— В семь нужно будет съездить вот по этому адресу. — Скидываю ему координаты встречи с «мастером», который уже работает над липовым завещанием. — Забрать пакет и привезти мне домой.

— Понял, Валерия Дмитриевна.

Если это человек Димы — я могу доверять ему как самой себе. И как бы я от злости не исходила на говно, нужно признать — мне будет немного легче, если хотя бы часть своих дел я смогу переложить на другого человека.

— Вот, — протягиваю ему ключи от своей квартиры, — сделай себе дубликат. Клининг раз в неделю, и тебе придется отвозить мои вещи в прачечную.

Не очень представляю, что должен чувствовать молодой парень, чья работа сводится к роли мальчика на побегушках у разбалованной стервы, но Валентин вряд ли даст мне хоть какой-то намек. Он просто выслушивает, делает заметки и послушно берется за дело.

В одиннадцать я встречаюсь с начальником Службы безопасности. Под предлогом, что нам нужно ужесточить правила отбора новых сотрудников, прощупываю почву его лояльности. Этого человека нанимала я, уже после того, как Завольскому пришлось бежать. Ни разу за все время он не дал повода думать, что может играть на две команды, но и Катерина казалась мне настоящим сокровищем.

— Скоро в офисе появится Юрий Степанович, — говорю как будто вспоминаю об этом в самый последний момент.

— Будут какие-то особые распоряжения?

— Просто не мешайте ему, и не удивляйтесь, если он будет вести себя как свинья и угрожать всех уволить. Я вас наняла и до тех пор, пока я остаюсь в кресле генерального директора, а вы выполняете свою работу — положение дел таким и останется.

Мы обмениваемся взглядами, и без труда понимаю, что мой более чем непрозрачный намек понят. Я сменила большую часть сотрудников, имеющих доступ во все самые важные рабочие процессы — типичная и самая правильная тактика любой «новой метлы». И Завольский, само собой, попытается как можно скорее поставить на их места лояльных ему людей.

И пока мы с ним будем играть в «тяни-толкай», я выиграю еще немного времени, чтобы подготовиться к главному сражению. А заодно еще раз напомнить нашим инвесторам о том, что им лучше сделать ставку на молодую энергичную женщину, а не на престарелого козла.

Поэтому у меня сегодня короткая онлайн-встреча с главными «кошельками» «ТехноФинанс», которую я запланировала еще лежа на больничной койке. Поэтому на мне сегодня безупречный темно-серый брючный костюм, белая мужская рубашка и макияж, который подчеркивает мою еще болезненную бледность. Эти дрожащие над каждой копейкой люди сегодня увидят, что вот она я — даже после тяжелой утраты и буквально стоя одной ногой в могиле, вернулась к работе и готова приумножать их капитал, потому что знаю как, и умею это делать. А Завольский не просто оказался замешанным в скандал с кражей их денег, но и сбежал, роняя тапки, как только на горизонте замаячила перспектива угодить в тюрьму.

Мое маленькое специально запланированное «шоу» длиться всего тринадцать минут — это ведь не важный вопрос на повестке дня, а просто демонстрация того, что я уже приступила к своим обязанностям, пара новостей о том, что часть наших филиалов, несмотря на мое отсутствие на месте, вот-вот начнут работу, и ничего страшного не случилось, потому что весь коллектив «ТехноФинанс» работает как часы, потому что каждый его винтик — профессионал в своем деле и находится на своем месте.

Я избегаю чрезмерного «яканья», чтобы моя очередная самопрезентация не бросалась в глаза так очевидно. Но определенно зарабатываю несколько очков в свою пользу.

Валентин пунктуален. Когда мой «мастер» отдает ему подделку и сразу сигнализирует об этом в сообщении я отсчитываю примерно тридцать-сорок минут на дорогу до меня, и он появляется за две минуты до истечения срока. Протягивает мне пакет, интересуется, будут ли у меня еще какие-то задания, и не получив ничего — уходит, вежливо пожелав мне хорошего вечера.

А еще через десять минут приезжает доставка из ресторана, и снова от Вадима. Я могла бы и сама, но если ему нравится быть моим кормильцем — с какого перепугу я должна отказываться? Тем более, отказываться от стейка форели, артишоков с пармезаном и какого-то совершенно умопомрачительного десерта в стаканчике.

Отправляю ему фото своей довольной физиономии в «обнимку» с рыбой, и Авдеев пишет, что теперь ему придётся покупать еще и рыбную ферму, добавляя к этому парочку сокрушающихся смайликов.

Чтобы не мыть посуду, переношу всю еду в гостиную, настраиваю трансляцию с ноутбука на телевизор и наслаждаюсь презентацией «бота». Я знала, что он меня впечатлит, но не думала, что до такой степени, потому что эта «говорящая голова» (точнее, идущая по набережной) абсолютно не выглядит виртуальной. Я докапываюсь хотя бы до каких-то мелочей, но их просто нет. Абсолютно живой человек, с самыми настоящими волосами, дефектами на коже, живой мимикой. И она говорит ровно то, что мне нужно: «Бла бла бла, господин Угорич, произошло ужасное недоразумение, все виновные уже понесли самое строжайшее наказание, но есть банковская ячейка вашего отца, забронированная на ваше имя…» Все на самом деле довольно поверхностно и просто — люди более склонны видеть подвох в чем-то мудреном, а не в том, что случается с ними каждый день и на каждом шагу. Ну кто в наше время ни разу не страдал из-за ошибок простых офисных работников? Главное, что должен услышать Угорич — в банковской ячейке лежат деньги и какие-то очень важные документы. Деньги я, конечно, обязательно положу, а вместе с ними — и липовое завещание. Ради этого весь спектакль.

«Если хотите, мы можем перевести бота в режим реального времени, — пишет в чат мой личный помощник по настройке. — Вы можете вести с ним диалог на любые интересующие вас темы».

Я пишу «конечно, хочу», но болтать с виртуальным болванчиком о погоде и смысле жизни не собираюсь. Просто отыгрываю Угорича в нескольких ролях: тупого, когда он просто требует поскорее дать ему все и сразу, сдержанного, с некоторыми уточняющими вопросами, и очень недоверчивого, когда он придирается буквально к каждому слову. Бот работает идеально, я даже за руку себя пару раз щипаю, чтобы убедиться, что не сплю на ходу. Не удивительно, что Шутов буквально озолотился на этом.