустнула веточка. - С платьем. Не думаю, что тебе будет удобно в нем спать. Здесь столько шнуровок... - Вигго шагнул к ней и осторожно провел пальцами по боку Элизабет, там, где шла шнуровка её платья. От его прикосновения чувствительная девичья кожа запылала. Элизабет вздрогнула и, изо всех сил стараясь не убежать, замерла на месте. - Не нужно, я сама... Или нянюшка... - еле шевеля пересохшим языком, пробормотала она. - Пожалей свою нянюшку. Она уже легла спать. Неужели ты разбудишь её лишь для того, чтобы та помогла тебе с платьем? Элизабет сглотнула. - Вдруг, у твоей няни вновь заболит голова? - Вигго пристально смотрел на жену, и чем дольше он делал это, тем темнее становились его глаза. - Да, вы правы, - смущенная взглядом мужа, Элизабет опустила взор, переплела пальцы рук и только после заметила, что они дрожат. До неё стало доходить - как бы ни пыталась она отстрочить неизбежное, оно всё равно случится. Увы, это понимание не принесло ей облегчения. - Тогда я сама, - Элизабет опустила руки и нервно провела ладонями по юбке платья, - только могли бы вы оказать мне услугу? - Какую же? - сдерживая усмешку, уточнил Вигго. - Вы могли бы уйти? Пока я готовлюсь ко сну. - Нет, не мог бы, - уже не пытаясь сдерживаться, Вигго вызывающе улыбнулся. Элизабет вспыхнула от его наглой улыбки. - Вы просто невыносимы! - выдохнула она. - Это же - всего лишь малость, и вы отказываете мне в ней. - Какая же это малость? Оставить свою жену, ту, которая вверена мне Богом, одну, посреди леса? - темные брови Вигго поползли вверх. - Разве я настолько глуп и неосторожен? О, нет, моя Элизабет. Я буду рядом. Элизабет порывисто отвернулась и начала нервными движениями расшнуровывать свое платье. Пальцы плохо слушались её, сердце в груди громко грохотало, а к глазам подступили предательские слезы. И самое печальное, что она ничего не могла поделать с этим. Ей было страшно! - Элизабет, - горячие ладони Вигго властно обхватили её за талию, а жаркие губы прижались к затылку. Его дыхание мурашками побежало по Элизабет. На несколько мгновений её окутало волной неги и пронзительной чувственности - сладкой, волнующей, окрыляющей, заставляющей позабыть обо всем. - Я, думаю, знаю, что нам обоим нужно. Идем со мной. 35 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ - Куда Вы меня привели? - настороженно прошептала Элизабет, когда Вигго, спустя время, наконец, остановился. Казалось, они шли вечность, хотя на самом деле прошел короткий временной отрезок. Элизабет обвела пространство взглядом - ветви деревьев уходили далеко ввысь, и из-за сгущавшейся темноты было не разобрать, насколько высоки они были. - Туда, где бы мы смогли побыть наедине, - Вигго чуть потянул Элизабет за собой, - слышишь? - Что именно? - ей было трудно понять что именно нужно было слышать, потому как грохот собственного сердца перекрывал почти все другие звуки. - Закрой глаза и прислушайся, - голосом соблазнителя попросил Вигго. Элизабет, издав усталый вздох, смежила веки. Несколько мгновений в её голове по-прежнему раздавался звук грохочущего сердца, затем она сумела различить другие тона. Приятное слуху журчание подсказало ей правильный ответ. - Вы привели нас к ручью? - распахнув глаза, Элизабет с удивлением посмотрела на мужа. Тот ответил ей плутовской улыбкой: - Именно так. Но ручей достаточно широкий и относительно глубокий, чтобы в нем можно было искупаться нам двоим. Кровь прилила к лицу Элизабет, и сейчас она была особенно рада, что кругом - темнота. - Вы шутите? - осторожно уточнила Элизабет. - Нет, - Вигго опустил руки на девичью талию и принялся ловко расшнуровывать то, что Элизабет не успела расшнуровать еще там, на поляне. - Вы с ума сошли, - ощущая себя как в западне, начала Элизабет. Она попыталась, было, остановить Вигго, но куда там! В отличие от неё, он сейчас лучше владел своими руками. - Напротив, я нахожусь в здравом рассудке, - Вигго осторожно потянул платье, и оно покорно начало сползать с Элизабет. - Я не хочу! - выкрикнула она и скрестила на груди руки. Вигго выразительно посмотрел на жену. Её полная грудь, обтянутая нательным платьем, часто подымалась-опускалась, и все, что Вигго не мог пока разглядеть, услужливо дорисовывало ему его воспоминания и воображение. - Мы всего лишь искупаемся вместе, - аккуратно вешая платье жены на кустарник, спокойно отвечал он, - освежимся после долгой дороги. - Вы... Вы обещаете? - недоверчиво глядя на Вигго, занятого теперь собственным раздеванием, пробормотала Элизабет. - Скажу так - не произойдет ничего, чего бы ты не хотела. Такой ответ устроит тебя, жена? С последним словом Вигго стянул штаны и, не стесняясь своей наготы, первым пошел к ручью. Элизабет нервно закусила губу и принялась беспощадно терзать её зубами. Надо идти! Но решимости не хватало... - Элизабет, избавляйся от остатков одежды, и идем! Вода теплая, а какое тут небо! Элизабет обернулась на его зов. Вигго, стоя по пояс в воде, запрокинул голову и смотрел куда-то наверх. Его мужественный профиль, его рельефное тело в этой мягкой полутьме, пробуждали волнующие чувства. Сердце Элизабет дрогнуло. Наверное, хорошо, что Вигго придумал так, чтобы они, в окружении природы, укутанные темнотой, могли вот так, стать чуточку ближе друг другу. Уцепившись за эту мысль, Элизабет сняла нижнее платье и чулки, а затем поспешила к мужу. Сердце вновь занялось привычной работой - загрохотало, забилось, будто намереваясь выпрыгнуть из груди. Не давая страху взять над ней верх, Элизабет сделала шаг в воду. Стон сорвался с её губ, как только она почувствовала нежное тепло ручья. Как парное молоко! Вигго услышал стон жены, мало того, он увидел всё то, что так жадно и одновременно терпеливо желал его взгляд. И пусть чудесное видение длилось недолго, но даже оно наполнило Вигго самодовольством и... Желанием. - Иди ко мне, - Вигго протянул ладонь жене, и та ухватилась за неё. Через мгновение Элизабет оказалась в объятиях мужа. Он прошелся взглядом по её прекрасному, полному волнения и трепета, лицу. Глаза Элизабет сияли ярче драгоценных камней, нежные губы были чуть приоткрыты, волосы разметались по обнаженным, искусно вылепленным плечам. Его жена источала соблазнительную невинность, нежность и чистоту. И Вигго, вдруг, подумал, что никогда не видел прежде столь красивой женщины. Сердце воина загрохотало от ярких чувств и оглушающего осознания, что он получил в жены Элизабет. - Ты прекрасна, - с благоговением прошептал он, а затем его жаркие губы прижались к нежным губам Элизабет. 36 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Горячие, умелые губы Вигго уговаривали Элизабет приоткрыть свой рот. Он поцеловал её, мягко коснулся серединки губ языком, а затем ласково погладил по теплой щеке шершавой ладонью. Жест был полон трепета и благоговения. Не сразу, но ему удалось - пухлые девичьи губы, поддавшись настойчивой ласке, приоткрылись, влажный язык Вигго тотчас скользнул внутрь, а затем медленно, смакуя каждое движение, занялся изучением её рта. Она вкусная . Эта мысль мелькнула в пока еще трезвом сознании Вигго, и он почувствовал глубокое удовлетворение. Ему было с чем сравнивать. Бесчисленное число любовниц, несмотря на то, что он был чаще занят воинским делом, нежели плотским развлечением, побывали в его постели, и, казалось, Вигго трудно было чем удивить, но этот поцелуй... Как только его жена робко, почти неощутимо, ответила на него, Вигго почувствовал себя так, будто завоевал полмира. Странное, вероятно, неразумное сравнение для человека, большую часть прожившую с мечом в руках, но именно это он испытывал в те мгновения. Вигго целовал Элизабет неспешно и бережно. Ему не хотелось напугать её своим напором, сделать что-то такое, что оттолкнуло бы, разрушило то доверие, которое только-только создавалось между ними. Рот у Элизабет был вкусный, губы сладкими и пухлыми, и теперь на ум Вигго приходило сравнение её с чистым, долгожданным источником воды. Так уж повелось, что в те времена многие люди пили вино, в том числе и разбавленное, дабы избежать отравления грязной водой. Разумеется, не обошло это стороной и Вигго. Но он хорошо запомнил, какую сильную жажду, почти похожую на одержимость, чувствовал, когда хотел пить просто чистой воды, а её не было. И вот теперь... Внезапно, его жена стала тем самым чистым источником. Он пил её, наслаждался каждым глотком-поцелуем, и всё никак не мог напиться. Не меньшее наслаждение испытывал Вигго от трепета Элизабет. Она сладко дрожала в его руках, томно дышала, и когда их поцелуй стал более глубоким и страстным, новоиспеченный муж понял, что еще немного - и он потеряет голову. А делать этого было нельзя. - Элизабет, - заставив себя прервать поцелуй, прошептал Вигго. Она, распахнув глаза, посмотрела на него. От увиденного мужское сердце заполнилось яркими чувствами. Огромные, синие глаза жены глядели на него с такой страстью и нежностью, что Вигго, на миг, ощутил замешательство, которое вскоре сменилось восхищением. - Ты не напугалась моей ласки? - Нет, - краснея, тихо сказала она в ответ. Нега еще окутывала Элизабет, но уже не столь плотно, и потому первые оттенки стыда напомнили о себе румянцем. - Я рад, - мокрая рука Вигго обняла Элизабет за спину, он чуть направил её к себе, и теперь их тела прижались друг к другу. Элизабет вспыхнула и прошептала: - А теперь немного мне стало страшно. - Не бойся, - Вигго легонько поцеловал её в переносицу, и его поцелуй оставил влажный след на нежной коже, - как я обещал прежде - я не сделаю ничего из того, чтобы ты не хотела. Поэтому скажи - что ты хочешь? Если хочешь - мы можем прямо сейчас вернуться в лагерь. Вернуться? Отчего-то Элизабет совсем не хотелось этого. Запрокинув голову, она устремила взор на небо. Словно только и ожидаяя её внимания, оно стало меняться. Облачка разошлись в стороны, и взгляду Элизабет предстала полная, золотая луна в окружении сверкающих звезд. Поблескивая, они будто подмигивали-подбадривали девушку. - Я хотела бы остаться... Ненадолго, - переводя взгляд на мужа, ответила Элизабет. Вигго улыбнулся. Ему снова пришелся по душе ответ жены, и хотя он не намеревался вновь целовать её, но через мгновение его губы прижались к желанному рту. И снова Вигго ощутил, как начинает терять свой контроль, но уже куда быстрее, чем прежде. Дело ли было в его физическом голоде, или же Элизабет отвечала ему с такой наивной страстностью, он понять не мог. Это настораживало. Во второй раз Вигго вынужден был прервать поцелуй. - Нам пора возвращаться, - сжав плечо жены, решительно заявил он и следом увидел, как прекрасное лицо Элизабет исказилось от боли. 37 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Нежное лицо Элизабет стало таким белым, что даже в полутьме были заметны перемены, случившиеся с ним. Молодая жена дернулась, так, будто пыталась сдержаться, и её, распухшие после поцелуев, губы издали стон. Но этот стон был совершенно не тот, который намеревался Вигго услышать от своей жены. Ни звук наслаждения, а вздох боли и страдания наполнил собой ночной воздух. - Что случилось? Что с тобой? - обеспокоенно вглядываясь в расширенные глаза жены, спросил Вигго. Элизабет, пытаясь подобрать слова, несколько раз сглотнула. Но горький ком, внезапно возникший в её горле, никак не хотел проталкиваться дальше. - Неужели я оказался таким грубым? - пытаясь припомнить свои недавние действия, уточнил Вигго. Но как ни старался - ничего такого в его памяти не всплывало. Да и не должно было. Вигго с первого взгляда оценил хрупкость и нежность своей синеокой феи. Он сразу понял, с какой осторожностью нужно обращаться с Элизабет. Да ему, собственно, и не хотелось иначе. Обладатель могучей силы, прославленный и жестокий воин, Вигго хорошо осознавал, где и с кем нужно было проявлять грубость. Уж точно не с юной женщиной, чья макушка едва доходила ему до груди, чье нежное тело было создано для заботы и ласки, но никак для насилия. - Нет, это сделали не вы, - опуская взор вниз, тихо ответила Элизабет. Вода, как зеркало, отражала сверкающие звезды, и теперь казалось, что не в ручье они купаются, а в небе. Чудо! - А кто же это сделал? - аккуратно обхватывая подбородок жены влажными пальцами и приподнимая его так, чтобы Элизабет вновь смотрела на него, задал вопрос Вигго. Да, взгляд Элизабет был вновь устремлен на него, но... В нем читалось такое напряжение, что на неё было тошно смотреть. Куда делась та чувственная красавица, от которого у него, Вигго, все сладко волновалось внутри? - Не думаю, что вам стоит знать об этом, - тихо ответила она. - Почему же? - стараясь контролировать свой тон голоса, произнес Вигго. На самом деле, ему удавалось это довольно сложно. По ряду причин. Вот таких отношений, какие выстраивались у Вигго с Элизабет, у него прежде не было. У него имелся иной опыт - короткий флирт, а затем свидание в постели, после которого, чаще всего, Вигго не встречался с любовницей (за исключением некоторых дам). Но всё это было поверхностным, ни к чему не обязывающим. А вот Элизабет являлась его женой. И ему, Вигго, хотелось, чтобы между ними воцарились доверие, понимание и, может быть, кто знает, даже любовь. - Потому что... - Элизабет, так и не договорив, устало вздохнула. - Скажи, Элизабет, ты не доверяешь мне? Если нет, то я прошу тебя вспомнить все события сегодняшнего дня. - Дело не в доверии, - Элизабет грустно улыбнулась. - Так в чем же, объясни, прошу. Скажи как есть, чтобы между нами стало чуть больше понимания. Может, ты еще не заметила, но я тоже впервые вступил в брак. - Я боюсь, - Элизабет ухватилась пальцами за плечи мужа. - Чего же? - в глазах Вигго мелькнуло непонимание. - Что это навредит вам. Я не хочу быть причиной этого. Вигго окинул Элизабет удивленным взглядом - таким, будто впервые увидел её. Отчасти так и было - сказанные ей слова вновь открыли девушку с другой, не менее прекрасной стороны. - Если я дам тебе обещание быть осторожным и действовать обдуманно, это успокоит тебя? - силясь не впиться в её губы очередным поцелуем, произнес Вигго. Почему-то снова хотелось ощутить их сладость, и это желание становилось все навязчивее. - Вы, правда, пообещаете? - отвечая доверчивым взглядом мужу, тихо спросила Элизабет и замерла, ожидая его ответа. - Обещаю тебе, жена, быть осторожным и действовать обдуманно. Во взгляде Элизабет мелькнуло облегчение. Она подалась вперед, хотя ближе, чем сейчас, казалось, уже невозможно было быть. Но именно это произошло - и Элизабет ощутила мощные, смелые удары мужского сердца. Оно, это сердце, словно вторило словами своего хозяина. Это придало ей решимости. - Это сделал Стреона, - вглядываясь в глаза мужа, сообщила Элизабет. На короткий миг лицо Вигго исказилось. Превратилось в звериную маску, жестокую и жаждущую крови. Вовремя совладав с собой, Вигго расслабил лицо и вкрадчиво поинтересовался у жены: - Каким образом это произошло? - Сегодня, когда стража привела меня вниз, и до того, как вы спасли меня, появился Стреона. Сперва я даже подумала, что он действительно хочет помочь мне. Несмотря на то, что он вызывал у меня отвращение, я готова была поверить ему, до тех пор, пока Стреона не предложил мне сделку. Он спасет меня и постарается посодействовать спасению отца, а взамен... - голос Элизабет задрожал, и прекрасные глаза наполнились слезами, столь болезненными и унизительными были её воспоминания. - Что он хотел взамен, скажи мне, Элизабет? - голосом искусителя, приправленным очаровательной улыбкой, попросил Вигго. - Взамен он хотел, чтобы я стала его любовницей, а когда я отказала, оставил след на моем плече. Это его пальцы сотворили такое. Сердце Вигго сжалось, а затем наполнилось яростью. Ему потребовалось некоторое время, дабы привести себя в равновесие, и когда это случилось, Вигго поразительно мягко обратился к своей жене: - Как хорошо, что ты открылась мне, жена. Я ценю твою искренность, и обещаю - что сделаю всё, чтобы руки Стреоны больше никогда не дотянулись до тебя. 38 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Элизабет распахнула глаза. Взор её тут же остановился на лице мужа, в объятиях которого она провела почти всю ночь. Вигго спал, весь лагерь был погружен в дрему, а она, внезапно пробудившаяся от прилива бодрости, теперь не испытывала никакого желания спать дальше. И, значит, у неё, Элизабет, появился шанс вдоволь налюбоваться красотой своего мужа. Муж... Это слово теперь вызывало у неё совсем иное чувство. Глядя на мужественный профиль Вигго, Элизабет испытывала смесь восхищения, смущения и любопытства. Это было подобно тому, как если бы она украдкой наблюдала за волком, уверенная в том, что тот не тронет её. Её муж, без сомнения, обладал красотой. Его хотелось разглядывать, отмечать каждую черточку. Теперь, когда Вигго спал, он казался чуть моложе. Может, дело было в его расслабленном лице? Ресницы у Вигго были темными, длинными и чуть завивающимися на концах. Какая ирония судьбы - подарить этому воину такие красивые, почти девичьи ресницы! А этот нос... Прямой, чуть резковатый - словно подсказывающий, что и характер его хозяина, тоже, порой, бывает резким. Впрочем, прошлая ночь доказала другое. Вигго умел быть ласковым, заботливым и вселяющим в сердце доверие. Да, ему хотелось довериться. Взор Элизабет, скользнув по кончику носа мужа, упал на его губы. Странный жар почти сразу стал наполнять живот и грудь девушки. Жар был сладким, мучительно-томительным. Воспоминания о поцелуях, подаренных этими поистине искушающими, умелыми губами, все сильнее и сильнее распаляли жар - и вот уже даже кончикам пальцев, и тем стало почти нестерпимо горячо. Элизабет, пытаясь избавиться от этого нового, и потому пугающего ощущения, чуть заерзала. Она надеялась, что делает это достаточно бесшумно и аккуратно, но совершенно позабыла, с кем связала свою жизнь. С воином. И даже малейший шорох воспринимался им, как сигнал опасности. Вигго распахнул глаза и устремил на неё напряженный взгляд. Один короткий миг - и взгляд вновь приобрел привычную яркость. Но все же, рука его уже обхватила лежащий сбоку меч. - Прости, я не хотела разбудить тебя, - прошептала Элизабет. - А что разбудило тебя? - отвечая ей той самой улыбкой, от которой сладко сжалось сердце, произнес Вигго. - Не знаю, - она повела плечом, и край нательного платья, что был на ней, чуть сполз, обнажая кусочек белоснежной, шелковой кожи, на которой яркими пятнами горел след от пальцев Стреоны. Сейчас, когда уже близился рассвет, и воздух стал куда светлее, этот уродливый отпечаток мерзкой, чужой души вызывал у Вигго прилив ледяной ярости. - Наверное, я просто хорошо спала и выспалась, - с робкой улыбкой добавила Элизабет. - Одевайся, - глядя куда-то вдаль, велел Вигго. Элизабет, озадаченная такой внезапной переменой настроения мужа, все же, подчинилась ему. Ухватившись за платье, она стала надевать его. Нырнула с головой, застряла где-то посередине, и почти вовремя вспомнив что надо встать, попыталась сделать это, но почувствовала, как Вигго осадил её и прошипел: - Не вставай. - Как же тогда, прикажите мне, надеть платье? - почти возмущенно, пыхтя и пытаясь не задохнуться ворохе такни, ответила Элизабет. - Я помогу, - Вигго с умением знатока в этом деле, поправил платье на жене и, продолжая глядеть вперед, принялся на ощупь зашнуровывать шнуровку на нем. - Надо же, как вы ловко справились, - искренне удивилась Элизабет. Полуобернувшись, она внимательно посмотрела на мужа. Его лицо было сосредоточенным и почти злым. Да что же с ним? - Даже интересно, откуда у вас такой опыт, - совершенно невинно озвучила вслух свои мысли Элизабет. - У меня имелся достаточный опыт в это деле, - на короткий миг глянув на жену, но лишь для того, чтобы убедиться, что та выглядит прилично, ответил Вигго. - Не понимаю... О чем это вы? - Элизабет начала спешно собирать волосы в косу. Простая и единственная прическа, которую она была способна делать самой себе. А потом уж, чуть позже, нянюшка займется её волосами. - О том, что иногда мне приходилось помогать знатным дамам с раздеванием и одеванием, - продолжая свое наблюдение, ответил Вигго. Сказал это без тени сожаления или раскаяния. Элизабет почувствовала, как что-то неприятное, едкое, обожгло ей грудь. Стало так горько! Сколько же было этих знатных дам у Вигго? Какими они были? Красивыми? А их цвет волос? Связывали ли их чувства? От одних только вопросов горечь теперь ощущалась еще сильнее! - А что вы там выглядываете? Кого-то ждете? - кое-как совладав с собой, уточнила Элизабет. - Почти. Я слежу за тем, чтобы никто не посмел посмотреть в нашу сторону. - Это еще почему? Что такого в этом? - нахмурившись, произнесла девушка. - Я не хочу, чтобы кто-то из моих воинов лишился своих глаз. - Господи... Откуда такая жестокость! - ошарашенная заявлением мужа, Элизабет устремила на него ничего не понимающий взгляд. - Это - дисциплина. Она должна быть суровой и поучительной, - Вигго, наконец, пристально глянул на неё, - пусть знают, что если кто-то рискнет посмотреть на тебя - я проучу его. БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА КОММЕНТАРИИ! ВСЕМ МИРА! 39 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ - Даже не верится, что совсем скоро мы окажемся дома, - глядя вдаль, взволнованно произнесла Элизабет. Их путешествие подходило к завершению. Удивительно, но на него в этот раз ушло куда меньше дней, и все потому, что Вигго повел их иной дорогой. Все эти дни (и ночи) между супругами царили сдержанные отношения. Та чувственная ночь, что случилась в объятиях ручья, больше не повторялась. Оба осторожничали. Каждый - по своей причине. Но каждую ночь Элизабет проводила под одним одеялом со своим мужем. И это нравилось ей. - Любое путешествие рано или поздно заканчивается, - философски заметила Анна. Она ехала на другой лошади, сбоку от своей госпожи. Лицо няни выражало спокойствие, а взгляд, как и взгляд её воспитанницы, был устремлен вперед. День выдался тихий и наполненный какой-то особой магией. Стояло послеполуденное время. Зной, что особо остро ощущался некоторое время, пошел на спад, а затем и вовсе исчез, когда со стороны моря подул свежий ветер. Золотистая дымка, вызванная лучами скатывающегося к горизонту солнца, была повсюду. Кругом синим пламенем горели цветы, и их сладкий аромат кружил голову. Хотелось жить. Хотелось любить и быть любимой. Мечтательная улыбка то и дело изгибала губы Элизабет, когда рядом с ней равнялся Вигго, чтобы обменяться незначительными фразами. Вот и теперь, завидев, как её муж, круто развернув своего черного коня, направился к ней, Элизабет заулыбалась. Её улыбка была видна издалека, и сейчас, глядя на свою жену, Вигго ощущал смесь из почти мальчишеского трепета и ревности. Несмотря на то, что все его воины глядели вперед, Вигго никак не мог избавиться от этого жгучего, сильного чувства. Будь он слабже или появись значительный повод - то новоиспеченный муж непременно вывалил бы ревность наружу, но пока Вигго кое-как справлялся с ней. По крайней мере, он был уверен в этом. - Ты не устала, Элизабет? - ответно одарив жену улыбкой, поинтересовался Вигго. Анна, понимая, что им стоит побыть вдвоем, погнала свою лошадку вперед и поравнялась с другими всадниками, а потом - уже по-привычке, завела с ними разговор. - Совсем немного, но понимание того, что мы уже скоро будем дома, придает мне сил. Кстати, откуда вы так хорошо знаете эту дорогу? - невинно поинтересовалась Элизабет. Она все еще обращалась к Вигго на “вы”, а тот не торопился просить, чтобы Элизабет сменила его на более интимное “ты”. - Ты, наверное, забыла, что я участвовал в набегах. Эту часть земли я знаю достаточно хорошо. Совсем скоро появятся холмы, а за ними - лес. Там и переночуем. А уже завтра мы окажемся дома. Расскажи мне про земли, на которых ты выросла, Элизабет. Какая она - твоя Нортумбрия? - Нортумбрия? - губы Элизабет дрогнули в задумчивой улыбке, а взор наполнился нежностью. - Там крутые холмы и частые ветра. Поля, усыпанные цветами. Старые леса, в которых, говорят, обитают духи... Прохладные, глубокие озера и небо... Такого неба я больше нигде не видела. Оно высокое и часто пахнет дождем. - Небо пахнет дождем? - усмехнулся Вигго. - Я не ослышался? - Вы не ослышались, Вигго. Я объясню вам. В нашем замке есть старая башня, на которую я иногда забираюсь. Отец не разрешал мне этого делать, но когда он был занят, я иногда, не всегда, но нарушала его запрет. Я поднималась по винтовой лестнице и замирала наверху. Понимаете, там так высоко, что иногда облака спускаются к окнам. А разве облака - это не часть неба? И тогда я стою и любуюсь ими. Дышу. Они пахнут дождем. Вигго смотрел на свою жену и видел перед собой одухотворенную, полную жизни, красоты и нежности, молодую женщину. Синие глаза её сверкали - и он никогда в жизни не видел столь яркого блеска у женщин, даже у тех, кому дарили драгоценности. А эта улыбка... Она завораживала, и сердце так щемило - странно, непривычно, почти болезненно. Лихая мысль - а не влюбился ли он, едва не выбила Вигго из седла. И потому вместо того, чтобы сказать своей жене комплимент, он изрек совершенно другое: - Очень плохо, что ты не слушалась своего отца, Элизабет. Мне ты подчинишься. Когда мы будем на месте, я поставлю охрану у входа в башню. Не хватало мне, чтобы ты сломала там шею. Элизабет, пораженная грубым тоном мужа, открыла и закрыла рот. Ни одна умная мысль не шла ей на ум. В таких случаях самое лучшее - промолчать, что и сделала молодая жена. Как и говорил Вигго, впереди показались холмы. Сочная, зеленая трава поблескивала в лучах солнца, но не только она блестела. Зоркий взор Вигго заметил блеск холодной стали... 