«Наша страна сильна и богата мы под прямым покровительством Христа и Богородицы, но оставшиеся без опеки беспризорные дети, лишенные домашнего тепла, родительской любви несчастные малыши в приютах, это наш национальный позор, грязное пятно на нашей совести. Князь Вяземский показал нам всем пример, как должно поступать благородному человеку и христианину».

Далее журналист указывал, что в России до сих пор почти 35 тысяч сирот, живущих на казенном попечении, лишенных родительской любви и заботы.

— Алексей Сергеевич, читали?

— Эту печальную историю? — Чистяков отложил в сторону " Ведомости" и забросил ногу на ногу.

— Что скажете?

— Хорошее начинание. Вот только у нас цари уже не первый век как пытаются решить проблему сиротства, и Павел, и Екатерина много хорошего сделали. Правители приюты устраивают, деньги выделяют, надзирают, императрицы патронаж над заведениями берут, а все равно всех сирот под опекунство и в усыновление распределить не получается. Надеюсь конечно, что у Натальи Сергеевны выйдет, да надежды мало.

— Все равно, даже если с ее подачи тысяче детишек новых родителей найдут, уже польза будет. Да хоть сотне, — Никифоров рубанул ладонью.

— Вот с этим согласен. Сокращать нужно. Сократить в ноль не выйдет. Только если сам Христос с небес спустится. И то, всем счастья даже у него не найдется.

24 августа 1942. Кирилл.

Всю ночь легкое соединение держало курс на Панаму. Винты баламутили воду, вздымали пенные буруны. Топливо на авианосцах и эсминцах не жалели. Базы рядом, за флотом у берегов Колумбии болтаются транспорты обеспечения и танкеры. На радиодальномерах кораблей изредка мелькали отметки каботажников и рыбацких шхун. Никто на них не отвлекался. Прибрежное судоходство в Колумбии сохранялось даже во время войны. Да что там, даже на контрабандистов никто не обращал внимания. Людям надо как-то жить, что уж там.

В это же самое время из-за мысов Эспаньолы и Ямайки в режиме радиомолчания выдвигались эскадры янки. Адмирал Кинг не мог позволить флоту отстаиваться в базах, пока защитники Панамы истекают кровью. В принципе, подготовка европейцев к атаке не прошла незамеченной. Флоты, транспортные и десантные соединения в рукаве не спрячешь. Во всяком случае, европейские адмиралы еще не освоили такие фокусы.

Как и до этого, Эрнест Кинг командовал с «гранитного линкора» берегового форта. На мачте «Хорнета» свой флаг поднял вице-адмирал Спрюенс. Янки и не планировали разгромить соединенный флот Европы, но имели все шансы чувствительно пощипать, врезать со всей силы и отскочить под зонтик базовой авиации.

В конце августа над Карибским бассейном установилась великолепная погода. Все шторма и ураганы прошли мимо, облачность редкая, волнение умеренное. Идеальное время для ленивого пляжного отдыха, купаний, прогулок на яхтах и лодках. Морская рыбалка на голубого марлина опять же. Эх, не зря великий Хэмингуэй обосновался на Кубе, старик любил море и знал толк в тропических островах.

Европейцы подгадали свой удар именно к периоду устойчивой хорошей погоды. Им требовалось задействовать авиацию на все сто процентов, перед немцами стояла задача высадки на необорудованный берег под огнем. Впереди штурм портов, высадка подкреплений и тылов армии вторжения. Все это лучше делать не в шторм.

На «Выборге» после подъема флага, утренней молитвы и завтрака по громкой связи объявили, что десант вчера прошел успешно, союзники ведут бои на плацдармах, вражеская авиация подавлена. Последнее особенно пришлось по душе летному составу. Значит, гвардейский авианосец не бросят в бои за завоевание неба над Панамой. Остаемся в группе поддержки.

Море вокруг кораблей соединения пустынно, но где-то там за горизонтом наши. Летчикам не показывали штурманские прокладки и тактические карты, их и не все офицеры авианосца видели. Летчикам не транслировали радиопереговоры по закрытым каналам. Однако, люди чувствовали, понимали, вокруг очень шумно. Нельзя сказать «людно», а слово «корабельно» в русском языке имеет другое значение.

На палубах американских авианосцев прогревали моторы. Два новейших «Франклин» и «Тикондерога» готовились выпустить сотню дюралевых ос на двоих. В стороне шли «Хорнет» и старичок «Рейнджер». Ангары кораблей довоенной постройки меньше. В первый удар с них выделили восемьдесят крылатых машин. Координаты европейских эскадр известны. Со скрытых в джунглях береговых постов видели транспорты, полудюжина самолетов с радарами и колумбийскими опознавательными знаками наблюдали маневры русских и немцев.

— Не совершаем ли мы ошибку? — Рэймонд Спрюенс повернулся к командиру авианосца кэптену Чарльзу Мейсону.

— Это риторический вопрос, адмирал. Нанести удар по тылам и отступить. Вы же сами рекомендовали для Тихого океана тактику «кусай и беги».

— Для Атлантики тоже. Половина авиакрыльев на палубах. Мы сможем отбиться от ответного удара.

Десятки самолетов собирались в эскадрильи и уходили курсом на зюйд-зюйд-вест. Они физически не могли лететь одной армадой. У них изначально были разные цели. Разведка и аналитики штаба адмирала Спрюенса клялись, что в зону удара попадают три-четыре флотилии противника.