Я оглянулся и увидел, что он стоит на коленях рядом с Мавериком с выражением беспокойства на лице, и я стиснул зубы, прежде чем заставить себя снова посмотреть на океан.

Он сделал свой выбор. Очевидно, он сделал кучу гребаных выборов, когда дело касалось ее. А я, должно быть, был просто дураком, слишком ослепленным своей любовью, чтобы увидеть это.

Мое сердце бешено колотилось, а эмоции обжигали горло, когда я выжал газ и оставил позади последнюю частичку своей семьи, зная, что с этого момента и впредь я буду один. И ничто и никогда этого не изменит.

Когда я добрался до берега, я обнаружил «Дом-Арлекинов», кишащий людьми моего отца, и когда я привязывал лодку, мой двоюродный дедушка Найджел бежал ко мне по пляжу.

— Фокс! — Найджел задохнулся, его глаза были дикими от страха, и ужас сковал мои внутренности от выражения его лица.

— Что? — Спросил я, ускоряя шаг по направлению к нему.

— Твой отец, — сказал он. — В него стреляли. Эта твоя сучка выстрелила в него.

— Что? — Повторил я, тише, резче, не в силах вдохнуть ни капли воздуха, пока мой разум обдумывал эти слова.

— Гребаная Роуг Истон застрелила его, я сам это видел — хотя мне не удалось прикончить ее за это так, как я хотел, — страстно прорычал он. — Он в плохом состоянии. Он в городской больнице в верхнем квартале, но…тебе нужно туда попасть. Я не думаю, что он выкарабкается.

Эти последние слова пронеслись в моей голове и открыли зияющую пропасть страха в моей груди. Я пронесся мимо него, бегом к дому, гаражу, своему грузовику.

Паника охватила каждую частичку меня, когда я выехал из «Дома-Арлекинов» и проехал через ворота, где группа моих людей уставились на меня с беспокойством в глазах.

Я ехал так быстро, что мир казался размытым, а мой разум превратился в неистовую панику, которая была всего лишь мешаниной бессвязных мыслей.

Роуг стреляла в моего отца??

Она бы не стала. Как она могла?

К тому времени, как я добрался до больницы, тревога превратилась в живое существо у меня под ребрами, бьющееся, кричащее и царапающее мои внутренности. Я припарковался как попало на обочине перед зданием, распахнул дверь и вбежал внутрь. Я ненавидел своего отца, но, черт возьми, я также и любил его. И я не хотел, чтобы он умирал. Я не мог представить мир без Лютера Арлекина. Возможно, он и совершал ошибки, но он пытался работать над ними, в последнее время мы добились прогресса. Мы вместе смеялись, он работал, чтобы все исправить. Но я сказал ему, что у нас никогда ничего не наладится, я сказал ему, что ненавижу его.

Пожалуйста, пожалуйста, не дай ему умереть с мыслью, что я его ненавидел.

Медсестра направила меня наверх, и после того, как я десять раз нажал большим пальцем на кнопку вызова лифта, я отказался от него и поднялся по лестнице, двигаясь так быстро, что не мог отдышаться. Но мне было похуй. Я не хотел снова дышать, пока не увижу, что с ним все в порядке. Я должен был знать, что он не умер здесь один, в этом проклятом месте со слишком белыми стенами, окруженный незнакомцами.

Я добрался до операционной и попытался пройти прямо через двойные двери, которые вели в операционные.

— Сэр! — медсестра выскочила из-за своего стола и схватила меня за руку. — Вы не можете туда войти.

— Мой отец там, — рявкнул я, вырывая руку из ее хватки и отбрасывая ее в сторону.

— Сэр! — снова закричала она, когда я протиснулся в двери, снова переходя на бег, когда я бежал по коридору, заглядывая в окна в окружающих меня дверях.

— Папа! — Я позвал, зная, что он не сможет ответить, но я просто чертовски отчаянно хотел найти его.

— Сэр, вы должны вернуться в комнату ожидания! — крикнула медсестра из-за моей спины, а затем начала вызывать охрану.

Я добрался до палаты в конце коридора, и мое тело, казалось, застыло, когда я посмотрел в окно в двери и увидел моего отца, лежащего на столе с трубкой во рту, с ужасно бледным лицом и закрытыми глазами, пока несколько врачей оперировали его грудную клетку. Там были кровь, марля и хирурги в масках, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме его неподвижного лица.

— Нет, нет, нет, — прохрипел я, потянувшись к двери, но внезапно сильные руки схватили меня, дернув назад, и у меня не было сил даже попытаться отбиться от них.

— Не умирай, — умолял я своего отца. — Пожалуйста, не умирай, черт возьми.

Меня оттащили обратно в комнату ожидания, где я опустился в кресло, и кто-то вложил мне в руку стакан с водой.

Я просто сидел там, впадая в шок и погружаясь в то, что казалось альтернативной реальностью, где все мои кошмары становились явью одновременно. И худшей частью всего этого были пустые стулья вокруг меня. Ни Джей-Джея, ни Чейза, ни Маверика, ни Роуг. Я не мог вспомнить время, когда они не были рядом со мной. Они прикрывали мою спину в трудные времена, в таком дерьме, как это, когда я нуждался в них больше всего. И я знал с полной уверенностью, что я недостаточно силен, чтобы пережить потерю отца в одиночку.