40 ГЛАВА СОРОКОВАЯ - Оставайся здесь и не вздумай ехать вперед, - предупредил Вигго ничего не понимающую жену. Не успела Элизабет сообразить, что сказать в ответ, как Вигго направил своего коня вперед. - Хальвард, Арн, Ричард! - скомандовал Вигго, поравнявшись со своими верными воинами. - Меняем строй! Готовьтесь к бою! Арн, ты со мной. Хальвард и Ричард - обеспечить безопасность моей жене и её служанке. По бородатому лицу Ричарда скользнуло разочарование. Он-то хотел бы участвовать в первых рядах, плечом к плечу со своим предводителем! Охрана жены господина - дело, конечно почетное, но кровь бурлила от желания вступить в схватку! А вот Хальвард, в отличие от своего брата по оружию, спокойно принял эту весть. Довольно улыбаясь в рыжие усы-бороду, он тотчас поспешил к Анне, дабы скорее сопроводить ту в безопасное место. - Что происходит? Почему всадники меняют свои позиции? - с напряжением наблюдая за тем, как её и нянюшку со всех сторон заключают в кольцо воины мужа, обратилась Элизабет к вернувшейся няне. Сердце её, ощущая приближение чего-то страшного, неровно забилось в груди. - Должно быть на то есть особая причина, - пытаясь успокоить свою подопечную, отвечала Анна. Но делать это было довольно сложно - нянюшка уже догадывалась, что ожидает их впереди. Битва. Однажды ей, Анне, уже довелось быть свидетелем кровавой бойни. После два года подряд её мучили кошмары. Хотелось верить, что она ошибалась, но соединяющиеся в ряд всадники, сообщали об обратном. Элизабет, не отрывая взора, глядела вперед. Всадники выстроились в широкую линию. Взгляд молодой жены заметался по их спинам. Она искала Вигго, и на короткий миг испытала отчаяние, что упустила его из виду. Но когда воздух сотряс боевой клич, который вскоре подхватили остальные воины, Элизабет поняла, что он принадлежит её мужу. Взор девушки вмиг отыскал его. Тот, находясь в центре всадников, обнажил свой меч и поднял его высоко над головой. Солнце отразилось в отполированной стали, а затем Вигго вместе со своими воинами ринулись вперед. И только после Элизабет увидела, как навстречу войску мужа выступили чужие воины. Всадники и пехота, почти застигнутые врасплох, ринулись в атаку. Их было много - наверное, даже больше, чем людей Вигго. Воздух наполнили лязг, грохот, мужские крики и ржание лошадей. К этому времени Элизабет с Анной и охраняющими их воинами, уже остановились. Двигаться дальше было опасно, и все, что они теперь могли - просто наблюдать за разворачивающимся сражением. Воины налетали друг друга, безжалостно орудуя мечами, отталкивая противника щитами, настигая и избегая ответного удара. Все смешалось перед глазами Элизабет. Она не понимала, кто среди этих бьющихся людей свои, а кто враги. Оцепенение охватило Элизабет, когда она увидела, как один из воинов рубящим ударом меча лишил противника руки. Крик застрял где-то посреди горла Элизабет. Не в силах отвести свой взор, она, завороженная происходящим ужасом, просто смотрела. Всадники падали с лошадей. Животные, раненные ударами, заваливались набок, прихватывая с собой своих хозяев. Подоспевшие воины добивали последних меткими ударами в грудь. Крики предсмертной агонии смешивались с криками одерживающих победу и стонами тяжело раненых людей. Вскоре становилось понятно, что Вигго и его люди одерживали победу в этой битве. Врагов становилось все меньше, а те, кто пытался позорно сбежать с поля боя, догоняли воины и добивали. Одного из нападавших настиг Вигго. Враг упал перед ним на колени, и сжав руки так, словно он молится, с мольбой в голосе обратился к нему: - Пощади! Элизабет видела это. Сердце её сжалось в ожидании решения мужа. С одной стороны она понимала, что стоящий перед ним на коленях воин - враг, с другой испытывала к нему что-то, близкое к состраданию. Оставалось только ждать, какое решение вынесет Вигго. Он не спешил. Окинув врага надменным взглядом, Вигго с холодной усмешкой произнес: - Что ты просишь? Повтори. Я не услышал. - Пощади, господин! И я сослужу тебе верную службу, - сотрясаясь всем телом от страха, попросил воин. - Хм, - улыбка Вигго стала шире, и Элизабет, наблюдавшая за ним издалека, подумала, что её муж проявит милосердие к этому человеку. Она уже собралась воздать Господу благодарность за доброе сердце своего супруга, как через миг Вигго взмахнул мечом и срубил голову несчастного. - Предателям - никакой пощады! - выкрикнул Вигго, и его воины подхватили его крик одобряющими возгласами. 41 ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ А потом Вигго, окинув поверженных врагов довольным взглядом, гордо вскинул голову и посмотрел прямо на жену. Сердце Элизабет рухнуло вниз от силы взора, направленного прямого на неё. Хоть между ней и мужем сохранялось достаточное расстояние, оно не играло сейчас особого значения. Вигго глядел на жену так, словно желая показать ей, кто здесь победитель, на случай того, если та по какой-то причине еще не поняла этого. Словно одного взгляда было недостаточно, Вигго направил своего коня прямиком к Элизабет. Чем ближе он становился, тем сильнее та ощущала страх. Её затрясло, к горлу подступила тошнота, и всё тело будто окоченело. Элизабет была не в состоянии ни двинуться, ни даже просто делать полноценный вдох. Воины почтительно расступились в стороны, и Вигго, наконец, оказался напротив жены. Он кивнул Хальварду и Арну, и те поспешили вперед. Анна же, наблюдавшая за этой картиной, благоразумно оставила молодых мужа и жену, и последовала за воинами. Она, конечно, могла остаться рядом со своей госпожой, но что-то ей подсказывало, что назревавший разговор должен был состояться наедине. - Ты не хочешь поздравить меня, Элизабет? - одарив её победоносной улыбочкой, поинтересовался Вигго. Ветер играл его густыми, темными волосами, придавая его облику романтичный вид. Не будь Элизабет свидетельницей сражения, то улыбнулась бы мужу в ответ, но... Случившееся ощутимо повлияло на её тонкий, хрупкий мир. - Что же ты молчишь? - вызывающе улыбнулся Вигго. Он с жадностью разглядывал лицо своей жены. Ему показалось, или она какая-то бледная? Мысленно прокрутив в голове, что было на завтрак и достаточно ли ела Элизабет, Вигго вновь обратился к ней с вопросом: - Тебе не здоровится? Элизабет, наконец, посмотрела на него. Взгляд её был затуманен. Так, будто она плохо чувствовала себя. - Немного, - сдержанно ответила Элизабет. - Ты голодна? Мы можем остановиться ненадолго. Глаза девушки расширились от ужаса. Сама мысль, что они сделают привал неподалеку от места схватки, казалась ей чудовищной. - Еда - последнее о чем, я думаю, - отводя взгляд в сторону, пробормотала Элизабет. Её поведение вызвало замешательство у Вигго. Он-то ожидал, что его жена чуть ли не на шею бросится ему! - Элизабет, - требовательный тон не терпел невнимания, и девушка вновь посмотрела на мужа. Тот, сверля её черными глазами, произнес: - Что случилось? - И вы еще спрашиваете? - брови Элизабет сошлись на переносице, а взгляд стал горящим от боли. - Вы убили человека! - Если ты не заметила, жена, я убил ни одного человека! Мало того, мои воины тоже убивали, и их так же пытались убить! - чувствуя, как раздражение подкрадывается к нему, выплюнул Вигго. - Вы убили беззащитного человека! - дрожа под взглядом мужа, но все равно продолжая говорить, отвечала Элизабет. - Человека, который умолял вас о пощаде! Вы отрубили ему голову! Последнюю фразу Элизабет выкрикнула, и ехавшие впереди всадники с опаской оглянулись на неё и Вигго. - Надо было убить его как-то иначе? - с вызовом уточнил Вигго. Он чувствовал, как злость уже закипает в нем, да еще эти взгляды его воинов, в которых отразились непонимание и страх! Каждый мускул на его лице и теле теперь зудели-горели от злости. Вот так жена! Отчитывает и смотрит так, словно он предал её! - Его не нужно было убивать! - ощущая, как перед глазами начинает все кружиться, еще громче заявила Элизабет. - Вас просили о пощаде! Где ваше милосердие?! - Милосердие? - Вигго сощурил глаза и окинул жену холодным взглядом. А затем, не выдержав, ухватил поводья её лошади и потянул так, что Элизабет оказалась близко-близко, и бока животных почти соприкасались. Она, испуганно ахнув, непонимающе глянула на мужа. - О каком милосердии ты говоришь, Элизабет? - стараясь говорить тише, чтобы их разговор не долетал до ушей остальных, начал он. - Ты считаешь, что я должен был оставить этого человека в живых? А я считаю, что я должен был убить его, и сделал это. Потому что нет ничего хуже, когда подле тебя есть предатель. Самый опасный враг - это тот, кто у тебя дома. Я не жалею, что убил его. Если нужно - я перебью всех, кто поставит под удар безопасность - мою и твою. Такие люди не заслуживают, чтобы жить. Что касаемо милосердия... Во мне нет того, что ты напридумывала, Элизабет. Возможно, за эти спокойные дни ты нафантазировала в своей голове мой образ. Благородный, добрый... Жаль тебя разочаровать, но если этого не сделать - тебе будет еще больнее. Я - Вигго Датский, Элизабет. И свои привилегия я заслужил не добротой и лаской. А мечом, убийствами, пытками и всем тем, что тебе не стоит знать. Я - твой муж. И другого у тебя не будет. Сказав это, Вигго погнал своего коня вперед, а Элизабет оставалось лишь наблюдать за тем, как он удаляется. По её щекам побежали слезы... Впервые за эти дни она почувствовала себя несчастной и такой одинокой! 42 ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ Зажмурив глаза и доверившись своей лошадке, Элизабет, верхом на ней, приблизилась к месту боя. Хоть всадники и стали объезжать это поле по левую сторону, все равно, невозможно было полностью удалиться от него так, чтобы не видеть, не ощущать гнетущую атмосферу, повисшую в воздухе. А она, эта атмосфера, была пропитана болью, смертью и холодом. Это воинам было легче, потому что они уже привыкли к такому, это стало частью их жизни, а по первой каждого из них так же мутило, так же липкое, холодное чувство наполняло их грудь. Глупо считать, что на заре своего ратного искусства, кто-либо из них получал удовольствие от убийства противника. Отвращение, ужас, отчаяние, боль, пустоту, непонимание - да. Это уже потом, натаскавшись, набравшись опыта, воины ощущали что-то близкое к удовлетворению, когда враг замертво падал от их меча. Но бывало и так, что тень сожаления касалась их сердца. То было в редких случаях, когда противником оказывался достойный во всех смыслах воин. Анна, вернувшаяся к своей госпоже, старалась смотреть исключительно только на неё. Вид Элизабет - с заплаканным, бледным лицом, да еще с закрытыми глазами, вызывал у нянюшки теплые, материнские чувства. Ей хотелось защитить свою воспитанницу, как-то приободрить, сгладить то недопонимание, что случилось между Элизабет и Вигго. Но увы, ни одного умного слова не приходило ей на ум. Да и трудно было отыскать его, когда поблизости лежало десятки перебитых тел. Единственное, что могла Анна теперь, молиться. Словно вторя ей, Элизабет тоже шептала молитву. Она молилась о душах убиенных, молилась об отце, о своем муже, об Анне и себе... Элизабет просила Создателя наделить её мудростью, пониманием, достойным терпением и счастьем. Она понимала, что молода, что у нее совсем нет опыта, но верила, что раз Господь сделал её женой столь непростого человека, как Вигго, значит, Он счел её достойной этого. Занятая этим делом, Элизабет не заметила, как всадники, в том числе и сама она, миновали страшное место и стали медленно подниматься на холм. В этот момент Вигго, уже остыв, обернулся, чтобы убедиться, что с его женой все в порядке, и какого же было удивление мужчины, когда он увидел Элизабет, сидевшую верхом на лошади с закрытыми глазами. Её лицо... От увиденного, против воли Вигго, сердце в его груди защемило. Элизабет была такой бледной, полной смирения и чистоты, что ему - проклятие - стало стыдно перед ней за проявленную грубость. То, что это было грубостью, Вигго начал понимать только теперь. Но понимание давалось ему с колоссальным трудом - мужское эго отчаянно сопротивлялось этому. Вигго погнал коня в сторону жены. Успокаивая себя, что делает это он исключительно в целях безопасности Элизабет, а не потому что испытывал перед ней чувство вины, Вигго поравнялся с ней и властно взял поводья в свою руку. Анна, наблюдавшая за разворачивающимся действием, в этот раз решила остаться поблизости. - Элизабет, - позвал Вигго. Темные ресницы девушки задрожали, и она открыла глаза. И снова Вигго ощутил, как у него перехватило дыхание от взгляда жены. Как она на него смотрела! Синие сапфиры блестели от недавно выплаканных слез, а сам взгляд источал такое приятие, что на короткий миг Вигго задался вопросом - а не ангел ли перед ним? Знания о том, что ангелы - бесполые существа, меркли при виде огромных, чистых глаз жены. - Да, Вигго? - тихо ответила Элизабет. - У тебя не кружится голова? - Уже нет, благодарю вас, - она сглотнула и испытала облегчение, когда они, наконец, взобрались на гребень холма. Оттуда открывался чудесный вид на изумрудные луга. Раскинувшиеся по обе стороны, они уходили далеко за горизонт. Вдали виднелся густой лес. На фоне голубого неба он выглядел особенно мрачно-темным. Многовековые деревья казались грозными гигантами, способными расправиться с теми, кто придется им не по нраву. Но странно, Элизабет не чувствовала страха, глядя на него. Спокойствие почти вернулось к ней, как только они плавно спустились с холма и направились по проторенной дорожке. Щебет птиц, доносимый легким ветерком, пропитанным запахом лесных трав, только усиливало это чувство. - А у вас? - более для вежливости, нежели из желания продолжить разговор, спросила она. - Что, у меня? - Вигго вскинул темные брови. - У вас не кружится голова? - Элизабет ответила ему мягкой улыбкой. Но и этого стало достаточно. Вигго улыбнулся ей в ответ - широко, довольно и ответил: - Если только при виде твоей улыбки, жена. Элизабет заулыбалась еще ярче, и глаза её наполнились теплом. - О, вот опять, снова закружилась немного, - продолжая улыбаться, добавил Вигго. - Тогда, наверное, мне стоит перестать улыбаться? Ведь я беспокоюсь, чтобы вам не стало совсем худо. Вдруг, чего доброго, вы упадете. - А ты так за меня переживаешь? - глаза Вигго заблестели, и улыбка стала соблазнительной. - Разумеется, вы же мой муж, - ощущая легкое смущение, ответила Элизабет. - Неужели только по этому? А как же дать шанс росткам надежды прорасти? - Вигго, лаская жену взглядом, продолжал улыбаться. - Хотя бы намекни мне, что я нравлюсь тебе, Элизабет. Он выжидающе глянул на неё. Щеки Элизабет порозовели. Ну наконец-то! Вигго нравилось видеть её такой - живой, улыбчивой. Это подсказывало ему, что его жена чувствовала себя с ним хорошо. Хотелось бы, разумеется, услышать подтверждение этому, но Элизабет молчала, однако глаза выдавали её. Сверкая пуще прежнего, они стали ярко-синего оттенка. - Тогда начну я. С твоего позволения, - Вигго дождался, когда жена кивнет. - Твоя улыбка, - высокопарно начал Вигго, но Элизабет, не выдержав, закончила за него: - Может уронить вас - на самом деле и перед вашими воинами? - Нет... Не это, - Вигго широко улыбнулся, - твоя улыбка - капля солнца в хмурый день. Твои глаза... Хм, дай-ка подумать, жена. Элизабет с волнением поглядывала на мужа. Ей не верилось, что такой суровый мужчина способен так изъясняться, впрочем, она не забыла, каким нежным был Вигго, той ночью, у ручья. - Твои глаза - небо, и в то же время - океан. Их глубина, порой, поражает меня и завораживает, - Вигго говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово, и это давалось ему довольно сложно. В былые времена - до встречи с Элизабет - он обладал более ярким красноречием, а сейчас - подумать только - говорил, как влюбленный юнец, не знавший женского тела. Ему было сложно признаваться себе в этом, и Вигго был близок к тому, чтобы ляпнуть очередную глупость, как было совсем недавно. Но когда глаза жены заискрились нежностью, и с губ её сорвалось “спасибо, Вигго”, он ощутил себя по-настоящему счастливым. - И я мечтаю, чтобы у наших детей были твои глаза, - проникновенно сообщил Вигго. 43 ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ - Поверить не могу, что мы уже дома! - с волнением выдохнула Элизабет, когда на горизонте показались очертания замка. В дымке тумана, подсвеченной первой лучами солнца, замок выглядел как сказочное строение, увидеть которое смогли лишь избранные из людей. Вигго, заметив как оживилась его жена, сдержанно улыбнулся: - Любой путь должен когда-нибудь завершиться. - Да, вы правы, - улыбка Элизабет стала шире, щеки налились румянцем, а в её груди разгорался азарт. - Хотите, попробуем добраться до замка наперегонки? - следом добавила она. - В смысле - кто быстрее? - брови Вигго удивленно поползли вверх. - Да, - Элизабет с энтузиазмом кивнула головой. Она едва сдерживалась, чтобы не пустить лошадь вскачь, и единственное, что её останавливало - ответ мужа. - Я вынужден отказать тебе, жена, - улыбнулся он, и точас заметил, как разочарованно дрогнули уголки девичьих губ. - Я не хочу, чтобы ты сломала себе шею, Элизабет, - Вигго выжидающее глядел на неё, ожидая, что та услышит его опасения. Она подняла на него глаза. В них мелькнула тревога. - Надеюсь, и ты тоже не хочешь, чтобы со мной случилось что-то подобное, - дерзко заулыбавшись, произнес Вигго. - Конечно... - она побледнела. - Я не хочу вас потерять. Вигго удовлетворенно вздохнул. Ему понравился ответ жены, ему нравилось быть с ней. И ему очень хотелось поскорее остаться с Элизабет в их спальне. Очередная, целомудренная ночь с ней, проведенная под одним одеялом, стала испытанием для Вигго. Чресла горели, тяжелели от желания. Запах кожи Элизабет, аромат её роскошных волос, изгибы нежного тела, даже её невинное дыхание - всё это сводило Вигго с ума. Он хотел её, и сдерживать себя становилось всё сложнее. Это было непривычно, потому что прежде Вигго не замечал за собой такой страстности, угрожавшей стать одержимостью, хотя, быть может, дело было в том, что ранее у него не было столь длительного воздержания? Пытаясь отвлечься, Вигго устремил взор вперед. Вскоре туман стал развеиваться, и в свои права вступило солнце. Яркий, желто-розовый диск начал подниматься над горизонтом - все выше и выше. Его золотые лучи заскользили по серому небу, и небо стало менять цвет, становясь бездонно-голубым. Солнце озарило собой верхушки деревьев, отчего создавалась иллюзия, будто те охвачены пламенем, солнце щедро осветило собой замок - и старые, серые стены засияли, обрели четкую форму. Вигго и все остальные, наконец, смогли хорошенько разглядеть замок, который теперь должен был стать для них домом. Огромный замок из серого камня казался верхом... Чего-то невообразимо старого, угловатого, холодного и ненадежного. Стены его были высоки, но даже с такого расстояния опытный взгляд Вигго отметил слабые места в них. Мало того, возле стен не был вырыт ров, еще одно упущение. Когда расстояние сократилось, Вигго заметил очередной недостаток замка. Дорога, ведущая к нему, была слишком широкой. Возможно, для людей, живущих на территории замка и его окрестностях, это было удобно, но такое удобство являлось недопустимым для вражеских войск. Мысленно отметив, что еще нужно будет сделать, Вигго вновь переключил внимание на жену. Элизабет выглядела такой взволнованной и счастливой! Глаза сверкали, с лица не сходила улыбка. “Быть может, дело не так плохо, - размышлял Вигго, - и за этими унылыми стенами нас ждет роскошное убранство, вкусная еда и теплая спальня, в которой мы с женой, наконец, сможем этой ночью закрепить наш союз”. Прошло совсем немного времени, и они остановились подле огромных ворот. Стоявшие прежде на крепостной стене часовые зашевелились, забеспокоились. Они видели молодую госпожу, но не видели своего господина. Вместо него был другой человек. Чужак. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять это. Они, саксы, никогда не одевались столь вычурно (хотя о вычурности можно было поспорить)! Не было у них ни таких доспех, ни таких норовистых лошадей, ни такого противного акцента (акцент саксов тоже звучал не мелодично), который раздался следом, когда Вигго властно сообщил: - По приказу короля Кнуда Великого - земли Этельберта, его имущество, его люди, его замок переходят в мои владения - владения Вигго Датского. По приказу короля Кнуда Великого - дочь Этельберта, Элизабет - стала моей законной супругой. Звенящая тишина повисла в утреннем воздухе. Люди переваривали услышанную новость. Никто не ожидал, что поездка их господина Этельберта в Лондон, закончится вот так - его свержением, лишением всего, ранее принадлежавшего ему. - Открыть ворота! - зычно крикнул Вигго, и люди... Подчинились ему. Будь на месте Вигго, кто-то другой, вряд ли бы такое случилось сразу. Народ еще бы колебался, спорил. Но Вигго относился к тому сорту мужчин, который одним своим приказом, мог подчинять себе людей. И те подчинялись - безоговорочно. Вот и в это утро случилось подобное. Раздался протяжный гул открываемых ворот, и Вигго вместе с Элизабет и остальными, начали заполнять собой площадь замка. К площади потянулись все обитатели замка - слуги, воины, те из крестьян, что оставались прошлой ночью здесь... Их оказалось не так уж и мало. Несмотря на внешние различия - бедную или богатую одежду, дородные или исхудавшие тела, всех людей объединяло одно. Беспокойство. Оно, это беспокойство, одинаковой маской прилипло к их лицам. Этих людей можно и нужно было понять. Новый хозяин - значит, совершенно другая жизнь. И если Этельберт был добрым, хоть и строгим человеком, люди не знали, что ожидать от этого... Датчанина. Одно слово, непроизвольно вселявшее в сердца недоверие. - Люди замка, - властно, в привычной ему манере, начал Вигго, - пришел час принести мне клятву верности. С последним словом Вигго ловко спрыгнул с коня и вышел в центр площади. Неизвестно что именно стало причиной промедления со стороны людей - кто-то просто боялся, кто-то растерялся, но за эти короткие мгновения - показавшиеся многим мучительно долгими - никто не выдвинулся вперед. Страх и замешательство сковали жителей. Элизабет сглотнула. Скользя взглядом по лицам людей, она, как в зеркале, видела собственные отражения чувств, которые не так давно пришлось испытать ей самой. Решение - как быть дальше - внезапно ослепило её и придало сил. Элизабет грациозно слезла с лошадки и уверенно пошла вперед. Теперь взгляды всех собравшихся были прикованы к хрупкой фигуре. Вигго, заметив приближение жены, сдержал свое удивление. Она с полуулыбкой глядела на него, в глазах её читалась решимость. Мысленно перебирая в голове догадки, что та собиралась делать, Вигго, вдруг, замер, когда Элизабет, преклонив перед ним колени и голову, громко произнесла: - Я, Элизабет, дочь Этельберта, клянусь вам в верности, мой господин! 