— Он знает?

Я вздрагиваю при звуке голоса Кира.

— Прости, что?

— Вейлон, — говорит он, совершенно не подозревая о том, какое волнение вызывает у меня это имя, произнесенное вслух. — Он знает, что это ты угнала чертову машину?

Ненавижу лгать Киру, поэтому делаю это редко. Сегодня делаю исключение.

— Нет, — качаю я головой. — Не знает.

Он медленно выдыхает, его плечи с облегчением расслабляются.

— Хорошо, — говорит он. — Хорошо.

Я прочищаю горло.

— Итак, Киото…

— Ты уезжаешь.

Я пристально смотрю на него.

— Что??

— Анника, кто-то стрелял в тебя прошлой ночью, — сдавленно шипит он. — Затем бомба взорвалась на вашей свадьбе.

Я сглатываю.

— Послушай, мы оба знаем, что любое насилие на таком раннем этапе соглашения с Сотой может разрушить…

— Ты думаешь, мне не плевать на этот договор? — тихо бормочет он, глубоко нахмурив брови. — Анни, мне не плевать на тебя.

Он смотрит на меня с неподдельной болью и беспокойством.

— Я отправляю тебя в Японию, потому что безумно волнуюсь за тебя! — шипит он. — Ты для меня семья, Анника. Я не буду сидеть сложа руки, пока тебе причиняют какой-либо вред.

Отрицательно качаю головой:

— Кир, у тебя есть люди здесь, в Нью-Йорке. Я полностью…

— А у Кензо есть крепость и армия, — рычит он. — В Киото.

Я пристально смотрю на него:

— Кир…

— Это не обсуждается, Анника, — снова рычит он.

— К черту это! — шиплю я, вскакивая на ноги. — Я не…

Внезапно раздается громкий звонок его телефона, прерывая меня. Кир раздраженно вытаскивает его из кармана пиджака и сердито смотрит на экран.

— Эй! Я все еще разговариваю! — кричу я. — Я, черт возьми, взрослая женщина, и не собираюсь, чтобы меня просто отправили…

— Анника.

Кир улыбается, глядя на меня.

— Дамиан проснулся.

***

— Трахни меня.

Я вздыхаю, ухмыляюсь и закатываю глаза.

— Во-первых, я польщена, но я просто не думаю о тебе в этом смысле.

Врачи пускают нас только по одному, чтобы навестить Дамиана. Кир занял первое место и зашёл первым. Мы с Фреей на секунду сыграли в камень-ножницы-бумага, и я проиграла. Но вот я здесь, наконец-то вижу его.

Он выглядит… как будто в него стреляли. Немного измождён после нескольких недель, проведённых на больничной койке вместо того, чтобы проводить половину дня в спортзале. Но он всё ещё выглядит как тот Дамиан, которого я люблю.

К тому же, он жив.

Он морщится и бросает на меня взгляд.

— Не будь грубой, Анни.

Я ухмыляюсь.

— Ну, и я не знаю, слышал ли ты, но я теперь замужняя женщина.

Тень пробегает по лицу Дамиана, его лавандовые глаза темнеют.

— Я чертовски ненавижу, что тебе пришлось сделать это из-за меня.

Хмурюсь и игриво бью его по руке.

— Заткнись нахуй.

— Хорошо, ау? — Он потирает руку. — Помнишь ту часть, где в меня, блядь, выстрелили?

— Извини, — съязвила я. — Я воздержусь от ударов кулаком.

— Да, ты могла бы? — бормочет он с лёгкой улыбкой на губах. Он выдыхает и протягивает руку, чтобы провести пальцами по своим седым волосам. — Черт возьми. Я просыпаюсь после одной чертовой ссоры и обнаруживаю, что ты замужем за Кензо? — Я криво улыбаюсь, отводя взгляд.

Отказываюсь позволять своим мыслям возвращаться к событиям прошлой ночи.

Или этого утра.

— Это не твоя вина, Дамиан.

Он качает головой.

— Я… Черт, я не знаю, Анни. Имею в виду, что Аоки вытащил первым, я так и скажу.

— Дамиан.

— Но, может быть, если бы я просто ранил его, а не убил? — Он стискивает зубы. — Или если бы я даже не был в клубе на той встрече…

— Дамиан, — резко шиплю я. — Это то, что есть, ладно? Ты знаешь меня и думаешь о прошлом.

Он криво улыбается.

— Что сделано, то сделано.

— Именно.

Он морщится.

— Я всё ещё чертовски ненавижу то, что тебе пришлось выйти замуж, а меня даже не было рядом, чтобы устроить сцену и сказать Кензо пойти съесть пакет хуев.

— Нет времени лучше, чем сейчас.

Он смеется, а затем морщится, поднося руку к повязке, прикрывающей заживающую рану на боку.

— Итак, Киото, — ворчит он.

Я закатываю глаза.

— Приказ Кира.

— Знаешь, он не ошибается, — рычит Дамиан. — Я имею в виду, что он рассказал мне обо всём дерьме, которое я пропустил. В Нью-Йорке сейчас чертовски жарко. Когда ты не знаешь, откуда идёт твой враг, или даже кто он, черт возьми, такой, ты не стоишь на своём и рискуешь получить пулю в спину. Ты отступаешь и перегруппировываешься.