Когда все привели себя в порядок, Полковник уже окончательно оклемался и тоже переоделся. Вооружился Автоматом Калашникова и Макаровым. Капитан тоже не стал брать ничего тяжелого из вооружения. Дальше их путь лежал в новый Белый дом не так давно построенный на проспекте Чынгыза Айтматова. Поход в Нацгвардию уже был не нужен, всё что хотели и оружие, и форму, они уже получили.

— Поскольку на верху творится не пойми что, предлагаю по крайней мере половину пути пройти под землей, — предложил Капитан.

— И как ты это видишь? — Спросил Полковник.

— Тоннели тянутся до Завода Ленина. Здесь есть железная дорога. Конечно, не для поездов, но для дрезины проложены рельсы. Если пойдём по ним, то точно не ошибемся. А это уже минус три километра хода.

— У тебя слишком много информации, — на этот раз совершенно спокойно сказал Полковник, — но такой вариант мне нравится. Так и сделаем.

Они вышли из арсенала обратно в оранжевый тоннель.

— Берите факелы со стен. Там дальше их может не быть, — сказал Крылов.

Бойцы сняли факелы со стен и под руководством Капитана Крылова отправились в путь по тоннелям. В одном из них и правда обнаружился бетонный полосатый блок, в который упирались рельсы узкоколейки.

Освещения на данном участке пути и правда не оказалось, поэтому группа передвигалась в красноватом свете горящих факелов снятых со стен под центральной площадью. Что странно они совсем не чадили и не прогорали. Тёмный сыроватый тоннель сначала шёл по прямой около километра, потом начал плавно изгибаться налево. Они прошли ещё метров пятьдесят, и Полковник воскликнул: «Ну вот опять! Опять этот писк и шуршание. Вы серьёзно ничего не слышите?»

На этот раз странный звук услышали все. Звук шёл из темноты тоннеля и был похож на то, как если бы большущий таракан шевелил лапками перебегая с места на место. Бойцы переглянулись. Полковник, нахмурив брови плечом к плечу с Капитаном пошли вперёд. Капитан держал факел впереди себя на вытянутой руке освещая пространство перед собой, Полковник страховал, держа на изготовке автомат. Остальные вояки шли сзади настороженно и тихо.

Сначала они почувствовали не сильный уксусный запах, который усиливался с каждым шагом. Вскоре увидели, что в свете факела поблёскивает какая-то жижа. Это выглядело как будто сероватый кисель стекал по стенам тоннеля. Звук усилился. Теперь пищало и шуршало совсем рядом. Они продвинулись ещё немного вперёд, и увидели что-то на бетонном полу между рельсами. Это напоминало какую-то серую коробку, сделанную из нескольких кусков грязного размокшего картона. Но подойдя ближе и наклонившись Капитан понял, что это был панцирь из хитина. Внутри он был пуст значит то, что в нём жило полиняло, и если этот сброшенный был размером не меньше семидесяти сантиметров в дину, то во что же тварь его скинувшая выросла?

Он поделился своими мыслями с Полковником. Бойцы услышали их разговор и нервно задвигались позади.

— Будем прорываться, или вернёмся? — Спросил Капитан у Полковника.

Но ответить тот не успел. Писк и шуршание резко стали приближаться, и они поняли, что на них бежит не одна и не две твари, а целая толпа.

Отступить они не успели, из темноты появились первые животины. Оказалось, что это огромные мокрицы. Каждый видел таких серых ракообразных миллиметров по 7 в дину под камнями, а то и у себя дома. Эти выглядели как обычные мокрицы, только вот размером были каждая не меньше метра. Они бежали на бойцов резво передвигая своими многочисленными лапками и скрипели сочленениями панцирей. Тонкий высокочастотный писк тоже исходил от них. Довольно крупные глаза мокриц были совершенно чёрными и в них отражались огоньки факелов.

Бойцы во главе с командирами быстро выстроились в несколько рядов. Первые встали на колено, вторые за ними в полуприсяд, третьи в стойку. Получилась каскадная огневая точка. Когда мокричные мутанты подобрались ещё ближе Полковник приказал открыть огонь. Тоннель заполнился оглушающим шумом выстрелов очередями и звоном гильз о бетон. Мокрицы легко умирали пронзённые пулями, разбрызгивая по стенам и полу голубую кровь. Некоторые ползли по потолку, но и оттуда их сбивали распалившиеся от боя вояки. Каждый из бойцов уже трижды сменил обоймы, благо в большом количестве припасённые при посещении арсенала, когда поток мутантов иссяк. Проблема теперь была только в том, что их тела завалили почти всё пространство тоннеля. Наверху ещё остался небольшой лаз, но лезть по мерзким слизистым трупам, пахнущим теперь не только уксусом, но и какой-то тошнотворной гадостью желающих не находилось. Капитан вздохнул и прикоснулся рукой в перчатке к слизи, что теперь покрывала почти весь участок тоннеля, где проходил бой. Сначала никакой реакции не было, но спустя несколько секунд от перчатки пошёл тонкий дымок, потом запах горелой синтетики. Крылов не стал дожидаться, когда это явление доберется до пальца и скинул перчатку.

— Кислота, — констатировал он.

— Пролезть по ним не получится, — проговорил разочаровано Полковник, но потом вскинулся и обернулся к бойцам, — Так, четверо, быстро метнулись к началу тоннеля и принесли грабли и лопаты. Разгребём это дерьмо и пойдём дальше. По крайней мере этих мы уже перебили.

Четверо бойцов бегом отправились за инвентарём, остальные остались охранять поле боя. Дышать становилось всё тяжелее. Не смотря на забранные сетками отверстия вентиляции, смердели мёртвые мутанты знатно.

Около получаса ушло у отправленных за лопатами солдат чтобы вернуться к отряду, отошедшему немного от мокричного завала туда, где воздух был почище. Когда орудия труда были на месте, Полковник приказал бойцам аккуратно разгрести проход. Нужно было действовать с осторожностью, чтобы кислотный «кисель» не попадал на одежду и кожу. И быстро, что бы садовый инвентарь не успел разрушиться под воздействием кислоты. Не смотря на неимоверную вонь с этой задачей они справились довольно быстро. Одни отгребали тела убитых многоножек граблями, другие подцепив на лопаты перетаскивали и укладывали по одну сторону тоннеля. Через пол часа работа была сделана. Оставалась проблема — весь пол тоннеля на этом участке был изгваздан едкой жижей. Тогда Капитан предложил пожертвовать пижамами, которые они забрали с собой на всякий случай, когда переоделись в форму. Вот он и случился.