— Як Сорок разбираться ни в чем не будет! Она только орать умеет! — моментально отреагировала малолетняя скандалистка, — А еще она всегда на стороне этих блатных! Особенно Карапетяна облизывает! — с ненавистью выпалила она.

— Артур Карапетян, это тот самый мальчик, которого она побила! — тут же выдала мне справку Левенштейн, — Я тебя очень прошу, Серёжа, сходи вместе со мной на это собрание! Завтра в девятнадцать, второй этаж, восьмой «А» класс! Уж больно у него мама скандальная, у этого Белецкого!

А ведь я завтра собирался вечером к Эльвире. Или к себе, но уже с Натальей. Опять все благостные планы коту под хвост! Что ж это за комиссия, Создатель, Елизавете быть отцом! Быстрее бы уже её с рук сбыть…

Пообещав Пане, что на родительскую стрелу завтра мы с ней пойдём вместе, я увёл Лизу в зал для проведения предварительного дознания. Строго наказав профессиональному педагогу с докторской степенью нам не мешать.

Утром я впервые за всё время проживания у Левенштейн из дома уходил, как Штирлиц. Не будучи уверенным, в том, что ангелов-хранителей с моего хвоста сняли, я вполне осознанно взялся играть в шпионов. График у меня сегодня был достаточно плотным и рисковать я не стал. Поэтому от «ног», если таковые за мной есть, отрываться я решил начиная прямо с адреса. Свалить незаметно из РОВД, а потом так же незаметно вернуться обратно, в такой суете могло и не получиться. В любом случае, из дома я вышел на час раньше.

В том, что подъездный люк на чердак не заперт, я убедился еще вчерашним вечером. Поэтому, захлопнув за собой дверь квартиры, послушал-послушал подъезд, да и пошел наверх. Стараясь не извозиться в пыли и в голубином помёте, прошагал по досчатому трапу чердака два подъезда и осторожно спустился в самый крайний люк. Это очень хорошо, что дом сильно не новый, а местные мичуринцы обиходили его палисадники высокими мальвами и чем-то еще. Выйдя из распахнутой на всё лето двери подъезда, я шмыгнул вдоль стеночки и уже через мгновенье скрылся за углом дома. Машину я трогать не стал. Если «бурильная» «семёрка» по мне работает, то вряд ли у них больше одного экипажа. Не тот я объект для них. Что-то мне подсказывает, что «топтуны» сейчас в этом городе на вес золота. Москвичи народ обстоятельный и экономить на себе не привыкли. Особенно, когда они вот так выезжают с гастролью в глухую провинцию к плебеям.

В любом случае, пасти они могут только подъезд и только машину. Чудес не бывает и разорваться у них не получится. И это в самом пиковом случае. Впрочем, раз раньше водили, то и сейчас водят и расслабляться мне не стоит.

Улицу перешел наискосок и свернул в арку. Прошмыгнул за помойку и прислонился к дереву. В течение двух минут никто из арки по моему следу не появился. Не бог весть, какая подстраховка, но сейчас не до жиру. Бочком-бочком, скрываясь за кустами сирени, прошмыгнул через двор и сквозанул в проход между домами. На следующую улицу я как раз поспел к троллейбусу.

Никитинский гараж встретил меня паутиной, запахом солидола и позапрошлогодней картошки. Прежде, чем войти в калитку запертой воротины, пришлось, поборов брезгливость, рубануть по паучьей сети ладонью. Зато теперь я точнее точного знал, что в моё отсутствие здесь никого не было. Майорская машина, после того, как я перегнал её из чужого двора после отстоя, так тоскливо и пылилась, занимая две трети гаража. Чтобы пролезть в яму, пришлось протискиваться под задний бампер. Благо я парень, хоть и не шибко худой, но стройный и форму в ХОЗУ УВД мне выдают сорок восьмого размера.

Был соблазн взять только пару коричневых котлет в банковских упаковках. Купюры в них были новые, незасаленные и потому пачки выглядели изящно, и компактно. Но, слава богу, вернулся в реалии и вовремя одумался. Гусей лучше не дразнить. Слишком уж вызывающе выглядят двадцать тысяч всего в двух упаковках. Не то, что Стас, даже директор мебельного далеко не каждую неделю имеет удовольствие наблюдать такие излишества. Чтоб зараз двести хрустящих листов, да еще в новых лентах крест-на-крест! Вздохнув, бросил назад в ёмкость оба брикета и начал равномерно рассовывать по карманам пачки четвертаков. Хотя бы так, а не червонцы и не трояки, как было бы совсем уж правильно.

Отодвинув засов и оглядев пространство перед гаражом насколько было можно, я выскользнул наружу. Как ни старался покинуть это скользкое место побыстрее, с мудрёными ключами от самодельных замков пришлось повошкаться.

В Октябрьский РОВД, как мужчина при немалых деньгах, я поехал на пойманном на проспекте частнике. Сидя на заднем сиденье ижевского «Москвича», я как лётчик-истребитель, каждые сорок секунд крутил головой и проверялся. Отчетливо понимая, что в случае, если я кинул «ноги», упустившие меня мужики уже сегодняшним числом схлопочут не меньше выговора. В то, что они скроют свой косяк и просто встретят меня у райотдела, я категорически не верил. Даже без учета того, что «заказчик» у них Москва. Не та служба. Даже наша милицейская «семёрка» себе такого никогда не позволит.

— Здравствуй, идёшь? — в двери появилась Лида, — Сегодня Данилин злой, имей в виду!

— Это хорошо! — машинально ответил начальнице, с неудовольствием ощущая излишнюю полноту в боках и на груди, — Будь другом, дай твой портфель погонять? До завтра? Я свой дома оставил.

Лида не стала вредничать и принесла мне свой портфель. Сильно женским он не выглядел и пока она закрывала свой кабинет, я ссыпался в него золотым дождём.

Вышел к Зуевой и мы с ней пошли получать кренделей за вчера и сразу за сегодня. Я был с ней согласен, дважды Алексей Константинович не помилует.