— Князь отправился во дворец по важным делам и вернётся поздно. Если у госпожи есть срочные дела, я могу передать ему.

«Важные дела», — подумала Юй Линси, — «наверняка, это означает аресты и допросы заговорщиков».

Услышав, что Нин Инь не вернётся в ближайшее время, она немного успокоилась.

Через мгновение, стараясь придать голосу обычное выражение, она приказала служанке:

— Хутао, принеси тот старинный корень женьшеня, что мы получили в прошлом месяце. Я собираюсь поздравить дядю с днём рождения.

* * *

На празднике в доме Чжао было много людей — идеальное прикрытие.

Юй Линси, скрывая лицо под вуалью, старалась избегать гостей. Она нашла уединённый уголок в саду.

Чай, поданный в доме Чжао, был неизвестного сорта, с приятным ароматом, но очень горьким послевкусием.

Выпив лишь один глоток, она отложила чашку.

Скоро за её спиной раздались шаги. Оглянувшись, Юй Линси застыла.

Прошло два года, и Сюэ Цэнь выглядел немного худее, но всё таким же изящным и благородным.

— Вторая сестрёнка, тебе пришлось много пострадать.

Он посмотрел на её острое лицо и его глаза быстро наполнились слезами:

— Не переживай, он не сможет долго тебя мучить...

У Юй Линси не было времени на разговоры.

Она приподняла вуаль и сурово сказала:

— Брат Цэнь, у меня всё хорошо, не нужно делать никаких глупостей.

Сюэ Цэнь думал, что она просто пытается быть храброй, и его взгляд стал ещё более сострадательным.

— Регент творит беззаконие и жестокость, он заслуживает смерти.

Он понизил голос:

— Не бойся, когда мой план удастся, я заставлю его заплатить за все твои страдания. Тогда никто не сможет нам помешать...

— Сюэ Цэнь! — Юй Линси хотела отрезвить его.

Сюэ Цэнь, кажется, забыл, как Нин Инь удержал свою власть. Он сидел на троне регента среди гор трупов и рек крови.

Он убил своих братьев и отца, и не признав родства между ними, а трон для него был всего лишь игрушкой. С ним было невозможно бороться.

Всё было гораздо сложнее!

«Лампа Красавицы» у входа во дворец была тому доказательством.

Юй Линси отчаянно пыталась убедить его одуматься:

— Ради нашего детства, что бы ты ни планировал, остановись!

Вокруг было так тихо, что слышался только шелест ветра.

И вдруг раздался тихий, но знакомый голос с лёгким смехом:

— Как трогательно, детские друзья.

Этот знакомый до боли голос заставил лицо Юй Линси побледнеть.

Сюэ Цэнь тоже увидел пришедшего, и его лицо стало невыразимо напряжённым.

В проёме двери в виде полумесяца стоял мужчина в пурпурной мантии. Он держал в руке посох с золотой рукоятью. Вокруг него дрожали на коленях чиновники и слуги.

Не ясно, как долго Нин Инь, стоял там. Его холодный взгляд скользнул по Юй Линси и остановился на Сюэ Цэне.

За два года в доме регента никто не знал его лучше, чем она.

Встреча с Сюэ Цэнем без ведома Нин Иня была большим риском, и вот она была поймана...

С безумцем невозможно было договориться. Особенно в такой ситуации, никакие аргументы не помогли бы.

— Князь...

Юй Линси почувствовала слабость и упала на колени, признавая свою вину.

Она лихорадочно искала слова оправдания, но не успела заговорить, как Сюэ Цэнь шагнул вперёд, чтобы защитить её.

Он, видимо, вспомнил какие-то унизительные моменты прошлого и, подняв Юй Линси, холодно сказал:

— Вторая сестрёнка, нам не нужно преклоняться перед таким человеком!

Глаза Нин Иня сузились — предвестник его гнева.

Юй Линси охватила паника, и она была зла на Сюэ Цэня за его неосторожность. Она чувствовала, как кровь приливает к её лицу, но не смогла ничего сказать.

— Отлично, господин Сюэ набрался храбрости, — с усмешкой произнёс Нин Инь, от чего у Юй Линси пробежал холодок по коже.

Она слишком хорошо знала его: чем красивее его улыбка, тем жестче его действия.

Всё закончилось так, как можно было ожидать: Юй Линси была возвращена в дом регента и заперта в своих покоях.

Сюэ Цэня увели люди Нин Иня, его судьба оставалась неизвестной.

Ни один из сотни гостей — включая соратников семьи Сюэ, не осмелился заступиться за него.