Он выругался мысленно, а вслух спросил:

– Где она?

– А это ты, братец, сам догадайся, — жестко бросил Дмитрий и пошел к машине.

Резко хлопнул дверью и рванул с места.

Андрей Ярцев уехал следом.

Ругал себя последними словами. Силен задним умом, бл***. Это каким идиотом надо быть, чтобы додуматься знакомить Марину с братцем Димой?! Должен же был догадаться, как тот на нее среагирует. А теперь с дикой досадой осознавал, что вышло хуже некуда.

Некуда, мать его!

И то, что Марина в какой-то мере использовала его, он осознавал тоже. Вся эта ситуация с Викой, ее сыном. Фууу, как было тошно, он чувствовал себя дерьмом в проруби. Но хуже всего было другое! Марина могла услышать от Димы нечто такое, после чего вернуть ее доверие будет крайне сложно. И это просто выбешивало! Он должен был разобраться с братом раз и навсегда, расставить все точки над "И".

***

У дома Марины остались только Богдан Зарубин с сыном. Владимир неуверенно подошел отцу, взглянул исподлобья. Осознает, что дерьмо поел? Хотелось сказать много чего, но Богдан только мотнул головой.

– Поезжай.

– А ты? – спросил Вова хмуро.

– А у меня еще дело есть, — проговорил он.

И жестом показал, чтобы сын шел в машину. Снег, морозец, а тот в легкой курточке. С сыном ему еще нужно было переговорить, но позже. Не сейчас. Владимир уехал. А он сел в машину и набрал номер Марининой сестры. Долго ждал, вслушиваясь в тяжелые гудки, когда та наконец ответила, сказал:

– Здравствуй, Сима.

Он не надеялся на хороший прием, а бывшая свояченица и не стала скрывать, что не рада его слышать.

– Чего тебе?

– Я не могу дозвониться до Марины, — проговорил он. – Она телефон выключила.

– Вы пять лет как развелись, зачем ты ей звонишь, Богдан?

Зачем…

Объяснять долго, и слишком личное.

Когда они с Мариной поженились, им обоим было неполных двадцать. Всего добивались сами, надеяться было не на кого. Она рано потеряла родителей, а он рос сиротой при живом отце. Мать Богдана была любовницей одного дельца. Отец потом выгодно женился, резко поднялся, разбогател.

В общем, у отца была своя семья, а им с матерью перепадали крохи с барского стола. Но мать все равно была рада, говорила, что отец сделал «как лучше». Чтобы они ни в чем не нуждались.

Будь проклят тот момент, когда у него помутилось в мозгах, и он решил сделать «как лучше»! А сейчас он имеет что имеет.

Он же знал, что Марина не простит. Он же знал.

– Потому что она моя жена, — сказал Богдан.

В ответ обидный смех, который пришлось проглотить.

– Эка вспомнил! Бывшая она тебе. Быв-ша-я.

– Не бывает бывших жен, — проговорил он глухо.

А Сима безжалостно отрезала:

– Зато бывают бывшие мужья.

Бывают, да. Он потер глаза, потом устало произнес:

– Я вот что хотел сказать. Если Марина вдруг свяжется с тобой, передай, чтобы с Ярцевыми была осторожна. И еще… — добавил. – Передай, что она всегда может на меня рассчитывать.

И сбросил вызов.

Надо было уезжать. Но прежде он поднялся в дом и оставил ей в двери записку:

«Позвони мне».

Теперь действительно нужно было ехать.

Первое января, время - полдень, город казался вымершим. Пустые улицы, никаких пробок, только случайные встречные. До особняка тестя Богдан добрался быстро. Не успел войти в дом, его с порога ждал очередной концерт от Вики.

– Куда ты ездил?!

– Были дела, – бросил он походя. – Где Вероника?

А она увязалась за ним, продолжая цепляться:

– Какие еще дела?! Сегодня первое января!

Богдан повернулся.

– Где дочь?

– Откуда я знаю! Наверное, в детской, где ей еще быть? – и снова прицепилась.
– Ты ездил к ней?!

В коридоре появился Дмитрий Ярцев, очевидно, вышел на шум, который она подняла.

– Вика, тебе, кажется, задали вопрос. Где ребенок? — говорил вроде бы негромко, но голос у Дмитрия Ярцева был такой, что мороз по коже подрал.

– Я… — она сразу смешалась.
– Я сейчас найду ее.

Вика убралась. А он смерил Богдана взглядом и процедил:

– Зайди ко мне.