— Деклан, — шепчу я его имя, когда замечаю его.

Всхлипывая, я сажусь прямее, натягиваю простыню поближе. Это правда?

— Вот ты где… ты думала, я тебя отпущу?

Это безумие, эта улыбка, которая хочет растянуть мои губы, когда я шмыгаю носом. Тепло от осознания того, что он хотя бы не позволит мне сбежать. Он не позволит этой пытке длиться слишком долго. Это абсолютное безумие, и я благодарна, что мне не придется заканчивать это самому.

Слезы текут из уголков моих глаз, и я вытираю их, успевая сказать:

— Я думала, ты найдешь меня.

— Ты не убежала далеко, — тихо говорит он, закрывая за собой дверь и оглядываясь только для того, чтобы запереть ее.

Мои движения жесткие и медленные, когда я подтягиваю колени к груди. Я не могу отвести взгляд от него, от предательства в его остром стальном взгляде или от гнева, который исходит от его широких плеч, когда он идет к кровати. Пол стонет с каждым шагом, и все, что я могу сделать, это ждать его.

Я не была готова к этой жизни, я понятия не имела, каково это любить такого мужчину, как Деклан. Насколько сильно и быстро я буду падать, но как я буду наступать на каждую мину, не понимая, что мне нужно просто оставаться на месте. Я бы хотела вернуться. В другой жизни мы предназначены друг для друга, но в этой я недостаточно хороша. Я не была готова, и в его мире одна ошибка может положить конец твоей жизни. Я совершила больше, чем мне положено.

Когда он садится на край кровати, я представляю, как его рука обхватывает мое горло, и мне нужно хотя бы сначала извиниться. Не думаю, что он поверит ему, если я скажу, что люблю его, но он должен знать, что мне жаль. Черт, я такой жалкий, что очевидно, что мне жаль.

— Мне жаль, — шепчу я, и слова звучат сдавленно, едва слышно.

Я грубо вытираю жалкие слезы. Мои руки дрожат, и, к моему удивлению, Деклан держит меня.

Он не затыкает мне рот, но прижимает меня к своей груди, и в тот момент, когда он проявляет ко мне хоть каплю сострадания, я ломаюсь под ним, прижимаясь к нему и держась за него, хотя знаю, что не имею на это никакого права.

Уткнувшись головой ему в грудь, я закрываю глаза и распадаюсь на части.

Его рука мягко скользит по моей спине, пока он укладывает нас, молчаливый, но заботливый. Он дает мне время, чтобы выплеснуть свое горе, хотя я бы предпочла остановить это. Хотела бы не быть столь жалкой, полной сожалений, потерянной, какой я стала, но ничего не могу с этим поделать. Когда слезы иссякают, мое тело и глаза наливаются тяжестью, словно все внутри сдалось. Сон готов окутать меня и унести навсегда.

Я открываю глаза и смотрю на пуговицу на его воротнике. Вдыхая его мужской аромат и окутываясь его теплом, я осмеливаюсь прошептать ему в грудь:

— Ты можешь сделать это, пока я сплю? — Мое сердце бьется один раз, глухой стук. Он неподвижен, не отвечает, и я знаю, что я трусиха, когда умоляю его:

— Я знаю, что не заслуживаю этого, но если бы ты мог, — я останавливаюсь, чтобы сделать судорожный вдох, прежде чем продолжить, — если бы я могла спать, я думаю, это было бы мирно.

Я пребываю в шоке и неуверенности, когда он быстро отстраняется и оставляет меня одну на кровати, захлопнув за собой дверь ванной.

Глава 25

Деклан

Должно быть, я ебанутый на всю голову, но, с другой стороны, я всегда был таким. Задняя часть моих глаз щиплет, когда я хватаюсь за край дешевой тумбы с раковиной в этой дыре. Зеркало треснуло, и серебрение отслаивается в одном углу, и мой взгляд перемещается с него на мое отражение, пока я делаю все возможное, чтобы просто дышать.

Все, блядь, болит. Каждая частичка меня мутит и онемела от лет этой ебаной жизни.

Она хочет, чтобы я убил ее, пока она спит.

Пока она держится за меня и засыпает в моих объятиях, она думает, что я мог бы сделать такое. Я чертовски люблю ее. Я люблю ее больше, чем когда-либо мог себе представить.

Все, что я вижу, когда смотрю на Брейлинн, это кого-то, кого я хочу защитить. Кого-то, ради кого я сожгу мир дотла. Как она может этого не видеть? Неужели я действительно такой монстр, что она предпочла бы умереть? Моя рука трясется, когда я тянусь за телефоном, который вибрирует в моем заднем кармане.

Все, что ей нужно было сделать, это остаться со мной… но я должен был знать лучше. Она милая и наивная, она любопытная и безрассудная… но как такая женщина, как она, могла захотеть остаться со мной?

Экран освещает ванную, а снаружи надвигается буря. Маленькое стеклянное окно в тесной ванной треснуло, и внутрь дует свежий ветерок. Все мое тело словно горит в одну минуту, а в следующую — замерзает.

Ты с ней?

Картер пишет смс, и у меня перехватывает горло.

Я никогда не чувствовал такого стыда. Мои плечи тянутся вперед, и мне требуется вся моя самообладание, чтобы не ударить кулаком в зеркало, разбив стекло.

Эта боль — то чего я никогда не чувствовал. С закрытыми глазами и прерывистым дыханием я пытаюсь все это сдержать. Затолкать все это вниз.