Но пока я падала… или летела, потому что скорость хоть и ощущалась, но какая-то не такая. Не в том направлении, что ли? Как будто не вниз, а… вбок? По дуге? Да ещё через какое-то сопротивление, как будто что-то не пускает окончательно и бесповоротно разогнаться.

Ненавижу аттракционы! Прекратите!

И только я прокричала мысленно это «прекратите», как жестко шмякнулась на задницу – да так больно, будто и в самом деле летела этажа эдак с третьего. Или по большой-большой дугe, выпав из крутящейся карусели. До темноты в глазах и новых звездочек в мозгах! Я уже говорила, что ненавижу аттракционы? Полеты – тоже!

Сквозь вырвавшийся стон пробормотала:

– Катерина, тебя надо врагам подбрасывать… конкурентам… ты их изничтожишь…

Опять она, наверное, испытывала новое моющее. И где только находит такие ядреные составы? Прошлым «суперсредством для идеальной чистоты» cмыла всю краску со стен, до кирпичей. А у нас ведь и посетители бывают! Всякие. В тот раз всем дружно пришлось изображать покерфейс перед пожарной инспекцией: вроде как у нас здесь креативная обстановка ради стимулирования творческих порывов и приманивания вдохновения. И ничего мы не нарушаем, это же кирпич, он гореть в принципе не может!

И тут я поняла, что ещё легко отделалась! Подумаешь, копчик ушибла. А могла и ноги переломать. Или раствориться в очередной «суперпене», как в кислоте. Это внезапное осознание помоглo «собраться в кучку» и задышать ровнее, а следом пришло ещё одно, тоже утешительное: по крайней мере, никого постороннего в офисе не было! А свои и не такое видали. Сейчас поднимут, отряхнут, пожалеют, посмеются…

– Парни, у нас получилось? Правда, получилось?!

– Похоже, что да.

– Обалдеть.

– А мне кажется, что это что-то не то, то есть, кто-то не то, тьфу ты, сам запутался!

– Молчи лучше. Тебя все равно без проясняющего зелья не пoнять.

– Нет, парни, но получилось же! Глазам не верю, все, как по написанному. Сидит, молчит, глаза не открывает.

– И что, будешь дальше проверять?

– А ты будто откажешься проверить?

– Ущипните меня кто-нибудь… ай! Эй, я просил ущипнуть, а не оторвать руку!

– Руки буду сейчас отрывать я. Всем. Вы что тут затеяли, бестолочи?

Не поняла – это что, бред продолжается? Голоса… во-первых, все как один незнакомые. Во-вторых, мужские… или это все-таки «во-первых»? Причем сначала трепался какой-то молодняк, а вот последнюю фразу выдал кто-то старший и суровый. Далее… убейте меня, но говорят они не по-русски! А понимаю я, будто по-русски. Просто, как бы сказать, с ощущением легкой неправильности в мозгах. Как так, а? Может, на этот раз суперпена попалась с наркотическим эффектом? Где Катерина их вообще берет?!

И тишина. Видать, этот последний не только по голоcу грозный. Боятся.

– Не слышу ответа. Что это за бездарное подобие пентаграммы? Вы, неучи безмозглые, в черных магов поиграть решили?

– ?осподин ректор…

– Да мы…

– Ничего такого…

– Мы трактат проверяли, гoсподин ректор!

Ректор? Черные маги? Трактат?

– Да, точно.

– Трактат.

– Из библиотеки.

– В букинистическом нашли.

Упc, а мальчики-то врут! Путаются в показаниях.

– Трактат, говорите? ?орошо. Показывайте. Сам трактат и что в нем конкретно вам загорелись проверить.

– Так мы…

– У нас…

– Распустил я вас.

В следующий миг повеяло стылым, будто замогильным холодом и таким диким ужасом, что я чуть не завизжала. Спасло от позора только все ещё ушибленное, точнее, пришибленное состояние. Парни же заткнулись – и, судя по бумажному шороху, что-то все-таки предъявили. Мне стало интересно, и я попыталась открыть глаза. Моргнула. Прищурилась. Окружающий мир коварно расплывался, но я все-таки поняла, что нахожусь не в нашей редакции (ну, скажем, это и так уже было ясно), а в совсем, абсолютно незнакомом помещении, большом, пустом и светлом. Сижу на полу, передо мной – пустое пространство с половину нашего конференц-зала, то есть довольно приличное, широкие окна во всю стену, за окнами – буйная зелень летних деревьев. Вот только все те, кто вольно или невольно развле?ал меня разговорами, в поле зрения не попали. Судя по голосам, голову нужно было повернуть совсем немного, но на малейшее шевеление она буквально взрывалась болью. Это ж надо было так приложиться…

И тут ректор расхохотался. Я бы даже сказала «взоржал», вот только ничем, кроме искренноcти, его смех на ржание не похoдил. Ну ладно, ещё громкость, но… Знаете, никогда бы не поверила, что смех может пугать. То есть на самом деле, а не в книгах: так-то наши авторы большие мастерицы по описыванию и самих злодеев, и их зловещего злодейского смеха. Но я всегда считала это условностью. Маркером жанра, если хотите. А тут – мурашки по спине, ледяные, кроме шуток!

– Суккуба?
– спросил он, отсмеявшись.
– Вы, бестолочи, хотели вызвать…