— Ты чего, друг, — легонько потряс его Эмир, — сам уничтожишь! Всё будет…

— Не будет, — прошептал Азат и улыбнулся, закрывая глаза.

Впервые за сутки Эмир заплакал. Он взвыл от боли потери. Бил руками в пол, разбивая кулаки в кровь, снова и снова тряс друга, но он уже не откликался. Он не знал сколько прошло времени, когда Шестая положила ему руки сзади на плечи и прижалась грудью к его спине. Они сидели молча может быть десять минут, а может быть целую вечность. Время шло не как всегда. Оно растягивалось и сжималось в точку одновременно. По прошествии очередной вечности Эмир встряхнулся, отстранившись от девушки и встал, подавая ей руку: «Нужно уходить».

Глава 22

Разрядилось покурить

Черный дом мироздания

Отрывает нам тормоза

Расширяет нам подсознание

До конца, до конца

На краю ноги свесили

И глядим уже в никуда

Мы плывем, сердцу весело

В чудеса, в чудеса!

(с) Агата Кристи «Чудеса»

Серый очнулся. Он не знал сколько времени прошло с того момента как потерял сознание. Эмоции, переполнившие и захлестнувшие его сильнейшей волной, всё ещё оставались, но сквозь них уже подавал голос разум. Парень открыл глаза и понял, что он всё ещё находится в квартире Лениной мамы. Вспомнил и всё произошедшее. Сел и посмотрел на диван, где должно было быть тело мёртвой женщины, но его там не оказалось. Покрывало, которым он лично накрывал труп было на месте, а вот тела под ним не было. Серый подумал, что его ещё не отпустили последствия выброса, и ему мерещится. Он встал на четвереньки и подполз к дивану. Сдёрнул покрывало на пол. Под ним обнаружился маленький голубой шарик. Он был не больше сантиметра, прозрачный и чистый как байкальский лед, а внутри поблескивали голубые искорки. Серый осторожно прикоснулся к сфере и почувствовал тепло и уют. Как будто его погладил по голове любимый человек. Та самая женщина, которой он иногда помогал с техникой, с которой вместе с Леной и Владом сидели на кухне и ели блины. Добрая, щедрая, прощающая…

Вместе с этим пришло понимание что у человека есть Душа. Вот она. Он держал её в руке. Маленький физический эквивалент чего-то огромного и непостижимого. Теперь он знал, что происходит с людьми умершими в зоне перед выбросом.

Он аккуратно зажал шарик в руке, чтобы не повредить, но и не уронить и встал. Пошёл в коридор, где уже подавала признаки жизни Лена. Она уже успела сесть, привалившись к стене спиной и непонимающе смотрела то на него, то на пустой диван.

Серый подошёл к ней и вложил шарик ей в ладонь. Она поняла всё сразу. Приложила шарик к губам и по её щекам потекли слёзы. Но это были слезы не боли потери, а понимания, что её мама просто перешла в другое состояние. Более чистое, счастливое и вечное чем телесная оболочка.

Теперь они в целом больше знали. Стало понятно, что сын Лены жив, но переродился в такое же существо, что напало на неё в торговом центре. Что смерть в Зоне не конец, а переход в другую форму. Что зона меняет людей и животных в соответствии с какими-то своими соображениями. И что это не просто бездумный эксперимент учёных, а нечто большее. Живое.

Серый молчал, не торопил её, но уже через пару минут она сама встала и направилась к выходу из квартиры. Он пошёл за ней. Когда они оказались на лестничной клетке он окликнул её: «Двери закрывать не будешь?»

— Думаешь имеет смысл? — Ответила она вопросом на вопрос.

И он подумал, что и в правду, смысла уже, пожалуй, нет.

Они спокойно перешли двор и вернулись в квартиру Лены и Влада. Их встретил Женя, которому Выброс видимо тоже пошёл на пользу. Он не только успел привести себя в порядок, не зря его в компании друзей называли секси-мальчик, но и согрел чай. Из спальни вышел Влад. Он выглядел как человек после длительного и качественного отпуска. Показал раненную ранее ногу — на ней виднелись еле заметные шрамы от укуса, но в целом конечность выглядела совершенно здоровой.

Лена подошла и обняла его, всё ещё сжимая шарик-душу в руке. Влад заинтересовался что у неё в кулаке и Лена с Серым рассказали остальным что произошло в маминой квартире.

Потом они молча пили чай. Не нужно было слов. Ощущения, полученные при выбросе, понемногу ослабевали, эмоции возвращались медленно и не в полную силу. Мозг, привыкший нервничать, жить в постоянной гонке и на грани истерики протестовал против спокойствия, но постепенно смирялся с произошедшим. Тем не менее в каждом зарождалась подспудная благодарность к Зоне за спокойствие и толику безразличия которые она подарила каждому.

Примерно через час Женя нарушил молчание:

— А ведь мы сильно изменились!

— Здоровее стали точно! — Ответил Влад, — и психически вроде как тоже.

— Да я про внешность, — сказал Женя, — в зеркало из вас никто не смотрелся ещё?

Ребята посмотрели на него с удивлением и потом осмотрели друг друга внимательнее.

— Как такое вообще можно было не заметить? — Спросила Лена скорее у самой себя, чем у кого-то из ребят.

Погружённые в собственные переживания и рассматривая свои новые личности изнутри, они не заметили, что сильные изменения претерпели глаза и волосы каждого.

Лена раньше была русой, теперь же её каштановые волосы отливали краснотой, глаза из серых стали карими, а по внешнему радиусу радужки вспыхивали красноватые искорки.

Влад приобрел золотые волосы, какие бывают только у детей-блондинов, а глаза, ранее серые, стали ярко голубыми и по ним, как будто по потревоженной ветром воде, пробегала рябь.

Волосы Жени стали цвета воронова крыла и отливали синими и зелёными бликами. А в глазах, таких же чёрных как глубокая безлунная ночь вспыхивали время от времени яркие белые искры. Он даже позубоскалил на тему того, что у него в голове тараканы фотосессию со вспышкой устроили. Он то успел хорошо рассмотреть себя в зеркале.