Что меня там ждало? Да всё то же. Работа и… Блин, блин, блин! Оставаться в чужом теле и под чужим именем, вроде как было не слишком… не знаю, порядочно, что ли… Куда этот парнишка-то делся? Но, с другой стороны, Саня Жаров сегодня должен был умереть, так что… я его вроде как спас… но, при этом, занял освободившуюся оболочку… От всей этой околесицы голова шла кругом.

И всё-таки, если бы я сейчас вошёл на освещённую площадку, что случилось бы с этим вот телом? Обмякло бы и упало, оставшись лежать на бетонном полу? Можно было, конечно, проверить, но… Было одно «но»…

В моей голове за годы работы скопилось большое количество информации о совершённых преступлениях. То есть, в моём времени совершённых, а здесь, в восьмидесятом, они ещё не произошли. И, стало быть, их можно было предотвратить!

– Сашенька, ты что там делаешь? – раздалось снизу. – Я тебя уже потеряла.

Я дёрнулся и резко обернулся. Пожилая, но не старая дама с аккуратно уложенными волнистыми волосами, удивлённо смотрела на меня снизу. И… в общем, ну не испаряться же было у неё на глазах.

– Да вот, свет горит, поднялся посмотреть, что тут такое.

– Там вроде ремонт собрались делать. Наверное, без подсветки никак. Ты где пропал? Сказал, через час вернёшься, а сам убежал и с концами.

– Да-а-а… – неопределённо протянул я.

– Что «да»? – пожала она плечами. – Мог позвонить, хотя бы. Спускайся уже.

Блин… В принципе, нужно было что-то делать с моими знаниями. Нельзя же просто так взять и уйти. Но что делать? Завалиться в милицию и всё рассказать? Нет… идея так себе. Нужно было записать, всё что я помнил на бумаге, и разослать по различным инстанциям. В КГБ, в МВД, в ЦК… Точно! По трём адресам. Если в одном месте меня сочли бы сумасшедшим, то в другом могли заинтересоваться. А когда предсказания начали бы исполняться…

– Саша!

– Спускаюсь-спускаюсь…

Я быстро оглядел горящие прожектора и, развернувшись, сбежал по лестнице. Успею, решил я и широко улыбнулся бабушке. Успею.

– А это что? Ты что, по очередям весь день мотался?

Она всплеснула руками и тоже разулыбалась.

– Саша, ну, честное слово, зачем?

Я даже и не сообразил сначала, что она имеет в виду. Она кивнула на цветы и торт.

– Ах, это… Так праздник же… ба…

– Что ещё за «ба»? – вытаращила она глаза. – Нахватался!

– Бабуль, с наступающим, – тут же исправился я.

– Ой, Саша-Саша, – покачала она головой. – Заходи давай.

Мы вошли в открытую дверь и оказались в тесной прихожей. Я с интересом посмотрел по сторонам, пытаясь сориентироваться в своём новом доме, а бабушка внимательно на меня посмотрела. Тоже с интересом и с некоторым недоумением.

– С праздником, – сказал я, поймав её взгляд и протянул ей свою добычу. – С международным женским днём. Это «Птичье молоко», между прочим, из «Праги».

– Представляю, какая там была битва сегодня.

– Точно. Битва железных канцлеров, практически. Одни альфачи.

– Кто? – удивилась она.

– Самоутверждающиеся альфа-самцы.

Бабушка рассмеялась.

– Надо было тебе в биологи идти, а не в эту свою дурь. Политэкономия ещё никого до добра не довела. Ну, давай, мой скорее руки и к столу. Торт назавтра оставим. Ты не забыл, что Женя придёт?

– Забыл, – практически не соврал я.

– Ветер в голове, – констатировала бабушка и, развернувшись, двинулась по коридору. – Как ты только с фабрикой своей справляешься?

Кухня там, сам себе кивнул я. А вот тут… санузел. Я открыл дверь. Раздельный. Там всё было тоже тесно, но чистенько и аккуратно. Бежево-жёлтая метлахская плитка на полу, чугунная ванна, наезжающий на неё умывальник, белая квадратная плитка на стенах, трубы, зеркало с закруглёнными углами…

Я замер. Немного прищурился и внимательно посмотрел на отражение. В жизни Саня Жаров был поинтереснее, чем на фотках. Это было видно даже при тусклом свете лампы. Поинтереснее… Словечко из детства. Интересный мужчина… Я вздохнул.

Саня был интереснее, чем на фотках и моложе. Лет двадцать от силы, а на самом деле двадцать пять… Широкие скулы, волевой подбородок, взъерошенная тёмно-русая шевелюра и детский румянец на щеках. Да уж, угораздило так угораздило.

– Саша! – раздалось снаружи. – Ты чего застрял? Голубцы остыли уже.

Молодой, румяный, с крепкими руками и развитыми плечами и бицепсами. Спортсмен, наверное.

– Саша!

– Иду-иду! – крикнул я в ответ, не отрывая взгляда от своего нового отражения. – Сейчас!