44 ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ Вигго смотрел на макушку жены и чувствовал, как его сердце наполняется прежде неизвестным ему чувством. Но надо было добавить, что все же, это чувство оказалось крайне приятным. Теплое, тягучее, оно согревало и почти умиротворяло. Несколько мгновений Вигго наслаждался этим чувством, а затем протянул широкую ладонь и произнес: - Я принимаю твою клятву, жена моя. Подымись и встань рядом со мной, чтобы мы вместе приняли клятву остальных жителей замка. Элизабет вложила свои тонкие, белые пальцы в ладонь мужа. Робко и одновременно ласково. Его загорелые, обветренные пальцы сомкнулись на её руке, и Вигго впервые обратил внимание на контраст - его ладонь, считай лапа, и ладонь жены - изящное творение великого Создателя. Элизабет с привычной ей грацией выпрямилась и встала сбоку от мужа. Взгляд её заискрился радостью, когда она заметила, как к ним вереницей потянулись люди. Она едва не обняла первого из них, когда тот, склонившись, начал клясться в верности, но ей пришлось сдержаться, потому как её новое положение обязывало вести себя подобающе. Люди, спеша дать обет верности, все шли и шли. Некоторые из них по-прежнему боялись Вигго, и тогда Элизабет подбадривала их улыбкой и ласковым взглядом, отчего они становились чуть решительнее. Время шло, народ продолжал приносить клятву. Ноги Элизабет гудели от усталости, поясница ныла, и ей почти нестерпимо хотелось растянуться на кровати, но она изо всех сил старалась “держать лицо”. Девушка понимала какой важный момент происходил сейчас. Покажи она слабость, малейшее, ненамеренное неуважение, и каждый на этой площади заметит это. Нет! Нельзя было слабеть! Когда, наконец, последний из той, казалось бы, бесконечной вереницы, житель принес свою клятву, Элизабет едва не выдохнула с облегчением. - А теперь - Вигго бросил взгляд в сторону, где стояли его воины, и рядом с ними няня Элизабет, - ваш черед, дражайшая наша Анна. Анна, выразительно глянув на Вигго, поджала губы и двинулась в его сторону. И хотя она молчала - куда выразительнее был её взгляд, в котором читалось недовольство и непонимание. К счастью, в этот час площадь уже опустела, и свидетелей столь любопытной картины, оказалось совсем немного - сам Вигго, Элизабет и несколько воинов. - Хотите заставить старуху стать перед вами на колени? - укоряющее вопросила Анна, все же делая попытку преклонить колени. - Не наговаривай на себя, Анна, - не сводя с нее пристального взгляда, усмехнулся Вигго. Он протянул руку и остановил женщину на полпути к задуманному. Та нахмурилась в ответ и попыталась завершить до конца начатое, и тогда Вигго добавил: - С тебя будет достаточно просто клятвы. Анна чуть сощурила глаза и на короткий миг Вигго призадумался, а нет ли в опасной близости рядом с этой добросердечной женщиной предмета, напоминавшую кочергу? - Если это действительно достаточно, - недоверчиво протянула Анна. - Анна, - не выдержала Элизабет, до этого мгновения молчаливо наблюдавшая за происходящим. Нянюшка, вздрогнув, бросила взгляд на свою подопечную. Вздохнула, и, переведя внимание на Вигго, произнесла: - Клянусь вам в своей верности, господин. - Твоя клятва принята, - Вигго широко улыбнулся и, проявляя великодушие, помог женщине выпрямиться. Анна, притихнув, поглядывала на свою госпожу. Элизабет отвечала ей теплой улыбкой. Она понимала, что нянюшка - обладательница не самого простого характера, но это совершенно не отменяло её любви к ней. - А теперь, наконец, я хочу осмотреть замок изнутри. Элизабет, покажи мне все комнаты, а ты, Анна, вели слугам готовить обед и пусть согреют, а затем принесут воды в спальню. Я воняю и хочу смыть с себя эту вонь! Вигго, всем своим видом показывая решимость, уверенно направился вперед. Элизабет поспешила следом. Двери с гулом распахнулись, новый хозяин шагнул внутрь, и... Звонкий лай, вдруг, заставил воздух зазвенеть. К ногам мужа и жены ринулся щенок. Пушистое, довольно резвое создание, моментально признав свою хозяйку, закрутилось возле подола её платья. Щенок, с энтузиазмом обнюхивая ноги Элизабет, довольно завилял хвостиком и стал лаять еще громче, всем своим видом показывая желание попасть к ней на руки. - Здравствуй, я тоже рада тебя видеть, - ощущая невыразимую теплоту от этой встречи, заулыбалась Элизабет. Она наклонилась, чтобы поприветствовать своего питомца. Ласково погладив его по плюшевой голове, Элизабет добавила: - Ты, кажется, подрос пока меня не было? Щенок еще сильнее завилял темным хвостом. Он, ударяясь о пол, издавал характерный звук. - Элизабет, что это? - взирая на щенка как нечто, угрожающее его покою, поинтересовался Вигго. Щенок, запрокинув голову, с интересом посмотрел на него. - Это не что, а кто. Мой верный друг, Волчонок. - Он не очень-то похож на волка, - окидывая щенка скептическим взглядом, заметил Вигго. - Знаю, - Элизабет робко улыбнулась, - но это не имеет значения. Он очень верный, хороший друг. Надеюсь вы не будет против, если Волчонок останется жить в замке? - Мы обсудим это позже. А теперь сделай, о чем я просил тебя - покажи замок, - властно произнес Вигго. - Да, конечно, - немного озадаченная таким ответом мужа, который показался ей достаточно холодным, согласилась Элизабет и, не зная как успокоить щенка, взяла его на руки. Как только это случилось, Волчонок притих. Элизабет старалась не показывать Вигго, что почему-то от его слов почувствовала себя ненужной и может даже, маленькой, неразумной девочкой перед господином, и потому поспешила вперед, на ходу рассказывая историю замка. - Этот замок был построен мои прадедом в 901 году от рождества Христова. Прежде на этом месте были деревянные постройки, потом случился пожар, а мой прадед, посчитав это знаком Свыше, занялся строением надежного замка. Справа по коридору находится кухня, слева - казармы, малый и большие залы, а так же несколько комнат, которыми мы не пользуемся... Голос Элизабет звучал как ручеек. Со знанием дела она поведывала мужу что где находится, периодически разбавляя эти рассказы историями, связанными с замком - об осаде, голоде, случившемся полвека назад, ярмарках... Вигго слушал жену, кивал головой, но внутри него разрасталось разочарование от того, что он видел. Замок, мягко говоря, нуждался в ремонте. Запах сырости, ненадежные стены, неровный пол, камины, половина которых требовала переделки, а еще - ощущение малейшего дуновения ветерка. Вигго представил каково будет жить здесь, когда наступит зима. Хоть он и вырос на северных землях и привык к суровой погоде, все же, ему хотелось отдыхать в уютном, теплом доме, а не дрожать даже в собственной постели от холода! Не это представлял Вигго, когда ехал в замок олдермена Англии! Разочарование Вигго усилилось, когда Элизабет привела его в спальню. Окинув взглядом бедное жилище, Вигго отметил все недочеты в нем - дыру, кривые стены, отвратительно маленький камин и кровать, при виде которой мужчину стали одолевать сомнения - а не рухнет ли сия странная конструкция, когда он ляжет на неё вместе со своей женой? Элизабет, застыв возле стены, глядела на мужа. Хоть она и не была опытной женщиной, все же, у неё имелось нечто ценное - чуткость. Иногда эта чуткость, когда девушка очень пугалась или расстраивалась, пропадала, но не в этот миг. Элизабет отчетливо увидела, почувствовала перемены, случившееся с Вигго. Хоть тот ничего еще не сказал ей, она заметила, как переменился его взгляд, как несколько раз его губы дрогнули в разочарованной усмешке. - Вы разочарованы, Вигго? - ощущая укол вины, тихо спросила она. Намеренно тихо, дабы ненароком не разозлить мужа. - Что? - Вигго, медленно развернувшись на каблуках своих сапог, посмотрел на жену. Взгляд его оказался тяжелым, что усилило чувство вины девушки. Элизабет, продолжавшая держать на руках щенка, ответила мужу сдержанной улыбкой: - Вы, верно, ожидали увидеть здесь богатые покои? Шелк, бархат, теплые ковры? Она оборвала свою речь и выразительно посмотрела на Вигго, ожидая от него ответа. - Продолжай, Элизабет, - Вигго скрестил на груди руки и остановил взгляд на лице жены. Ему стало любопытно, что последует за её словами. Мало того, сам того не подозревая, он уже мысленно подготовился к обороне. - Не скрою, иногда мне тоже хотелось этого, - глядя куда-то вдаль, мечтательно продолжала Элизабет, - порой, особенно в зимние дни, я лежала в постели и представляла, что пол везде устлан коврами, что в каждой комнате горит камин, и иногда я так живо представляла себе это, что мне на самом деле становилось очень тепло! Но, конечно же, стоило мне вылезти из-под одеяла, то я видела тоже, что и вы, ну может, немного в более мягких красках. И мне становилось очень грустно. Порой я даже плакала. Вигго, я понимаю ваше разочарование, мне жаль, что то, что вы увидели - совсем не соответствует вашим мечтам. Увы. Но это мир, в котором я выросла, и донедавнего времени я не знала, что есть другой. Плохо ли, хорошо - но это мой дом. Вигго ощутил странный удар в сердце. Бог мой! Он готовился к обороне в грядущей перепалке с женой, но она каким-то чудесным образом сумела разоружить его и мало того, дала ему ощущение поддержки. Это сбивало с ног, это заставляло сердце биться совершенно иначе! - Ты права, Элизабет, - взгляд Вигго смягчился, смягчилось и его сердце, отчего ему самому стало приятно, - я ожидал увидеть все то, что ты перечислила и даже больше. Но сейчас я кое-что понял. - Что же? - Элизабет, вдруг ощутив странное волнение, робко улыбнулась мужу. - Что мне несказанно повезло, - Вигго подошел к ней и обнял за талию, а затем, наклонившись, прошептал: - Моя жена. Мое сокровище. А затем мужские губы прижались к девичьим губам, и муж и жена слились в нежном поцелуе. 45 ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ Поцелуй получился полным тепла, ласки и нежности. Вигго с упоением целовал мягкие, податливые губы жены, наслаждался вкусом её рта и мягкостью тела, которое он, разумеется, поспешил обнять. Но куда большим наслаждением, пожалуй, стало понимание, сколько мудрости, доброты и чуткости заключалось в его маленькой, прекрасной жене. Каким-то чудом она сумела сгладить все недочеты, успокоить, а затем вселить уверенность в Вигго, что все проблемы, каким бы неприятными они сперва не показались, решаемы, и он, Вигго легко справится с ними. Сжимая в объятиях Элизабет, Вигго вскоре от поцелуев нежных перешел к поцелуям страстным. Желание, до этого времени сдерживаемое им, теперь пробудилось и требовало куда более большего, нежели одни поцелуи. Вигго начал осыпать шею жены жаркими, голодными поцелуями. Элизабет заметила, как те переменились, но она, охваченная странной него, была не в силах сопротивляться. Мало того – ей нравились эти другие поцелуи. Расценивая это как согласие, Вигго скользнул руками по платью жены с целью того, чтобы поскорее избавить её от него, но в этот миг раздался громкий лай. - Проклятие! – выругался Вигго, опуская взгляд на источник этого звука – сейчас крайне несвоевременного! Волчонок, до этого времени мирно дремавший в руках хозяйки, пробудился, готовый грудью броситься на её защиту. Продолжая лаять, он всем своим видом показывал, как недоволен! - Волчонок, - Элизабет, смущенная, переводила взгляд с щенка на мужа и обратно. Господи! Она забыла о своем питомце! Впервые с ней случилась такая невнимательность. Стыд сжал ей сердце. Смущенная, Элизабет не знала, как правильно поступить. Вигго решил подсказать ей. Погасив раздраженные нотки, он сдержанно произнес: - Отдай щенка слугам, пусть они займутся им. Рука Элизабет взметнулась вверх, к лицу, а потом легла поверх щенка – защитный жест, который щенок по достоинству оценил – Волчонок начал облизывать ей ладонь. Элизабет погладила его мордочку, а потом посмотрела на мужа. Заметив, как погрустнел взгляд жены, Вигго следом добавил: - Я не выгоняю его, жена. Я просто хочу, чтобы мы остались наедине. Последнее слово заставило Элизабет испытать два чувства. Волнение и страх. Она прекрасно понимала, какой смысл был вложен в слово «наедине». Элизабет не противилась этому, разумно осознавая, что это её долг – скрепить союз с мужем на брачном ложе. Но как и всякой невинной, нежной девушке, ей было страшно от незнания того, что именно ожидало её там, на кровати. Хоть Элизабет и была образованна, но данная тема для неё являлась неизведанной. Увы, даже отцовская библиотека, богатая на книги, затрагивающие разные важные темы, на не менее важную – об отношениях мужчины и женщины – оказалась пуста. Основываясь на свои наблюдения, Элизабет догадывалась, что грядущее может немного напоминать то, что происходит между животными, но даже это ей казалось довольно… Грубым и пугающим. - Элизабет, - заметив, как побледнело её лицо, напомнил о своей просьбе Вигго. Она вздрогнула и ответила ему робкой улыбкой: - Я услышала вас, господин. Позвольте я отнесу щенка? Затем я вернусь к вам. - Только не задерживайся, - не сводя с неё потяжелевшего взора, приказал он. - Обещаю, что скоро вернусь, - сильнее обхватывая щенка, пообещала Элизабет и спешно скрылась за дверью. Стоило ей только выйти в коридор, как прежде сдерживаемое волнение жаркой волной окатило её. Элизабет затрясло, в голове загудело. Она глядела перед собой и не понимала, что ей нужно делать. - Элизабет! – голос няни заставил девушку пробудиться. Вздрогнув, она обернулась и увидела спешащую к ней Анну. Румяная, с едва сдерживаемой довольной улыбкой, она блестящими глазами разглядывала свою подопечную. - Нянюшка, - Элизабет сильнее прижала Волчонка, тот тявкнул, словно приветствуя нянюшку. - Что с вами? На вас лица нет, – Анна нахмурилась и чуть сощурила глаза. Элизабет, забеспокоившись, что нянюшка сделает попытку поговорить с Вигго, спешно ответила ей: - Все хорошо, Анна, - она погладила щенка, - мой муж велел мне отнести щенка, дабы мы смогли остаться с ним наедине. - Ах, вот оно что, - по лицу Анны пробежалась понимающая улыбка, - давай мне щенка, я отнесу его сама. - Я могу сделать это сама, нянюшка, не беспокойся, - неуверенно пробормотала Элизабет. Анна улыбнулась и выразительно посмотрела на свою госпожу: - Я не об этом беспокоюсь, Элизабет. Беспокойство вызывает у меня то, что ты слишком долго заставляешь ждать своего мужа. Элизабет покраснела до корней волос, а нянюшка с чувством продолжила: - Ваш муж пощадил вас, давая вам время привыкнуть. Теперь вы дома, и у вас есть мягкая кровать. Советую воспользоваться данной возможностью. Поверьте, Элизабет, не каждый мужчина способен готовить ждать столь долго. И раз ваш муж ждал – значит, он испытывает к вам чувства. - Ты, правда, так думаешь? – позволяя Анне забрать щенка, прошептала Элизабет. - Я не слепая и не глухая, дитя мое! – няня блеснула глазами. – Иди. Не заставляй мужа больше ждать! А я велю слугам принести вам воды. - Хорошо, - Элизабет, сглотнув, развернулась и быстро пошла в сторону спальни. 46 ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ Шагнув в спальню, Элизабет обомлела от увиденного. Возле окна стоял её муж. По пояс голый и, кажется, намеревавшийся стать абсолютно таковым – судя по вещам, разбросанным на полу. - Ты уже пришла, - бросив взгляд через плечо и вновь устремив его в окно, спокойно произнес Вигго. - Да, - сглотнув, только и сумела ответить Элизабет. Взор её заскользил по обнаженной спине мужа. Сильная, с перекатывающимися мускулами, со старыми шрамами – на плечах, под лопаткой, сбоку… Глядя на них, Элизабет испытывала смесь из сострадания и восхищения. Ей было жаль и даже физически больно от понимания того, что её муж когда-то получил такие ужасные ранения. Но так же девушка гордилась им. Она отдавала должное умению Вигго сражаться. В том числе и со смертью. Догадывалась – не каждый был способен выжить после подобных ударов. Но судя по всему, её муж являл собой образец настоящего воина – с несгибаемой силой духа. Застыв на месте, Элизабет не решалась сделать еще один шаг. Всё, что девушка могла сейчас – ждать, когда это сделает Вигго. - Почему ты молчишь? – он нарочито медленно повернулся к жене и окинул её задумчивым взглядом. Она выглядела напуганной. Широко распахнутые глаза, алый румянец пылал на её округлых щеках, тонкие пальцы переплетены в замок. Высокая грудь учащенно воздымалась-опускалась. Невинная соблазнительница, не подразумевавшая каким искушение она являлась сейчас. И всегда. Элизабет взмахнула темными ресницами, скользнула взглядом по голому торсу мужа и, еще сильнее краснея, уперла глаза в пол. - Я не знаю что сказать, господин, - чувствуя, как плохо слушается её язык, пробормотала она. Элизабет говорила искренне – вид обнаженного мужа лишил её дара речи. Одно дело было видеть его таким в полутьме, и совершенно другое в дневном свете – когда каждый дюйм мужского тела был отчетливо виден. Он был таким… Пугающе большим! Широкая крепкая грудь, ярко очерченные мышцы живота, а еще эти волоски, темной дорожкой устремляющиеся вниз! Вигго, пристально наблюдая за Элизабет, неспешно подошел к ней. Встав напротив, он тихо произнес: - Слуги скоро принесут воды для купания. Я хочу чтобы ты помогла мне. - В чем именно? – Элизабет подняла на него робкий взгляд. - В мытье, - голосом, в котором читалось нечто большее, чем просто просьба, заявил Вигго. - Ах, это, - Элизабет несколько раз моргнула. Она чувствовала себя трусихой. Сердце в груди учащенно стучало, во рту все пересохло, и как нарочно, ни одна умная мысль не шла ей на ум. Словно желая добить её, в дверь постучали. Не ожидавшая этого, Элизабет резко дернулась, подалась вперед и врезалась носом в обнаженный торс Вигго. Как напуганная кошка, девушка отскочила назад, затем, поймав взгляд мужа и верно расценив его как недовольный, она побледнела и спешно извинилась: - Простите… Я не хотела вас обидеть. Сегодня я сама не своя. Не знаю что на меня нашло. Я сделаю все, что вы прикажете, господин. Сказав это, Элизабет прижалась спиной к стене и выпрямилась и замерла, ожидая дальнейших приказов. Этакий образец жены, покорной своему мужу. Но не только покорности хотел Вигго. Далеко не её. В дверь продолжали стучать, и тогда Вигго громко рявкнул: - Зайди! Дверь медленно приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось красное лицо одного из слуг. - Господин, мы принесли, как вы велели, воды для купания, - осторожно произнес он. - Заноси, - уперев руки в бока, властно бросил Вигго. Дверь распахнулась, и в комнату потянулась вереница слуг. Как только большой деревянный чан был поставлен неподалеку от камина, его сразу же стали заполнять водой. Слуги действовали слаженно и расторопно – и потому совсем скоро в чане было достаточно воды для купания. - Можете идти, - взглядом указывая на дверь, скомандовал Вигго. Слуги были только и рады этому. Несмотря на то, что новый господин не сделал и не сказал ничего дурного, в его присутствии они чувствовали себя довольно некомфортно. Дело ли было в его воинственной позе и могучей фигуре, а может сыграли роль слухи, звучавшие о нем как страшная сказка – но как только Вигго отпустил слуг, те торопливо скрылись за дверью. Элизабет даже показалось, что она услышала их облегченные вздохи, хотя не могла утверждать что это было на самом деле. - Вода то что надо, - окунув кисть в воду, довольно заметил Вигго. Он устремил взгляд на жену – та по-прежнему стояла возле стены. - Раздевайся, - властно произнес Вигго. - Я? – Элизабет часто-часто заморгала. - Разве это так сложно? – Вигго одарил её дразнящей улыбкой. – Разве ты делаешь это в первый раз? Он подошел к двери и запер её, а затем, демонстративно повернувшись к жене, начал стягивать с себя штаны. - О Боже! – не зная, как успокоиться, Элизабет прижала ладони к своим глазам. Вигго усмехнулся. Что за чудесная у него жена! Совсем недавно она говорила с ним как мудрейшая из женщин, а теперь вела себя как испуганный ребенок! Впрочем, ему нравилась и такая Элизабет. Искренняя, открытая, неповторимая. Вигго, сняв штаны, подошел к ней и осторожно убрал её ладони от лица. Глаза жены были закрыты, ресницы чуть дрожали, и в этот миг Вигго готов был поклясться, что слышал, как сильно билось её сердце. Несколько мгновений он стоял и просто любовался одухотворенным лицом жены, затем от молчания перешел к словам. - Взгляни на меня, фея, - мягко позвал Вигго. Веки Элизабет задрожали, она распахнула глаза и устремила на мужа взгляд, полный волнения и надежды. - Я знаю, ты боишься, - проникновенно продолжал он, и его голос, как дурманящее облако, окутывало Элизабет, - но я хочу знать, что именно ты боишься. Доверься. Скажи мне жена, что больше всего тебя пугает. Элизабет задрожала, и тогда Вигго обнял её – властно и одновременно бережно. - Меня пугает боль, - все еще дрожа, но уже не так сильно, начала она, - и то, что это будет грубо. Мне довелось видеть, как это происходит между лошадьми… Это выглядело очень грубо. Жестоко. Элизабет сглотнула, а потом тихо прошептала: - Я не хочу так. Улыбка Вигго стала полной благоговения и нежности. Осторожно коснувшись шершавой ладонью румяной девичьей щеки, он произнес: - У нас так и не будет. Обещаю. В синих глазах Элизабет чуть ярче блеснула надежда. - А как… Будет? - Ты скоро узнаешь, жена. Я не буду спешить. Я буду осторожен и нежен. Не скрою – в какой-то момент ты испытаешь боль, так уж довелось, что девушка, теряя невинность, чувствует боль. Но будь у меня возможность – я бы забрал твою боль себе. Во взгляде Элизабет мелькнуло восхищение и благодарность. - Доверься мне, Элизабет. Вигго приник к её губам, и она робко ответила на его поцелуй. Через мгновение он начал избавлять жену от одежды, а затем, подхватив на сильные руки, отнес её к чану с водой. Осторожно и бережно, Вигго опустил Элизабет в воду и начал делать то, что никогда не делал прежде – купать. Он никогда прежде не занимался этим - в другие времена это ему, обычно, помогали женщины. Но сегодня Вигго сам выполнял роль слуги. Странно, но его мужское эго в этот раз совсем не сопротивлялось. Его грубые руки старались быть нежными, а сам Вигго сдерживал себя – до поры до времени. Когда он заметил, что жена разомлела от его ласк и заботы, Вигго присоединился к ней. Забравшись в воду, он прижал к себе Элизабет и стал медленно целовать её теплые губы. Такие неспешные поцелуи ей нравились, и она всё с большей охотой отвечала на них, позволяя мужу уже и другие ласки. Прошло еще немного времени, и муж и жена переместились на кровать, чтобы уже там – познать друг друга… 47 ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ Элизабет проснулась от стука в дверь. С трудом разлепив тяжелые веки, она некоторое время вглядывалась в мягкую полутьму, наполнившую комнату, в попытках понять где она. В сонном сознании медленно появлялись картинки недавних событий – возвращение домой, клятва мужу, щенок в её руках, а потом, вдруг, яркой вспышкой, в голове появилось оглушающее осознание. Свершилось. Она стала женщиной. Сердце в ответ, перекрывая другие звуки, громко загрохотало в груди Элизабет. Некоторое время она, замерев, просто лежала, прислушиваясь к себе и отыскивая перемены. Тело у неё чуть ныло, пожалуй, особенно чувствительной стала грудь и низ живота. А еще Элизабет чувствовала слабость, и ей совсем не хотелось покидать теплую, казавшуюся сейчас особенно уютной, кровать. Хотя, наверное, надо бы, потому что слуги наверняка приготовили зал для обеда. Но для обеда время уже было довольно позднее. Значит – ужин. Взгляд Элизабет скользнул к окну – там, на темно-сером небе, догорал последний лучик солнца. Вздохнув, она осторожно повернулась на правый бок и почувствовала, как рядом зашевелился Вигго. Так значит, он не ушел! Радость, смешанная с облегчением, тут же погасла, когда Вигго, резко сев в кровати, грозно рявкнул: - Довольно долбить! Иду! Не обращая на жену внимания, он обмотал вокруг пояса ткань, обхватил прислоненный прежде к стене меч и подошел к двери. Элизабет наблюдала за действиями мужа с затаившимся дыханием. Зачем он взял меч? Почему так зол? Эти вопросы не на шутку беспокоили её, но озвучить их прямо сейчас Элизабет не решалась. Да что говорить? Она даже дышать лишний раз – и то боялась. Вигго медленно приоткрыл дверь и встретился взглядом с напуганными глазами одного из слуг. - Чего тебе? – взирая сверху вниз и не подозревая, какой ужас вызывает одним только своим взглядом, произнес Вигго. - Господин, - голос слуги чуть дрожал, - ужин готов, как вы велели. Изволите спуститься в зал, или же велеть принести еду вам в спальню? - Пусть принесут сюда, но сперва – скажи слугам, чтобы забрали воду, - скомандовал Вигго. За дверью послышались шаги, судя по всему, в коридоре уже было достаточно слуг, способных вытащить чан с водой. Бросив взгляд через плечо и убедившись, что его жена надежно спрятана под одеялом (за исключением её лица), Вигго распахнул дверь. Слуги не зашли, а прокрались в спальню. Вид полуголого хозяина пугал их не меньше, а может даже больше, чем когда тот был одет. Сейчас в нем было что-то первобытное, звериное. Казалось, случись что-то не так – и он накинется на них, а потом голыми руками вырвет сердце. Вигго, скрестив руки, демонстративно встал рядом с кроватью и терпеливо наблюдал за попытками слуг оттащить чан с водой к двери. Конечно же, по правилам, легче было это сделать привычным способом – черпая воду ведрами и передавая её друг другу, но сейчас данная, вполне здравая идея казалась безумной, ибо всем слугам казалось, что эта затея займет куда больше времени. К тому же, каждым из них двигало желание как можно скорее пропасть из поля зрения черных, буравящих их душу, глаз. Наконец пыхтя, потея, слуги благополучно дотащили чан в коридор. Вигго закрыл за ними дверь и, ни слова не говоря, начал по очереди, зажигать свечи. Он делал это намеренно неспешно – дабы уравновесить все свои мысли и чувства. Спустя время спальня наполнилась теплым, мягким светом. Отблеск свечей отражался на коже Элизабет золотистым блеском. Этот же блеск играл в её волосах, разметавшихся по подушкам. Блестели и её глаза – сейчас имевшие глубокий, синий оттенок. Как океан прекрасные и завораживающие. Вигго, задержав взгляд на жене и залюбовавшись ею, несколько раз моргнул в надежде скинуть с себя чары. Под чарами он подразумевал сильное влечение и желание вновь овладеть ей. Сколько себя помнил Вигго – какой бы прежде не казалась