Я замотала головой, в голове билась мысль:

«Отец… мой отец…»

– Всем выйти!
– скомандовал Кай, подождал, пока мы останемся одни, а потом махнул рукой, веля идти за ним.

Мы прошли через ванную в соседнюю комнату. Он проверил каждый угол, заглянул под кровать и в шкаф, выглянул в окно. И все это, чтобы убедиться, что здесь безопасно.

Все это ради меня.

Я вытерла потные ладони о джинсы.

– Мой отец знает. Мужчина сказал: «Твой отец передает…», потом я закричала. Он носил коричневые контактные линзы.

Кай не шелохнулся, он словно обратился в камень.

– Уверена?

Я кивнула, судорожно вздохнула и выпалила:

– Как отец узнал?

– Кто-то предал меня. Я навел справки о его местонахождении, после того как ты сказала, что возвращаешься в Милуоки.

«Черт! Черт! Черт!»

Слезы обожгли глаза, и я зажмурилась.

«Я не буду плакать из-за него. Никогда больше!»

У меня был план, как поквитаться с отцом. Но теперь он отменялся. Мне надо больше времени.

– Прости, Райли. Я найду предателя.
– Глаза Кая полыхнули яростью.
– Он не выйдет из особняка. Обещаю.

Я покачала головой.

– Я рассказала тебе о Милуоки всего три часа назад. Никто не мог бы за такое время... Почему я сразу не догадалась?' Это один из твоих охранников?

– Да.

Темные глаза Кая теперь были почти черными, взгляд сулил смерть тому, кто его предал.

Горло перехватило, когда до меня дошла еще одна очевидная вещь. Очевидная и страшная.

– Отец знает, что я жива.

Перед глазами замелькали пятна.

Комната начала кружиться.

Я собиралась грохнуться в обморок.

Кай подхватил меня на руки, отнес на кровать и остался со мной. Не знаю насколько. Я потеряла счет времени после первого часа.

Глава 39

Проснулась я не там, где заснула, и не с тем: вместо Кая рядом с кроватью сидела Брук.

– Где я?

– Ты в безопасности.

Сначала я не поняла, а затем нахлынули воспоминания о прошлом вечере.

– Кай сказал, что ты чуть не потеряла сознание, и хотел, чтобы ты подольше отдохнула.
– Она накрыла мою руку своей.
– Ты раньше теряла сознание?

В горле запершило.

– Да, - прохрипела я.

– Кай звонил Джоне. Говорит, твое состояние - последствие шока.
– Она похлопала меня по руке и придвинулась ближе.
– Прости, Райли. Когда я решил попросить тебя о помощи, то понятия не имела, чем все обернется. Не знаю, как заглажу вину, но попытаюсь. Я чувствую себя ужасно, - она фыркнула. – Тогда я думала только о себе.

«Это точно».

– Где Кай?

– Не знаю.

Я насторожилась.

– В смысле? Он уехал?

Она пожала плечами.

– Как только ты заснула, он пришел к нам. Я никогда не видела брата таким. Между нами, это было ужасно. Я думала, он кого-нибудь убьет.

Предатель. Кай не вернется, пока не разберется с ним, это ясно как день. Расспрашивать дальше было бессмысленно, поэтому я сменила тему.

– Скажи честно, почему ты сбежала от братьев?

Брук убрала руку и выпрямилась на стуле.

– Для меня это правда был вопрос жизни и смерти. Кай кое-что узнал о Леви, и я ужасно испугалась, что он собирается делать. Я люблю Леви, он мой единственный. Мысль, что брат это разрушит… - она разочарованно вздохнула и ссутулилась.
– Я и сама могу с этим справится. Просто дай мне шанс, и я его не упущу; обязательно все испорчу, - она хмыкнула, словно издеваясь над собой.
– Я в полном раздрае. А ты как? Я имею в виду вообще, а не только сейчас.

– А ты не знаешь? Кай же следил за мной?

– Да, но после того как ты присоединилась к Сети, я перестала спрашивать у него: знала, что ты будешь в безопасности.

«Она перестала интересоваться мной спустя год, как оставила школу».

Я фыркнула.

– Ну, спасибо за заботу.

Брук вздрогнула.

– Знаю-знаю. Просто дома все так изменилось после смерти отца. Кай ходил темнее тучи, чем пугал меня до смерти, Таннер все время злился, а Джона замкнулся в себе: были дни, когда он вообще не выходил из комнаты. Наши дяди пытались стать нашими опекунами. Кай отбивался от них. Это были адские полгода, когда мы не знали, останемся ли вместе или нас разлучат. Несколько раз к нам приезжала опека и другие социальные службы, правда Кай сразу их подкупил. Иногда мы шутим, что нашей семейке сошло бы с рук убийство.

«И сошло, без всяких шуток», - подумала я, а Брук между тем продолжала:

– Кай упомянул о твоем отце. Он узнал, что ты жива?

Я уже не так сердилась на нее, но до конца не простила. Она поняла это и виновато понурилась.

– Ты больше злишься, что я втянула тебя или что соврала?

– Что соврала, - сразу же ответила я. – Я бы помогла тебе в любом случае. Но лучше бы ты сказала правду.

Брук наклонилась ко мне.

– Кай рассказывал тебе что-нибудь о Леви?

Раньше я доверяла Брук, она была мне ближе, чем кто-либо, но теперь не знала, стоит ли с ней откровенничать.