Ладно, прошлая ночь была безумно хороша. Но я не знаю, переживу ли еще один подобный сеанс с ним.

Думаю о том, что на мне вообще-то нет одежды, когда спускаю ноги с кровати. Там моё свадебное платье, но я его нигде не вижу. Кто знает, что Кензо сделал с ним после того, как снял с меня прошлой ночью.

Пока я спала.

Что-то порочное, тёмное и запретное вспыхнуло во мне, когда осознала это. Этот мужчина раздел меня догола, пока я спала.

Он мог сделать что угодно.

Часть меня задаётся вопросом, сделал ли он это, хотя он сказал, что нет.

…И ещё более извращённая часть меня возбуждается от мысли, что у него это может получиться.

Тебе нужна помощь, черт возьми.

Встаю с кровати и начинаю заворачиваться в одеяло. Затем замечаю стопку сложенной одежды на краю кровати, которая, как я предполагаю, предназначена для меня: спортивные штаны и толстовка. Уже по одному их виду понимаю, что буду в них плавать.

Но все же это лучше, чем разгуливать там голышом.

Ничего такого, чего бы он не видел, но, опять же, я не уверена, что переживу, если он решит устроить второй раунд сегодня утром.

Как бы хорошо это ни звучало, честно говоря…

Я прогоняю эту мысль, когда захожу в ванную Кензо и включаю душ. Вода сначала обжигает, когда каскадом льется на мое покрытое синяками тело, но я забываю о брызгах — мои соски говорят "черт возьми, нет" этому. Но когда меня окутывает тёплый пар, боль и ломота постепенно проходят.

Три таблетки аспирина и быстрое вытирание полотенцем — и я надеваю огромные спортивные штаны и толстовку с капюшоном, которые, уверена, принадлежат ему. С другой стороны, огромный капюшон действует как гигантская мешковатая водолазка, скрывая жуткие синяки на моём горле.

Хотя… Что-то подсказывает мне, что он хотел бы их увидеть. Как зверю нравится чувствовать свой запах на тропе. Или королю-завоевателю нравится водружать свой флаг на вражеском дворце.

Когда выхожу из спальни Кензо, до меня доносится запах сладкого, ароматного кофе. Я начинаю приближаться к нему, но внезапно подпрыгиваю, когда высокая темная фигура угрожающе выходит из дверного проема в помещение, похожее на какой-то кабинет.

Такеши смотрит на меня сверху вниз, выпячивая подбородок.

— Доброе… утро? — бормочу я, хмуро глядя на него.

Брат Кензо не в восторге от меня. И не думаю, что то, что я проколола его шины, когда думала, что они принадлежат Кензо, улучшило его мнение.

— Доброе утро, — ворчит он, ещё сильнее хмурясь. — Я получил электронное письмо с просьбой спланировать доставку мотоцикла, который я не покупал.

Я сдерживаю желание улыбнуться.

— Да?

Имею в виду, что Такеши, может, и не любит меня, но я не в ладах с его братом, а не с ним. А поскольку Хана оказалась такой чертовски классной, а Такеши — её близнец…

Скажем так, пока мы были в Монреале, до того, как у меня разрядился телефон, я, возможно, сделала небольшую покупку в качестве мирного жеста.

— Да, — Такеши хмурится. — Kawasaki ZX10R.

— Ого, — задумчиво киваю я. — Довольно милая тачка.

Я не просто заменила ему шины.

Я купила ему новый мотоцикл. Либо пан, либо пропал, верно?

Такеши смотрит на меня, скрестив мускулистые руки на широкой груди.

— Твой приёмный отец заплатил за него?

— А твой за твой последний мотоцикл?

— Я сам зарабатываю, ведьма, — холодно огрызается он.

— Забавно. Я тоже.

Он кривит губы.

— Не пытайся купить мою преданность.

Я вздыхаю.

— Я ни хрена не покупала. Это было извинение. — Пожимаю плечами. — Мне не следовало возиться с твоим мотоциклом. Я была зла.

— И что?

Боже, неужели с братьями Мори все непросто?

— И мне жаль. Действительно. Это было дерьмово с моей стороны.

Такеши еще мгновение пристально смотрит на меня. Я киваю на телефон в его руке.

— Видишь, он идёт с новым креплением выхлопной трубы от Акраповича?

Такеши приподнимает бровь. На секунду его обычная маска жестокости и кровожадности слегка спадает, и я даже успеваю уловить что-то вроде «впечатления».

— Ты разбираешься в мотоциклах?

Я киваю.

— Ага.

— Почему, потому что ты, чёрт возьми, их крадёшь?

— Ага.

Он ухмыляется.

— Я имею в виду, отчасти.

— А что ещё? — рычит Такеши.

— Что меня не ловят, когда их краду, потому что я ещё и умею ездить.