Шрифт:
– Мы пойдем вместе, – отрезаю безапелляционно, иду прямо на друга.
Ник бросает на меня обезумевший взгляд.
– Я остаюсь здесь, – рыча заявляет. – Нам поговорить надо. Да, Элли? – щурится зло.
Элли становится белее накрахмаленной простыни. Крутит головой в разные стороны.
– Нам с тобой не о чем разговаривать, Скворцов, – говорит пряча за своей спиной сладко спящую дочь.
Ее испуганный, дрожащий голос закручивает мою волю в бараний рог, я не могу не подчиниться велению сердца.
– Нет, ты идешь, – сурово смотрю на Ника напирая на него. Хватаю под локоть и силой выталкиваю из палаты.
Скворцов упирается, покрывает меня трехэтажным и пытается дать отпор. Но разве это возможно, когда за мной преимущество по силе и весу?
– Пусти меня! – рычит сквозь плотно стиснутые зубы. – Ты не понимаешь куда лезешь!
– Разберусь, – не уступаю ему. – Отвалил от нее. Живо! – требую
Стоим напротив, сверлим друг друга убийственными взглядами. Ни один из нас не отступает назад.
Напротив, в любой момент мы готовы кинуться с кулаками на соперника.
Обстановка накалена до предела, аж искры летят. Вокруг нас пульсирует воздух.
– Не лезь не в свое дело! – продолжает упираться Ник. Делает попытку вырваться, но не тут-то было.
Блокирую удар, осуществляю захват. Мой организм натренирован и я действую уже на голых инстинктах.
Разворачиваю Скворцова, впечатываю его лицом в стену, заламываю руку и не позволяю дернуться.
– Чтобы я тебя рядом с ней больше не видел, – гневно рычу ему прямо на ухо. – Ты понял?
– Иди нахрен! – прилетает в ответ.
Чуть сильнее выкручиваю сустав. Знаю, что больно.
Мы оба словно потеряли рассудок и творим настоящую дичь. Не понимаю, что происходит и откуда во мне весь этот гнев, по какой причине я накинулся на лучшего друга.
Но внутри аж пульсирует, гнев кипит. Сдерживать его не получается совершенно.
– Живо разошлись! – за спиной раздается суровый мужской голос. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять кому он принаджежит.
С этим человеком лучше не спорить.
Появление Саши Хмельницкого срабатывает на меня как ушат студеной воды. Моментально отрезвляет и возвращает рассудок.
Разжимаю захват, отпускаю Никиту и делаю шаг назад. Перекрываю собой возможность беспрепятственно проникнуть в палату.
– Пожали друг другу руки, – Саня давит нас взглядом.
Стоим и не двигаемся с места. Ни один из нас не желает уступать.
– Живо, – произносит с нажимом.
Стоим.
– Мне силой заставить? – Хмельницкий недобро смотрит на каждого из нас и вопросительно выгибает бровь.
– Не нужно, – произносит Никита.
Стиснув зубы до скрежета делаю шаг вперед и первым протягиваю ладонь.
Пожимаем друг другу руки.
– Совсем другое дело, – немного расслабляясь говорит Санек.
Он смотрит на нас, кидает взгляд в сторону палаты, где за закрытой дверью стоит перепуганная Элли и покачивает головой.
– Идите за мной, – жестко говорит Хмельницкий, разворачивается и направляется в ординаротскую.
Мы с Ником переглядываемся, он первым начинает движение.
Уходим.
Вечером, сидя дома, я задумчиво кручу в руках телефон, то блокирую экран,то снимаю блокировку.
Мне бы позвонить и узнать, что за фигня, почему друг как с цепи сорвался, увидев Элли. Но что-то внутри останавливает меня.
Где-то глубоко внутри я не хочу знать ответы на свои вопросы.
Глава 6. Элли
– Кирилл Александрович, – чуть ли не плача обращаюсь к своему лечащему врачу, внутренности сжимаются от страха и я никак не могу справиться с эмоциями. Они овладевают мной.
Какая же я была глупая, когда хотела рассказать Скворцову про Дашеньку! Какая же дура!
Наша дочь ему не нужна. Он не станет ей помогать.
Никита ненавидит все, что со мной связано.
Правильно говорят, от любви до ненависти один шаг. И он его сделал. Причем, осознанно.
В памяти в очередной раз всплывает недавний разговор, его наполненные ядом глаза не позволяют успокоиться. Он меня уничтожит.
Сейчас я как никогда точно поняла, что Ник не просто откажется спасать нашу дочь, он сделает все, чтобы ее угробить.