— А я вот так не считаю, — уверенно ответил Генка, — по моему мнению, среди нас двоих слабаком являешься именно ты. Причём весьма трусливым слабаком.

— Я? Трусливый слабак? — возмущённо спросил ловец душ, чувствуя, что слова человечка задели его за живое. — Почему у тебя сложилось такое мнение? Ведь я в одиночку практически перебил всю твою команду. Ещё один час и я поглощу жизни и души тех никчёмных людишек.

— Почему? Да всё просто! — ответил Генка, продолжая улыбаться, и чувствуя как злость, всё сильнее и сильнее, затмевает его разум. — Ты такой древний. Ты такой сильный. Что же тогда просидел в печати столько веков и осмелился нос из неё показать только когда печать начала терять свою силу? Почему, пройдя так далеко по пути совершенствования, и получив человеческий облик, ты даже на шаг, не сдвинулся со своего места? Ноги, зачем тебе были даны? Ответ прост. Ты — трус. До получения ног не пытался сдвинуться с места, даже когда среда обитания вокруг тебя изменилась настолько, что рядом ни осталось, ни единого сородича. Даже получив ноги и способность передвигаться, ты как стоял на одном месте тысячи лет, так и стоишь. Боишься шаг сделать. Ведь там, вдали полная опасностей неизвестность. Уж лучше стоять на одном месте в привычной и безопасной обстановке. А то мало ли, сделает пару шагов могучий ловец душ и нарвётся на кого-то сильнее себя. Я прав? — злобно усмехнулся Генка.

— Не прав! — закричал ловец и парень понял, что попал в самую точку.

— Ещё как прав, — продолжил настаивать Генка осторожно, стараясь не привлечь внимания, принялся разжигать в своём духовном мире голубой огонь надежды. — Если так посмотреть, можно сделать вывод. Ты последние столетия сидел под куполом печати в полной безопасности. Противник, запечатанный вместе с тобой, был слишком молод и неопытен, потому ты быстро одержал над ним верх. А потом, потом просто культивировал и развивался в полной безопасности, по-прежнему оставаясь в душе — обычным моллюском. Или как вас там правильно называют, донных бесхребетных обитателей. В итоге ты оказался высокоуровневой нечистью со слабым духом и мелкой душонкой. Хотя о том, что у тебя есть душа, я сомневаюсь.

— Ничего, скоро ваши души станут моими! И твоё голубое пламя тебя не спасёт, как и их! — разгневавшись, закричал ловец душ. — Я проник в твой духовный мир, в котором нет энергии смерти, ведь ты пока жив и почти здоров. А значит оно бесполезно для тебя и безвредно для меня. Раздувай его сколь угодно. Раздувай и смотри, как твои товарищи станут моей пищей один за другим! Смотри и жди своей очереди.

Ловец начал выдавать странные телодвижения, и Генка почувствовал, как духовные миры его товарищей открываются один за другим, присоединяясь к духовному миру ловца. Вскоре он увидел и самих парней.

— Вы что тут делаете? Быстро уходите! — встревожился Генка, глядя на удивлённые лица товарищей.

— Эй, человечек, а ты оказался отличной наживкой. Только посмотри, сколько глупцов угодили в мою ловушку разума, пытаясь спасти тебя! — расхохотался ловец душ.

Генка, даже не посмотрев по сторонам, ощутил присутствие товарищей. Они были здесь, рядом с ним, в нескольких метрах от него. Их духовные миры вновь объединились, стали одним целым и предстали во всей красе перед миром ловца.

— Где это мы? — С удивлением спросил Ромка, стоя на белом камне посреди тёмных, грозовых небес, которые освещали лишь вспышки молний.

— Добро пожаловать в мою ловушку разума, — радушно молвил ловец. — Смиритесь со своей судьбой и умрите в объятьях моих красавиц с благодарностью на устах. Ибо я вам дарую сладкую смерть.

Ловец душ самодовольно рассмеялся, театрально распростёр руки в стороны и использовал технику призыва. Тут же из тёмных вод перед Петром всплыла раковина и, распахнувшись, открыла взорам парней мидию.

— Тьфу, ещё одна уродина, — сплюнув, брезгливо сказал Петька. — Это в объятьях этой «красавицы» ты предлагаешь нам умереть сладкой смертью? Что за бред? Если уж умирать в чьих-то объятьях, то явно не в её. У тебя что? Нормальных настоящих красоток нет?

— Да откуда у него настоящие красотки? — вместо ловца, ответил Петьке Генка. — Он же девушек никогда не видел. Видно легенда о том, что в Ханском озере купались жёны хана — враньё. Будь это правдой, этот слизняк знал бы, как красотки выглядят, и не сотворил бы такое уродство, — указав рукой на мидию, добавил Генка.

— А ты прав, — согласился с выводами Генки Роман. — Он же ходить не может. Всё время торчал в воде на одном месте. Кого он тут видеть мог? Браконьеров, что за кефалью приходят или старушек, что на берегу больные суставы грязью лечат.

Парни начали развивать эту тему и дали волю чёрному юмору. Вот только ловец слышал все острые шуточки в свой адрес и не реагировал. Его больше заботил другой вопрос, почему на призыв откликнулся духовный мир только одной его воспитанницы. Где остальные три?

— Мирана, где остальные? Почему не откликаются на мой зов? — строго он спросил мидию.

— Погибли. Они убили всех, а меня почти в море загнали, — пожаловалась мидия и самодовольная ухмылка тут же сползла с лица ловца. Гнев обуял его разум. Да как эти смертные посмели отнять жизнь его воспитанниц! Оставшись под печатью он с такой заботой взращивал их, дабы было с кем поговорить, дабы было кому скрасить его одиночество. А они взяли и убили!

— Раз отняли жизни моих любимиц. Значит, я отниму ваши! — впадая в ярость, закричал ловец и одним быстрым движением призвал ловчие сети.