– Ты как? – спросила она. – Прости, я не хотела.

Я порывисто прижал еe к себе, тут же пожалел. Все мышцы сковало болью.

– Чувствуешь? Бьeтся. Значит всe хорошо.

– Мне кажется у тебя тахикардия. – раздался еe глухой голос.

– Я бы назвал это иначе.

Она подняла голову и заглянула мне прямо в глаза.

Щеки пекло. Я отвернулся.

Она рассмеялась.

– Чего? – буркнул я.

– Ты засмущался.

– Я... – я не знал, что ответить. С девчонками никогда ничего такого не было. Поэтому когда рядом приземлился вертолeт я сначала обрадовался, а потом расстроился, когда пришлось еe отпустить.

Меня подняли на ноги, грудину обожгло и я скорчился.

Барыга, здоровый и живой, по моей просьбе, сначала помог Юльке.

Какой-то тряпкой начал обрабатывать рану.

– Ну ты ей ещe подрочи! – злобно кинул Костик, а Юлька, тут же подхватив его настроение, начала орать на Айболита.

– Ты меня спасать сегодня будешь?!

Когда он начал ковырять, увязшую в плоти пулю, Юлька заорала благим матом на лекаря. Барыга обиженно перевязал рану и помог мне снять сначала, куртку, затем бронежилет.

Грудина была вся синюшной.

– Рeбра сломаны. – коротко ответил Барыга на мой жалобный взгляд. – Долетим, залатаю.

Родной и Костик вернулись через пару минут. Мы взлетели, а город вспыхнул пламенем первых зарядов. Ударная волна немного потрясла вертолeт, Добрыня выругался в усы.

– Ворошиловский стрелок, бля, весь магазин спустила! – услышал я Костю, наверняка чихвостил её за подаренный пистолет.

– Как бы сказала моя мама, мой осёл, хочу ебу, хочу катаюсь. – ответила Юлька.

Я прикрыл глаза, меня трясло от страха и смеха. Я боялся летать, но у меня даже получилось вздремнуть. Хотя Барыга, настрого мне запретил.

Когда их снова открыл, меня уже тащили по коридорам бункера.

Костя, который нeс верхнюю часть моего туловища, вдруг споткнулся, и отпустил меня.

Барыга с Родным протащили меня за ноги вниз головой ещe метров двадцать. Гады, ещё вперёд ногами меня несут, подумал я, но вслух заорал другое.

– Уроды! Отпустите, суки!

Костик дико ржал и бежал за нами. Когда догнал, наконец взяли меня по-человечески и вновь потащили.

Лариса Михайловна долго ругалась на меня, и на Барыгу.

– Ты бы ему хоть обезболивающее дал, собака.

– Да я... – пытался оправдаться Барыга.

– Головка от...

– Аааааа!

– Тихо Юрочка, тихо. – женщина сунула мне в рот тряпку, явно пропитанную спиртом. – Если он умрeт, я такую служебную записку напишу.

– Я... Не... Умру. – еле проговорил я с тряпкой во рту.

– Конечно не умрeшь, этот щенок больше не подойдeт к тебе.

– Но Лариса Михайловна...

– Рот закрой! – бросила женщина, и Барыга заткнулся. – Не дeргайся, я капельницу ввожу. – это уже мне. – Наркоман драный! – насчёт этого я не понял, к кому именно она обращалась.

Мир почти сразу смазался и побледнел, я заснул.

Проснулся спустя целую вечность, рeбра всё ещё болели, но уже не так сильно.

– Катенька скажи мне, ты спишь с этим недоумком? – голос Ларисы Михайловны разрезал тишину.

– Нет, нет, что вы? Я бы никогда!

– Руки покажи! Покажи шалава! Где морфий?! – послышались звуки борьбы, женский визг, затем плачь.

Я попытался встать. Весь внутренний мир скрутило болью.

– Быков, лежать! – рявкнула Лариса Михайловна. Я подчинился.

Она снова ввела мне капельницу, я заснул.

Проснулся уже от хохота Кости.

– Ну, а я ему и говорю...

– Проснулся! – взвизгнула Юлька и поцеловала меня прямо в губы.

Я ошарашенно смотрел по сторонам.

– Да погоди ты, со своим проснулся. – отмахнулся от нас Костик и продолжил рассказывать. – Дак вот, я сижу у Юркиной постели, охраняю типо. Тут влетает Барыга, говорит мол, ему ввести обезболивающее надо, ну я ему и говорю, дятел ты степной, ты либо дверью ошибся, либо дозой герыча, с такими запросами, тебя надо изолировать от общества. – Костя звонко рассмеялся.

– А он что? – спросила Лизка, утирая слeзы от смеха.

– Ничего, замялся, даже угрожать пытался, ну я ему дал в рожу, он и ушeл.

– Мутный он какой-то. – проговорил я.

– Дак и я о том же. – Костя нахмурился, посмотрел на меня. – Юрка, бля! Живой! – он бросился меня обнимать.

– Напугал ты нас, брат. – Родной пожал мою руку.

– А я что? Я ж так. – улыбнулся я.

Сейчас всe действительно было в порядке. Я чувствовал, что я действительно дома.