– Мог бы так не реагировать!

– Я?! Я не реагировать? Ты меня маслом натираешь, как я должен ещё реагировать?

– Как-то! Но …не так! – Белинда всучила тряпку с пиалой Керму и, махнув косой, умчалась. Ищейка переставил ледяную воду на кровать и растерянно почесал переносицу: ладно,теперь он будет одеваться даже в собственной спальне. Не проблема.

Пижаму купить, что ли?

– И не сопи так сердито! – Проворчала Белинда откуда-то из глубины дома.
– Лучше делом займись. Тебя пытались убить, между прочим!

– Хотели бы убить,использовали магию. – Керм переставил пиалу на прикроватную тумбочку и вышел в кабинет, попутно прыгая на одной ноге, влезая в штаны.
– Просто поколотили, отвели душу.

– Попытались, да.
– В голосе Белинды проскользнула улыбка, но недовольство осталось. – Мои мальчики горячие и не думают головой. Зато кое-каким другим местом думают часто. Да, Керм?

Да!

Шкаф с лёгким шелестом встал на место, скрывая спальню. Керм задержался у магопринтера, отправляя несрочный вызов знакомому магу : может, Бродяга подскажет, кому из его коллег он перешёл дорогу, – и направился на кухню. Оттуда уже тянуло ароматом свежих пирожков и ведовским сбором, – прекрасно! Скоро его нюх притупится, и можно будет дышать почти полной грудью, без риска задохнуться от сонма городских запахов.

Кухня встретила его светом магосвечей, пляской пламени в печи (хозяйка не признавала артефакты и готовила только на открытом огне, дай волю, развела бы костёр прямо на столе!) и мучным облаком. Бодро стучала скалка, расплющивая пушистое тесто, хозяйка бурчала что-то себе под нос, щедро перекладывая начинку на подготовленный блин.

Вот так, да?! Всё еще дуется, значит.

Ищейка осторожно опустился на свободный стул, заглянул в глаза старушке, но та отвела взгляд. Ну, точно, обижается. И без того тошно.

Со стороны он сейчас выглядел просто монстром каким-то : взял и расстроил пухлую милую старушку с добрыми-добрыми глазами. Древнее солнышко, которое все его знакомые называли коротко Ба, стояло перед ним в вязаных носках, пушистых тапочках и… кожаных штанах; В рубахе с металлическими вставками (иногда охота за травами может быть опасной и от укуса бешеной белки спасут только они – шипы на рукавах!); Широкий ремень придерживал круглое пузо, седые лохматые волосы ловко прижимал к голове сложенный в несколько раз платок. Милота, одним словом. Недаром эту Ба любили все без исключения : начиная парнями из его стаи и заканчивая боевыми магами Йиландера. Любили и побаивались, потому что она с одинаковым усердием кормила выпечкой чуть ли не весь ковен и раздавала тумаки тапком за любой проступок. Парни боялись не получить оплеуху мягким тапочком, скорее, переживали за любимую Ба и берегли её нервы. Знали бы они правду…

Керм вдруг вспомнил, как Ба огрела генерала по затылку меховой обувью за сравнение девки из Весёлогo дoма с очень страшной лошадью,и еле сдер?ал улыбку. Тогда ошалевшему генералу пришлось извиняться перед Ба сразу за две ошибки и учесть, что:

1. Никогда не следует говорить даже о самой безобразной женщине, что она некрасива! Женщина может отомстить – раз, «мои мальчики так не выражаются», - два.

2. «Никогда не обижать лошадок, потому что все животные прекрасны! Нашёл с кем сравнить прекрасное создание, эта ж баба страшная что ужас!»

По мнению Ба, рассуждать о внешности женщин может только другая женщина. И точка.

– Ешь. – Морщинистая рука подвинула ему блюдо с пирожками – румяными, ароматными. В животе тут же заурчало, напоминая о пропущенном ужине. Ну да, он заменил кусок жареного мяса Жанной. В принципе, разница небольшая, но от еды всё же был толк, - голод он притуплял.

Керм взял пирожок, откусил побольше и запил сладким горячим чаем. Блаженство! Чистое блаженство!

— Не обижайся.
– С набитым ртом попросил ищейка.

Скалка замерла в воздухе и почти сразу с силой опустилась на новую порцию теста. Керм смотрел, как расплющивается податливый шарик под нажимом деревянного валика и думал о том, что знает, кого Ба представляет сейчас на месте этого куска теста. Его!

– Сам дурак. — Наконец откликнулась она.

– Я повел себя некрасиво. Согласен. Учту.

– Перед девчонкой телесами трясти, – эко чего удумал, негодник… – Бурчала старушка. Но уже беззлобно, скорее, нравоучительно.

– Я случайно.

Скалка впечаталась в стол, приплющивая тесто.

– Вот еще раз, Керм! Еще раз такое себе позволишь… И я… – Скалка взвилась в воздух и замерла у носа ищейки.
– Понял?

– Понял.

– И с Весёлым домом завязывай. Подумай о том, что опосля твоих приключений,твои вещи стираю я. Или сам стирай, ежели орясину свою в штанах держать не умеешь!

– Да понял.

– Что-то сомневаюсь я сейчас!

Керм вдруг нахмурился. Отодвинул чай и полупустую тарелку пирожков. По загривку пробежал холодок, - будь там шерсть, встала бы дыбом. Старушка на него даже не взглянула, только скалку сильнее сжала: допетрил, наконец,тугодум рыжий!