— Елизавета не так уж и уверена, что Лека мёртв.

Я с грохотом вылетаю на дорогу. Охранники распахивают ворота, кивая мне, пока я проношуcь мимо.

— Почему? — рявкаю я.

— Потому что сегодня утром она говорила с ним по видеосвязи.

…Блядь.

***

Полицейский участок Киото замолкает, когда я врываюсь в двери. Половина офицеров сдержанно кланяется мне, когда я прохожу мимо.

Они знают, кто я.

Тот, кто платит им вторую зарплату. Кто оплачивает их отпуска, машины, учёбу их детей.

Чувствую ли я себя виноватым за открытую коррупцию?

Ни хрена.

Заместитель начальника Тэцуя быстро вскидывает голову, когда я заглядываю в его кабинет.

— Кензо-сан, — хрипло произносит он, вставая и кланяясь. — Я не знал, что вы заглянете…

— Идём.

Тецуя не задаёт вопросов, не колеблется ни на секунду.

Мне это в нём нравится.

Молча следует за мной по коридору и так же молча стоит в стороне, когда я с ноги вышибаю дверь в кабинет его начальника.

Начальник полиции Хадзимэ вскакивает со своего места.

— Кензо! — его улыбка яркая, но на лбу уже выступили капли пота.

Может, дело в том, что я ворвался сюда, как сам чёрт из преисподней.

А может, в том, что этот ублюдок мне врёт, и он только что понял, что я это знаю.

— Закрой дверь, Тецуя, — роняю я.

За спиной раздаётся щелчок замка.

Хадзимэ бледнеет, когда я приближаюсь к его столу.

— Я хочу его видеть.

Он натягивает нервную улыбку.

— Увидеть… что именно?

— Тело, — рычу я. — И настоятельно рекомендую не задавать мне идиотских вопросов, о каком теле идёт речь.

У него дёргается кадык. Глаза мечутся мимо меня, в поисках поддержки у Тецуи.

Но что-то мне подсказывает, что он её не получит. Не от того, кто только выиграет от его падения.

— Вало… Валон Лека? — запинаясь, выдавливает Хадзимэ. — Ты имеешь в виду…

— Очевидно. Ну? — Я киваю в сторону двери. — Двигаемся?

— Ах… Кензо… — он заикается. — Жаль, что ты не позвонил заранее, чтобы я мог подготовить…

— И сколько же, по-твоему, белых гайдзинов2 у тебя в морге, что ты так запаниковал?

— Кензо…

Он осекается, когда я чуть распахиваю пальто, позволяя ему увидеть блик стали на лезвии моего меча.

— Я спрошу только раз, Хадзимэ, — голос мой холоден и точен, как удар катаны. — Ты нашёл тело Валона Лека?

Я хочу, чтобы он сказал "да". Честно.

Потому что если нет — значит, призрак из прошлого Анники вовсе не призрак.

Лека мёртв. Должен быть.

Я сам видел его, недвижимого, в огромной луже собственной крови. Даже если бы он каким-то чудом перелез через ту стену, у него просто не хватило бы крови, чтобы пройти и десяти метров, не говоря уже о том, чтобы выжить.

Но мне нужно, чтобы этот ублюдок сказал это вслух. Чтобы подтвердил, что я не схожу с ума.

Но Хадзимэ не говорит ничего.

И вот это — эта гробовая тишина — заставляет холодный нож страха скользнуть вверх по моему позвоночнику.

— Кензо… — захлёбывается он, широко распахнув глаза.

Будто только сейчас вспомнил, как хвастался мне своей холостяцкой жизнью. Как гордо рассказывал, что у него нет ни семьи, ни детей, которые могли бы его «сдерживать».

Я не слишком-то великодушен. Но такие мелкие детали иногда спасают жизни.

— Кто заплатил тебе?

Он начинает всхлипывать.

— Кензо, прошу! Я…

— Кто. Тебе. Заплатил, — рычу я.

— Я не знаю! — Он мотает головой, отчаянно цепляясь за любую возможность. — Мужчина… белый. С акцентом. Может, турок… или грек…

— Албанец? — шиплю я.

— Да! Возможно! — радостно кивает он, словно дал мне правильный ответ и надеется получить за это спасение. — Он пришёл и предложил мне конверт, если я скажу, что мы нашли тело. Он выглядел… не очень. Кензо, прошу! Я знал твоего отца! И ты, и я…

Я поворачиваюсь к Тецуе.

— Готов занять его место?

Он лениво бросает взгляд на своего рыдающего начальника, затем снова смотрит на меня и равнодушно кивает.

— Разумеется, мистер Мори.

Умный человек. Холодный. Амбициозный.

Вот почему он мне нравится.

— Нет! — визжит Хадзимэ. — Нет, подожди…

Одним движением я разворачиваюсь, выхватываю меч и провожу острием по его горлу.

Волна алого хлещет наружу.

Хадзимэ цепляется за рану, глаза лезут на лоб, но уже через пару секунд свет в них гаснет, и его тело падает на пол.