ему привлекательной женщина, после любовных игр, всякая теряла в его глаза недавнее очарование, становилась даже менее красивой – и потому он чувствовал себя, как и раньше, свободным, не привязанным к юбке. Но Элизабет… Проклятие! А может – просто благословение?! Его жена была сейчас еще желаннее, чем до того, как он взял её. Это настораживало. Это заставляло напрячься и крепко призадуматься. Ведь женщина – какой бы доброй, красивой, нежной не была – не должна была иметь такую власть над мужчиной, а над ним, Вигго Датским, тем более! Размышляя об этом, он отвернулся к окнам. Те все еще были не спрятаны за занавесями, и Вигго, обнаружив это, недовольно нахмурился. Не хватало, чтобы кто-то из воинов увидел его жену! И хотя это было маловероятно, почти невозможно, эта мысль окончательно разозлила Вигго. Он рывком сдвинул занавеси, а потом, удовлетворенный этим нехитрым действием, повернулся к Элизабет и уставился на неё. Она, поймав его взгляд, вздрогнула. Лихорадочно перебирая в голове, что могло случиться за такой короткий отрезок времени, Элизабет призадумалась – а не притвориться ли ей спящей? Однако данная мысль показалась девушке довольно глупой и детской. Нужно было действовать иначе. Только как? Элизабет пока еще не знала ответа на этот вопрос. Прижав к груди одеяло, она начала медленно садиться. Почти сразу Элизабет почувствовала неприятное жжение меж ног. Не сдержавшись, она поморщилась и, наконец, более-менее удобно устроилась. Вигго, наблюдавший за каждым движением жены, не оставил без внимания и то, как её лицо на короткий миг исказила гримасам боли. В ответ его сердце тревожно сжалось. Ему стало не по себе, что причиной это боли являлся он сам. Вигго испытал еще большее тревогу, когда случайная мысль – а не навредил ли он своим напором жене (хотя тот старался быть нежным) обожгла его разум. Наверное, ему стоило бы сказать Элизабет что-то успокаивающее, ласковое. Но как нарочно – Вигго словно позабыл все нужные слова! Так и стоял он – разглядывая Элизабет. Онемевший чурбан – именно таким Вигго чувствовал себя сейчас. Элизабет молчала – она не спешила нарушить воцарившуюся тишину по разным причинам, одна из которых была то, что молодая жена опасалась случайным словом еще больше разозлить мужа. Вид у него был действительно пугающим. Тяжелый взгляд, поджатые губы, да еще эта давящая поза – скрещенные на груди руки и широко расставленные ноги. Элизабет чувствовала себя провинившейся девчонкой. Сложность заключалась в том, что она не понимала где именно совершила ошибку. Неизвестно как долго бы продолжалась это молчаливое разглядывание друг друга, если бы не стук в дверь и голос слуги, сообщивший, что тот принес ужин для господ. Вигго в три шага оказавшись у двери, открыл её и молча забрал у слуги широкий поднос, щедро заставленный различными блюдами. С треском закрыв дверь, Вигго прошел до кровати и, не найдя ничего более подходящего куда можно было бы поставить поднос с едой, поставил его прямо на неё, а сам разместился сбоку. - Идем есть, - куда более грубо, чем он хотел этого, произнес Вигго. Элизабет, разумеется, уловила неприятные нотки в его голосе. Тело в унисон с душой, отреагировало на эту грубость мелкой дрожью. Силясь совладать с этими чувствами, Элизабет несколько раз вдохнула, но Вигго, расценив это по-своему, с усмешкой произнес: - Может, тебя покормить? Элизабет сглотнула и выразительно посмотрела на мужа. Тот, чуть склонившись над подносом, разглядывал его содержимое. В этот миг Элизабет заметила улыбку, мелькнувшую на губах мужа – голодный оскал хищника, который все еще был чем-то недоволен. Скажи она ему что-то резкое, то наверняка еще больше разозлит его. Тут нужно было действовать иначе. И хотя Элизабет не имела опыта обольщения, игры с противоположным полом и прочей хитрости, все же, у нее нашлось то, что подсказало ей как действовать. Её нежная, чувственная женственность вовремя напомнила о себе. - Как хорошо, что вы спросили, - невероятно очаровательно улыбнулась Элизабет, и в голосе её слышалось облегчение и радость, - я так утомилась, что у меня нет сил встать. Вигго, я буду рада, если вы накормите меня сами. Вигго, вскинув голову, устремил взор на жену. На него глядела синеокая прелестница. Совершенная в своей красоте и нежности. Ожидающая его помощи, нуждающаяся в нем. Ранимая и такая желанная! Теплая улыбка поплыла по мужскому лицу. Вигго, прихватив поднос, сел рядом с женой и вновь окинул её взглядом – теперь тот тоже стал теплым и ласковым. - Я думаю теперь, когда мы наедине, тебе стоит обращаться ко мне на «ты», - осторожно касаясь лица Элизабет, протянул Вигго. - Мне будет приятно, - добавил он, нежно целуя её в висок. 48 ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ Неделю спустя - Госпожа! Господин велел сломать старый камин в большом зале! – голос служанки, Джилл, смешав в себе непонимание и страх, застал Элизабет в тот самый момент, когда она уже заканчивала вести подсчет. Сделав запись, молодая госпожа отложила перо в сторону и подняла глаза на служанку. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, что та едва сдерживает свое волнение. И может даже, возмущение. - И? – Элизабет, желая приободрить её, мягко улыбнулась. - Что? – служанка часто-часто заморгала и выпучила и без того большие глаза. - Это господин велел тебе сообщить мне об этом? - Нет, но я подумала, я и Мэл тоже, что вы должны знать об этом, - служанка переплела покрасневшие от усердной работы пальцы, - вы же – наша госпожа. А этот камин – семейная реликвия! Сколько лет он служил! Элизабет не нужно было напоминать об этом. Она прекрасно знала историю этого камина, построенного в тот год, когда был возведен замок. Молодая госпожа медленно втянула в себя воздух, а потом сдержанно произнесла: - Я помню об этом, и ни на мгновения не забывала о том, что я являюсь вашей госпожой. Так же как я не забывала, что Вигго – мой муж и ваш господин. И, значит, его решение не нуждается в моем одобрении. Элизабет выразительно посмотрела на Джилл, и до той, наконец, дошел весь посыл, заключенный в словах, взгляде и голосе госпожи. Смутившись, служанка виновато посмотрела на Элизабет. - Простите, госпожа, я делала это из лучших побуждений, - пробормотала Джилл. Сердце Элизабет дрогнуло от благодарности к ней: - Я понимаю и верю, что ты руководствовалась добрыми намерениями. Я благодарна тебе за это. Но, пожалуйста, впредь, пусть не это более не повторяется. Решения моего мужа не обсуждаются. - Да, госпожа, - смесь из облегчения и смущения пробежалось по пухлому лицу девушки, щеки покрылись красными пятнами. Элизабет стало жаль её. В конце концов, служанка наверняка хотела сделать как лучше. Желая поскорее избавить ту от неприятных чувств, Элизабет сделала попытку переключить её внимание на нечто более приятное. - А что там с ярмаркой, Джилл? Подготовка, надеюсь, идет полным ходом? Лицо Джилл тотчас просияло: - Ох, госпожа! Как же здорово вы придумали устроить ярмарку! Вы и господин! Все готовится, весть о ней разнесли во все соседние деревни! Представляю, как будет весело! Лишь бы только погода не подвела… - Даст Бог, погода будет солнечной, - всей душой веря, что будет так, мечтательно улыбнулась Элизабет. Служанка, попрощавшись, скрылась за дверью, а молодая госпожа устремила задумчивый взгляд в окно. Стоял полдень – солнечный, по-летнему теплый. Небо сегодня было чистым, без единого облачка. Легкое дуновение ветерка приносило с собой ароматы полевых цветов и лесных трав. Элизабет вздохнула и обняла себя за плечи. Несмотря на солнечную погоду, настроение её было полно переживаний. Во-первых, она беспокоилась о судьбе своего отца. Мысли о нем занимали её сердце почти постоянно. Элизабет не знала где он, что с ним – и спрашивать у Вигго об отце не решалась. Она еще помнила тот разговор, в лондонском замке. Во-вторых, её отношения с Вигго нельзя было назвать образцовыми. Несмотря на то, что Элизабет мгновениями ранее повела себя как жена, всецело поддерживающая мужа и его решения, в душе её очень задевало, что Вигго принимал эти решения – не посоветовавшись с ней. Он действовал решительно, быстро, властно – уже не в первый раз показывая кто здесь хозяин. Во дворе замка началась грандиозная стройка, за стенами люди с раннего утра до самого вечера что-то копали, да и внутри замка тоже шли перемены – казармы теперь перенесли в другое крыло, кухню соединили с соседним помещением, и вот теперь Вигго добрался до семейного камина. Нет, Элизабет понимала, что замок нуждался в улучшении, но сам факт, что муж не советуется с ней, не делится с ней планами – наносил её нежной душе болезненный удар. Разумеется, Элизабет догадывалась, что ей стоило бы поговорить об этом напрямую. Но на пути к этой цели стояли преграды – одна из которых – страх получить такой ответ от мужа, который бы окончательно разбил ей сердце. Но имелась и еще другая преграда – с Вигго Элизабет почти не виделась. Он уходил, когда та еще спала и возвращался, когда Элизабет снова находилась во сне. В течение дня супруги встречались лишь случайно, и с каждым новым днем молодая жена укреплялась в мысли, что Вигго всячески избегает её. И видит Бог, Элизабет не знала, что стало причиной этому и как ей поступить! Размышляя над этим, молодая жена подошла к окну и устремила вдаль взгляд, полный тоски. ************ Вигго, стерев со лба тыльной стороной ладони пот, бросил меч противнику и рявкнул: - Сражайся лучше, Свен! Или в очередной битве тебя убьют! Молодой воин подхватил меч, и в следующий миг Вигго снова начал атаковать его. Он делал это в полсилы, щадя воина и зная – начни он сражаться по-настоящему, и это будет уже не тренировка, а унижение для противника. Но даже это не спасло воина – всего пару взмахов мечом, и тот снова упал на землю. - Вставай, - Вигго протянул Свену широкую ладонь, и тот, ухватившись за неё, нерешительно поднялся. Лицо воина покраснело, и самому ему захотелось провалиться сквозь землю. Трудно было оставаться спокойным, когда твой господин в который раз сваливает тебя с ног! Позориться, да еще на виду почти у всех – ему определенно не хотелось! Заметив замешательство в глазах своего воина, Вигго уже более дружелюбно добавил: - Не отчаивайся, Свен. Прежде чем я стал искусным воином, я много раз падал. Самое важное – даже если упал, встань и сражайся! Сказав это, Вигго ободряюще улыбнулся воину и, вскинув голову, устремил взгляд ввысь. Глаза его почти сразу же заметили одинокую женскую фигурку в окне. Элизабет. Сердце Вигго, против его воли, сжалось при виде неё. Даже с такого расстояния он видел, как прекрасна та была. Губы помнили её сладость, руки скучали по её мягкому телу, а душа… Рвалась к жене. Вигго тянуло к ней с неимоверной силой, но тот – как и всякий мужчина любивший свою свободу и отчаянно пытавшийся сохранить её, всячески сопротивлялся этому притяжению. 49 ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ Когда Вигго возвращался в спальню, уже началась ночь. Иссиня-черное небо украшали сверкающие звезды, воздух был свеж и наполнен еле уловимым ароматом ночных цветов. День, выдавшийся жарким, сменился приятной прохладой. Ночные звуки нарушали шелест листвы да отдаленный голос птиц. Вигго, ощущая усталость во всем теле, стал подниматься по винтовой лестнице. Ноги у него ныли, неприятно ломила и поясница, а что касаемо рук – те, напоминая о проделанной работе, горели и будто заявляли о том, что тоже нуждаются в отдыхе. Вигго хотелось поскорее оказаться в спальне. По-хорошему, разумеется, ему стоило бы сперва искупаться, дабы не пугать Элизабет своим запахом, но желание растянуться на постели и прижаться к ней, перевесили все предложения рассудка. При мыслях о жене, Вигго почувствовал, как мгновенно отозвалось его сердце. Ударив в ребра, оно сжалось, а потом наполнилось теплом. Тягучим и сладким как мед. Вигго скучал по Элизабет – и теперь, когда он закончил все свои дела, это чувство ощущалось куда острее. Расползаясь по его груди и плечам, оно порождало другое. Имя ему – предвкушение. Живо представив спящую жену, её точеное лицо и тепло, Вигго почувствовал себя окрыленным. Вдохновившись, он, словно у него ничего и не болело, быстро преодолел лестницу, еще быстрее завернул в коридор и, наконец, оказался перед дверью в спальню. Не мешкая, он открыл её, шагнул, бросил взгляд на кровать и… Не обнаружил там своей жены. Несколько мгновений, в замешательстве, Вигго глядел на кровать – словно ожидая, что каким-то чудесным образом на ней появится Элизабет, а потом, вздрогнув, он круто развернулся и быстрым шагом – будто за ним гнались – вышел из спальни. Он окинул взглядом полутемный коридор. Где его жена? Куда она могла подеваться, да еще в такой час, когда все жены должны быть в постели?! Ревность еще не куснула Вигго за сердце, но уже начала медленно отравлять ему кровь. Сжав кулаки, он мотнул головой туда-сюда, пытаясь понять, в каком двигаться направлении. Наконец Вигго вспомнил об Анне. Уж кто, как не верная нянюшка должна была знать где её воспитанница? Оставалось надеяться, что Анна не припасла для такой исключительной встречи кочерги. Хмыкнув, Вигго сбежал этажом ниже и завернул в коридор. Оказавшись у двери покоев нянюшки, он прислушался. Голос Анны – веселый и звонкий – удивил и одновременно обнадежил Вигго. Вероятно Элизабет задержалась у своей няни, вот и вся причина её пропажи. Сердце его уже чуть успокоилось. Вигго уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но вовремя вспомнив о правилах приличия, несколько раз постучал костяшками пальцев по ней. - Кто там беспокоит по ночам добрых женщин? – мужской голос, довольно хорошо знакомый Вигго, прогремел за дверью. Ревность напомнила о себе злобным укусом. Клыки её вонзились прямо в мужское сердце. Вигго рванул на себя дверь – как раз в тот самый момент, когда Хальвард (а это был он) сдвинул засов. Через мгновение последний покачнулся и едва устоял на ногах – и непонятно что именно стало тому причиной – мощный рывок Вигго, или то, что он застал своего воина в покоях Анны. - Господин! – испуганно выдохнул Хальвард. - Что ты тут делаешь? Вы здесь только вдвоем? – Вигго, заставив воина попятиться, шагнул в покои и остановился, заметив Анну. Только Анну. Элизабет здесь не было. Няня, отложив в сторону шитье, выразительно посмотрела на него. В её глазах не было ни смущения, ни даже намека на него. Нянюшка выглядела абсолютно спокойной. И куда подевался её веселый смех? - Я зашел, чтобы занести Анне яблок, - переминаясь с ноги на ногу, попытался оправдаться Хальвард. Вигго заметил стоящую в углу корзину с яблоками. Наливные, красные – все как на подбор идеально гладкие, они так и просились в рот. Вот только сейчас совсем было не до них! Вигго указал взглядом на дверь, и Хальвард, верно расценив приказ, молча вышел в коридор. Правда, на прощание, тот бросил взгляд Анне, но она уже не смотрела на него. Увы, теперь всё её внимание было приковано к незваному гостю. - Где Элизабет? – чувствуя, что он теряет терпение, холодно вопросил Вигго. - Разве в столь позднее время она не должна быть в своей спальне? – Анна поднялась и взгляд её переменился – теперь в нем читалась тревога. Вигго поджал губы и шумно вздохнул. - Бог мой! – Анна вытаращила глаза и теперь посмотрела на него с укором. - Элизабет нет в спальне, и вы не знаете где она? – наступая на Вигго, произнесла няня. - Именно так, - нехотя согласился Вигго. - Это всё вы виноваты! – гневно заявила Анна. Вигго нахмурился и непонимающе глянул на женщину. Та уже набрасывала на плечи шаль. Первое желание Вигго было ответить Анне резко, грубо, в общем, показать ей кто здесь хозяин. Но он понимал – сделай так, то вряд ли добьется от няни подсказки - где ему искать жену. - И в чем же заключается моя вина? – не спросил – прорычал Вигго. Вежливо спросить не получилось. Все же, внутренний зверь уже просился наружу. Оно и понятно – ему даже думать не хотелось, что на нем есть вина в том, что его жена куда-то подевалась! Вигго переживал за Элизабет, но пока еще сдерживал свои переживания. - И вы еще спрашиваете? – Анна осуждающе глянула на Вигго. – Вам нужно было хорошенько приглядывать за моей девочкой! А что сделали вы?! Бросили её, занялись делами, а она, бедняжечка моя, всё ждала, ждала от вас внимания! Оправдывала вас перед слугами, заступалась! И что получила взамен? Опять обвинения, посыпались, как из рога изобилия! Вигго сжал челюсти. В ответ мышцы на его лице довольно болезненно заныли. Что за проклятие? Не на такой отдых он рассчитывал! Вигго нарочито медленно, надеясь, что это немного успокоит его, вздохнул, и, наконец, произнес: - Об этом поговорим позже, няня! Скажи мне лучше – где может быть моя жена? В замке сотня комнат! Где скорее всего могла оказаться Элизабет?! Анна поджала губы, отчего они превратились в тонкую линию. Несколько мгновений женщина буравила взглядом своего господина, и тот уже засомневался, что получит от неё ответ, а затем, наконец, произнесла: - Знаю я одно местечко. Облегченный выдох сорвался с губ Вигго. - И вам бы, как мужу, подавно нужно было знать! – осуждающе тоном заявила Анна. - Женщина, - звенящим от сдерживаемой злости голосом, начал Вигго, - не испытывай моего терпения! Если ты действительно любишь свою госпожу – немедленно сообщи мне, где она может быть! - Идемте, - немного подобрев, прошептала Анна. 50 ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ - Вот она. Спит как ангелочек! – ласково протянула Анна, когда они приоткрыли дверь в кабинет, выполнявший еще одну функцию – библиотеки. Все пространство комнаты утопало в полутьме, мягко рассеиваемой сиянием луны. Вигго устремил взор вдаль – там, положив голову на стол, спала его жена. Лунный свет падал её на лицо, придавая ему сказочные очертания – делая кожу почти прозрачной, а губы, нос и веки будто вылепленными из мрамора. Волосы Элизабет, перекинутые через плечо, словно шелковый плащ, укрывали её. Она действительно выглядела как ангел, а может, как фея… Вигго понять не мог. Мысли путались в его голове. И всё из-за нахлынувших чувств. Облегчение, радость и что-то щемящее, уже знакомое ему, заполняли крепкую мужскую грудь. Чувства эти были приятными – теперь особенно, учитывая то, что совсем недавно пережил молодой муж. Вигго, беспокоясь о том, чтобы не потерять их, осторожничал и старался не делать слишком глубокий вздох. - Умаялась бедняжечка моя, - зашептала Анна, - и не мудрено – столько дел переделала. Столько переживала. Она метнула в сторону Вигго взгляд. Тот, заметив это, прошептал: - Благодарю за помощь. Ты можешь идти. - И не подумаю! Вдруг вы обидите её! – всем своим видом показывая, что она готова броситься на защиту своей госпожи, заявила Анна. Учитывая то, что настроение Вигго заметно улучшилось, он не стал отчитывать женщину. Он понимал – та делала и говорила – из любви к Элизабет. - Анна, будь спокойна. Обещаю – я не обижу свою жену. У меня и в мыслях такого не было. Анна с недоверием глядела на него, и тогда Вигго пришлось добавить: - Даю слово. Взгляд няни смягчился, а на лице расцвела улыбка. Ни слова не говоря, женщина попятилась назад и исчезла в полутьме коридора. Вигго осторожно прошел в комнату и закрыл за собой дверь. Взор его вернулся к Элизабет. Бог мой! Как же она прекрасна! И как счастлив он, Вигго, был видеть её сейчас. Живой, здоровой. В библиотеке. Хоть он и старался не думать, но ревность делала свое дело, и потому видеть Элизабет здесь, обнимающую стол, а не чужого мужчину, стало для Вигго почти исцеляющей картиной. Некоторое время он просто стоял, впитывая в себя этот образ, наслаждаясь ощущениями, а затем, не выдержав, мягко коснулся плеча жены. Она не откликнулась – судя по всему, сон её был удивительно крепок. Тогда Вигго наклонился, чтобы подхватить Элизабет на руки и отнести в спальню. Осторожно обхватив её, он замер, пораженный очередной порцией ярких чувств. Его повело от тепла и мягкости её тела. А еще этот нежный аромат цветов, смешанный с запахом кожи… Всё это дурманило, кружило голову и пробуждало желание, которое он, Вигго, целую неделю умело сдерживал в узде. Пытаясь успокоиться, он медленно втянул в себя воздух, наверное, слишком шумно, потому что в следующий миг ресницы Элизабет задрожали, и через мгновение она распахнула глаза. Непонимание, удивление, нежность, а потом смятение – всё отразилось в синих глубинах глаз. - Что происходит? Где я? – Элизабет попыталась поднять голову, но она, еще тяжелая после крепкого сна, плохо слушалась её. - У меня на руках, - не в силах отвести взор от нежного лица жены, на котором деликатно проступил румянец, приглушенно ответил Вигго. - Почему я у вас на руках? – в голосе Элизабет улавливались нотки беспокойства, и тогда Вигго поспешил успокоить её: - Потому что я обнаружил тебя спящей здесь, в кабинете, и решил, что наша постель куда более удобное место нежели стол. Ах да, жена, мы же условились – когда наедине, ты обращаешься ко мне на «ты». Элизабет смутилась от слов мужа. С одной стороны она была рада такому вниманию с его стороны, с другой девушка чувствовала себя уязвимой. Целую неделю она мучилась от отсутствия этого внимания, а теперь, получив его, совсем не понимала, как себя вести. - Но если хочешь – эту ночь мы можем провести здесь, - мягко добавил Вигго. - Нет, не нужно, - окончательно смутившись, Элизабет опустила взгляд. - Давно ты здесь? – не торопясь покидать кабинет, уточнил Вигго. Ему нравилось держать жену в своих руках, нравилось её некое беспомощное состояние и понимание того, что она вся – целиком и полностью – в его власти. - Я пришла сюда до того, как стемнело, - медленно перебирая в голове события ушедшего дня, ответила Элизабет. - И чем же ты тут занималась? – Вигго бросил взгляд на стол и обнаружил там старую книгу. Кожаный, местами потертый и выцветший переплет украшали изящно вырезанные буквы. - Читала? – не скрывая удивления, сделал свой вывод Вигго. - Почему тебя это так удивляет? – Элизабет чуть ли не с укором посмотрела на мужа. Он еще больше удивился, догадавшись, что его невинный вопрос задел жену. - Я действительно удивлен, Элизабет. Я встречал очень мало женщин, умеющих читать, и еще меньше – умеющих и любящих читать. «Зато было полно женщин, строящих из себя умных и являющимися дурами, считавшими, что одного хорошенько личика и тела достаточно для того, чтобы я захотел взять их в жены», - пронеслось в голове Вигго, но он не стал озвучивать это вслух. - И что же ты читала? – с улыбкой поинтересовался Вигго. Как он улыбался! Магнетически, искушающее, ласково! От его улыбки у Элизабет приятно закружилась голова, и сама девушка почувствовала себя особенной, неповторимой… - Я читала о Гекторе, - вспомнив, что так и не ответила, начала она. - Ты слышал о нем? Спросив, Элизабет затаила дыхание. - Прославленный воин, защитник Трои, - Вигго улыбнулся, но уже иначе – так, словно он был лично знаком с троянским царевичем, - я когда-то читал про него. Когда еще был юнцом. Но меня всегда восхищал Ахилл. - Отчего же? – Элизабет моргнула и сосредоточила всё свое внимание на лице супруга. – Видимо тебя восхищали его сила и бесстрашие? - Именно так, - в глазах Вигго отразилось восхищение, - смелость, сила, успех в завоевании – вот оно - величие настоящего воина! Таким и должен он быть! - А я считаю, что Гектор ничем не уступает Ахиллу, а может, даже превосходит его! – в очередной раз удивляя Вигго, смело заявила Элизабет. - Это почему же? – забавляясь, что у них возник такой интересный спор, поинтересовался Вигго. - Неужели ты не понимаешь? – Элизабет выразительно посмотрела на него. - Как видишь – нет! – Вигго чуть приподнял брови. – Поведай мне, чем Гектор лучше Ахилла? Может я действительно чего-то не понимаю? Бог мой, он и правда не понимает! Элизабет вздохнула, и нос её защекотало от запаха, что источала кожа Вигго. - Всё просто, - мягко начала она, - Ахилл сражался за свою славу, а Гектор – за свою семью. За тех кого он любил. Понимаешь? Вигго нахмурился, потому что понимал, что у него с Ахиллом куда больше общего, чем могла знать его жена. - Что такое слава? – продолжала Элизабет. – Чьи-то, чужие мысли, слова о тебе. Разве это может сравниться со словами и мыслями тех, кто любит тебя и кого любишь ты сам? Я думаю разница здесь очевидна. Любовь превыше славы . Вигго вглядывался в одухотворенное лицо жены, в её сверкающие, наполненные светом глаза, и понимал – впервые за свою жизнь понимал, что все его воинские достижения, весь его ратный успех и бесчисленное число убитых им противников – меркнут перед словами Элизабет. Он вдруг каким-то странным образом почувствовал себя голым , нищим в её глазах. - А ты смогла бы полюбить такого, как я? – дрогнувшим голосом едва слышно спросил Вигго. Смущенная его вопросом, Элизабет опустила глаза. Она не издала ни звука, но Вигго готов был поклясться, что в этот миг её губы беззвучно сказали «да». Не желая поддавать эту мысль