– Какая печальная история. Жаль, что мне похрен.

Зигрид поморщился, но ничего на это не ответил. В комнате ненадолго повисла тишина, прерываемая лишь звяканьем посуды, когда вторая рюмка самогона отправилась в своё последнее путешествие до дварфийского желудка.

– Слушай, а ты чего вообще припёрся? Только не говори, что решил изобразить безутешного папашу и посетить могилу невинно убиенной дочери?

– Вообще-то, да, – нахмурился дварф, бросив на Моргана мрачный взгляд. – Только в храме мне сказали, что ты забрал урну с прахом. Я так понимаю, ты ей отдельную могилу устроил?

– Попроси кого-нибудь, тебя проводят – буркнул оружейник, демонстративно отворачиваясь к стене.

– Спасибо, – поблагодарил Зигрид, явно не собираясь уходить. Налил себе третью рюмку, закусив очередным полузасохшим мясным ломтиком. Вздохнул по-стариковски, рассеяно уставившись в окно. И, словно собравшись духом, сказал: – Хочу тебе напоследок одну историю рассказать.

– У меня нет настроения слушать истории, Зиг. Тем более, твои.

– Это совсем короткая история. Просто выслушай, и я уйду.

– Хорошо, я весь внимание, – буркнул Морган, вновь повернувшись к собеседнику. – Только давай покороче.

– В одном мире жила-была девочка, – послушно начал рассказ дварф. – Хреново жила, откровенно говоря. Родители-выпивохи, хотевшие подложить дочку под соседа за бутылку. Друзья, которые не друзья, а скорее члены одной стаи. Страна, в которой правителям покласть на таких, как она. Будущее, в котором смерть от ножа пьяного мужа чуть ли не самое лучшее, что можно выбрать. В общем, хреново жила девочка и умерла тоже хреново. Грабанули с приятелями какого-то прохожего, накупили на радостях палёного бухла, и дружно траванулись всей компанией…

Сделав паузу, Зигрид в очередной раз наполнил рюмку, но пить не стал. Поставил перед собой, в задумчивости рассматривая содержимое.

– А в другом мире жила вторая девочка. Казалось бы, хорошо жила. Родители из потомственных аристократов, поместье, слуги, шёлковые простыни и всё такое. Вот только аристократы были из обедневших, но очень желающих вновь вернуть влияние своего рода, а потому свою дочку, третью по счёту, рассматривали исключительно как политический актив. И, в конце концов, продали её какому-то господину, в котором благородности было, как свинячьем дерьме, зато денег водилось с избытком. А ещё у этого господина были специфические фантазии на тему юных девиц благородного происхождения. В общем, не вынесла девочка такой жизни и удавилась через месяц. Прям на той веревке, которой её связывали…

Сжатая в огромном кулаке, серебряная стопка внезапно поменяла свою форму, но смогла удержать внутри содержимое. Которое стремительно пропало в лужёной глотке, не заставив владельца даже поморщиться.

– Волею богов, обе девочки оказались на Лудусе, в одном месте и почти в одно время, – продолжил дварф, казалось не замечая, как снова наполняет помятую посуду. – Неудивительно, что вскоре их пути пересеклись. Сначала, конечно, чуть друг дружке волосы не повыдёргивали, но потом сдружились. Так сдружились, что стали практически сёстрами. Оно и понятно – обе успели разочароваться в окружающих хомо, в жизни и в богах. Обе не доверяли никому, кроме себя. Обе хотели получить от жизни всё, в том числе и главный приз. И обе хотели найти кого-то, кто бы принимал их такими, какие они есть, со всеми слабостями и недостатками. Перед кем не нужно было изображать из себя сильную и независимую…

Было видно, что история даётся Зигриду не легко. Лицо то каменело, превращаясь в застывшую маску, то дёргалось в нервном тике, словно от недозревшего лимона. В ровном, почти отстранённом голосе то и дело проскальзывали нотки мучительной боли, что выплёскивалась из души отца, потерявшего обеих дочерей. Пусть и приёмных.

– В общем, у девчонок была цель и они к ней шли. Не всегда законным способом, но очень эффективно. Настолько эффективно, что их заметили ещё до того, как они покинули город, возле которого переродились. Сразу несколько кланов предложили им вступить в свои ряды и после недолгих раздумий, они выбрали «Огненных волков». В котором задали такой темп, что уже через год заняли офицерские должности, получив по своё командование полсотни рыл. Конечно, некоторые шептались, что это произошло исключительно через постель, но шептуны быстро заткнулись, получив несколько дырок в шкуре. Боевые были девчонки, вызывали на дуэль каждого, кто косо посмотрит. Даже если расклад был не в их пользу. Весёлое было времечко, да…

Дварф вымученно ухмыльнулся, после чего резким движением опрокинул в рот очередную стопку.

– И всё было хорошо, пока в клане не появился один паренёк. Сильный, умный, красивый, добрый – просто мечта, а не парень. Да ещё и язык хорошо подвешен. Не прошло и месяца, как по нему уже сохла почти вся женская половина клана, не считая всех девиц из ближайшей округи. Вот и мои девочки тоже не удержались – втюрились обе в этого парня по самые уши. И дала трещину сестринская любовь. Сначала небольшую, пока они просто соперничали за его внимание. Потом побольше, когда парень выбрал одну из них. А потом вообще в пропасть, когда отвергнутая соблазнила парня и затащила к себе в койку.

Лицо Зигрида искривилось в злой ухмылке и впервые посмотрел на лежащего в кровати Моргана.

– Об одном жалею… Я ведь видел, что Лин не смирилась и даже предполагал, что она чего-нибудь отчебучит. Но не стал вмешиваться. Подумал, девочки сами разберутся, чай не маленькие уже. И в Родиона верил, что у него мозгов хватит не вляпаться. Зря. Не знаю точно, что тогда случилось, но очевидцы рассказывали, что когда Вельга вылетела из комнаты Лин, то вид у неё был, как у берсеркера. А за ней пытался угнаться Родион, на котором из всей одежды были только штаны на одну ногу натянутые. А потом Вель просто пропала. Даже записки не оставила. И появилась только спустя несколько лет, с тобой под ручку. Я ведь тогда даже глазам своим не поверил, думал – приснилось. Но когда вы меня на свадьбу пригласили, только обрадовался. Понадеялся, что теперь-то они если не простят друг дружку, то хотя бы помирятся…