Генка заметил рядом с собой знакомые ножки и догадался, это Вику притянуло кольцо для спасения его жизни, но пока не мог заговорить с ней, не мог звука из себя выдавить не то, чтобы шевелиться. Из-за падения с большой высоты, он переломал почти все кости, удивительно как шею не свернул. Видно удача на его стороне, но толку от неё, если сейчас он слушает оскорбительные речи в адрес своей жены и ничего не может с этим поделать. Лежит как овощ и тлеет от злости, чувствуя как исцеляющая сила Олеся, восстанавливает его организм.

— Самочка. Зачем тебе этот слабак? Брось его. Возьми меня себе в мужья. Я сильнее его в сотню раз, — продолжая нарезать круги вокруг сферы жизни, говорил Мотылёк и генка слышал каждое слово. — Понимаю, достойной самочке не по статусу владеть только одним самцом. Возьми меня себе в мужья, и слово даю, подыщу тебе как положено ещё четверых достойных самцов, по силе не уступающих мне. И тогда, наши потомки завладеют этим миром.

Вика слушала странные речи и не знала что на такую ересь ответить. Да как он вообще может в таком виде щеголять перед ней. Да как он смеет её самкой обзывать. Вот животное! Вика с каждым его словам гневалась всё сильнее, но старалась не давать волю чувствам. Стоит ей разойтись и она потеряет контроль над сферой жизни и она сломается. Этого нельзя допустить иначе погибнет Генка, а она окажется в лапах психа. Подобная перспектива её не радовала, а потому, Вика просто закрыла глаза, чтобы не видеть странное существо и приняла решение игнорировать его. Ни слова не скажет в ответ.

Мотылёк продолжал медленно ходить кругами, пытаться пробить барьер и говорил без умолку, разглядывая Вику с неприкрытым желанием. Генка даже через помутнённый взор, видел влечение мотылька к своей жене и жажда убийства просыпалась в нём с новой силой. Это тупое насекомое нужно было уничтожить во что бы то ни стало. Но как ему это сделать, если он всё ещё валяется как овощ в ожидании полного исцеления.

— Генка держись, мы скоро придём на подмогу! Анчутки почти прорвались под панцирь мурайских сотников, — раздался голос Никиты внутри и тут генку осенило. Пусть он овощ, но даже в таком состоянии он ещё способен сопротивляться и защищать честь своей жены. Ведь у него есть внутренний мир. Огромный внутренний мир, связанный с мирами товарищей.

— Ник! Никита! Помоги! Помоги своей силой! Помоги через грунт провести моё кровавое пламя прямо под ноги этому гаду! — кричал в душе на весь внутренний мир Генка и друг не отказал в помощи, помог. Сам пропустил несколько ударов от солдатского мурайя, появившегося прямо перед ним из отъевшейся личинки, но помог. Вывел Генкино пламя за пределы сферы жизни прямо под ноги мотылька и оно вырвалось из под земли.

Языки кровавого пламени, пропитанные духовным огнём в один миг опалили израненные крылья главаря мурайев, лишая его возможности взлететь, вытягивая эфир из его тела, сжигая дух. Он вспыхнул в один миг, загорелся как свеча. Заметался, пытаясь сбить губительное пламя сильными импульсами от которых дрогнул купол сферы жизни, но ничего не помогало. Огонь разгорался всё сильнее, и когда добрался к антеннам на голове, мотылёк испустил самый мощный, самый сильный энергетический импульс и ещё живые мурайи словно сошли с ума. Обезумили, начали набрасываться на людей с утроенной силой, отнимая всё больше и больше жизней.

Но Генка не видел этого, сквозь пелену бессилия, затуманившую его взор он видел глаза обгорелой головешки в которую превратился главный мурай, лишившийся сил и способности управлять подчинёнными. Генка смотрел на него и проваливался в беспокойное забытье. Он не видел, как вернулись змей с ловцом душ и спеленали всё ещё живую обгоревшую головешку. Не видел как пленника уносил змей, а могучий демон лихо разбирался с оставшимися пришельцами.

Оставшись без управления мурайи начали действовать не согласованно, допускали ошибки и становились лёгкой добычей для двух древних демонов в миг переломивших ситуацию. Не прошло и часа, как люди одержали победу, заплатив за неё множеством жизней и выиграв время для человечества.

Теперь у планеты был впереди целый год спокойствия. Год за который изучат пришлых, подготовятся к встрече армии захватчиков с учетом полученного здесь опыта.

Но Генка пока этого не знал, прибывая в медикаментозной коме под присмотром Олеся в лучшей палате военного госпиталя. Слишком сильного противника он встретил, слишком сильные повреждения получил при падении с высоты, и теперь, спал непробудным сном до полного выздоровления.

— Доброе утро, просыпайся, — услышал генка голос Олеся, вырвавший его из непроглядной, спокойной темноты. Почувствовал специфические больничные ароматы и медленно открыл глаза.

— Очухался? — спросил у него странный, полупрозрачный мужчина в исторической военной форме, приятной наружности. — Хватит валяться, пора жизнь жить.

— Ты кто? — разглядывая светлого призрака, прошептал Генка.

— Тю на тебя, засранец мелкий. Собственного наставника не узнал? Неуж то с памятью проблемы? Головой сильно ударился? Это же я — воевода, — заявил ему призрак в ответ.

— Не ври мужик. Воевода — злой дух, он весь тьмой пышет, а от тебя светлое сияние исходит, — возразил ему Генка, пытаясь подняться на кровати.

— Генка не спеши. Ты слишком долго в коме провалялся, мышцы ослабли, — засуетился вокруг него Олесь, помогая сесть.

— Так когда я был злым духом, то так и выглядел. А теперь я вовсе не злой. Сделал то из-за чего душа моя терзалась и прощение получил, просветлённым стал, — тем временем объяснял свою чудесную метаморфозу воевода. — При жизни не смог я со своей дружиной отпор мурайям дать. Из-за этого много бед и зла натворил, ребят своих погубил. Но благодаря тебе, ученик мой, смог сделать после смерти то, что не получилось при жизни и очистил свою душу. Собственными руками разорвал не одного мурайского солдатика и всех до единого твоим анчуткам скормил. Видел бы ты как они вымахали на инопланетном деликатесе.