Керм не всегда был ищейкой. В детстве он был обычным мальчишкой: купался в речке, играл в «магов-некромантов», мастерил рогатки и дёргал девчонок за косички. Чаще всего Луцерию – девочку с его улицы, самую красивую и озорную, его первую любовь. Он до сих пор помнил большой бант в её волосах и серое платье до колен. И был уверен, что именно с ней он подпишет брачный договор. ? потом в нём проснулась магия. Без триггера, без причины, будтo по щелчку пальцев. И мир перевернулся. Он стал… другим. Вонючим, мерзким. Будто в один прекрасный день с глаз упала пелена, и Керм увидел то, что Йиландер прятал под маской из прекрасных зданий и буйно цветущей зелени, - правду! Горькую и неприкрытую правду, – город умирал. Вернее, он умер настолько давно, что уже стал пованивать. Только люди этого не замечали. Они просто выживали, приспосабливались и не анализировали.

Керма закрутила жизнь, Луцерия и брачный договор отошли на второй план. Сначала была академия, потом зачисление в ковен Ищеек и постоянные тренировки. Снова и снова, раз за разом. Когда из новичков сформировали стаю, жить обычной жизнью стало вовсе некогда, - они учились понимать друг друга без слов, работать единым организмом, мыслить одинаково, действовать синхронно, как она большая шестиглавая псина. ? потом Керм случайно оказался в нужном месте в нужное время и его заметили во дворце. Так он сам стал личной ищейкой короля, а его стая получила допуск не только во дворец, но и к границам Купола.

Белинду он встретил несколько лет назад. Вернее, она его встретила. Постучалаcь в дверь, глянула снизу вверх большими грустными глазами и нагло заявила, что отныне она будет жить с ним. В его доме, если точнее. Платить за кров ей нечем, своё тело она ему не отдаст, потому возьмёт на себя уборку. Парень ошалел. Частично из-за наглости незнакомки, но больше из-за того, что не смог учуять её запах. ?н уловил аромат цветка ванили в её волосах, пучков трав в корзине, которую она держала в руках, настойки из васильков, которой oкрашивали лён перед пошивом платья, но не её запах! От неё не пахло женщиной. Совсем! Она будто была призраком, сном на яву. Этой заминки хватило, чтобы наглая девица перешагнула порог и… так и осталась в его жизни. А он был за это благодарен. Белинда была чудом, чем-то прекрасным и родным, детством, в котором не было магии и всё было легко и просто. Неудивительно, что Керм влюбился. Он предложил девушке близость, но получил отказ. А потом ещё один. И ещё. Снова и снова. И снова. Она не хотела брачного контракта, не хотела его, не хотела отношений, но и не уходила. ?на видела в нём друга, а он влюблялся в неё с каждым днём всё больше.

Правда открылась случайно: Керм зашёл на кухню и увидел, как Белинда ворожит над плитой. Она была ведьмой. Настоящей ведьмой. Не той, что летает на мётле или убивает заклинаниями как в сказках, а настоящей, правильной, – ведуньей. Она знала травы и лес, могла «видеть» будущее, осколками, урывками; И распознавать в человеке зло. Ведьм в мире не осталось, вымерли то ли до постройки Купола, то ли во время. Так думал Керм. Оказалось, что их было трое! Целых три ведуньи были ещё живы. Две из них находились здесь, в Йиландере, ещё одна – где-то там, за периметром.

Большего от Белинды он не добился, о?а намекнула только, что обязана быть рядом и защищать Керма. Кому обязана, от кого защищать, спрашивается?! Ищейка на такое признание лишь покачал головой, – хорошая «причина» красиво отшить парня: «Ты – моя работа! Не больше, ни меньше!» Сам бы лучше не придумал. Но сердцу не прикажешь, любовь к ней сводила с ума, и Керм начал глушить боль по-своему: работа, женщины и снова работа, и снова женщины, и снова работа. И так по кругу, пока не свалишься от усталости. Пока помогало. Пока.

Ночь в Йиландере была особенной: тихой, ясной, но всё равно не настоящей. Большинство запахов исчезало, и при свете луны дышать было немного легче. Магофонари распространяли запах канифоли, эвкалипты делились свежестью. Хотя бы растения в этом городе были живыми, правильными. Как и насекомые. Чем больше Ищейка существовал в этом мире, тем больше убеждался, люди – гости в мире животных и растений, они лишь отравляют мир своими изобретениями. И, кажется, уже добились своего, – город давно пал, остался только остов.

Керм покинул Весёлый дом и уверенно зашагал по узкой улочке. Он всегда выбирал эту дорогу, - мимо цветущего мирабилиса и дурмана, вдоль дома портнихи, которая всегда высаживала в вазах петунии. Здесь дышать было легко. Иногда из окон до него дoносились приятные ароматы плавленого воска от горящих свечей и жареного хлеба, - позднего ужина для многих трудяг.

Первое кольцо от площади было пустым и безлюдным. Спали дома и кусты, только звёзды подмигивали, да носилась у магофонарей бойкая мошкара. Керм взбежал по лестнице, толкнул тяжелую дверь и ввалился в свoй дом, – добрался.

Свечи зажглись в люстрах, с кухни потянуло выпечкой. Ищейка запнулся, но потом решительно свернул к кабинету, - с?ачала раны, потом еда. Прошел мимо сваленных в кучу вещей (не разобрал с последней вылазки), рабочих инструментов и колб с экстрактами чу?еземных растений, - вот их бы надо перенести в кабинет и изучить; Из-под ресниц глянул на широкую лестницу и… снова прошел мимо. Второй этаж – не его территория. «Девочки сверху», - любила напоминать Белинда. А он понял и принял. И ни разу с момента её появления в доме туда не поднимался.