сомнению, Вигго наклонился к жене и завладел её ртом. Властно. Нежно. И умоляюще. Он так нуждался в ней! 51 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ Вигго осторожно высвободил затекшую руку из-под головы Элизабет и сдвинул одеяло. Прохлада пробежалась по его оголившимся ногам, и Вигго, собираясь с силами, вздохнул. Вставать совсем не хотелось, но сделать это было необходимо. Он сел в кровати. - Ты собираешься снова уйти? – раздался приглушенный голос жены. Вигго, удивленный тем, что та не спит – хотя за окном только-только занимался рассвет, обернулся и посмотрел на неё. Она выглядела чертовски соблазнительной после сна. Поразительно как ей удавалось быть такой! Хотя, впрочем, напомнил себе Вигго, даже там, в подземелье, измученная и отчаявшаяся, она так же оставалась привлекательной. А сейчас… Губы Элизабет распухли после ночных ласк, здоровый румянец проступил на круглых щечках, а эти глаза с чувственной поволокой… В них хотелось утонуть. Теперь Вигго пришлось бороться со своим желанием. Он, буравя взглядом Элизабет, молчал и взвешивал все за и против. Так и не дождавшись ответа от мужа, она следом добавила: - И снова будешь делать вид, что меня не существует? - О чем это ты? – прекрасно понимая, что именно имеет в виду жена, и всё равно делая вид, что это не так, уточнил Вигго. - Ты, правда, не понимаешь, муж мой? – Элизабет приподнялась на локте, одеяло сползло, чуть обнажив мужскому взгляду грудь. Взор Вигго мгновенно припечатался к ней. Глаза его потемнели, и довольная улыбка пробежалась по губам. Заметив это, Элизабет резко подтянула одеяло – до самого горла и, продолжая придерживать его, села. В глазах Вигго мелькнуло разочарование. Элизабет сдержала усмешку – её муж выглядел сейчас как мальчишка, у которого отняли игрушку. Только вот она, Элизабет, не была ей! - Тогда я постараюсь объяснить тебе, - она мягко провела ладонью по постели – тому место, где еще совсем недавно лежал Вигго. - Наш разговор будет более приятным, если ты еще немного побудешь в постели, - одаривая мужа улыбкой, пообещала Элизабет. - Хм, - расценив это как призыв к близости, Вигго поразительно резво, учитывая его рост и вес, нырнул под одеяло и прижался к жене. Тепло и мягкость её тела едва не вызвали у него стон наслаждения. Но он вовремя сжал челюсти, чтобы не выдать себя. Вигго, ощущая удовольствие от близости, принялся целовать Элизабет. Жадно, нежно, игриво… Когда его жаркие губы прижались к её шее, Элизабет, не выдержав, звонко рассмеялась. Изловчившись, она выскользнула из его объятий, при этом продолжая смеяться, но Вигго вновь настиг её, и в этот раз придавил собой, тем самым оборвав все попытки жены к бегству. - Так о чем ты хотела поговорить, моя прекрасная фея? – вглядываясь в порозовевшее лицо жены, довольно протянул Вигго. - О нас с тобой. И о том, что ты стараешься делать вид, что меня нет, - отвечая ему прямым взглядом, сказала Элизабет. - Я не… - начал, было, Вигго, но тут случилось то, что он никак не ожидал. Элизабет прижала к его губам свои теплые, тонкие пальцы. Мягко и осторожно, но даже это остановило Вигго от дальнейших слов. - Ты делаешь это, - заявила она. Вигго поджал губы. Несколько мгновений он продолжал вглядываться в лицо жены и заодно отыскивать в себе заданный ей вопрос. Это давалось ему с трудом. Мужское эго отчаянно сопротивлялось этому действию. Кому хочется признаваться в собственной неправоте? Вот и ему, Вигго, это тоже не приносило ни радости, ни удовольствия. А вот ощущение мягкого, податливого тела жены под своим – да, приносило. - Я думаю, что искренность и доверие очень важны для счастливого союза, - едва слышно произнесла Элизабет. Но Вигго не только услышал её, но и проникся тем посылом, которые несли слова жены. В груди его заныла душа, и сердце, подчиняясь ей, потребовало у своего хозяина признаний. - Ты права, жена. Дважды права – искренность и доверие важны, и да, я избегал встречи с тобой намеренно. Сказав это, Вигго окаменел. Лицо его приняло нечитаемое, без капли намека на эмоции, выражение, хотя они, эти эмоции, бурлили внутри него. - Почему же ты делал это? – пальцы Элизабет скользнули с губ мужа на его колючую щеку и нежно погладили её. Вигго прерывисто втянул в себя воздух и на несколько мгновений сомкнул веки в попытках привести свои мысли и чувства в равновесие. Но не получалось. Наверное, впервые жизни случилось так, что он, Вигго, никак не мог взять под контроль самого себя. - Я разочаровала тебя? – набравшись мужества, прошептала Элизабет. – Я оказалась совсем не такой, как ты ожидал? Вигго потрясенно посмотрел на жену. Несколько мгновений он, замерев, пытался понять, а не использует ли та женскую хитрость, чтобы получить от него уверения, что она прекрасна и желанна. Но ничего не давало намека на это. Элизабет глядела прямо, и синие глаза её были полны искренних переживаний. «Господи, - озарило Вигго, - она ведь действительно не понимает каким является сокровищем!» Потрясенный, он продолжал молчать и разглядывать жену. А та, мучаясь от этого молчания, силилась не расплакаться. Но, увы, это плохо у неё получалось. Слезы уже подступили к глазам, в горле образовался горький ком, а сердце неприятно ныло. Неизвестно как долго бы продлилась эта тишина, если бы не одинокая слезинка, выкатившаяся с правого глаза Элизабет. Оставляя влажную дорожку, слезинка медленно скатилась по щеке молодой жены. Вигго увидел её. Казалось бы – всего лишь одна-единственная слеза, но как она всё переменила! Вигго почувствовал, как внутри него что-то рухнуло. Будто невидимые оковы, прежде сдержавшие его, сломались, и он, внезапно и так долгожданно, ощутил себя свободным, чтобы сказать то, что прежде никогда и никому не говорил. - Ты не разочаровала меня, - приглушенно начал Вигго, хотя внутри него всё рвалось наружу, к жене, - ты очаровала меня, ты обезоружила меня, ты стала для меня настоящей наградой, Элизабет. 52 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ Спустя неделю случилось долгожданное событие, которое с трепетом ждала не только Элизабет, но и жители замка и ближайших окрестностей. Ярмарка. На территории, прилегающей к замку, развернули шатры, яркие полосы которых издали казались диковинными цветами, и местные мастера, пекари, кузнецы и все те, у кого имелся достойный товар, с самого утра заняли свои места под этими постройками, благо, тех оказалось достаточно, и все уместились. Молитвы и надежды Элизабет были услышаны, и день выдался на радость всем солнечным и теплым. Лазурно-голубое небо озаряло солнце, легкий ветерок смешав в себе ароматы луговых цветов и выпечки, наполнял собой воздух. Кругом слышались веселые голоса, смех и детский лепет. Люди радовались. Радовалась и Элизабет. Одетая в небесно-голубое платье, с волосами собранными в две косы и закреплёнными на затылке гребнями, она выглядела невероятно красивой и нежной. Словно оттеняя красоту жены, Вигго выбрал наряд в черных тонах. Пожалуй, если бы не серебряные нити, причудливо украсившие рукава, горловину его камзола, то он бы выглядел мрачно. Впрочем, нового господина совсем не волновало как он выглядит в глазах других людей. Разумеется, имелось одно-единственное исключение. Его жена. После того откровенного разговора, случившегося на рассвете, их отношения переменились. В лучшую сторону. Поразительно, как один разговор по душам мог все так изменить. Теперь Вигго не избегал жены, не прятался он и от своих чувств. Напротив, все чаще он проявлял их, вот и сегодняшний день не стал исключением. - Посмотри, Элизабет, какие красивые шкатулки, - остановившись возле шатра, который занимал искусный резчик по дереву, произнес Вигго. Элизабет с интересом посмотрела на шкатулки. Каких их только не было! Совсем крошечные, в которые бы уместилось миниатюрное колечко и огромные, больше напоминавшие уже сундуки, в коих можно было хранить не только украшения, но и ценные книги! Все шкатулки, независимо от их размера, отличались причудливыми орнаментом и изысканной росписью, в которой преобладали красные, золотистые и зеленые оттенки. - Вы правы, шкатулки достойны внимания, - сохраняя при людях обращение к мужу на «вы», согласилась Элизабет. Хозяин шкатулок, бородатый, крепкий мужчина, довольно заулыбался. На его загорелом лице чуть проступил румянец. - Ты хотела бы одну, а может, несколько? – Вигго выразительно посмотрел на жену и сдержанно улыбнулся. Глаза Элизабет заискрились от радости: - Я была бы рада, если бы вы купили мне вон ту, для моих книг. Вигго протянул мешочек с монетами и обратился к мастеру: - Дай ту шкатулку. Мастер, не веря своим глазам, достал с полки шкатулку, поставил её перед собой, и только потом взял мешочек с деньгами. Ощутив его тяжесть, мужчина раскрыл его, заглянул внутрь и удивленно глянул на господина: - Мой господин… Здесь куда больше, чем стоит эта шкатулка. - Я знаю, - отвечая ему прямым взглядом, отвечал Вигго, - но так же знаю, что последние два года выдались не из легких для тебя и твоей семьи. Возьми. Пусть твоя жена поправляется. В глазах мастера мелькнули слезы. - В ближайшие недели в замок прибудет лекарь, ты можешь обратиться к нему, если в этом все еще будет нужда, - добавил Вигго. - Ей уже лучше, господин, лучше, правда. Только исхудала моя Дженни, ослабла - еды-то мало было, а коль была, не на что было покупать. Но сегодня я куплю все, что она так хотела, даже те пироги, с мясом, и медовые лепешки, - голос мастера дрожал от нахлынувших чувств, и Элизабет едва сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться. - Не беспокойся об этом. Я узнал где ты живешь, и сегодня, когда ярмарка закончится, вместе с тобой, домой, отправится телега со всем необходимым. Тут уж мастер не сдержался. По его щекам хлынули слезы. Элизабет смущенно опустила взор. Как непривычно было видеть плачущего мужчину! Но молодая госпожа не осуждала его. Напротив, сердце её прониклось сочувствием и пониманием по отношению к нему. - Откуда ты узнал? – вопрос сорвался с губ Элизабет сразу же, как только она вместе с Вигго покинули шатер мастера и двинулись в сторону, где продавались пирожки и сласти. - Я подумал, что мне стоит получше узнать о жизни тех, кто теперь находится под моим покровительством. Я заранее разослал своих людей в разные деревни, чтобы потом получить нужную информацию. Как видишь, это оказалось очень своевременно. У этого человека случилось горе. Жена потеряла ребенка, а потом заболела, да так, что это затянулось не на недели, а на месяцы. Сердце Элизабет сдавило от услышанного. Она погрустнела и замедлила шаг. Теперь все её думы были вокруг этой бедной женщины. Как жаль, что она не знала о её беде прежде, и как же хорошо, что Вигго оказался не только внимательным, но и щедрым! - Спасибо тебе, - подняв на мужа увлажнившиеся от слез глаза, прошептала Элизабет. А хотелось – броситься ему на грудь и осыпать Вигго благодарными поцелуями! - Тебе не за что благодарить меня, Элизабет. Это – моя ответственность, как господина. К тому же я понимаю, что часть вины – за такое положение людей – лежит на мне. Ведь еще недавно я принимал участие в набегах на эти земли. - Как умер мой брат? Элизабет никогда прежде не касалась темы брата, но теперь, вопрос вырвался сам, не спрашивая разрешения. Вигго, остановившись, повернулся к жене. Её вопрос застал его врасплох, и привычное желание – защищаясь, броситься в атаку, уже подкрадывалось к нему, до тех пор, пока взгляд Вигго не остановился на глазах Элизабет. В них не было ни упрека, ни злобы. Одна только тихая грусть. Ему и самому стало грустно. Он, вдруг, увидел перед собой маленькую девочку, потерявшую любимого брата. Одинокую, уязвимую, слабую и такую родную… - Он умер достойно. Как и подобает воину – с мечом в руках, - совладав со своими чувствами, произнес Вигго. Тень улыбки пробежалась по нежному лицу Элизабет, и что-то, очень близкое к благодарности, отразилось в её блестящих глазах. Несколько мгновений, замерев на месте, они вглядывались друг в друга, а затем веселый детский голосок нарушил их уединение: - Госпожа, госпожа, потанцуйте с нами! Элизабет и Вигго перевели взгляд на румяную девчушку возрастом около 6 лет. Её соломенно-желтые волосы были заплетены в косу, на круглом лице сияла беззубая улыбка. Девочка протянула ладошку Элизабет: - Идемте, госпожа! Элизабет вопрошающе посмотрела на мужа. Тот кивнул ей: - Иди, веселись. Элизабет послала ему благодарную улыбку, ухватилась за детскую ладонь и пошла рядом с девочкой. Впереди, на полянке, другие дети уже кружились в хороводе. Элизабет и девочка ухватились за ладони танцующих. Танец продолжился – уже куда веселее и задорнее. Вигго, прислонившись спиной к столбу, с задумчивой улыбкой наблюдал за своей женой. Её смех звонкими колокольчиками доносился до его слуха, её улыбка согревала ему сердце. Она двигалась с грацией и легкостью, и было видно, что дети искренне рады её участию в их танце. «Быть может, совсем скоро, она будет вот так же веселиться с нашими детьми», - чувствуя, как сердце заполняется сладким теплом, размышлял Вигго, не сводя с жены глаз. Он ощущал радость и спокойствие – чувства, о существовании которых Вигго не помнил более двадцати лет. Ему уже начинала нравиться эта другая жизнь – далекая от войны, тихая, размеренная, в чем-то простая. Увы, данное ощущение продлилось недолго. Странное предчувствие заставило Вигго оторвать взор от жены и устремить его в сторону. Он замер. Там, на линии горизонта, показались всадники. 53 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Несколько мгновений Вигго вглядывался в приближающиеся точки, и заодно в его голове разрастался план – как действовать, если незваные гости – враги, и как поступить, если всадниками окажутся те, кого он не мог причислить к рангу неприятелей. Эта заминка длилась недолго, но и этого короткого отрезка времени оказалось достаточно для того, чтобы прежняя расслабленность и миролюбие оказались вмиг сброшенными, и Вигго властно приказал своим воинам: - Выставить лучников, живо! Пехота, создать щит! Элизабет, услышав резкий голос мужа, перестала танцевать и устремила на него взгляд, полный непонимания. Бог мой! Как он переменился! Черты его лица обострились, взор наполнился холодом, и даже вся поза Вигго – широко расставленные ноги, руки, упертые в бока, свидетельствовали о его агрессии. - Что случилось? – удивленная таким переменам, Элизабет проследила за взглядом мужа и устремила все свое внимание туда, куда он смотрел – на линию горизонта. Стоило ей только увидеть облачка пыли, а затем приближающиеся силуэты всадников, как её охватил страх. Кто эти гости? Они ведь никого не звали! Что если это люди короля? Если он сам изъявил желание навестить их? Но зачем, с какой целью? А вдруг, это Стреона? От одной только мысли о нем Элизабет почувствовала дурноту во всем теле. - Иди сюда, жена! – Вигго вытянул в её сторону руку, и Элизабет, едва шевеля ногами, медленно и с трудом, словно была старухой, двинулась к нему. Страх сделал её неуклюжей. Вигго едва сдерживал нетерпение, в конце концов, оно покинуло его, и он, рванув вперед, взял жену за руку и притянул к себе. Элизабет испуганно глянула на мужа, тот нахмурился, заметив это. Неужели она сомневается в том, что он способен защитить её?! - Никого не бойся, жена, - приказал Вигго. В ответ Элизабет вздрогнула. Ну что за женщина? «Женщина, к которой я неравнодушен», - шепнуло тихо мужское сердце. Но разве о чувствах сейчас нужно было думать? - Я знаю, что делать. Я и мои воины наготове. Если это враги – они даже не успеют разглядеть нас, а ты стой здесь – так будет мне спокойнее, - следом пообещал Вигго, а затем выступил вперед, заслоняя собой жену. Элизабет замерла. И хотя теперь ей ничего не было видно, она не осмеливалась прилюдно снова выйти вперёд. Меж тем, гости ярмарки тоже заметили приближение всадников. Испуганные матери похватали своих детей и бросились к стенам замка, кое-кто из мастеров начал спешно складывать свой товар, но были и те, кто даже не сдвинулся с места. Большинство из них были старики. То ли наученные горьким опытом, то ли уставшие от беготни, то ли понимавшие, что и так пожили – бабушки и дедушки с интересом поглядывали в сторону незваных гостей. Расстояние сокращалось, и теперь зоркий взор Вигго обнаружил то, что одновременно принесло ему облегчение и замешательство. Белый стяг, на котором была вышита золотая змея. Следом Вигго разглядел ту, кому принадлежал этот фамильный стяг. - Опустить лук! – громко приказал он, и лучники мгновенно подчинились своему господину. Вигго сдвинулся вбок, тем самым позволяя жене увидеть приближающихся гостей. Элизабет едва сдержала вздох удивления, когда разглядела среди всадников несколько женщин. Их невозможно было не заметить. Высокие, статные, льняные волосы которых развевал ветер, они выглядели как героини скандинавских мифов, о которых Элизабет довелось однажды читать. Как завороженная, испытывая смесь из ревности, любопытства и надежд, она наблюдала за их приближением. Наконец послышалось ржание лошадей, всадники принялись спешиваться, и Элизабет обратила внимание на то, с какой легкостью женщины сделали это. Она о таком умении могла только и мечтать. - Выходит, это правда, - выступая вперед, низким голосом протянула одна из женщин. Она выглядела самой знатной из всех и, возможно, более взрослой. Её платье было богато украшено золотой вышивкой, серьги с зелеными камнями тяжелыми гроздями свисали вниз. Зелеными были и глаза незнакомки. - Мой сын женился и даже не пригласил на свадьбу свою мать, - добавила женщина, глядя прямо на Вигго. - Мама, я не ожидал, что ты ради встречи со мной, покинешь свои богатые покои, - улыбнулся тот в ответ. Взгляд зеленых глаз опустился на Элизабет. Та едва доходила до плеча матери Вигго. Тем ощутимее для девушки было внимание этой женщины. Оно раздавливало её. Это было странное ощущение, потому что молодая госпожа почувствовала себя насекомым, которое с презрением разглядывали. - Выходит, это – твоя жена? – улыбка не сходила с лица женщины, однако Элизабет не могла назвать эту улыбку дружелюбной. - Её имя – Элизабет, - Вигго покровительственно обнял жену за плечи, - Элизабет, это моя мать – Боргхильда. - Добро пожаловать, - стараясь говорить твердо, но это у неё плохо получалось, произнесла Элизабет. Несмотря на неприятные чувства, она пыталась сохранить вежливость. - Элизабет, - повторила Боргхильда, - какое непривычное, сложное имя. Ах, что же я стою? Я ведь должна представить вам свою спутницу. Боргхильда, обернувшись, подозвала к себе незнакомку. Элизабет скользнула по ней взглядом и ощутила очередной приступ ревности, уже более явный. Эта гостья была молода и красива. В её светлые волосы были заплетены золотые нити, голубые глаза тон-в-тон повторяли камни, что обвивали шею, а так же украшали пальцы женщины. - Это – Гунхильда, - с теплой улыбкой сообщила мать Вигго, - ты ведь помнишь её, сын? 54 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ Элизабет с грохотом закрыла дверь в спальню и принялась широкими шагами расхаживать по ней. Единственный способ, который мог более-менее помочь ей в сложившейся ситуации. Хоть как-то успокоиться. День, который обещал быть радостным и веселым, превратился в сплошное испытание. И всё благодаря гостям. Элизабет было стыдно за свои мысли, но она совершенно не испытывала радости по случаю появления матери Вигго, да еще в компании это Гунхильды! Её муж был прежде знаком с ней, и судя по сверкающим глазам гостьи, та питала к нему чувства! Быть может, она, Элизабет, так сильно бы не злилась, будь свекровь на её стороне, прояви та к ней хоть каплю уважения и доброты. Но увы, Боргхильда всем своим видом показывала, что предпочтения её всецело принадлежат Гунхильде. С той она чуть ли не ворковала, ласково обращалась, будто та была ей родной дочерью, а с Элизабет… Девушка не могла избавиться от ощущения, что Боргхильда видела в ней нечто раздражающее, а может, угрожающее её планам. И что-то подсказывало Элизабет, что свекровь метила на её месте Гунхильду, иначе зачем та привезла её с собой? Правда, Вигго не догадывался о мыслях жены. Казалось, он был совсем далек от всего этого. Отправив Элизабет в спальню, Вигго занялся размещением гостей в комнатах замка. Только вот Элизабет совсем не хотелось оставаться здесь, в одиночестве, страдая от догадок, как проходило общение её мужа с матерью и Гунхильдой! В дверь постучали, но занятая своими переживаниями, Элизабет не сразу услышала стук. Лишь когда тот усилился, до девушки дошло, что кто-то пришел, чтобы нарушить её уединение. Общаться с кем-либо Элизабет не испытывала никакого желания, но и трусливо прятаться в своей комнате она не могла. - Пройдите, - замерев на месте и мысленно приготовившись к возможно неприятной встрече, произнесла она. - Госпожа моя, что делается, - в комнату прошмыгнула Анна. Лицо её было красным, верный признак того, что женщина была рассержена, а взгляд выражал возмущение. - О чем это ты? О наших гостьях? – пытаясь совладать с собой, уточнила Элизабет. Ей хотелось броситься на грудь няни и расплакаться, но понимание того, что она – уже замужняя женщина, останавливало её от этого действия. - О них, чтоб им неладно было! Явились! - Я понимаю твое возмущение, и я тоже удивлена их появлению, но эта гостья - мать моего мужа. - А другая? Та что с голубыми каменьями? Так и зыркает на господина! Впрочем, и матери достаточно! Раскомандовалась! Ишь ты, нашлась госпожа! – не сбавляя своего тона, продолжала Анна. - Другая – Гунхильда, они прежде были знакомы с моим мужем, - стараясь контролировать свой тон, ответила Элизабет. Глаза Анны сощурились и превратились в щелочки. - Чует мое сердце, не спроста она приехала сюда! Ну я ей покажу! Пусть только попробует покуситься на счастье моей госпожи, уж я-то позабочусь о том, чтобы она поняла, где её место! Глядя на живое лицо своей няни, Элизабет не знала плакать ли ей или благодарить Бога, что у неё имелась такая верная защитница. С одной стороны девушка хотела поступать благородно, не тая злости ни на кого. С другой она догадывалась, что её доброту могли расценивать как слабость. - Поживем-увидим, - со свойственной ей мудростью, произнесла Элизабет. - Увидим! А что вы скажете, если узнаете, что я слышала, как эта гостья требовала у Вигго самых лучших комнат для себя и этой, как её имя? - И что же ответил мой муж? – стараясь не показывать, как раздражали её требования свекрови, поинтересовалась Элизабет. - Боюсь этот ответ огорчит вас, потому как он велел освободить покои вашего отца для его матери. Элизабет почувствовала себя так, будто её ударили в грудь. К глазам девушки подступили слезы. Отцовские покои! Элизабет, намеренно не занимала их, тая в душе надежду, что он однажды вернется! Она не говорила об этом с Вигго, наивно полагая, что он и так понимает её. И вот теперь комнаты, в которых жил её отец, заняла чужая женщина! Первым желанием Элизабет было броситься к мужу и потребовать у него, чтобы он переменил свое решение. Но понимая, что уже поздно, что его мать и другие женщины уже поселились там, девушка смекнула, что таким поступком лишь испортит отношения с ним. А ведь их отношения только-только стали налаживаться и приносить счастья им обоим! И как же теперь быть? Словно читая её мысли, Анна шепотом добавила: - Госпожа, вы только не делайте всё сгоряча. Думаю, эти, - она мотнула головой в сторону, - только и ждут, когда вы оступитесь. - Тогда, пожалуйста, посоветуй, как мне быть? – Элизабет с грустью посмотрела на няню. – Потому что, кажется, я совсем запуталась. Странное дело, как за короткий миг я так быстро растеряла уверенность в себе. - Вот этого точно нельзя делать! Как только она почувствует, что ты дала слабину, то сразу бросится, чтобы добить тебя. - Неужели мать моего мужа так коварна? – Элизабет обняла себя за плечи. – Мне стыдно, что я так думаю и говорю про неё. Я хотела бы жить со всеми в мире, понимаешь? - Понимаю, - Анна кивнула, - но так же понимаю, что для того, чтобы этот мир был, нужно желание обеих сторон. А тут, как я увидела, этого желания с её стороны нет. Уж не знаю, что у неё в голове, но могла бы хоть ласковое слово вам сказать. - Может, мне стоит самой быть ласковой к ней? – нерешительно прошептала Элизабет. - Конечно же, вы можете попробовать, моя дорогая госпожа, но что-то я сомневаюсь, что это по достоинству оценят! А вот с кем точно стоит быть вам ласковой – так это со своим мужем. Он-то, вашу ласку, её по достоинству оценит. Элизабет благодарно улыбнулась няне и, не сдержавшись, обняла её. - Чтобы я без тебя делала? – произнесла Элизабет с теплотой в голосе. - Ох, не выдумывайте, вы и без меня бы справились. Просто, коль я здесь, значит и поддержать должна. Элизабет тихо всхлипнула. Слезы все же, попросились наружу. - Ну-ну, моя дорогая, не стоит плакать, - поспешила утешить её Анна. – Всё пройдет, мы справимся. Давайте, вытирайте слезы, и