— Тогда понимаю, зачем столько золота. — Мужчина забрал мешок.

— Вы получите в два раза больше после выполнения задания.

«Если я его выполню, — подумал мужчина. — А то сдается мне, что ты со своим лордом только что втравил меня в большие неприятности».

Второй слуга все также ждал внизу. Он покорно отпер дверь и пропустил мужчину. На улице до сих пор стояла ночная прохлада, хотя над Рестанией уже поднималось солнце. Его первые лучи разрезали темное небо, окрасив в розовый цвет.

Мешок с золотом не грел — скорее, жег. Мужчина перебирал имена в списке — никого не забыл. Пергамент был безжалостно разорван и отправился в реку. Первое правило выживание — не оставлять следов.

Ворон!

Мир одиночества полон.

Я белый как снег!

В поисках судьбы я беру разбег.

Волен

Я выбирать свои роли,

Но как отыскать

Земли где желают меня принять?

Андрей Лефлер, "Ворон"

3607 год от Великого Нашествия

Лената

Иногда Ворону казалось, что в стражники берут самых тупых людей — иначе нельзя объяснить их полное неумение шутить. Зачем его бить? Ну вот, опять. И ведь бьют совершенно непрофессионально: ни убить, ни покалечить серьезно не получится. Уж Ворона они точно не забьют насмерть, вот только бока уже болят.

— Ребят, может, вы домой сходите? — лениво поинтересовался наемник между ударами.

Стражников городской темницы этот вопрос очень удивил. Они даже перестали избивать языкастого заключенного.

— Зачем? — спросил наконец самый нетупой из тюремщиков, почесывая затылок. Люди…

— Так жен своих приведете, у них-то удар точно посильнее будет, хоть развлекусь.

Предложение Ворона стражникам не понравилось, и избиение продолжилось, но с особым цинизмом, так что ночью оборотень не спал, пытаясь умерить боль во всем теле. Как же его иногда раздражали люди. Самая глупая и слабая раса. Особенно здесь, в этой дыре. Вот в Рестании можно было встретить достойных представителей любой расы, а в Ленате… Ворон давно рукой махнул на здешние стародавние порядки. Южное людское королевство, бедное, как босой нищий. С востока их вечно беспокоят дикари-кочевники, на юге — пустыня, на западе, за рекой — воинственная Ферания, еще одно королевство смертных. Неудивительно, что год от года Лената хирела. И занесло же Ворона сюда! Он, конечно, наемник бывалый, еще и оборотень, но даже ему здесь было трудновато. Особенно когда не удавалось удержать язык за зубами. Ну не мог он тупость окружающих выносить — тут либо их убивать, либо насмехаться. Но в последнем случае выходило больно.

— Что ворочаешься? — шикнули на него из темноты.

Вередон, один из многочисленных захолустных городишек Ленаты, имел репутацию настолько скверную, что удивительно, почему здесь были полупустые темницы. Обычно в таких местах стражники любят половину населения в подвалах держать — самых строптивых. А тут пусто, в каждой клетке по паре пленников, а то и ни одного. Но Ворону не повезло, и у него оказался сосед.

— Улечься не могу, перинка недостаточно мягкая, — огрызнулся наемник, а в ответ услышал приглушенный смех, больше напоминающий грохот валунов и хрипы умирающей свиньи. Только одна раса в мире могла так хохотать — орки. Вот же занесло зеленомордого далеко! Еще в Ферании или в Логре их можно было встретить, в Фелин’Сене — нет, не любили паладины темных, а Лената была настолько бедной и закостенелой, что, кажется, кроме людей и самых терпеливых оборотней здесь никто не жил.

— Смешно балакаешь, человек, — хрюкнул клыкастый.

— Я не человек, не смей меня оскорблять! — с деланным высокомерием отозвался наемник. — Я благородный оборотень-прохвост!

Орк опять подавился смешком, но тихо — чтобы стражники не услышали.

— Ты треплешься, прямо как один мой знакомый.

— Сомневаюсь, что где-то существует столь же одаренный оборотень, как я, — хмыкнул мужчина и выругался себе под нос — хорошо над ним стражники потрудились.

— Ворон? — вдруг раздалось в темноте. Мрак тут стоял непроглядный, и даже взора оборотня не хватало, чтобы выцепить из черных теней черты лица соседа. Но орк, видимо, узнал его по голосу. Да и сам наемник вдруг припомнил…

— Белый Ворон? Ты, что ли?

— Барст? Барст Камнелоб?

— Вспомнил? Эх, тот валун ведь раскололся!

— Да я помню! Весь отряд помнит! Ну ты даешь, — хохотнул Белый Ворон. — Ты как тут оказался?

— Так купили нас! Заплатили хорошо, надо было одно дельце… кхм, обделать. Ну мы с ребятами все подчистили, а на обратном пути разошлись — ликаны эти проклятые, по лесам здешним бегают, спасенья от них никакого нет. Вот и оказался я в этом городке, чтоб его демоны в пламени Глубин сожгли! Ну а дальше ты ж знаешь, как бывает…

— Да-а, — протянул Ворон, потирая побитые бока. И это хорошо, что оборотни изначально более выносливые, чем люди, а то лежал бы он сейчас с переломанными костями.

— Ты-то как здесь очутился?

— Да почти как ты, мы ж наемники, народ вольный, но золотолюбивый, — хмыкнул мужчина, а потом шикнул: — Иди сюда.

Барст приблизился. Они и так говорили достаточно тихо, но Ворон не собирался рисковать: орки слышат хуже, чем оборотни, а кричать и оповещать стражников о чем-то более серьезном, чем сломанный когда-то камень, он не желал.