Всё, чего я хотела, — это передышка. Две недели без того, чтобы быть Пикси Харт, звездой кантри-музыки. Четырнадцать дней покоя, уединения и тишины в роли обычной Келли Джо Салливан.
Но из-за чрезмерно рьяных папарацци моя семья не позволяет мне поехать одной, и теперь я застряла в этом крошечном домике с высоким, мрачным и бородатым телохранителем.
И угадайте что? Здесь только одна кровать.
Ну ничего, на диване тоже можно спать.
Ксандер Бакли, конечно, горяч, как украденная газовая горелка, и да, я понимаю, что он бывший морской котик и всё такое, но этот человек придаёт совершенно новый смысл словам «властный», «гиперопекающий» и «доминирующий альфа-самец». Я не могу даже выложить фото в соцсети без его предупреждения о том, что это небезопасно, или выйти на утреннюю пробежку, чтобы он не увязался за мной.
Но он ясно дал понять, что здесь правила устанавливает он. И если мне это не нравится — прощай, отпуск.
Вместо этого я заканчиваю тем, что целую его.
Я даже не понимаю, как это произошло — ещё минуту назад мы перегрызали друг другу глотки, а в следующую уже были во власти друг друга. Но самое удивительное — насколько хорошо нам вместе. Он понимает мою жажду свободы, а я — его потребность всё контролировать.
Но эмоциональное доверие мне даётся нелегко. Да и наши пути слишком разные.
Я без колебаний доверила бы ему свою жизнь.
Просто не просите меня доверить ему своё сердце.
Я всегда стараюсь замечать мелочи в своей жизни. Выхожу на улицу и вдыхаю воздух после хорошего, проливного дождя. Эти небольшие моменты помогают мне помнить, что в мире так много прекрасного и удивительного.
ДОЛЛИ ПАРТОН
Глава 1
Ксандер
Я просто скажу это прямо. У меня есть эго.
Я не придурок или что-то в этом роде — наоборот, я считаю, что со мной чертовски весело. Просто у меня есть уверенность: если что-то можно сделать, значит, я смогу это сделать. И я всегда говорю, как есть.
Но я и неплохой человек. Я верю в честную борьбу, во вторые шансы и в то, что долги надо отдавать. Поэтому, когда Кевин Салливан позвонил мне тем вечером в среду с просьбой о помощи, я не колебался.
— Даже не придется повторять, Салли, — сказал я, открывая раздвижную стеклянную дверь и выходя на террасу, все еще вспотевший после пробежки. — Назови время и место.
Голос из прошлого рассмеялся.
— А тебе не интересно узнать, что за просьба?
— Неважно. Я знаю, что в долгу перед тобой.
Шрамы на правой ноге напоминали мне каждый день о двух вещах: о героизме человека, с которым я сейчас говорил, и о том, насколько близко я был к смерти шесть лет назад.
— Это работа, — сказал он.
— Слушаю.
Я схватил правую стопу и потянул квадрицепс. Эти пять миль сегодня дались тяжеловато, заняли чуть больше времени, чем обычно. Виновато было августовское пекло. Или моя травма. Точно не возраст — мне было тридцать один, но чувствовал я себя на восемнадцать.
Ну, почти.
— Я знаю, что ты уже давно отошел от дел, но…
— Не так уж и давно, — перебил я. — Я ушел из Коул Секьюрити всего полгода назад.
— Да, слышал. Ты вернулся домой? Купил бар?
— Бар пока не открыт. Я купил его летом, но там понадобился капитальный ремонт. Если все пойдет по плану, открытие будет через три недели.
А это означало, что у меня сейчас вообще не было времени на подработки, но это не имело значения. Если Салли нужен я, значит, я помогу.
— Рассказывай о работе. Это что-то на родине или за границей?
— Здесь, в стране. Практически у на заднем дворе.
— У меня на заднем дворе?
Это было странно. Сейчас я жил у отца, в доме, где выросли я и четверо моих братьев и сестер. Я взглянул на лужайку, которую косил тысячу раз, на розовые кусты, которые любила наша мать и которые отец ухаживал в ее память, на высокий клен, по которому мы с братьями лазили, пока наша младшая сестренка ревела, что тоже хочет играть в пиратский корабль.
Я планировал съехать еще летом, но бар съедал все мои сбережения. Я даже присмотрел дом недалеко от моего брата Остина и его семьи, но пришлось выбирать — либо первый взнос, либо звуковая система, которую я очень хотел для Buckley’s Pub. Я выбрал звук. Хотелось, чтобы это было уютное, но стильное место — куда можно прийти в бейсболке и футболке с эмблемой команды, но при этом пить чертовски дорогой виски, смотря игру.
— Я в Гавани Вишневого дерева, штат Мичиган, Салли, — сказал я, опускаясь в кресло на террасе. — Кому здесь, в глуши, понадобилась охрана?
— Моей младшей сестре.
Я попытался вспомнить, упоминал ли Салли когда-нибудь о сестре. Мы служили вместе пару месяцев, пока я не получил ранение, но как новичок в нашем взводе «морских котиков» он знал, что его задача — быть тише воды, ниже травы.
— Не уверен, что знал о твоей сестре.
— Ее настоящее имя — Келли Джо Салливан, но в профессии она известна как Пикси Харт.
— Пикси Харт? Кантри-певица? Это твоя сестра? Как я мог этого не знать?
— Я особо об этом не говорю, — ответил он. — Люди начинают странно себя вести. А я ее защищаю.
— Понимаю.
Я тоже был защитником по натуре, но, черт побери… Знаменитость?
Я нахмурился, вспомнив единственный раз, когда согласился охранять рок-группу. Они проигнорировали все меры безопасности, разнесли свои номера в отеле и вели себя как пьяные, избалованные придурки, из-за чего мне было невозможно выполнять свою работу. Тогда я поклялся, что больше никогда не возьмусь за подобное.
Но это был Салли. Отказать я не мог.
— Так в чем дело? — провел я рукой по бороде. — Ей нужна охрана для концерта? Фестиваля?
— Нет. Ей нужен телохранитель на полные две недели отпуска.
— Круглосуточно, две недели? — Работа становилась все менее привлекательной. — Я хочу помочь, Салли, но я открываю бизнес. Не могу уехать.
— И не придется, — поспешил он заверить. — Она сняла дом под Петоски на первые две недели сентября. Это же рядом с тобой, верно?
— Да, — осторожно ответил я.