Внезапно дверь королевской опочивальни отворилась, и на пороге появился главный целитель. Он сделал несколько шагов вперед, обведя собравшихся дворян усталым, но твердым взглядом. В его руках была тонкая белая перчатка — знак, который все мгновенно узнали.

— Ваши светлости, — голос целителя звучал глухо, но четко, — его величество нас покинул. Ни наши знания, ни усилия не смогли удержать его среди живых. Теперь его душа принадлежит вечности.

Целитель с поклоном посторонился, уступая место принцу Адриану, глаза которого горели решимостью и торжеством. В зале повисла тишина. Каждый взгляд был прикован к лицу сына почившего короля.

Первым к Адриану шагнул Золотой лев.

— Король умер! — громко провозгласил он, опускаясь на одно колено. — Да здравствует король!

В следующее мгновение рядом с маршалом преклонил колено верховный магистр Багряных. А за ним, один за другим, все присутствующие дворяне склонились перед новым королем.

Мэтр Бризо, получивший щедрый задаток за будущее выступление на приеме барона де Рогана, весь вечер был словно на иголках. Как, собственно, и все остальные члены его семейства. Ведь за всю историю существования труппы это был первый заказ подобного уровня. Максимум, чего они достигали прежде, это выступление на дне рождения купца средней руки в каком-то провинциальном городке несколько лет назад. То событие труппа до сих пор вспоминала с теплотой: им тогда весьма щедро заплатили, а еще два дня кряду кормили от пуза, пока длилось празднование.

И вот теперь, после того как труппа все последние годы перебивалась показами простеньких пьесок в маленьких городках и деревнях, дать представление на приеме целого барона, где соберется вся городская элита, было настоящим взлетом в их театральной карьере.

Мэтр Бризо и остальные прекрасно понимали, кому обязаны этими переменами. Поэтому, когда наш небольшой караван разместился на постоялом дворе у мадам Дрю, во время ужина меня вновь завалили вопросами.

Пришлось рассказывать очередную байку: дескать, все, что они сегодня видели, чистая импровизация. Некая смесь тренировочного комплекса гленнов и трюков, когда-то подсмотренных мной у бродячих циркачей. Ведь нужно было как-то выручать мэтра Бризо, столь неосмотрительно угодившего в ловушку стражников и их лейтенанта.

Меня в очередной раз поблагодарили и начали выспрашивать, что еще я умею и как это можно использовать в будущем представлении, которое должно пройти через три дня. Пришлось снова врать, что в моем «репертуаре» больше ничего нет. Но это их не расстроило. Уже того, что я продемонстрировал сегодня, им хватало за глаза.

До середины ночи Бриджитт и мэтр Бризо составляли план репетиций и делали наброски будущего сценария. Молча наблюдая за ними, я лишь покачивал головой. Увы, но выступить на приеме барона де Рогана у них не получится, потому что я не собирался ждать три дня, чтобы навестить своего старого знакомого.

Перед визитом нужно было провести разведку, именно этим я и собирался заняться в ближайшие два дня.

Прошли сутки с того момента, как мы въехали в Брезмон. Все это время мы с льюнари занимались слежкой за особняком барона, который находился в квартале местной знати. До дворца графа де Бриссе, где когда-то располагалась ставка герцога де Клермона, было рукой подать.

В отличие от льюнари, которая находилась на своем посту неотлучно, мне приходилось присутствовать на репетиции программы будущего представления и таким образом оставаться у всех на виду.

Когда я вернулся на наш наблюдательный пункт, который мы облюбовали на чердаке соседнего дома, уже была ночь. Спустя несколько минут рядом материализовалась Селина. В ее больших глазах на миг отразилась луна.

— Как обстановка? — тихо спросил я.

— Слуги уже спят в своем крыле, — начала перечислять Селина. — Один боец сторожит спальню хозяина. Трое в конюшне за домом играют в кости, и еще двое бойцов на кухне доедают хозяйский ужин и пьют вино.

Я хмыкнул. Вот что бывает, когда доверяешь свою безопасность всякому сброду. Судя по снаряжению, это были простые наемники, которые, находясь в центре города, явно расслабились и несли службу спустя рукава. Да и сам де Роган, похоже, не особо опасался за свою жизнь. Охрану держал больше для поддержания статуса.

Чем мы и воспользуемся.

— А Броссар и Буке? — спросил я.

— Покинули особняк после ужина, — коротко ответила Селина. — Пока тебя не было, здесь был тюремный фургон. Я почувствовала в нем только одного заключенного. Подобраться близко не смогла. Фургон охраняли четверо всадников. Я услышала, что заключенного временно поместят в подвале дома Броссара, а потом отправят в Эрувиль.

— Понятно, — произнес я. — Этими двоими займемся позднее.

Еще ранее я выяснил, что Броссар снимал дом в нижнем квартале, а Буке находился при нем в качестве денщика. Так как с моим появлением в Тулоне бизнесу по торговле рабами пришел конец, то хозяин этой троицы придумал им новое применение.

— Когда начнем? — спросила льюнари.

— Прямо сейчас, — ответил я. — Как и договаривались — на тебе слуги. Они должны проспать до позднего утра. А я начну с тех, что засели в конюшне. Начали.

Сказав это, я тихо соскользнул с дерева и, перейдя в режим невидимости, рванул в сторону дома, а льюнари последовала за мной.

— Буди его, — произнес я и опустился в глубокое удобное кресло, стоявшее рядом с потухшим камином. Здесь же находился небольшой столик с подносом, на котором стоял кувшин с вином и двумя серебряными кубками.