Я разворачиваюсь, все чувства звенят, когда передние двери церкви распахиваются внутрь и разлетаются на тысячу осколков.

Фургон врезается в них, мчась по центральному проходу. Собрание взрывается хаосом, криками, разбегаясь во все стороны, когда он с визгом останавливается посреди церкви.

Мое тело реагирует раньше, чем ум успевает сообразить. Пистолет в моей руке, и я двигаюсь к фургону, даже когда оглядываюсь через плечо, чтобы крикнуть Таку, чтобы он убрал Соту и Хану отсюда к черту. Но люди Соты уже заняты этим, и Такеши прямо за мной, его собственный пистолет наготове.

— Держись подальше, — шиплю я ему, когда крики заполняют церковь, вместе с пылью и обломками от аварии. Затем моя голова резко поворачивается в другую сторону, мой взгляд пронзает пыльный, заполненный обломками воздух.

К Фрее.

Сердце сжимается в груди, когда я вижу ее застывшей в толпе, ее лицо бледное от шока. Все, о чем я могу думать, это убедиться, что с ней все в порядке. Я не могу объяснить или рационализировать это, мне просто нужно знать, что она в безопасности.

Отрываю взгляд от нее, сосредотачиваясь на фургоне, пока медленно приближаюсь. Внутри нет движения, но я держу пистолет направленным на дверь водителя, пока подкрадываюсь ближе.

Пыль все еще душит воздух. Люди все еще кричат на фоне, когда охранники с обеих сторон отдают приказы и заряжают оружие.

Но я полностью сосредоточен на двери, пока приближаюсь, каждый шаг занимает вечность, напряжение нарастает с каждой секундой.

— Выходи из фургона! — реву я. — Сейчас!

Нет ответа. Я подхожу ближе.

— Выходи!!

Все еще ничего.

Да, к черту это. Я бросаюсь к двери, стискиваю зубы, делаю пыльный вдох, затем хватаю ручку и резко открываю ее, прежде чем вставить ствол пистолета внутрь.

Он пуст.

Нет водителя. Нет пассажира. Никого сзади.

Что за черт?

Я хмурюсь, отворачиваясь, мои глаза встречаются с глазами Кензо, где он стоит у алтаря, его тело прикрывает Аннику.

— Он пуст! — кричу я ему.

Он хмурится. Затем, в замедленной съемке, все меняется.

Смущенное выражение Кензо внезапно превращается в чистую панику. Его глаза расширяются, лицо бледнеет.

— ОТОЙДИ!! — ревет он, спрыгивая с алтаря и бросаясь ко мне. — МАЛ! УБИРАЙСЯ ОТСЮДА К ЧЕРТУ…

О, черт.

Нужно двигаться.

Как только я отпрыгиваю, фургон рядом со мной внезапно превращается в оранжевую, пузырящуюся жидкость. Я не думаю. Я просто разворачиваюсь, бросаюсь на Такеши и вталкиваю его за пустую скамью, как раз когда весь чертов фургон взрывается с силой солнца.

Ощущение, как будто тебя сбил товарный поезд на полной скорости.

Удар взрыва разбивает и раскалывает скамью, за которой мы с Таком пригнулись, ударяя в меня с такой силой, что поднимает меня с ног и отправляет лететь назад, когда воздух вырывается из легких.

На мгновение мир становится тихим и спокойным, за исключением высокого, звенящего звука в ушах — но приглушенного, как будто через ватные шарики.

Я моргаю, откашливая серую пыль с потрескавшихся губ, когда поднимаю голову, только тогда осознавая, что я на земле.

Святой. Черт.

Пыль и обломки заполняют воздух, затягивая церковь дымом. Смутно слышу крики и людей, мечущихся в поисках укрытия, но все звучит далеким, приглушенным звоном в ушах.

На мгновение зрение плывет, мой ум пытается догнать хаос вокруг. Но затем, сквозь дымовую завесу, я заставляю себя сесть, мой пистолет все еще крепко зажат в руке.

Фургон охвачен пламенем, жар обжигает воздух вокруг него. Дым валит густыми, черными клубами, и я слышу треск пламени, пожирающего обломки. Я поднимаюсь на ноги, игнорируя боль в боку, пока сканирую комнату в поисках любых признаков нападавших. Так выползает из-под разбитой скамьи, показывая мне знак «ок», пока яростно кашляет.

Все, о чем я могу думать, это Фрея.

Я не вижу ее сквозь дым.

Мне нужно найти ее.

Такеши внезапно рядом, хватает мою руку, пытаясь потянуть к выходу.

— Пошли! — кричит он мне в ухо. — Нам нужно уходить!

Я отталкиваю его, мои глаза все еще сканируют комнату. Не уйду, пока не увижу ее. Пока не узнаю, что она в безопасности.

Затем, сквозь дым, я замечаю ее через открытую боковую дверь — пригнувшуюся за машиной снаружи, Кир и его люди образуют защитный круг вокруг нее. Ее лицо бледное, глаза широко раскрыты от шока и ужаса.

19

ФРЕЯ

Голос Кира заполняет библиотеку, его низкие, резкие команды прорезают тишину. Я сижу, свернувшись в кресле с высокой спинкой, с бокалом виски в руке, жжение алкоголя удерживает меня, пока я пытаюсь осмыслить все это. Быстрая, жестокая атака в церкви стала резким напоминанием об опасности, скрывающейся в тени нашего мира.