садитесь, я поправлю вам прическу. А то пока вы танцевали, все косы растряслись. Элизабет покорно опустилась на низкую скамеечку, и любящая няня занялась своей подопечной. ********************************** - Оставьте нас, - властно бросила Боргхильда своим служанкам, и те спешно покинули её новые покои. Боргхильда окинула своего сына оценивающим взглядом. Как долго она не видела его! Почти девять лет! В глаза бросались перемены, случившиеся с ним. Вигго возмужал, раздался в плечах, лицо его утратило юношескую привлекательность, стало более острым, а взгляд выражал такую властность, что Боргхильда невольно сравнила его со взглядом нынешнего короля. Впрочем, хотя Вигго не являлся Кнуду Великому родственником, в его крови тоже текла кровь древних правителей. - Теперь, когда мы остались наедине, я хочу получить ответ – по какой причине ты взял в жены именно эту женщину? – стараясь смягчить свой властный тон, но это у неё плохо получалось, обратилась Боргхильда к своему сыну. Вигго, размышляя над вопросом, медленно улыбнулся ей в ответ. Он понимал, что за этим интересом наверняка скрывался какой-то подвох. И потому не спешил говорить – даже матери - о своих чувствах к Элизабет. Ему вообще ни с кем не хотелось делиться ими. Словно заветное сокровище, Вигго охранял свои чувства ото всех. - Кнуд подарил мне эти земли, и я посчитал, что лучшим решением будет, если именно дочь прежнего олдермена станет моей женой, нежели какая-то чужачка. - Неужели мой сын испугался горстки людей и лишь поэтому сделал такой выбор?! – возмутилась Боргхильда, и её зеленые глаза заискрились от злости. Подумать только, её единственный сын, прославленный северный воин, взял в жену какую-то девчонку! Не такой судьбы она, Боргхильда, желала ему! - Она молода, здорова, привлекательна. И, значит, родит мне здоровых детей. Что еще нужно мужчине? – усмехнулся Вигго. - До меня дошли сплетни об её отце, - начала было, Боргхильда, но Вигго резко оборвал её: - Это не имеет значения. Я привык судить по поступкам самого человека, а не по его родственникам. Элизабет полностью подходит мне – как жена и мать моих будущих детей. А теперь прошу извинить меня - я оставлю тебя. Воины ждут моих распоряжений, - сказав это, Вигго спешно покинул покои. Боргхильда осталась наедине со своим разочарованием. Несколько мгновений она смотрела перед собой, а потом прошипела: - Мы еще посмотрим, так ли хороша твоя девчонка! Глаза её стали злыми, как у змеи. 55 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ Большой зал утопал в сиянии тысячи свечей. Наверное впервые в жизни, Элизабет видела в собственном доме такое обилие свечей, еды и людей. И всё благодаря гостям. По случаю их прибытия был организован торжественный ужин. Всё, что было съестного – приготовлено разными способами – потушено, пожарено, сварено, испечено и подано на стол. Нужно было отдать должное поварам – они из простых ингредиентов постарались сделать нечто вкусное и оригинальное. Боргхильда слепо полагала, что эти старания были для того, чтобы удивить её. И ей в голову не пришло то, что повара старались ради своей молодой госпожи. Элизабет и Вигго, как и подобает хозяевам, сидели за главным столом, лицом к гостям. Напротив расположились Боргхильда и Гунхильда, что подчеркивало их высокий статус в глазах остальных. Наряженные, украсившие себя драгоценными камнями, они выглядели как северные королевы. Надменные и холодные. Когда к столу подали жаркое, Боргхильда с ледяной улыбкой посмотрела на Элизабет и произнесла: - Мы не услышали историю о том, как вы впервые встретились с Вигго. Как мать, я просто жажду подробностей этой истории. Элизабет, до этого жевавшая кусочек мяса, замерла. Вопрос Боргхильды застал её врасплох. Не будь встреча с Вигго столь откровенной и волнующей, Элизабет не постеснялась бы поведать о ней. Но разве могла она – в подробностях, как хотела того свекровь, рассказать о том, что выбежала почти голая в коридор, и что Вигго последовал за ней, в её спальню? Вряд ли Боргхильда по достоинству оценила бы этот рассказ. Да и кто-либо другой так же не счел бы данное знакомство приемлемым. Сглотнув, Элизабет потянулась к кубку воды. Пальцы едва слушались её, а сам кубок показался отчего-то очень тяжелым. Сделав глоток, она, понимая, что свекровь ждет от неё ответа, медленно начала: - Эта встреча была очень запоминающейся. Боргхильда вызывающе вскинула брови. Разумеется, столь короткий ответ не удовлетворил её. Вигго, услышав голос Элизабет, перехватил инициативу в свои руки. Широко улыбнувшись матери, он сверкнул глазами и продолжил за женой: - Да, я навсегда запомнил нашу первую встречу. Элизабет спешила на ужин, и я заметил её. Затем уже там, в зале, мне выдалась возможность пригласить её на танец. А дальше – как бывает в таких историях, я был полностью очарован ей. Элизабет, хоть и была взволнована, сумела заметить, как презрительно дрогнули губы свекрови. Что касаемо Гунхильды, то та старалась делать вид, что такой ответ Вигго остался ей незамеченным. Однако глаза выдавали её. В них читалась зависть. - Помнится, ты что-то подобное говорил и про Гунхильду, - сладко улыбнувшись, заметила свекровь. Элизабет почувствовала, как у неё похолодело в груди. Только-только закрадывающаяся в сердце радость теперь оторопела от услышанного. - Разве? – Вигго откинулся на спинку стула и насмешливо глянул на мать. Но Элизабет этого не видела, и потому сейчас едва справлялась с болью, которая теперь уже ощущаясь, расползалась по её груди. - Ты ставишь под сомнения мои слова? – Боргхильда отвечала осуждающим взглядом. – Я еще не выжила из своего ума, и вряд ли это случится, сын мой. Я прекрасно помню, как ты говорил мне, что очарован красотой, силой Гунхильды, особенно – её умением бросать копье и навыками верховой езды. Она – настоящая воительница и та спутница жизни, которая должна быть с настоящим воином. Элизабет, до этого державшая себя в руках, почувствовала, что вот-вот сорвется. У неё не было ни сил, ни подходящих слов для выпада свекрови. Слезы обожгли ей глаза, и она, чтобы не расплакаться, сделала вид, что занята изучением кружевной салфетки. Может, ей стоило было уйти? Элизабет с тоской посмотрела в сторону двери. Но сделай она так – то показала бы Боргхильде, что та добилась своего. - Я совершенно не помню этого, - сдержанно ответил Вигго. Он не хотел грубить матери, тем более, при всех, ведь это бы унизило её, а у него не было такого намерения, и потому Вигго поспешил сменить тему: - Расскажи лучше о наших родственниках. Как там поживает Свен? - Свен наплодил столько детей, что теперь те не могут поделить его земли. Назревает междоусобица. Некоторые из его сыновей, не желая проливать кровь братьев, покинули родные края и отправились прямиком в Византию. Сам Свен пока жив, но хворь уже съедает его. Он оглох на одно ухо, а на другой глаз ослеп. Боги прокляли его, на старости лет. - Мама, - Вигго окинул её задумчивым взглядом, - боги прошлого канули в Лету. Как ты знаешь - даже Кнуд Великий принял христианство. - Вероятно лишь для того чтобы заполучить себе Эмму, прежнюю королеву? – усмехнулась Боргхильда. Элизабет, храня к Эмме Нормандской теплые чувства, возмутилась словам свекрови. - Она и сейчас является королевой, - вставила свое замечание Элизабет. – Король уважает и ценит её. Боргхильда бросила в её сторону надменный взгляд: - Никогда, ни одна женщина, не сможет пробыть с северными мужчинами – будь то король или его преданный воин, слишком долго. Даже если эта женщина когда-то была королевой! А что говорить про обыкновенных? Рано или поздно кровь напомнит о себе, и северянин обратит внимание на ту, что выросла на его родной земле. Против зова крови не пойдешь, - Боргхильда торжествующе улыбнулась, - я слышала, что Кнуд Великий уже послал весточку своей жене. Поговаривают, что она собирается в путь, чтобы воссоединиться со своим мужем. 56 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ - Можете идти, - кивнув слугам, приказал Вигго. Те спешно скрылись за дверью. Вигго запер её и медленно подошел к жене, примостившейся на краю кровати. Элизабет сидела вытянутая как стрела. Руки покоились на коленях, плечи идеально расправлены, а взгляд остановился где-то на стене. Она была напряжена. Вигго видел это и чувствовал. Казалось, коснись он её сейчас – и жена дернется с места, как дикая кошка. Но все равно, Вигго сделал это. Протянув руку, он нежно дотронулся до бледной щеки Элизабет. Та никак не отреагировала на его внимание. Тогда мужские пальцы медленно обвели её рот. Элизабет не выдержала – ей стало щекотно, и губы её дрогнули в улыбке. - Ну наконец-то, - довольно протянул Вигго, - моя жена заулыбалась. Девушка выразительно посмотрела на него. Муж с откровенной наглостью разглядывал её. В черных глазах плескалось желание. Вот только молодой жене совсем было не до этого! - Я улыбнулась лишь потому что ты пощекотал меня, - слабым голосом отвечала она, - но на самом деле мне хочется плакать. Она всхлипнула – довольно громко, совсем не так, как подобает знатной даме, и заметив, что Вигго нахмурился, следом добавила: - Я буду сейчас плакать. Думаю – тебе лучше уйти! Последнее слово она чуть ли выкрикнула. Не знай Вигго свою жену так хорошо, то довольно грубо среагировал бы на её крик. На счастье обоих, молодой муж уже хорошо (уж куда лучше, чем неделями прежде) изучил Элизабет. Он понял, что за криком скрывался страх, знал, что в её напряженном теле прячется мечущаяся от боли душа. - И не подумаю уходить. С чего бы это? Я – твой муж, - он обвил её голову руками, и Элизабет прижалась лицом к его животу, - давай – плачь, жена. Я буду рядом. Она снова всхлипнула. Запах Вигго, ставший ей уже родным, мягким облаком обволакивал её. Плакать по-прежнему хотелось, но теперь ей, по крайней мере, было уже не так одиноко. - Если хочешь, если тебе будет легче – можешь укусить, даже ударить меня. Обещаю – я не буду давать сдачи и тихо-мирно снесу это, - прошептал Вигго. Элизабет ощутила, как её сердце заныло. Оторвав лицо от его живота, она подняла на мужа затравленный взгляд. Теперь пришел его сердцу сжиматься от нахлынувших чувств. Его жена выглядела такой раненой, беззащитной и… Любимой . Бах! И мужское сердце, оглушенное этим открытием, забилось иначе. Мощными ударами разносило оно кровь по его телу, наполняя силой и радостью каждую клеточку. - Потому что моя мать причина твоего расстройства, и, значит, я причастен к этому, - сглотнув, произнес Вигго. Голос его был приглушенным. Не мог говорить иначе – потрясение недавним открытием все еще было сильным. - Вигго, - слезы все же побежали по щекам Элизабет, - неужели ты, правда, думаешь, что я захочу причинить тебе боль из-за твоей матери? Она обвила руками его торс, уперлась подбородком в его живот, тем самым вызвав у Вигго легкий дискомфорт в точки соприкосновения, но он сдержался и не подал виду. - Мне не хочется, чтобы ты страдала, моя фея, - он медленно погладил её щеку. Кожа под его мозолистыми пальцами была глаже шелка. - Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, - тихо прошептал Вигго, но сердце безмолвно кричало эти слова. Элизабет затрепетала: - Я тоже хочу тебе счастья, муж мой. И ни в коей мере я не испытываю желания каким-либо образом навредить тебе, ибо твоя боль станет моей. Прости мою слабость, прости, что поддалась ей и огорчила тебя. Руки Вигго легли на плечи жены и нежно погладили их. Приятная дрожь прошлась по её спине, и Элизабет, замерев, теперь лишь молча разглядывала лицо мужа. Она видела, как он переменился. Не было уже той агрессии, напористости и, может даже, высокомерия. Теперь лицо Вигго казалось ей поразительно добрым, разумеется, эта доброта нисколько не умаляла его мужественности. - Я понимаю тебя, и не за что просить прощения. У моей матери сложный характер, и за годы он стал еще хуже. Я видел и слышал что она говорила. Но знай – это не имеет к тебе никакого отношения. Это лишь её мысли и слова, которые совершенно не определяют нашу действительность. Элизабет почувствовала, как у неё отлегло от сердца. Даже дышать ей стало легче. Будто Вигго своими словами сняли с её груди железную клетку, и теперь она чувствовала себя куда лучше. - А что же определяет нашу действительность? – едва слышно прошептала Элизабет, но Вигго всё услышал. Он наклонился к её лицу. Его горячее дыхание ласковым ветерком пробежалось по губам девушки, и та почувствовала почти непреодолимое желание, чтобы муж поцеловал её. - Что мне нужна только ты, - прошептал Вигго, и следом его губы накрыли рот Элизабет. Она сдержала стон, рвущийся наружу. Губы мужа – жаркие, влажные, источая голод и ласку, овладевали её ртом и заставляли Элизабет позабыть обо всех невзгодах, коснувшихся её этим днем. Всё меркло перед лаской, становилось уже не столь горьким и важным. Важно было лишь одно – что они есть друг у друга. Вигго принялся осыпать поцелуями заплаканное лицо жены, а руки его занялись её платьем. Ловко справившись со шнуровкой, он освободил Элизабет от одежды, а затем – уже куда живее, разделся сам. Она, конечно же, покраснела, обнаружив, что они теперь оба голые. Пылкий румянец, словно цветущая роза, окрасил её лицо в алые тона. Не давая жене окончательно смутиться, Вигго подхватил её на руки и вместе с ней разместился в чане с водой. Та едва не перелилась за край, впрочем, сейчас супругов это совсем не волновало. Захваченные чувственной лаской, Элизабет и Вигго всецело отдались друг другу… 57 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ Первые холодные ветра принесли с собой напоминания о грядущей осени спустя три недели пребывания Боргхильды в гостях у Элизабет и Вигго. Как бывало всегда, эти ветра появились внезапно. Вот только вчера стоял погожий, солнечный денек. А уже сегодня – на небе стянулись серые облака, и ветер, пронизанный холодом, начал хозяйничать по всей окрестности. Пройдет еще немного времени – недели, две – и погода окончательно испортится. Элизабет это прекрасно знала, и потому наслаждалась относительно погожими денечками. Молодая госпожа, закончив прогулку с подросшим Волчонком, шла по выложенной серыми камнями дорожке. Шаг её был неспешным. Она совсем не торопилась домой. Собака весело крутилась рядом с её юбкой, то и дело останавливаясь, нюхала интересующий предмет, а потом догоняла свою хозяйку. Теперь Элизабет не могла с прежней легкостью брать Волчонка на руки – тот поразительно быстро вымахал, окреп и потяжелел. Но как и прежде, пес был совсем не против внимания хозяйки. Та старалась не забывать о своих обязанностях. Она регулярно выгуливала его, вычесывала, кормила, и, разумеется, проявляла к нему ласку. Наверное поэтому Волчонок, хоть и подрос, но нравом не испортился. Назвать его злобным псом не поворачивался язык. Порывистый ветер дерзко взметнул юбку платья Элизабет и обжег ей лодыжки. Вспыхнув от смущения, девушка спешно одернула подол и, ощутив на себе чужой взгляд, запрокинула голову. Там, в окне, застыла женская фигура. Даже с такого расстояния Элизабет понимала, что на неё смотрела свекровь. Чувствовала кожей её пристальное внимание, и от того внутри всё, по привычке, неприятно сжималось и ощущало угрозу. Боргхильда затаилась. Пожалуй, данное слово наиболее характеризовало её нынешнее состояние. Случились эти перемены на следующий день после торжественного ужина. В привычной манере Боргхильда попыталась вновь заявить сыну о неправильности его выбора, но в этот раз тот слушать её не стал. Непонятно что именно способствовало тому, что Вигго довольно резко ответил матери – то, что они были с ней наедине, или слова Боргхильды переполнили чашу его терпения. Элизабет не знала об этом разговоре, но подозревала, что мать с сыном поговорили – потому как теперь свекровь стала вести себя иначе. Нет. Взгляд её не смягчился, не стали ласковыми слова, и уж тем более, ни о какой благосклонности к Элизабет не было и речи. Но теперь – в присутствии сына, Боргхильда вообще перестала замечать Элизабет. Она не говорила о ней и с ней, даже не смотрела в её сторону. Свекровь делала все, чтобы показать всем, что Элизабет для неё не существует. Однако это равнодушие мгновенно испарялось, стоило только Боргхильде и Элизабет «случайно» оказаться наедине. Девушка догадывалась – такие «случайности» были организованы намеренно. Свекровь выбирала исключительно то время, когда Вигго находился за пределами замка. У него, как у господина, дел было невпроворот. Близилась зима, нужно было позаботиться о мирных жителях, но так же в регулярных тренировках нуждались его воины. Каждое утро под командованием Вигго, его войско проходило все этапы тренировок. Такими же действиями заканчивался каждый день. Никогда нельзя было знать точно, когда понадобится меч и топор. Хоть на северных землях было относительно спокойно, до Вигго то и дело доходили новости о кратковременных восстаниях, которые то и дело вспыхивали по всей стране. Они гасились быстро и жестоко. Но даже тогда имелись людские потери. Как бывало испокон веков, в междоусобице страдали невинные жители. Нередко мятежники устраивали пожары, и жадное пламя пожирало не только плодородные участки, но и перебрасывалось на деревни. Вигго не хотел, чтобы подобное случилось на его земле. Он тщательно следил за настроением жителей, нередко выезжал в соседние деревни, чтобы лично поговорить с народом и поучаствовать в решении важных вопросов. А этих вопросов было немало – начиная с недопонимания между соседями и заканчивая темами, касающимися грядущей зимы. Помимо этого, как и прежде, повсюду были разосланы верные ему люди. В общем, Вигго делал всё, что было в его власти, чтобы предотвратить любую смуту. Занятый внешними делами, он не предусмотрел одного. Назревающей смуты в собственном доме. - Элизабет, - в коридоре, словно белый призрак, показалась Боргхильда в тот самый момент, когда девушка, миновав комнаты, уже направлялась к лестнице, чтобы подняться к себе. Элизабет вздрогнула. Как всегда, свекровь застала её врасплох. Она делала это каждый раз неожиданно. Девушка не понимала, как ей удавалось так быстро и бесшумно двигаться. - Боргхильда, доброго дня вам, - голос Элизабет не выражал радости от очередной встречи, но и ненависти в нем так же не было. - Добрый? – губы свекрови дрогнули в надменной усмешке. – Разве день можно назвать добрым, покуда мой сын не обрадован вестью о том, что скоро станет отцом?! Элизабет едва не закатила глаза. Очередная напасть! Прошлые дни Боргхильда точь-в-точь начинала так же, вот только её волновали прежде другие вопросы, а именно «покуда мой сын не поймет, как ошибся», или же «покуда ты не поняла, что ты не достойна моего сына». Элизабет сбилась со счета сколько всего за эти недели ей предъявляла свекровь. Что бы она не сказала – все её фразы объединял единственный смысл – Элизабет была не достойна того, чтобы быть женой Вигго. - Говори, Элизабет! Понесла ли ты от моего сына, или оказалась бесплодной, как эти земли? – надвигаясь на девушку, нетерпеливо вопросила Боргхильда. Элизабет внутренне взмолилась, всем своим сердцем прося Господа дать ей сил и стойкости. Доброты и вежливости она уже не просила. Девушка поняла, что Анна оказалась права. Доброе и терпеливое отношение свекровь воспринимала как слабость. - Ты что, язык проглотила? – светлые брови сошлись на переносице Боргхильды, и Элизабет заметила, как глубокие морщины исказили её лоб. «А ведь она красивая женщина, - размышляла девушка, разглядывая лицо свекрови, - что так омрачило её жизнь? Всегда ли она была такой, или тому имелись причины?» На короткий миг Элизабет испытала к ней даже жалость. Но жалость испарилась, как только Боргхильда топнула ногой и прошипела: - Видимо, тебя не воспитали достойным образом, раз ты не можешь ответить знатной даме! - Эти земли не бесплодны. Хлеб, который вы едите каждый день, собран с этих земель. Мясо, что подают каждый раз вам на ужин, выращено на этих лугах, как и молоко, которое вы пьете. Эти земли прекрасны и плодоносны, - не сводя со свекрови немигающего взгляда, начала Элизабет, - что касаемо моего воспитания – я воспитана достаточно для того, чтобы мой муж не стеснялся меня. А относительно вашего вопроса – станете ли вы бабушкой, скажу так – придет время и вы узнаете. Но прежде вас об этом узнает мой муж. Хорошего дня, Боргхильда. Если соберетесь подышать свежим воздухом, прихватите шаль. Ветер сегодня холодный. Сказав это, Элизабет быстро взбежала по лестнице. Боргхильда поджала губы. Сжав кулаки, она невидящим взглядом смотрела перед собой. Внутри неё распалялась злость. Девчонка стала слишком разговорчивей, и что еще хуже, уверенней! Все было ей нипочем, и Вигго, словно заговоренный, всячески оказывал ей внимание! Что ж… Она, Боргхильда, была не из тех, кто уступает! Совсем скоро всё переменится. Пройдет время, и Вигго еще поблагодарит за то, что она намеревалась сделать! Ведь она всё делала – лишь для его счастья! Кто, как не мать, лучше знает, что нужно для её сына? 58 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ Замерев у окна, Элизабет с затаенным волнением в сердце, ожидала появление мужа. Стоял вечер – уже по-осеннему холодный, и серо-синее небо яркими красками разукрасили лучи уходящего солнца. Эти же лучи разукрашивали каменные стены замка в причудливые оттенки. Раздался гул ворот, и показались воины. Взор Элизабет мгновенно отыскал среди сотен мужчин того, кого так ожидало её сердце. Вигго, хоть и шел, как обычно, твердым шагом, но Элизабет чувствовала его усталость. И не мудрено – её муж ушел рано утром, и весь день провел за пределами замка. Он был голоден и утомлен. В зале для него и воинов был уже накрыт ужин. Элизабет и другие женщины не спускались вечером вниз – они уже отужинали в своих покоях. Единственный день, когда теперь все собирались в зале – было воскресенье. Когда Вигго приблизился, то, по привычке, вскинул голову и устремил взор вверх. Он заметил, как и прежде, фигурку жены, и на его лице засияла улыбка. Вигго любил эти короткие, но такие счастливые моменты. Понимание, что тебя ждет любимая, согревало его и придавало ему сил. Элизабет, поймав улыбку мужа, улыбнулась ему в ответ, помахала рукой и скрылась в спальне, чтобы уже там закружиться от радости. Одна улыбка Вигго – и ей сразу стало легче. Глупо было полагать, что ежедневные стычки со свекровью приносили Элизабет удовольствие. Даже сегодня, когда она как следует ответила той, девушка после длительное время сидела в спальне и приходила в себя. Не привыкла её душа к такой злобе, не умело её сердце быть таким равнодушным и бесстыдным, и потому она, Элизабет, каждый раз нуждалась в покое – для того, чтобы восстановить свои силы. Подобного нельзя было сказать про Боргхильду. Она питалась конфликтами, и чем больше накалялась обстановка, тем сильнее и могущественнее та себя ощущала. Женщина не допускала даже мысли, что делает что-то дурное. Напротив, Боргхильда была полна уверенности, что делает великое дело – и всё ради своего единственного сына. В ожидании мужа Элизабет привела себя в порядок, расправила кровать и подготовила для него чистые вещи. Она старалась окружить его заботой, и дать ему всю свою нежность и ласку. Ей хотелось поскорее обнять Вигго, почувствовать его тепло и услышать голос. А потом – говорить, говорить обо всем… Элизабет скучала по мужу, она нуждалась в нем, и с каждым новым днем эти чувства становились только крепче. Девушка уже догадывалась, что в сердце её разрасталась любовь к Вигго. Это нисколько не удивляло – поскольку Элизабет считала, что остаться равнодушной по отношению к такому мужчине было невозможно. Но она была искренне рада этому чувству. Потому что оно переменило её. Сделало чуть смелее и сильнее. Иначе как объяснить то, что за эти недели девушка не сломалась от слов свекрови? Не пустила в свою душу её ядовитые намеки? Словно щит, любовь оберегала Элизабет. И слова Вигго, сказанные ей однажды «мне нужна только ты» помогали ей двигаться вперед. Оберегая мужа, она не спешила жаловаться ему на свекровь. Наивное, чистое сердце Элизабет все еще верило, что та вскоре покинет их дом, и, значит, об обидах можно будет забыть. Нужно было только переждать. Прошло совсем немного времени – и за дверью послышались шаги. Вигго никогда не задерживался на ужине дольше положенного. Сердце Элизабет забилось быстрее. Предвкушая грядущую, долгожданную встречу, девушка спешно провела ладонями по своим распущенным, тщательно расчесанным волосам, и замерла, ожидая появление мужа. Наконец дверь открылась, и на пороге показался он. - Моя прекрасная фея заждалась меня? – скрывая усталость за улыбкой, протянул тот. Элизабет ринулась к нему. Повиснув на его шее, она принялась осыпать поцелуями лицо супруга. Поцелуи её были легкими и полными любви. Вигго, чуть приобняв жену за плечи, застыл на месте. Целый день он ждал этого момента, когда оставшись наедине с Элизабет, он мог снова почувствовать себя не просто воином, но и живым, любимым человеком. Тепло, что источала его жена, её нежный цветочный аромат, её ласковые прикосновения и волнующие губы – подобно волнам, смывали с Вигго усталость и переживания. - Я так соскучилась, Вигго, - обдавая лицо мужа жарким дыханием, прошептала Элизабет. Она не стыдилась говорить о своих чувствах. Напротив – была рада поведать о них Вигго. Тот с благодарностью принимал их. Вот и сейчас не остался равнодушным. - Я тоже скучал. Очень, - он запустил пальцы в её распущенные волосы и, подавшись вперед, припал лицом к нежной шее жены. Вигго медленно втянул в себя воздух. Он пах его любимой. Он пах миром . Медленно, смакуя каждое мгновение, Вигго начал целовать обнаженную кожу. Его горячие губы приносили наслаждение, шепот ласковых слов заставлял Элизабет позабыть обо всех переживаниях. Со свойственным ей жаром молодая жена откликнулась на ласку мужа. Порывисто обняв Вигго, Элизабет отыскала его губы и поцеловала их. Страстно. Нетерпеливо. Дразнящее. Вигго довольно хмыкнул. Ему была по сердцу такая отзывчивость жены. Недолго думая, он подхватил её на руки и уложил на кровать. Накрыв Элизабет собой, Вигго овладел её ртом. Она таяла в любимых руках, трепетала, наполнялась силой и отдавала всю себя – без остатка. *************** За окном занимался рассвет, когда Вигго покинул постель. Ему совсем не хотелось оставлять жену, и каждый новый день он боролся с тем, чтобы остаться. И каждый раз долг господина, долг мужа заставлял его идти. Почти бесшумно одевшись, Вигго окинул Элизабет долгим взглядом. Та, подложив под щеку ладони, сладко спала. На распухших губах застыла полуулыбка. От этой картины сердце Вигго сладко забилось. Видит Бог, он полюбил эту синеокую красавицу. С каждым новым днем она становилась для него всё ценнее. Теперь Вигго уже не представлял жизни без Элизабет. «Нужно будет сказать, признаться ей в своих чувствах, - мелькнуло в его голове, - пусть знает, как сильно я люблю её». Не сдержавшись, Вигго наклонился и легонько поцеловал прохладный лоб жены. - Отдыхай, любимая моя, - шепнул он. Покинув спальню, Вигго намеревался направиться прямиком на первый этаж, чтобы уже вместе со своими воинами отправиться на тренировки. Однако, завидев на лестнице свою мать, Вигго понял, что планы придется немного изменить. Дай Бог, чтобы незначительно. - Сын. Удели своей матери немного времени, - в привычной ей властной манере, обратилась к нему Боргхильда, - мне нужно поговорить с тобой о важном. 