И что делать? Я чувствовал, что тяга с каждым мгновением нарастает.

Я осмотрелся в поисках чего-то, что мне поможет. И, как ни странно, нашёл.

Труп пилота. Он в скафандре! Я переместился туда. Поле размазывает не мгновенно, так что пока я перемещался, меня весьма основательно тряхануло, но тем не менее я успел заскочить в скафандр. Прямо в мёртвый мозг мёртвого тела. Не успел я сам себе пожаловаться, насколько тут мерзко, как почувствовал, что тяга не уменьшилась. Скафандр он неё не экранировал. Но он экранировал от поля. Я осторожно задействовал телекинез, немного уплотнил себя и зацепился за внутреннюю поверхность скафандра. Меня тянуло вверх, но я легко этому противостоял.

— Он здесь? — неожиданно раздался голос у меня в голове. На имперском.

Если бы было, чем вздрагивать, я бы вздрогнул. Да я бы, блин, подпрыгнул на два метра — настолько это было странно и неожиданно. Что за нахер?! Кто у меня в голове говорит на имперском?!

Голосу ответил другой голос:

— Не знаю. В капкане пусто. Но мы целы, значит, он ушёл. Не думаю, что он бы остановился, уничтожив только пилота.

Блин, да это обычные наушники! Вернее динамики. Я же сижу в мёртвой голове, на которой шлем с динамиками. Они и издают эти звуки. Тело умерло, а техника работает. Неплохо. Есть время подумать, что делать дальше, при этом я могу послушать врагов.

Задействовать Восприятие, чтобы наблюдать за имперцами, я опасался. Это в какой-то степени выход за границы скафандра, а там и поле, и непонятная тяга. Подслушанное слово «капкан» тоже никакого позитива в себе не содержит. Я аккуратно телекинезом повернул корпус скафандра так, чтобы широкое забрало было направлено на остальных. Поскольку истребитель, несмотря на смерть пилота, продолжал маневрировать, то это движение мёртвого тела не должно привлечь внимание. Оно и не привлекло. Ну, относительно.

— Моча паучья! — раздалось в шлеме. — Он точно умер? Глаза открыты. На вид цел.

— Точно. Мгновенная смерть. Посмотри на тактическом планшете.

— Меня больше интересует, где тот, кто его убил.

О! А это опять обо мне. Я смотрел через забрало и пытался понять по жестам, кто говорит. В итоге разобрался. Мужик, который не растерялся после смерти пилота — главный. Он сейчас продолжал рулить кораблём, а значит у меня пока не получилось обезопасить бот. Возможно, он капитан. Я хотел убить его следующим, но пришлось пересмотреть план, так как у присутствующих возникла проблема, которая у нас оказалась общей.

— Если он на корабле, то нам надо завести его под Цитадель, — сказал кто-то, кто не капитан. — Как и бот.

Капитан тяжело вздохнул, но признал, что собеседник прав.

— Да, но сначала сопроводим туда бот, потом катапультируемся и пошлём под Цитадель корабль.

— А разве мы не покинем корабль на боте? — удивился ещё один голос.

— Бот мы зачем тащим под Цитадель? — спросил капитан, и потом не дожидаясь ответа продолжил сам, — Чтобы под обработку попали все тонгеры в нём. Сейчас на наш корабль проник Ранг. Может, его здесь нет, может, он всё ещё на корабле. Но поскольку у нас тут операция против высоких Рангов, то нельзя рисковать и убирать из-под Цитадели такой большой объект, как бот. Так что мы доведём корабль почти до основания Цитадели, после чего катапультируемся в этих скафандрах. Маяки у всех есть, так что нас подберут без проблем. Правда, не знаю, сколько ещё нас проверять будут, нет ли кого-то в наших скафандрах. Карантин нам уже обеспечен.

Последние фразы капитан говорил со злорадством. В ответ он услышал целый набор ругательств. Но ругались все больше от безысходности, понимая, что вариантов нет.

Получается, я одним своим присутствием этот корабль под удар подставляю. Неплохо. Но у меня есть план получше. Это же истребитель. Его не зря так назвали. Он создан истреблять.

Кстати, я же могу на связь выйти из этого скафандра. Сидеть внутри мёртвого мозга было, мягко говоря, неприятно. Я с одной стороны ничего не чувствовал, а с другой стороны чувствовал всё. У меня не было времени подумать, как я без ушных перепонок и глазной оптики могу видеть без тела, как я могу без тела вообще что-то ощущать. Но ведь могу — это факт. Значит я так или иначе контактирую с волновыми воздействиями. Вот и со свежей мертвечиной я контактировал. Жутко и мерзко. Но если Лео Дикаприо ради Оскара в тушу мёртвого оленя греться забирался, то я ради спасения Крапивы и ещё кучи народа как-нибудь мёртвые мозги потерплю.

Только я собрался связаться с Крапивой, как вдруг задался вопросом, а кто из присутствующих тот самый телепат, про которого говорил Гор? И вообще, он здесь или где-то ещё? Скорее всего, здесь, и я даже с большой вероятностью понял, кто это.

В разговоре участвовало три человека, капитан и ещё двое. А в креслах сидели четверо. По жестикуляции я понял, кто молчал. Лица я разглядеть не мог, этот имперец сидел ко мне немного боком, но остальных я уже соотнёс с голосами. Всё-таки первым надо глушить именно телепата. Раз имперцы больше всего опасаются Рангов, мне тоже глупо такого противника игнорировать. Надо в первую очередь заняться именно им.

Только как? Стоит мне вылезти из скафандра… Хотя чего-то я туплю. Зачем вылезать? Расстояние небольшое. Чуть доверну голову, чтобы был зрительный контакт…

Опустошение!

Мозг молчаливого имперца превратился в безжизненный набор химических соединений. Тело также раскинуло руки в стороны. Снова тревога, снова паника у оставшихся в живых. Только сейчас и капитан потерял невозмутимость, начав беспомощно вертеть головой и долбить по экрану.

Тяга к потолку усилилась, но изнутри скафандра я успешно ей противостоял. Покинувшего тело тонгера я не почувствовал. Видимо, он, выпав из тела, либо получил воздействие поля, либо был втянут этой вызывающей острое чувство опасности тягой.