Я вернулся в бальный зал через другую дверь, схватил выпивку с подноса проходившего мимо подноса и оглядел толпу. Я увидел еще двоих в голубых костюмах, как я со временем узнал, шишки из Джерси, так что я не был настолько уникален, чтобы привлекать к себе особое внимание. Я сделал мысленную пометку держаться подальше от своих товарищей в голубом и слился с окружающим пейзажем, болтая, кивая и не забывая о выпивке, направляясь к большому арочному дверному проему на другой стороне комнаты, который выглядел так, словно именно таким входом мог бы воспользоваться Главный Человек. Я не хотел с ним встречаться — пока не хотел. Я просто хотел найти его, прежде чем двигаться дальше.

Проходивший мимо винный раб налил в мой бокал на целый дюйм настоящего древнего напитка, наклонил голову и пошел дальше. Я выпил его залпом, как кислое виски, мое внимание было сосредоточено на другом. Суматоха возле большой двери показала, что, возможно, моя догадка была верной. Пузатые чиновники выстроились в нечто вроде очереди в приемную у большой двойной двери. Я начал отступать в задние ряды и наткнулся на толстого мужчину в сером, увешанного медалями и орденскими лентами, который сверкнул глазами, потрогал монокль пухлой, унизанной кольцами рукой и сказал:

— Предлагаю вам занять свое место, полковник, — елейным голосом.

Должно быть, на моем лице отразилось сомнение, потому что он толкнул меня своим животом и прорычал:

— В конец очереди! Рядом с конюшим графа, идиот! — он оттолкнул меня локтем в сторону и вразвалочку прошел мимо. Я шагнул за ним, вытянул левую ногу и зацепил его блестящий черный ботинок. Он полетел вперед, потеряв равновесие и звякнув медалями. Я быстро исчез, пока он все еще искал свой монокль, и пристроился в конце очереди.

Разговоры перешли в нервный шепот. Двери распахнулись, и пара стражей, выглядящих краше фальшивых акций, развернулись лицом друг к другу и предъявили оружие — в данном случае хромированные автоматические винтовки. В поле зрения появился смуглолицый старик среднего роста, с редкими седыми волосами, носом, по которому когда-то сильно били, и с подстриженной под Вандайка бородой, слегка прихрамывающий из-за негнущегося колена. Его неукрашенный серый костюм делал его таким же незаметным на этом собрании, как журавля среди павлинов. Он небрежно кивал направо и налево, проходя между рядами ожидавших его лакеев, которые, когда он поравнялся с ними, замирали и испускали вздохи у него за спиной. Мне показалось, что в нем было что-то знакомое, но я не мог понять, что именно. На вид ему было около семидесяти, плюс-минус возраст бутылки второсортного бурбона, обветренное лицо бывшего путешественника с выражением настороженности и скуки, которое появляется у фермера, разводящего гремучих змей, как раз перед смертельным укусом. Он поднял голову и поймал мой взгляд, и на мгновение мне показалось, что он заколебался, как будто собирался что-то сказать. Затем он прошел мимо. В конце очереди он резко повернулся и заговорил с мужчиной, который кивнул и поспешил прочь. Затем он завел разговор с группой гостей, покачивающих головами, но я чертовски хорошо понимал, что меня узнали.

Следующие пятнадцать минут я потратил на то, чтобы незаметно подобраться к зеленой двери, ближайшей к той, через которую вошел барон. Я огляделся: никто не обращал на меня внимания. Барон стоял ко мне спиной. Я прошел мимо охранника, который протянул мне оружие; дверь мягко закрылась, оборвав шум разговоров и отвратительную музыку.

Я дошел до конца коридора. Из поперечного зала поднималась величественная лестница, отделанная ярким хромом и светлым деревом. Я не знал, куда она ведет, но мне показалось, что в правильном направлении. Я направился к ней, двигаясь бодро, как человек, у которого на уме важное дело и нет времени на пустую болтовню.

Двумя этажами выше, в широком коридоре с приглушенным светом, коврами по щиколотку, парчовыми драпировками на стенах, зеркалами, вазами, и запахами гаванского листа [24] и русской кожи [25] , из бокового коридора выбежал невысокий мужчина в черном. Он увидел меня. Он открыл рот, закрыл его, отвернулся, затем снова повернулся ко мне лицом. Я узнал его; это был метрдотель, который полчаса назад указал на недостатки в моем стиле обслуживания.

— Вот...
– начал он.

Я оборвал его ревом, в котором, как я надеялся, была неподдельная ярость аристократа.

— Отведи меня в апартаменты его превосходительства, мерзавец! — заорал я. — И поблагодари своего беса-хранителя, я слишком тороплюсь, чтобы высечь тебя за твой наглый вид!

Если его что-то и возмутило, он этого не сказал, вместо этого он побледнел, тяжело сглотнул и указал пальцем. Я фыркнул и протопал мимо него к указанному повороту.

Да, верно, это была страна баронов. Двое охранников в дальнем конце коридора посмотрели в мою сторону. Я прошел мимо полудюжины людей, и они лишь щелкнули каблуками, давая понять, что заметили меня, эти двое ничем не должны были отличаться от меня, и было бы нехорошо, если бы я повернулся и отпрянул, увидев их. Первое правило незваного гостя — вести себя так, как будто ты на своем месте.

Когда я был в пятидесяти футах от них, они оба подняли винтовки — не как по команде “на караул!” [26] , а наизготовку, нацелив никелированные штыки прямо на меня. У меня не было времени сомневаться и я продолжил сближение с ними. С расстояния двадцати футов [27] я услышал, как щелкнули затворы их винтовок. Я остановился в десяти футах от них. Теперь я мог видеть выражения их лиц: они выглядели такими же нервными, как пара моряков-подростков, впервые попавших в публичный дом.