59 ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ - О чем ты хотела поговорить со мной, мама? – наблюдая за тем, как мать закрывает дверь в свои покои, произнес Вигго. Взор его скользнул по комнате. У стены выстроились сундуки. На скамейке – свалена одежда. В покоях не то что был беспорядок, но и то, что здесь царил порядок, сказать было нельзя. Всё выглядело так, будто мать Вигго куда-то собиралась. Неужели? Вигго выразительно глянул на свою мать. - Я приняла решение вернуться домой, - со вздохом ответила Боргхильда. Она метнула в сторону сына сдержанный взгляд, а затем, склонившись над небольшим сундуком, украшенным пылающими рубинами, достала из него темную бутыль и несколько медных чаш. Движения её были неспешными и сосредоточенными. - Что, сын? Даже не спросишь, когда я покину замок? – вновь посмотрев на Вигго, беззлобно улыбнулась Боргхильда. - Я жду, когда ты сама поведаешь об этом. У меня создалось впечатление, что ты не договорила, - внимательно наблюдая за тем, как мать откупоривает бутылку, отвечал Вигго. Она сделала это легко и быстро – Вигго не удивлялся её умению. Мать часто использовала бутыли для хранения отваров, сваренных собственноручно. Она хорошо разбиралась в травах, и было время, когда Боргхильда лечила Вигго, когда тот был маленьким. До сих пор он помнил тот жар, который мучил его в юном возрасте, и горький вкус отвара, которым поила его мать. - Завтра, на рассвете, я покину тебя. Вероятно навсегда, - Боргхильда разлила по чашам темную жидкость. Вигго ощутил смятение после того как обнаружил, что слова матери вызвали у него… Облегчение. - Ты же понимаешь, сын, что годы мои уже не те, и вряд ли мы увидимся снова, - с грустью глядя на него, произнесла Боргхильда. - Мама, не наговаривай на себя. Ты полна сил и здоровья. - Это тебе лишь только кажется, - она вызывающе улыбнулась, - впрочем, ты же знаешь, что я не из тех, кто будет жаловаться. Свою боль я унесу с собой, сын. Но я буду спокойна, если ты выпьешь мой целебный отвар. Напоследок. Я сама собирала травы этой весной. Сама сушила и варила их. - Зачем мне пить отвар? – Вигго, нахмурившись, скептически глянул на темную, мутную жидкость, плавающую в медной чаше. На языке его стало горько. То ли от воспоминаний, то ли от понимания, что мать так и осталась черствой по отношению к его жене. Но ему нужно было отдать должное матери – оставить их в покое, принять решение уехать (хотя он, Вигго, ни разу не намекнул ей на это) – для этого нужно было быть по-настоящему сильным человеком. И мудрым. Куда без мудрости, коль мать окончательно оставила попытки переменить его отношения с Элизабет? Вигго другими глазами посмотрел на свою родительницу. Хоть она старалась не подать виду, он заметил грусть, мелькавшую в её глазах. Заметил и морщинки на родном лице. Ему стало искренне жаль её, и одновременно он испытал к ней благодарность. Боргхильда остановилась и посмотрела прямо в глаза сына. Взгляд её был ласков, а голос источал материнскую тревогу, когда она продолжила: - Чтобы мое сердце было спокойно. В этом отваре – мое благословение, сын. Или может, ты, часом, подумал, что я вознамерилась отравить тебя? Сказав это, женщина округлила глаза. - Нет. У меня и в мыслях не было такого, - Вигго протянул руку, - давай свой отвар. Я выпью до дна, дабы успокоить твое сердце. - И чтобы получить моё благословение, - с улыбкой добавила Боргхильда наблюдая за тем, как сын залпом выпивает её отвар. ************ В дверь настойчиво постучали, и Элизабет, удивленно глянув на Анну, которая заплетала ей косы, ответила: - Пройдите. Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова одного из воинов Вигго, Хальварда. Глянув на госпожу, он метнул взор в сторону Анны, а затем опустил глаза. - Прошу простить меня, моя госпожа, но я хотел уточнить – не видели ли вы нашего господина? Сердце Элизабет тотчас попало в тиски тревоги. Неровно забившись, оно заставило её подняться со скамейки и подойти к двери. - Разве мой муж, господин не должен был быть с вами на утренних тренировках, как делал он прежде, все эти недели? – встревоженно выдохнула Элизабет. Хальвард виновато глянул на неё и снова опустил взгляд. - В том-то и дело, что этим утром мы тренировались без него. Господин говорил, что сегодня мы отправимся в одну из деревень, но его нет, и я совсем не понял – должны ли мы сделать это без него, или же нам стоит дождаться господина. Элизабет почувствовала, как у неё затряслись руки. Пытаясь не показывать, что её испугали слова Хальварда, девушка изо всех сил вцепилась в платье. - Так как нам быть, госпожа? Обождать господина? Или же отправится без него? Элизабет оглушил вопрос воина. Только теперь до неё дошло, что в случае чего, именно она будет командовать сотнями воинов. Пот тонкой струйкой побежал меж её лопаток, в горле пересохло… - Вы должны ждать своего господина, - принимая, по её мнению, наиболее верное решение, заявила она. - Как прикажете, - Хальвард кивнул и собрался было, уйти, но Элизабет остановила его. - Погоди! Как думаешь, куда мог пойти твой господин? - Не знаю, - он пожал широкими плечами, - единственное, что первое пришло на ум – комната его матери, но мы там пока не были. - Я сама пойду к ней, а ты, прошу, не уходи слишком далеко. Возможно, мне в скором времени понадобится твоя помощь. Сказав это, Элизабет выскользнула из спальни и быстрым шагом направилась к лестнице. И так же быстро в её груди разгорался страх за мужа. Она старалась не допускать плохих мыслей, но в воображении уже рисовались картинки возможных причин отсутствия Вигго. К тому моменту, когда Элизабет была на этаже, занятым свекровью, по её щекам уже капали слезы, а сердце в груди так быстро колотилось, что девушка почти не слышала ничего вокруг. Словно в тумане, она прошла половину коридора, а затем остановилась перед дверью, ведущие в когда-то отцовские покои. - Боргхильда! – позвала Элизабет. Взгляд её обнаружил, что дверь оказалась полуоткрыта. В другой бы раз девушка ни за чтобы не посмела нарушить правила этикета, и ворваться в чужую комнату. Но сейчас – переживания за любимого человека – перевесили всё остальное. Не дождавшись ответа, Элизабет открыла дверь и проскользнула в образовавшуюся щель. Первое, что бросилось ей в глаза, что в комнате до сих пор царила полутьма. И всё – по причине задвинутых занавесей. И все же, тонкие лучи солнца то и дело находили место, через которое они проникали в комнату. Рисуя на полу причудливые узоры, лучи то там, то тут, оставляли свои отметины. Элизабет, окинув первую комнату беглым взглядом, пошла дальше. Шаг её замедлился, но сердце, её горячо любящее сердца, продолжало атаковать грудную клетку. Молодая жена почти бесшумно прошла дальше. В комнате, выполнявшей роль спальни, стояла духота и какой-то странный, горьковатый запах тут же вызвал у Элизабет приступ головной боли. Взор девушки зацепился за одну деталь, и в груди её всё похолодело. То была туника. Такого же цвета, как у Вигго. Она валялась на полу. Взгляд Элизабет метнулся в сторону кровати. Из-за полутьмы было почти невозможно разобрать, кто был на ней, и лишь очертания тел, скрытых под одеялом, намекали, что постель не пустовала. Рука Элизабет потянулась к занавеске. Судорожно схватившись за неё, она дернула тяжелую ткань, яркий свет хлынул в спальню, и молодая жена увидела на кровати обнаженного Вигго в объятиях голой Гунхильды… 60 ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ Позабыв что такое дышать, несколько мгновений Элизабет разглядывала обнаженные тела мужа и северной красавицы. Вигго крепко спал, спала и Гунхильда. Её белые руки любовно обвивали крепкий мужской торс. Её белые груди прижимались к его боку. Они выглядели как утомленные любовники. Сердце Элизабет пронзила острая боль, от которой та ослепла на короткий миг, а когда зрение вновь вернулось к ней, она поняла, что больше не сможет видеть этой ужасающей картины. Она больше не сможет быть здесь. Молодая жена выбежала из спальни и рванула к лестнице с такой скоростью, будто за ней гнались чудовища. Никто не встал у неё на пути, никто не решился остановить её. Не видя никого перед собой, Элизабет выбежала во двор. Окинув пространство потерянным взглядом, она не стала долго раздумывать что ей делать. Решение было уже принято. Ринувшись прямиком в конюшню, Элизабет вывела из стойла первого попавшегося коня и оседлала его – поразительно умело, учитывая то, что в прежние дни девушка не отличалась такими успехами. Но сегодня боль и отчаяние переменили её, сделав куда стремительнее и смелей. Выехав во двор, Элизабет краем глаза заметила бегущую в её сторону Анну. - Госпожа! Элизабет, куда же вы? – закричала та, и будь это иной день, Элизабет непременно испугалась её крика и подчинилась. Но не теперь. В сердце молодой госпожи всё захлебывалось от жесточайшей боли, и невозможно было мыслить разумно. И невозможно было оставаться тут. Теперь здесь, ей уже не было места. - Подальше, от предательства и боли! – крикнула в ответ Элизабет. Не давая опомниться няне, она вжала пятки в бока коня, и тот помчался вперед. Анна, схватившись за голову, рухнула на колени. Плечи её сотрясались от рыдания, крик вырывался из груди. Такой её и увидел Хальвард. Схватив Анну за плечи, он встряхнул её и заставил посмотреть на него. - Что случилось, скажи мне, Анна, цветок мой? – заглядывая в заплаканное лицо милой его сердцу женщины, попросил воин. - Моя любимица, моя Элизабет… Её предали. Она уехала, - едва шевеля языком, произнесла Анна. ***************** Ледяная вода окатила лицо Вигго. Тот, дернувшись, с трудом разлепил тяжелые, словно склеенные веки и застонал. Перед глазами всё плыло. Какая-то черная паутина мелькала перед ним, и он не мог понять, что происходит. Последнее, что помнил Вигго – это разговор с матерью, и то, как он пил её отвар. Неужели? Нехорошая догадка обожгла ему сердце. Снова кто-то очень своевременно, облил его водой – теперь не только лицо, но и торс. Где-то над головой послышался хорошо знакомый голос: - Подымайтесь, господин! Подымайтесь скорее, пока не приключилась беда! Подумайте о своей жене! Жена… Элизабет. Синеокая фея с чистой нежной душой и телом соблазнительницы. Его любимая. Вигго несколько раз моргнул, и, наконец, черная паутина растворилась в воздухе. Он обнаружил себя сидящим не полу. Голым и мокрым. Голым?! - Почему я без одежды? – устремив непонимающий взгляд на своего верного воина, Хальварда, вопросил Вигго. - Господин, вы были в постели вместе с Гунхильдой, когда я обнаружил вас. Вы оба были голые. Сердце Вигго пропустило удар. Прежняя ясность сознания почти окончательно вернулась к нему. Уже догадываясь, что могло случиться, он, все же задал, пожалуй, самый важный вопрос: - Где моя жена?! 61 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ - Куда ты? – Боргхильда встала на пути Вигго, когда тот уже выходил из спальни. Поступь его была тяжелой, и каждый шаг грохотом отдавал в голове. Он смерил мать ледяным взглядом и прошипел: - За своей женой. Боргхильда схватила его за плечо. Цепко схватила. Пальцы у неё были сильными, сильна была и воля доделать задуманное до конца. - Ты не в себе, сын мой. Посмотри на себя – тебе не здоровится. Отчасти та была права. За это время – пока Вигго одевался и говорил с Хальвардом – его уже раз десять пробил холодный пот. - И всё благодаря тебе, - огрызнулся тот матери. Боргхильда сильнее сжала его плечо и ответила: - Я сделала это ради тебя. Однажды ты поблагодаришь меня за это. - Ради меня? – брови Вигго взметнулись вверх, и взгляд его стал полон презрения. – Ты сделала это лишь для собственного счастья! Прочь, дай мне пройти. Он вырвал руку из пальцев матери и почти побежал по коридору. - Глупец! – бросилась вслед за ним Боргхильда. – Девчонка наверняка уже сломала шею и стала добычей волков! Вигго скрылся на лестнице, и Боргхильда, скривив губы, прошептала: - Ты вернешься и скажешь мне спасибо за то, что я помогла твоему счастью с Гунхильдой. Сказав это, она, вдруг, поняла, что не видела в покоях Гунхильды. Куда подевалась её любимая невестка? Боргхильда вернулся в свои покои. В комнатах стояла звенящая тишина. Женщина, осторожно перешагнув сломанную скамейку (она не сомневалась, что это – дело рук её сына), прошла в спальню, но и там не было её любимицы. Зато был мокрый пол, который она обнаружила с опозданием. Неизвестно что именно стало причиной такой невнимательности, а может то было - воля случая, но впервые за все время, что помнила себя Боргхильда, она поскользнулась и грохотом опрокинулась назад. Ей понадобилось куда больше времени, чтобы прийти в себя. Когда же Боргхильда, наконец, поднялась, она отправилась прямиком на поиски Гунхильды. - Гунхильда, где ты? – передвигаясь по пустынному коридору и открывая одну дверь за другой, кричала Боргхильда. Злость пуще прежнего разгоралась в ней. Теперь та злилась и на несостоявшуюся невестку. Судя по всему, Гунхильда оказалась тоже глупой! Иначе как можно было объяснить случившееся?! Её положили в кровать Вигго, и та ничего не сумела сделать! - Вот ты где, - заглянув в предпоследнюю комнату и обнаружив возле стены знакомую фигуру, недовольно выдохнула Боргхильда. - Чего ты стоишь там, Гунхильда? Не время лить слезы! Нужно доделать задуманное! Гунхильда резко обернулась, и на мгновение Боргхильда испугалась, заметив, какой у той был злой взгляд. - Ничего не получится, - наступая на женщину, отчаянно зашипела Гунхильда, - ты обещала мне, что я стану женой твоего сына, что у меня всё будет, и я поверила тебе! Ты обманула меня, ведьма! Будь проклят тот день, когда я доверилась тебе! - Успокойся! Ты совсем сошла с ума, говорить так со мной! Вспомни хорошенько! Ты сама хотела быть с моим сыном! А теперь решила свалить всю вину на меня! – рявкнула в ответ Боргхильда. - Это ты! Ты виновата! Только ты! И Гунхильда с кулаками набросилась на несостоявшуюся свекровь… ****************************** Отряд воинов, возглавляемый Вигго, словно черная стрела, стремительно и уверенно, покинул территорию замка и устремился вперед. Как только впереди показалось поле, отряд тотчас рассыпался на пары и двинулся в разные направления. Каждый помнил наказ господина. Найти госпожу и бережно вернуть её домой. Понимая, что каждый миг увеличивает угрозу жизни Элизабет, воины со рвением устремились выполнить приказ. Они делали это не только потому что так велел их господин. Сердце приказывало им отыскать молодую госпожу. Каким-то странным, немыслим образом Элизабет легко и быстро завоевала верность воинов своего мужа, и теперь каждый жаждал спасти её от неминуемой гибели. Если нужно – даже ценой собственной жизни. Вигго вместе с Хальвардом двинулись прямиком в лес. Что-то, возможно интуиция, подсказывала, что Элизабет направилась именно туда. Лес встретил всадников душистой прохладой. Потемневшие, местами принявшие багровые и желтые оттенки листьев, украшали крону деревьев. Тут особо ощущалась приближающаяся осень. Какое-то время всадники ехали по дорожке, затем Вигго принял решение разделиться. Отправив Хальварда направо, он двинулся вперед – прямиком в чащу леса. Ветви деревьев, переплетаясь в причудливые фигуры наверху, образовывали подобие узорчатого потолка. Порой это переплетение было столь сильным, что солнечный свет едва проникал через них. Иногда серо-голубые кусочки неба проскальзывали в ветвистых оконцах, иногда не видно было и их, отчего создавалось впечатление, что на землю спустились сумерки. Лес сгущался, становился все темнее и опаснее. И в сердце Вигго становилось всё больше тревоги. Ехать дальше верхом не было никакой возможности. Спешившись, он взял коня за поводья и медленно, приглядываясь, прислушиваясь к каждому шороху, пошел вперед. Сухие ветки хрустели под подошвой его сапог, ветви цеплялись за одежду, будто желая удержать Вигго от того, чтобы он углублялся дальше. Но он шел. Сколько времени прошло, как долго Вигго продирался вглубь – он не мог ответить. Когда приходит беда, время растягивается и кажется бесконечно долгим. Казалось, Вигго уже полдня провел в поисках жены, но ничего не говорило о том, что она была здесь. Ни сломанной ветки, ни кусочка ткани, ни потерянной туфельки… Усталость то и дело напоминала о себе легким головокружением, жажда сковывала горло, и воину приходилось сглатывать, дабы избавиться от этого неприятного ощущения. Но более всего сейчас страдала его душа. Измученная предательством матери и страхом за жену, душа отчаянно сжималась-разжималась, а потом и вовсе принялась метаться меж ребер. Вигго стало трудно дышать, а потом и вовсе его пробил ледяной пот. Опершись спиной о дуб, он обвел пространство усталым взглядом. Темный мох покрывал кору соседних деревьев, лиловой змейкой уходила все дальше дорожка из крошечных цветов, где-то вдали слышалась грустная трель птицы… А может там, где-то так же грустно плачет его любимая… А он здесь, проявляет слабость! «Господи, - неумело взмолился Вигго, - не дай ей погибнуть. Сохрани. Защити. Помоги мне найти мою жену». Неумело – потому что несмотря на то, что Вигго принял христианство, особо не задумывался тот о Боге. Да и когда ему было думать о Нем так часто? Но странное дело, именно появление в его жизни Элизабет стало наталкивать его на мысли о Создателе. Вот и сейчас, повторяя свою мольбу, пусть все так же неумело, но зато искренне, Вигго направился вперед. На поиски своей жены. 62 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ Элизабет медленно, озираясь по сторонам, брела по лесу. В одиночестве. Как только она спешилась, конь, будто только и ожидая этого, тотчас поспешил покинуть её. Он умчался в неизвестном направлении. В неизвестном месте была и Элизабет. Наверное, никогда в жизни она не заходила так далеко в лес. Все кругом будто сошло со страниц древних легенд. Красота первозданного леса была перед ней. Могучие деревья, словно стражники, окружали пространство со всех сторон. Их изогнутые ветви сплетались наверху, их ветви подобно витиеватому почерку, ползли по земле… Почти все деревья были покрыты мхом. Мягкий, теплый, он казался Элизабет бархатным одеянием. Воздух тут был наполнен запахом упавшей листвы, коей в это время года было уже предостаточно, а еще – сладким ароматом цветов. Но цветов Элизабет пока не обнаружила. Деревья издавали скрежет. Протяжный, иногда пугающий. Первое время этот звук пугал Элизабет. Затем она привыкла. Изредка к этому звуку примешивался другой – птичий голос. Нежная песня птиц хватала за душу. И каждый раз услышав её, Элизабет едва не плакала. Как только первые эмоции от увиденного в отцовской спальне спали (а случилось это когда Элизабет уже была в лесу), взамен них пришли другие чувства и мысли. Одним из первых стало сопротивление. Сердце Элизабет, частично остыв от боли предательства, заставило её думать и оценивать поступки иначе. Борясь за свою любовь, сердце начало напоминать ей все события ушедших дней. Забота и покровительство Вигго, его добрые слова, его ласка и признания. «Мне нужна только ты». Эти слова пробиваясь сквозь толщу непонимания, подобно маяку, светили для Элизабет. И еще одни, услышанные ей во сне – «отдыхай, любимая». Она не была до конца уверена – сказано ли это было на самом деле, или же приснилось ей, но слово «любимая» проникало в самое сердце. «Если Вигго любит меня, если я нужна ему, разве стал бы он заниматься любовью с Гунхильдой? Даже несмотря на её красоту?» Она попыталась поставить себя на его место. Представила в голове красивого воина, и… Поняла, что от одной даже мысли, что она, Элизабет, могла обратить на того внимания, ей становилось дурно. Всё её естество противилось этому. И стало быть, и Вигго, чувствовал себя подобным образом. Оглушенная этим пониманием, девушка, не в силах устоять на ослабевших ногах, обняла ствол дерева. Теперь мысли Элизабет потекли в правильном направлении. Кому было выгодно рассорить их? Кто желал, чтобы Гунхильда была с Вигго? Кто больше всего бы радовался, если бы она, Элизабет, сгинула в лесу? Боргхильда. От злости и понимания собственной наивности, Элизабет впилась ногтями в мягкий мох и зарыдала… «Господи! – захлебываясь от слез, размышляла она. – Какой же глупой я оказалась!» А что будет с её Вигго? Вдруг, он, ослепленный злостью, позабудет о своей безопасности. Вдруг, с ним случится что-то дурное? А она здесь, вдали от него – и даже не может помочь любимому! Сколько так она простояла – Элизабет не знала, а когда вновь двинулась в путь, то поняла, что окончательно заблудилась в лесу. Солнце спустилось, отчего света кругом стало мало. Пройдет совсем немного времени – и тьма покроет собой лес. Элизабет и так не обладала способностью следопыта, а теперь, когда близилась ночь, она не сомневалась, что точно не отыщет пути домой. Но даже несмотря на это понимание, Элизабет продолжала идти. Ноги уже ныли от усталости, голова кружилась от голода и переживаний, но сердце, верное, любящее сердце рвалось вперед. «Господи, - взмолилась Элизабет, - не дай злости и зависти людской погубить нашу семью, наше счастье с Вигго. Выведи меня, приведи к моему мужу, ибо только Ты способен на это, ибо только по Воле Твоей всё происходит.» Время шло, шла и Элизабет. Всё дальше и дальше. Она уже не понимала – спит ли, или продолжает путь. Сизые сумерки заполнили собой пространство, пение птиц стихло, и, казалось, весь мир уже погрузился в сон. Как-то внезапно Элизабет оказалась на лесной опушке. Белый лунный свет падал на неё, и белоснежные цветы, обратив свои чаши наверх, словно пили её сияние. У Элизабет перехватило дух от увиденного. Ей показалось, что она оказалась на страницах древних легенд – таким волшебным казалась эта лунная поляна. Девушка медленно, опасаясь потревожить красоту, пошла вперед. Странное спокойствие, а может, то была усталость, наполнили её. Она прошла почти треть поляны, как, вдруг, увидела на противоположной стороне, там, где снова переплетались ветви деревьев, высокий темный силуэт. Странно, но Элизабет не испугалась. Любой другой бы был в ужасе от увиденного – будучи один посреди ночного леса, без оружия, да еще эта огромная фигура, которая со стороны выглядела как призрак. Но не Элизабет. Видимо потому что её сердце и душа прежде зрения и слуха определили кто это. Мужская фигура двинулась вперед, и любимый голос нежной песней наполнил воздух. - Элизабет! Любимая! Силы, вдруг, вернулись к Элизабет. Второе дыхание открылось и у Вигго. Они ринулись навстречу друг другу. Трава была мягкой под их стопами, ничто не встретилось на их пути, ничто не отвлекло их – казалось, сам лес замер, ожидая встречи мужа и жены. Наконец, это случилось. Они налетели друг на друга. Сильные мужские руки обхватили женский стан. Элизабет обняла Вигго, повисла на нём, а он принялся целовать её – лицо, шею, плечи. Слезы катились по его лицу, сердце билось от радости и облегчения, а Вигго все никак не мог поверить, что Элизабет в его руках. Живая, невредимая, и… Всё еще любящая его. - Прости, прости меня, любимая, - умоляюще зашептал, боясь потерять обретенное счастье, начал Вигго, - прости, я никогда бы в жизни… - Я знаю, - подняв на него глаза, утопающие в слезах и с умилением обнаружив, что муж тоже плачет, произнесла она в ответ. – Прости, что покинула тебя… Но боль тогда ослепила меня. - Любимая, - руки его задрожали, и Вигго сильнее прижал жену к себе, - но как? Как ты все поняла? - Когда боль от увиденного ослабла, я услышала свое сердце. Понимаешь, однажды папа сказал, что сердце подскажет мне правильный ответ. Что я должна слушать его, даже не смотря на то, что скажут другие люди. Даже он сам. Взгляд Вигго наполнился восхищением: - Твой отец – благородный человек. Верю, что он не причастен к измене. Я благодарен ему, что он воспитал такую достойную дочь. Ты – моё благословение. Вигго с благоговением поцеловал любимую в лоб, а затем обхватив её лицо ладонями, заглянул в её глаза и сказал то, что должен был уже давно сказать: - Я люблю тебя, моя Элизабет. Моя синеокая фея, моя нежная жена. Элизабет задрожала от нахлынувших чувств. Прижавшись к мужу еще сильнее, она произнесла: - Я тоже люблю тебя, Вигго Датский. Мой воин, мой муж, король моего сердца. Они слились в поцелуе, который превзошел все прежние по своей нежности и благодарности поцелуи. Только искренне любящие друг друга способны были познать такую сладость, какую познали Вигго и Элизабет в эти благословенные мгновения. Две души, нашедшие друг друга. 