Собственно, вряд ли мы что-то новое узнаем. Действуем дальше.

Дальше мы просто позвонили в дверь.

Я внимательно следил Восприятием, как женщина встаёт из кресла и идёт к двери. По пути она вытащила из тумбочки предмет, который я достаточно быстро идентифицировал как фонарик-внушитель.

Подошла к домофону.

— Кто там? — спросил нас совершенно обычный женский голос.

— Сидоров Виктор и Александрова Анастасия, агенты, — последнее слово Крапива сказала на имперском.

— Входите, — после недолгой, но отчётливой паузы прозвучало напряжённое приглашение на русском.

Мы зашли во двор и поднялись на невысокое крыльцо. Дверь по-прежнему была закрыта. Новикова держала фонарик опущенным вниз.

— Мы новые кураторы, переведены сюда из Владивостока. Вот, решили зайти в гости познакомиться, — произнесла Крапива на имперском.

— Почему не предупредили заранее? — напряжённо спросили из-за двери. При этом голова женщины была повёрнута в сторону большого экрана домофона, видимо, нас разглядывали в камеры.

— Ты в курсе, что кто-то уничтожил штурмовую группу всего в нескольких километрах отсюда? Какое предупреждение?! Мы вообще в сеть выйти боимся. Кто знает, что тут у вас творится. Твой адрес мы уже знали до прилёта. Никто оперативной обстановкой не владеет. Мы по назначенным нам адресам не готовы ехать, пока не поймём, что за монстры тут у вас орудуют. Нам надо хоть с кем-то посоветоваться. А то сбросили и послали работать, будто ничего не случилось.

Новикова внимательно посмотрела на экран, после чего открыла дверь.

Действуем.

— Добрый вечер, — произносит Крапива на имперском и проходит в дом.

— Здравствуйте, — также на имперском говорю я и захожу последним, закрываю за собой дверь и разворачиваюсь к хозяйке.

Как вырубить человека, который прошёл кучу усилений тела? Как ни странно, теми же способами, что и любого обычного человека, просто надо бить быстрее и сильнее. В вопросах, как и куда бить, я из нашего с Крапивой дуэта наиболее подкован, поэтому бить доверили мне. Прикрыв дверь, я разворачиваюсь. Новикова немного отошла и стоит в полутора метрах от меня, не скрывая, что держит в руке… О! Уже пистолет. Быстро поменяла фонарик на что-то более эффективное.

Смотрю по сторонам и делаю шаг не то чтобы к Новиковой, а якобы просто в дом, при этом «забыв» разуться. Немного обрусевшая имперка не могла не обратить внимание на такое хамское поведение и опустила глаза на грязные следы, которые я оставил на полу.

Самое время. Я максимально ускоряюсь и бью агентше в челюсть. Она не успевает уклониться, но успевает немного опустить голову, поэтому очень сильный удар всего лишь разбивает ей всмятку кожу щеки о зубы, но это поверхностная травма. Нет того ожидаемого отключения мозга, как при акцентированном попадании. Что мне её разбитая губа, если она в сознании и с пистолетом. Но в сознании — не значит хорошо соображает. Мне удалось её потрясти. Я не позволяю ей разорвать дистанцию и бью левой ногой ей по голени опорной ноги. Может, она и развивала тело, но она в любом случае легче меня. Удар её подкашивает, женщина падает. Япадаю на неё и хватаю за руку с пистолетом, выворачивая его из кисти. Бросаю Крапиве. Наваливаюсь сверху и выворачиваю руки.

— Лежать, сука! — практически рычу на русском, прижимая её к полу.

Агентша начинает извиваться. Она более-менее пришла в себя и пытается вырваться. Очень странные ощущения. Будто я борюсь с роботом в резиновом корпусе. Не может хиленькое на вид женское тельце развивать таких мощных усилий. Я еле её держу. И то за счёт того, что я хорошо воспользовался фактором неожиданности и сбил её на пол, где она и лежит на животе, но она вот-вот из-под меня выберется.

Сначала борьба идёт в тишине, но потом неожиданно Новикова издаёт громкий крик. Что-то типа «Риик!» Что-то на имперском, наверное, но я такого слова не знаю. Наверняка ничего цензурного. Новикова кричит тоже самое ещё раз, только ещё громче. На мат не очень похоже, а на что похоже, я не могу сказать, да и не до этих мне рассуждений.

Подскакивает Крапива и рукоятью пистолета с размаху бьёт агентшу по затылку. Кинетической энергии в этом ударе хватит, чтобы толстую доску проломить. Мозг имперки, наконец, понимает, чего от него хотят, и отключает тело. Новикова расслабляется в глубоком нокауте. Крапива быстро достаёт наручники и сковывает руки женщины за спиной. Второй парой связываем ноги. Третьей ноги и руки так, что тётка лежит прогнувшись. Спасибо Лотору за науку.

Фух! Вроде, получилось!

Я настолько сконцентрирован на том, чтобы удерживать даже потерявшую сознание женщину, что человек, выскочивший из коридора оказывается для меня полной неожиданностью. Восприятие ни у меня, ни у Крапивы в этом момент широкую площадь не сканировало. Вот и зря, блин.

Заскочивший мужик одет в рабочую уличную одежду. Ноги в резиновых сапогах испачканы в земле. Оружия в руках нет.

Крапива наводит на него пистолет и командует на русском:

— На пол! Быстро!

Мужик не спешит выполнять команду, стоит и пристально смотрит на Крапиву. Я не вижу в его взгляде страха. Крапива тоже испуганной не выглядит. Она смотрит на него, он на неё. Битва взглядов продолжается три секунды, после чего у Крапивы подкашиваются ноги, и она безвольной куклой валится на пол.