В общем, остаток осени и начало зимы у мага-оружейника прошло исключительно позитивно. Настолько позитивно, что поневоле начали закрадываться опасения – а не слишком ли хорошо всё идёт? И когда судьба преподнесла ему новый сюрприз, поначалу даже обрадовался. А потом очень сильно расстроился. Очень сильно. Потому что очередная попытка подарить теперь уже своей девушке что-то, сделанное своими руками, снова потерпела крах.

– Да твою ж мать! Да как так-то?

Эти слова вырвались у Моргана одним не очень чудесным, как оказалось, зимним утром. Затемно выбравшись из тёплой кровати, где сладко посапывала его любимая, он тихонько прокрался в свою подвальную лабораторию, дабы оценить результат длительных и тяжёлых трудов. И что тут можно сказать? Результат вышел на загляденье. По факту, это был его magnum opus [1], превзойти который у него теперь вряд ли получиться. Да и положа руку на сердце, не было никакого желания.

Стоявший на стойке блочный лук был идеален! Плечи с большим изгибом изготовлены из фейдвиина, растущего в глубине эльфийских лесов волшебного ясеня, и усилены пластинами из кости дракона, которая также пошла на рукоять и блоки. Имелись даже стабилизаторы из шундаранского кедра, над которыми Морган поработал дополнительно, и полочка из зачарованной стали, за изготовление которой мастер Борденалли взял полновесным золотом. Да, отсутствовали всякие изыски типа пип-сайта, релиза или прицела, но орк чувствовал, что Вельга прекрасно обойдётся и без них

Ирония заключалась в том, что кто-то свыше также оценил старания мага-оружейника. Да так оценил, что вместо экстаза и восторга, Морган ощущал лишь отчаяние и глухую тоску. Потому что в интерфейсе лук светился ровным белым светом, изредка мерцая всполохами оранжево-алого, а в строке «Ранг», словно приговор, стояло «Божественный». Слово, по умолчанию дарующее право клейма, признание на всех четырёх континентах, и столько золота, сколько он сам запросит. Если конечно, хоть кто-то в гильдии вообще увидит это оружие, ибо…

Орк глухо застонал, ощущая себя в ловушке.

– Локи, если это твоя работа, то будь ты проклят! – простонал он, чётко понимая – рыжеволосый и в этот раз ни при делах.

Морган сам создал этот шедевр и сам должен отнести его в храм, закрывая гештальт со вторым покровителем. Потому что сам завёл это правило - даровать Сварогу своё первое творение более высокого ранга, и теперь не вправе от него отказываться. Конечно, никаких договорённостей с хранителем небесного огня и покровителем ремесленников у него не было… Да что там, он вообще ни разу с ним не общался, ограничиваясь жертвенными дарами и коротенькой благодарственной речью, которую и молитвой назвать трудно. Но что-то подсказывало, что нарушать добровольно взятые обязательства и портить отношения с единственным богом, что оказывал своё покровительство без каких-то задних мыслей, явно не стоит.

Последующие события оружейник толком не помнил. Просто в какой-то момент осознал себя бредущим по тропинке меж холмов в том странном мире, что существовал за пределами коридора теней в храме Всех богов. То ли контраст от перехода из зимы в лето подействовал, то ли шок прошёл, но теперь вместо пустоты в душе поселилась мрачная решимость закрыть гештальт с жертвоприношениями. Да, опять не получилось сделать подарок. Да, снова не вышло сделать красивый жест. Зато теперь он точно знает, на что способен и когда-нибудь создаст нечто более совершенное. Наверное…

Утешая себя этой мыслью, Морган вышел из рощи на до боли знакомую поляну и… замер в недоумении. Вместо привычного идола в центре поляны красовалось неказистое строение, по всем признакам напоминавшее кузницу. Не просто так в ней имелись и горн, и наковальня, и здоровенный дед, покрытый жгутами мускулов. Из одежды на кузнеце имелись лишь кожаные штаны, кожаный фартук, покрытый оспинами ожогов от раскалённого металла, и кожаный же ремешок на лбу, удерживающий густую гриву седых волос.

Исполненный сомнений, Морган вошёл в кузницу и замер в сторонке, не решаясь отрывать дедушку от его увлекательного занятия. Впрочем, тот и не думал обращать внимания на гостя, увлечённо продолжая колотить молотом по заготовке. Минуты медленно текли одна за другой, заготовка постепенно превращалась в самую обычную подкову, а кузнец продолжал работать молотом. Изредка он подхватывал подкову клещами, внимательно осматривал, неодобрительно хмыкал и снова клал её на наковальню.

Заворожённый происходящим, орк совершенно потерял счёт времени. Перед глазами была лишь алая заготовка и разлетающиеся от ударов искры. Ритмичный металлический звон слился с биением сердца в груди, отчего оно замирало каждый раз, как кузнец брал паузу, дабы изучить результаты своих трудов. В какой-то момент Морган полностью потерял себя, охваченный необъяснимым желанием подхватить такой же молот и включиться в работу, превращая обычный слиток металла в необходимую в хозяйстве вещь.

Сделать этого он так и не успел. В очередной раз осмотрев подкову, старик удовлетворённо хмыкнул, быстро пробил отверстия для гвоздей, и, подхватив её клещами, сунул в кадку с водой. Громкое шипение и густые клубы пара моментально выдернули оружейника из транса, вернув ему ясность мышления. А дед, тем временем, достал подкову из воды и небрежно бросил её в ящик, к груде таких же самых обычных, казалось бы, подков. Затем положил инструменты на наковальню и хмуро поинтересовался:

– Пришёл, значит?

– Пришёл, – кивнул Морган.

– Принёс?

– Принёс.

– Ну, бросай туда, коли принёс.

И покрытая мозолями рука небрежно махнула в сторону горна.

– Туда? – не поверил своим глазам оружейник, глядя на потрескивающие от жара угли.

– Туда, туда, – подтвердил Сварог, и с отчётливым ехидством в голосе спросил: – Ты же жертвовать собрался?

– Вроде того…

– Вот и жертвуй. И шустрее давай, от работы отвлекаешь.

Поражённый словами покровителя, Морган медленно подошёл к горну. В который раз за это утро из головы опять разбежались все мысли, а в груди вновь поселилась пустота. Конечно, он уже успел смириться с тем, что с луком придётся расстаться, однако положить его возле идола и потом убежать это одно, а вот так, своими собственными руками бросить в огонь – совершенно другое. И плевать, что рядом стоит божество и сверлит мрачным взглядом. Это оружие создавалось вовсе не для того, чтобы сгореть в огне божественного пламени!