Ох ты ж, тварь какая… Жгучий холод. Очень жгучий, очень холод. Мне на грудь никогда не плескали жидкий азот, но почему-то именно это пришло на ум, когда я заорал от боли и попытался скорчиться в тисках телекинеза, чтобы как-то остановить страдание. Крапиве было не лучше. Гланда как могла купировала боль, но даже с её помощью было жутко больно. Кожи, можно сказать от шеи до паха на мне не было. Она была сожжена холодом. Крапива еле держалась в сознании. Мужик, который сделал это с нами, немного понаслаждался нашим состоянием несколько секунд, после чего спокойно сказал:

— Давайте, грузите их в машину, в другом месте поговорим, — развернулся и пошёл к машине.

«Ка, выйди из тела, легче будет. Я постараюсь в машине их Опустошением достать. Сейчас они шевелятся.»

«Я справлюсь» — девушке было весьма хреново.

Тем временем, нас телекинезом опустили лицом на землю и связали обычной верёвкой руки за спиной. Отлично. Я без проблем её порву. Сейчас надо решить, когда мне использовать Опустошение — в машине или сейчас. Мне нужно несколько секунд неподвижности. Но тут четыре врага… И даже если я убью их тела Опустошением, они всё ещё могут мне дать сдачи без всяких тел.

«Ка, освободиться сможешь и стрелять?»

«Да. Эти верёвки я порву. У меня кожи спереди нет. Больно. Но руки работают.»

Я быстро соображал. Мужик-морозильник уже в десяти метрах от нас, идёт к машине. Тётка-телекинетик с улыбкой смотрит, как нас пакуют. Тот урод, что выбил из наших рук пистолеты, сейчас довязывает Крапиву. Он самый опасный, так как самый резкий. Четвёртый вяжет меня. Его способности неизвестны. Но учитывая, что он не вмешался в ответ на наши резкие действия, я склонен думать, что у него либо с реакцией туго, либо сами способности не быстрые.

Нет. Ждать погрузки в машину я не буду.

Концентрируюсь на середине головы телекинетика, который вяжет Крапиву. Опустошение! Мужик молча падает и придавливает своим телом девушку. Крапива начинает резко дёргать руки, чтобы высвободиться. С первого раза не получается, со второго тоже. Две секунды… Три… Четыре… Все уже двигаются. Но, видимо тётке тоже нужно быть неподвижной для использования своего телекинеза. Она буквально на секунду замирает и тоже молча валится на землю, только её трясёт судорогами. Не знаю, что я у неё в мозгу повредил, но она жива, и ей очень нехорошо. Крапива срывает верёвки и выхватывает второй пистолет. Морозильник повернулся в нашу сторону, я точно не успеваю ничего с ним сделать, просто дёргаюсь, разрываю верёвки, изворачиваюсь и хватаю мужика, который пытался меня связать. Давай, Крапива, ты должна успеть!

Звучат два выстрела. После второго на меня брызгает кровью. Мне больше не с кем бороться. Мужик, так и не показавший своих способностей мёртв. Я чувствую, как он уже в виде бестелесного тонгера появляется надо мной. Он в замешательстве и совсем не показывает никаких способностей, я беру его под контроль и даю приказ:

— Вали с этой планеты и никогда не возвращайся!

Тонгер исчезает. Те, которых я поразил Опустошением, ещё живы. А с морозильником что-то странное. Я направляю Восприятие на него. Охренеть! У мужика просто нет головы!

Я встаю и осторожно обойдя корчащуюся в судорогах тётку подхожу к телу морозильника. Так и есть — головы попросту нет. Кое-где валяются мелкие ошмётки в направлении движения пули, но в целом выглядит так, будто у мужика не пуля попала, а снаряд. Или молот Тора на сверхзвуковой скорости. Я настолько удивлён увиденным, что несколько секунд туплю и не обращаю внимания на Крапиву, когда же пришёл в себя, то увидел, что у неё обильное носовое кровотечение. Крапива сидела на коленях, держа в левой руке пистолет и выглядела немного не в себе. Взгляд был какой-то остекленевший.

Ладно, главное жива. С остальным разберёмся. Я подошёл к телу мужика-телекинетика, которого ударил Опустошением первым. Тот уже умирал. Я что-то очень серьёзно повредил в его голове. Сейчас сердце отстукивало последние удары… Всё. Умер.

Я собрался. Вот я начинаю ощущать бестелесную сущность и, не давая ему времени на то, чтобы прийти в себя, пытаюсь взять под контроль. Получается. Он подчиняется моей воле и какому-то моему нематериальному давлению, которое на тонгеров действует весьма ощутимо.

— Ты подчинишься моему приказу. Ты покинешь эту планету и больше не вернёшься! Выполняй! — я сопроводил свой мысленный посыл сильным мысленным пинком. Тонгер исчез.

Осталась женщина. Её судороги перешли в стадию дрожания. Пахнуло дерьмом. Чёрт. Оторванная голова и то меньше неприятных эмоций вызывает, чем то, что я с этой мадам сделал. Каждое движение сопровождалось сильной болью, поэтому наклоняться и добивать я не собирался. Немного постоял, концентрируясь, и ударил Опустошением в сердце. Умерла. Уже привычным способом взял её под контроль и тоже отправил восвояси. Сформулировал так: «Вали туда, откуда тебя привезли на эту планету. Сюда не возвращайся!»