63 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Откинувшись на грудь мужа, Элизабет, мирно дремала. Удивительно, как один день отнял у неё столько сил! Но теперь, оказавшись в безопасности, в руках любимого человека, она могла, наконец, расслабиться. Довериться тому, кому доверять было можно и нужно. Вигго не спал. Спать ему совсем не хотелось. Сил у него прибавилось в разы, холодный разум уже окончательно вернулся к нему, а с ним и здравые мысли. Размышляя над тем, что ему придется сделать в первую очередь по возвращению домой, он внимательно смотрел вперед. Лес стал редеть. Первый признак того, что близилось окончание пути. И ветер теперь улавливался отчетливее. Сверху то и дело проникали тонкие полосы света. Близился рассвет. Он ощущался в воздухе – тот стал пронзительно свежим. Вигго крепче обнял любимую. Он беспокоился о том, чтобы та не замерзла. Жаль, что у него не было с собой теплого одеяла для неё. Оставалось надеяться, что его любовь согреет Элизабет достаточно. Порой и этого вполне хватает. Теперь он точно знал. Прошло еще немного времени, и лес расступился в стороны. Вигго вместе с Элизабет вышли на луг. Ласковый ветер ласкали их лица, скользил по потемневшим, местами желтым, травам. Мягкий туман устилал собой небо и землю. Вигго неспешно направил коня вперед. Взгляд его стал куда острее. Жизненный опыт подсказывал воину, что нередко в тумане могла прятаться угроза. Он был на чеку, и уже прикидывал в голове как поступить, если, вдруг, появится враг. Вскоре туман стал рассеиваться. На сизом небе показались лучи солнца. Прошло немного времени, и от тумана не осталась и следа. Впереди показались очертания замка. При виде его Вигго испытал смятение. Вся верхняя часть замка тонула в дыме. Пожар… Когда он случился? Что это – несчастный случай? Или чей-то злой умысел? Уцелели ли люди? Словно почувствовав тревогу мужа, Элизабет пробудилась. Вздрогнув, она распахнула глаза и несколько мгновений, молча, вглядывалась вдаль. - Господи, - потрясенно прошептала Элизабет, на большее у неё не хватило сил. - Всё в Его власти, - крепче обнимая жену, произнес Вигго, - пообещай мне, каким сильными не были разрушения, как ужасно бы это не выглядело, пообещай – что не будешь отчаиваться, любимая? Сказав это, он уперся подбородком ей в макушку. - Потому что, - продолжал Вигго, - замок можно отстроить заново, почти всё можно купить, но ведь самое главное, что мы есть друг у друга, не так ли? Я не хочу, чтобы ты больше страдала, жена. - Ты прав, - Элизабет накрыла своей ладошкой его руку, - обещаю, я не буду впадать в отчаяние. Но и ты дай мне обещание не отчаиваться. - Обещаю. Весь путь до замка они сохраняли молчание. Когда впереди показались открытые ворота, Элизабет испытала смесь из облегчения и страха. Её пугала неизвестность и возможные людские потери. Но она изо всех сил пыталась держаться. Ради мужа. - Господин! – к ним бросился Хальвард. Лицо у него было испачкано в саже, местами, рыжая борода обгорела… Увидев Элизабет, воин просиял: - Госпожа! В этот момент Вигго готов был поклясться, что увидел в глазах своего воина слезы. - Слава Богу! – продолжал Хальвард. – Вы живы, но у меня плохие вести, господин. В пожаре погибли люди. Элизабет почувствовала, как её затрясло. Ощутив это, Вигго крепче обнял жену за плечи. - Уже известно, кто погиб? – сохраняя хладнокровие, произнес он. Хальвард переменился в лице. В глазах его отразилось смятение. - Да. Ваша мать, господин, и та женщина, что была с ней… Гунхильда. ******************* - Когда мы вернулись в замок, то тот уже полыхал, господин, - начал свой рассказ Хальвард спустя время, когда Вигго с Элизабет разместились в лавке пекаря. Вернуться в сам замок пока не было никакой возможности. Запах гари не пускал внутрь. Просто удивительно, как люди сумели потушить пожар! Учитывая то, что даже сейчас в замке практически невозможно было нормально дышать. - Это потом я узнал, что люди слышали крики с верхних этажей. Женские. Одна из служанок прибежала и сказала, что видела как… Простите, господин, вам может это не понравится. - Говори, - без эмоционально приказал Вигго. - Кхм, - кашлянул Хальвард, - она сказала, что видела, как ваша мать дралась с Гунхильдой. Служанка испугалась сильно. Вскоре начался пожар. Мы когда вернулись, половина замка полыхала… Чудо что всё не сгорело. Потом начали вести счет, кто жив, кто вернулся с поисков госпожи. Хватились – а вашей матери и той дурной не хватает. Вы уж простите… Хотя, как по мне, не за что просить прощения, коль такую подлость сделали. - Ты можешь идти, Хальвард. Позже я соберу вас всех, чтобы поговорить. Но не сейчас, - сказав это, Вигго устало прикрыл глаза. Элизабет, заметив это, прижалась к его боку и притихла. А Вигго тем временем пытался понять что чувствует. Смесь из боли, скорби и печали тихо коснулись его сердца. Ему было жаль свою мать. Жаль, что она закончила жизнь таким образом, что она так и не поняла, что сотворила ужасную несправедливость, что умерла, так и не попросив прощения… 64 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ Два месяца спустя - Госпожа, почему вы так мало едите? – Анна, уперев руки в бока, выразительно глянула на Элизабет. Та, отложив в сторону ложку, ответила ей утомленным взглядом. - Аппетита нет. Она говорила правду. По какой-то странной причине привычная ей каша сегодня показалась девушке совсем невкусной. - Вы не заболели? – словно наседка, няня закружила вокруг своей госпожи. Они сидели на первом этаже замка, в малой зале. За эти месяцы замок привели в более-менее надлежащий вид. Но Вигго и Элизабет по-прежнему спали на первом этаже – благо комнат здесь было достаточно. За окном падал первый снег. Его белые хлопья подобно перьям птицы медленно кружили в воздухе. - Я не заболела, - Элизабет улыбнулась Анне, - просто у меня так бывает. - Я заметила, - Анна пристально посмотрела на неё, - моя госпожа не хочет ничего сообщить? - О чем это ты? – тонкие брови Элизабет поползли вверх. - Не ждете ли вы ребенка? – сказав это, няня перестала моргать. - Ах, - нежный румянец коснулся лица Элизабет, - я пока не могу точно ответить на этот вопрос, Анна. Не спрашивай меня пока. Прошу. Месяц назад я думала, что это чудо случилось, а потом поняла что ошиблась. В ту ночь я долго плакала. - Элизабет, - взгляд Анны стал ласковым, - не стоит печалиться, дорогая. Всё у вас будет. Всё только хорошее. Элизабет благодарно улыбнулась ей. - А что на счет вашей свадьбы с Хальвардом? – сменив тему, уточнила молодая госпожа. Тут уж пришел черед краснеть Анны. Глаза её заискрились радостью, и влюбленная улыбка озарила лицо. - Мы решили сыграть её после рождества. - Совсем немного времени осталось, - мечтательно протянула Элизабет, - дорогая моя Анна, у меня так много красивой ткани. Окажи мне честь – выбери подходящую для своего свадебного платья. Анна часто-часто заморгала: - Госпожа моя, где это видано, чтобы служанка брала из господского сундука, да еще шила платье? Да и стара я, какая из меня невеста? - Ты – не служанка. Ты – моя няня. Я чту тебя и уважаю. А что касаемо того, что ты старая… Анна, зачем ты наговариваешь на себя? Ты не молодая девушка, но и не старуха! И я считаю, что невеста должна быть в красивом платье! Так что скажешь, нянюшка моя? - Скажу, что мне очень повезло с моей воспитанницей, - шмыгая носом, ответила Анна. Элизабет протянула к ней руки, и няня обняла её. Несколько мгновений, они, замерев, вот так обнимали друг друга. Полные тепла и благодарности. В коридоре послышались шаги, скрипнула дверь, и в зал прошел Вигго. Поздоровавшись, он опустился на стул и вытянул ноги. Элизабет скользнула взглядом по лицу мужа. От её внимания не ускользнуло то, что тот был напряжен. Попросив няню принести теплых булочек и молока, молодая жена обратилась к Вигго: - Что-то случилось? - Да, - понимая, что нет никакого смысла утаивать это, отвечал он, - король приказал, чтобы я в кратчайшие сроки прибыл ко двору. Элизабет ощутила, как её сердце рухнуло куда-то вниз. - За этим приказом есть скрытый смысл? Что всё это значит? – пытаясь совладать с волнением, уточнила она. - Чтобы получить на эти и другие вопросы ответы нужно сделать то, что он приказал. Завтра, на рассвете, я отправляюсь в Лондон. - Ты? – Элизабет поднялась из-за стола. – А как же я? - Сейчас зима, путь будет не из легких. Будет лучше, если ты останешься дома. - Ты, правда, так считаешь? – она решительно подошла к Вигго и, не долго думая, взяла его за ладони. Руки у него были холодными, и Элизабет, желая их согреть, спрятала его ладони в своих. Хотя слово «спрятала» не совсем подходило для этого. Ладони у Вигго были большими, так что спрятаться в ладошках жены они никак не могли. - Ты думаешь, что если оставишь меня тут, то так будет безопаснее для меня, верно? – продолжала Элизабет. - Именно так, - улыбнулся Вигго. - Но ты ошибаешься! Вспомни сколько раз я попадала в беду, когда оставалась без тебя! Нам нельзя разлучаться, любимый! Я поеду с тобой, и обещаю, что не буду капризничать весь путь до самого Лондона! - А в Лондоне, стало быть, ты станешь капризной? – Вигго потянул к себе жену и усадил на колени. - Ну если только чуть-чуть, - наслаждаясь близостью мужа, тихо ответила Элизабет. Она прижалась щекой к его груди, нежно провела пальцами по колючей щеке и прошептала: - Пожалуйста, не оставляй меня. Я не смогу без тебя. Вигго тяжело вздохнул. Он оказался бессильным перед словами жены. К тому же, та была права, да и сам Вигго еще не забыл, что случилось, когда он в последний раз покинул замок. - Хорошо, любимая. Ты поедешь со мной. Но ты должна пообещать, что будешь слушаться меня и делать все, что я скажу. - Обещаю, - не раздумывая, согласилась Элизабет. На рассвете следующего дня Вигго Датский вместе со своей супругой и частью воинов покинули замок. Словно сжалившись над ними, с неба перестал валить снег, и яркие лучи солнца всю дорогу, до самого вечера, согревали путников. Оставалось только надеяться, что грядущая встреча с королем не омрачится дурными вестями. Вигго слишком хорошо знал, как, порой, бывают коварны дворцовые интриги… 65 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ Они прибыли в Лондон спустя 9 дней пути. Город встретил их липким, мокрым снегом. Словно стальной купол, серое небо нависало над городом. В воздухе витала сырость вперемешку с запахом свежеиспеченного хлеба. Вигго и Элизабет предоставили просторные покои, не уступавшие по своей роскоши тем, что были во владении воина прежде. Парча, бархат, толстые ковры, в которых, по щиколотку, тонули ноги. Огромный камин источал столь нужное теперь тепло. И уютная, широкая кровать так и манила к себе. Искупавшись и легко позавтракав после, Элизабет сразу же легла спать. Измученная дорогой, она не смогла уже сопротивляться нахлынувшей на неё усталости. Вигго тоже присоединился к жене, но не надолго. Стоило только той уснуть, как он переоделся и, оставив возле спальни охрану, отправился прямиком к королю. Вигго прекрасно помнил, где находились комнаты Кнуда Великого. Велев страже доложить о своем появлении, воин замер возле дверей, ожидая ответа. Прошло достаточно времени, прежде чем Вигго услышал заветные слова. «Король ждет вас». Едва сдерживая свое нетерпение, Вигго быстрым шагом направился в королевские покои. Взгляд его остановился на Кнуде – тот, сидя за столом, разглядывал письмо. Заметив появление своего верного воина, король медленно поднял глаза на него. Взгляд Кнуда был нечитаемым, и трудно было, почти невозможно понять, зол тот или же испытывает радость от встречи. - Знаешь, что в этом письме? – вместо приветствия, зловещим шепотом начал Кнуд. Его черные глаза вспыхнули, как горящие угольки. - Обвинение в твоем предательстве, Вигго Датский, - не давая ему ответить, произнес король. - Не рукой ли Стреоны написано это письмо? – отвечая Кнуду прямым взглядом, произнес Вигго. ************************ Большой королевский зал этим вечером был полон знати. Свет тысячи свечей ослеплял своим сиянием, сияли и драгоценные камни на придворных дамах. Столы ломились от угощения – запеченное мясо, засахаренные фрукты, тушеные овощи, различная выпечка, пирожные. Менестрели и фокусники, священники и воины, и, разумеется король с королевой – в этот вечер все собирались в зале для празднования рождества. Элизабет, облаченная в темно-синий бархат, на фоне вычурных королевских модниц, казалась диковинным по своей красоте и чистоте цветком. Многим мужчинам пришлось отвести свои взоры при её появлении. Но не из страха перед Богом. Все было куда прозаичней – многие из них помнили, что Вигго Датский – один из лучших воинов короля. Никто не хотел испытать на себе гнев ревнивого мужа. Эдрик Стреона был, пожалуй, единственным, кто то и дело поглядывал на Элизабет. Она стала еще краше! И желаннее! Извращенное желание сдавило его тело, сделало тяжелым. Стреона, пыхтя от вожделения, сжал челюсти и напомнил себе, что до победы осталось еще недолго. Он был нужен королю. Как олдермен Мерсии, как умный политик, как преданный ему человек. Кто как не он лучше знает местную знать? Кто как не он умеет дергать за нужные ниточки? Уже сегодня вечером стража схватит Вигго, и тогда Элизабет достанется ему. Нужно было только подождать. Гул голосов стих, умолкли лютни. Все обратили свое внимание на королевскую чету. Король Кнуд, держа за руку королеву Эмму, прошел в зал. Дождавшись, когда королева сядет на трон, он после разместился на своем троне. Элизабет с облегчением смотрела на королеву. Она все еще помнила слова свекрови о том, что у Кнуда имелась другая жена, но теперь, глядя на улыбающуюся Эмму, Элизабет чувствовала, как грудь заполняет облегчение и радость за неё. Эмма Нормандская сияла своей красотой. Золотая корона, усыпанная сверкающими камнями, украшала её темноволосую голову. Платье из золотой парчи подчеркивало безупречную белую кожу. Она казалась неземной красавицей – царственной, гордой и великой. Из всех женщин Стреона больше всех ненавидел Эмму. Та видела его гнилую сущность, подчеркнуто не доверяла ему. Учитывая то, что отныне она стала официальной женой Кнуда Великого, в списке Стреоны королева была второй, от которой тот намеревался избавиться. Яд для неё был уже куплен и надежно спрятан. Оставалось только подобрать нужный момент. Подкупить служанку или повара… Когда Эммы не будет, Кнуд ослабнет. Вот тогда придет и его черед. Трон станет свободным. И он, Эдрик Стреона, сделает то, для чего был рожден. Он станет королем. - Прежде чем мы начнем праздновать, - зычно начал Кнуд, - я бы хотел поблагодарить всех своих верных подданных, которые оказали мне неоценимую поддержку. В трудный час вы были со мной. И были верны мне. Сказав это, Кнуд Великий прошелся немигающим взглядом по лицам собравшихся. - Что как не верность ценится больше всего? Что как не верность достойна особого почитания? Пожалуй, есть и другое, не менее важное чувство, из которого вырастает верность. И имя ему – любовь! Из-за любви, порой, мы совершаем самые безумные, но важнейшие, поворачивающие ход истории, поступки! Кнуд бросил в сторону Эммы взгляд, и уголки губ той дрогнули в сдерживаемой улыбке. А король, как прирожденный оратор, продолжал распаляться: - Ради любви мы рискуем собственными жизнями, мы сражаемся… Порой даже сами с собой! Но все это стоит того, чтобы испытать это чувство. Однако… Чтобы вы сделали, узнав, что вашей любви угрожает опасность? Что кто-то плетет паутину вокруг вашего объекта любви? Что кто-то намеренно пытается ввести вас в заблуждение, окутывая своими сладкими и липкими, как паутина, речами? Как поступить? Кнуд резко поднялся и шагнул вперед. Его бородатое лицо исказила гримаса злости. - Ответ здесь только один! – яростно продолжил король. – Этому пауку нужно вырвать все лапы, а затем оторвать его поганую голову и бросить его тело на радость воронам! Сказав это, Кнуд Великий отдал приказ кивком. Двое воинов ринулись вперед и схватили ничего не понимающего Стреону. - Господин! Мой король! – пытаясь вырваться из рук воинов, закричал Стреона. – Что это значит?! - Это значит, что ты – тот самый паук! – брызгая слюной, выплюнул Кнуд. Он схватил Эдрика за волосы и потянул с такой силой, что тот застонал. - Ты счел, что ты умнее короля? Ты хотел убить мою королеву, ты хотел убить моего верного воина, ты хотел стать королем… Но король здесь только один! Это я – Кнуд Великий! Кнуд поднял взгляд на Вигго и моргнул. Тот вырвался вперед и, обнажив свой меч, срубил голову с плеч Стреоны. - Запомните этот день, - обводя взглядом собравшихся, властно бросил король Кнуд, - любой, кто покусится на то, что мне дорого, умрет позорной смертью. Воины! Выбросите это тело за городские стены! Оно смердит и портит мне аппетит! 66 ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ Элизабет вздрогнула, когда в дверь постучали. Стояло раннее утро. Её муж находился в кабинете короля, а сама Элизабет собиралась в дорогу. Она не ждала гостей. И знала, что Вигго не стал бы стучать. - Пройдите, - спешно набросив на плечи шаль, взволнованно ответила Элизабет. Она все никак не могла успокоиться, поверить, прийти в себя от вчерашних событий. Смерть Стреоны хоть и стала облегчением, но вид яростного мужа все еще стоял перед её глазами. Дверь приоткрылась, и в спальню прошла королева Эмма. Словно утреннее солнце, в нежном платье, с лицом, на котором покоилось спокойствие и величественность, она прошла и встала напротив удивленной Элизабет. - Ты удивлена, - приглушенно заметила королева, и губ её тронула ласковая улыбка, - но не пугайся, дитя. Я здесь с добрыми вестями. Скажи – не ошиблась ли я, счастлива ли ты с воином моего мужа, Вигго Датским? - Я очень… Очень счастлива с ним, моя королева, - еле шевеля языком, пробормотала Элизабет. - Я рада слышать это, - улыбка Эммы стала шире, - а как твой отец? Скучаешь ли ты по нему? - Скучаю, - дрогнувшим голосом отвечала девушка, - сердце мое тоскует по нему, но я почти смирилась с нашей разлукой. - Больше нет причин для неё. - Что это значит? – в глазах Элизабет мелькнула надежда, и голос еще сильнее задрожал. - Это значит, что я приложила усилия, приправила это нежностью и женской мудростью, и добилась того, чтобы твоего отца признали невиновным. Да, к нему приезжали изменники, но это не делает его таковым. Эту мысль я донесла до своего горячо любимого мужа. Помнишь, я говорила, что никогда не забуду твою доброту? Я не забыла, Элизабет. Слезы хлынули из глаз девушки, плечи её задрожали, и Эмма Нормандская нежно обняла ту за плечи. - Когда я была молодой девушкой, мне так нужна была такая поддержка, хотя бы одно доброе слово, но я всегда была тут одна. Маленькая девочка, брошенная в жены чужому королю. И тогда я пообещала себе, что если однажды случится похожее, если я увижу что кто-то также нуждается в поддержке, я не пройду мимо. Ты так похожа на меня, Элизабет, хотя мы с тобой и не родственницы. Ты так напоминаешь мне саму себя. - Как же вы выжили, моя королева? Одна? Среди чужих людей? - Мне помогал Бог. В самые трудные моменты жизни только Он давал мне сил. А потом, когда первый муж умер, в моей жизни появился Кнуд. Могла ли я подумать, что он и я станем мужем и женой? Неисповедимы пути твои, Господи. Но я счастлива с ним. Прежде я не знала, что такое быть любимой. В темных глазах королевы появились слезы. - Неважно королева ты, служанка или знатная дама. Всем хочется любить и быть любимой, - с чувством, добавила она. ********************************************* Мягкий снег, кружась белыми цветами, неспешно падал на землю. Воздух пах морозом, и ласковые лучи солнца падали на голову возвращающихся домой всадников. Груженые подарками повозки замыкали конный отряд. Глядя вдаль, на серые стены замка, Элизабет чувствовала облегчение и благодарность. С каким тяжелым сердцем покидала она дом, и как же переменились её чувства теперь! А еще – теперь Элизабет не сомневалась, что ждет ребенка. Утренняя тошнота стала её постоянным спутником, впрочем, как и вечерний аппетит. Этим утром Вигго, не сдержавшись, задал жене вопрос – а часом, не беременна ли та? И только тогда Элизабет поняла, что чудо свершилось. В её чреве рос плод их с Вигго любви. Пока еще крошечный, но такой долгожданный малыш. Надо ли говорить, что Вигго так же был счастлив, как и его жена? И так же, как она, он испытывал безграничную благодарность к Богу. За всё. Он так много дал им! Вскоре всадники оказались на территории замка. Люди, завидев возвращение господ, ринулись встречать их. Веселые голоса, облегченные вздохи и радостный смех наполнили собой морозный воздух. - Вот так, осторожно, любимая, - Вигго осторожно стянул Элизабет и аккуратно поставил её на ноги. Та, обратив на него румяное лицо, широко улыбнулась. - Ты тоже будь осторожен, муж мой, - она поднялась на носочки и поцеловала его в колючую щеку. Вигго не выдержал и поцеловал жену в губы. Та звонко рассмеялась и обняла его. Такой и увидел свою дочь Этельберт. Сердце его защемило от радости. Его дочь была счастлива, любима и оберегаема. - Дети мои, - позвал Этельберт. Элизабет и Вигго вздрогнули и повернулись. На лицах мужа и жены, как солнце, отразилась радость. Там, на помосте, стоял Этельберт. Живой, невредимый. Теплая улыбка озаряло его морщинистое лицо, глаза сияли от счастья. - Папа! – Элизабет рванула к нему, но Вигго удержал её со словами: - Осторожно, любимая, здесь скользко. Держись. Он крепко обхватил Элизабет и вместе с ней пошел к идущему к ним Этельберту. Наконец случилось то, о чем не смела прежде мечтать Элизабет. Отцовские руки сошлись на её спине, и она обняла его со всей нежностью, на которую была способна. - Папа, папочка, - зашептала Элизабет. Этельберт, глотая слезы, поднял голову и посмотрел на Вигго. Недолго думая, отец протянул ему руку: - Идем к нам. Вигго ринулся к ним, и Этельберт обнял его тоже. - Будьте благословенны, дети мои, - произнес тот, - и пусть Господь дарует вам долгие, счастливые лета. *************************** В январе с весельем и торжеством сыграли свадьбу Анны и Хальварда. Веселье продлилось три дня, и Этельбрет не припомнил на своему веку более веселой свадьбы, чем эта. К лету были завершены все строительные работы. Замок был перестроен, а комнаты, сгоревшие при пожаре, восстановлены и отданы Этельберту. Лето ознаменовалось долгожданным событием. В первый день августа Элизабет родила первенца – темноволосого крепыша, которого нарекли Вильям. В последующие годы Элизабет и Вигго стали родителями еще пятерых детей – двух сыновей и трех дочек. В Нортумбрию вернулись мир, благодать и счастье. И каждый новый день Вигго благодарил Господа, что Он даровал ему Элизабет, его награду. От Автора Дорогие Читатели! Я благодарю Вас, что Вы выбрали мою книгу. Я желаю каждому из Вас - Вам и Вашим близким - любви, взаипонимания в семье, Милости Господа и мира. До встречи в новой истории. С любовью и нежностью, Мила Дрим.