Она кивнула, не слишком воодушевлённо.

— Тебе тоже стоит попытаться поспать, — ухмыльнулась я. — В конце концов, у тебя же скоро осооообенный день.

Анника рассмеялась и показала мне средний палец за мою свадебную шутку. А потом обняла.

— Почему иногда кажется, что мы всё ещё в бегах?

— Хочешь попробовать просто постоять на месте хоть раз?

Она шумно выдохнула и поднялась на ноги.

— Звучит восхитительно. Запишите меня нахрен в очередь.

Она направилась к двери, но перед тем, как выйти, оглянулась через плечо.

— Кстати, о сне. Тебе тоже стоит немного поспать.

— Ага, наверное.

— Хочешь вечером залипнуть в Одиннадцать друзей Оушена?

Я фыркаю.

— Очевидно. — Она одаривает меня улыбкой, открывая дверь. — Ладно. Иди поспи, Фрей.

Но сон — последнее, о чем я думаю. Я возвращаюсь к окну, мое сердце все еще бешено колотится, когда вспоминаю тревожные, извращенные, мрачные сны с Малом.

Я прижимаю ладони к стеклу и смотрю на город внизу.

Сон казался таким реальным. Его прикосновения, его голос — они кажутся реальными даже сейчас, в холодном свете дня, запертой в безопасности от мира.

Мой телефон вибрирует на прикроватной тумбочке, пугая меня. Я хватаю его, бросая взгляд на экран, чтобы увидеть входящее сообщение с неизвестного номера.

Неизвестный: Теперь ты принадлежишь мне.

Что-то холодное царапает когтями мою спину. В то же время, что-то ужасно теплое затопляет мое ядро.

Я должна удалить текст. Должна заблокировать его номер, бежать из страны, сделать все, чтобы сбежать от него.

Но я не буду.

Потому что в глубине души знаю ужасную правду.

Он прав.

11

ФРЕЯ

Я ворочаюсь во сне, мой разум затуманен, я дрейфую где-то между миром грез и сознанием. Руки Мала касаются меня — крепкие, грубые, его пальцы очерчивают мое тело, словно он заявляет на меня свои права.

Его горячая кожа прижимается к моей, его тело тяжелое и сложенное, как изваяние. Это ощущение мне знакомо, где-то в мутной дымке моего подсознания — извращенная смесь страха и желания, кружащиеся вместе, пока я не могу понять, где кончается одно и начинается другое.

Тихо стону, мое тело инстинктивно выгибается навстречу его прикосновениям.

Я знаю, что это сон.

Снова.

Но даже если мой разум выбрал этого человека в качестве главного героя этого конкретного сексуального сна — полного психопата, у которого, возможно, есть или нету какой-нибудь самой проклятой, опасной власти надо мной, это же не значит, что мне нельзя наслаждаться этим, верно?

Верно.

Так что я позволяю себе погрузиться в эту черноту, в кружащийся жар его прикосновений. Я позволяю себе отпустить, стонать и извиваться, пока еще один из этих темных, извращенных снов тянет меня под воду.

Возможно, я снова проснусь смущенной и пристыженной.

…Возможно, оно того стоит.

Вздрагиваю, когда его руки насильно сжимают мою грудь, его пальцы щиплют, скручивают и дергают мои ноющие соски сквозь мою хлопковую футболку, зверски расправляясь с ними и вызывая крик наслаждения в моем перехваченном горле.

Одна рука опускается ниже, медленно, обдуманно скользя вниз по моему животу. Он касается моей киски сквозь шорты и трусики, и когда я чувствую, как толстый палец опасно скользит по моей щели, я бесстыдно поднимаю бедра, чтобы прижать свою промежность тверже к нему.

— Какая же ты жадная шлюшка, — тихо бормочет он.

— Черт, да, — тихо отвечаю я, глаза плотно закрыты, пока он трет мой клитор через трусики.

Я дуюсь, когда его рука исчезает между моих ног, скользя обратно вверх по моему телу и защемляя мой сосок, прежде чем обвить горло.

— Души меня, — выдыхаю я, темнея и дрожа, когда его большой палец скользит вперед и назад по точке моего пульса.

Он смеется, его тон черный и скрежещущий, когда он начинает сжимать.

Он дает мне не все, чего я хочу. Рука снова ослабляет хватку, скользя вверх, чтобы обхватить мою челюсть. Я чувствую, как его большой палец скользит по моим губам, словно мой мозг повторяет греховный обмен из темного офиса в ту первую ночь, когда наши пути пересеклись.

Медленно, взад и вперед, его большой палец размазывается по моей нижней губе, словно готовя меня. Секунду спустя чувствую, как его большой палец соскальзывает, чтобы его заменили два толстых пальца.

Я вздрагиваю, когда другая его рука хватает прядь моих волос на затылке, поворачивая мою голову вбок, когда два пальца проталкиваются между моими губами в рот.